«Туган авылым»: как Ильгам Шакиров и Алсу популяризировали песню из мишарской деревни
Абдулазис Кильдеев — неизвестный автор известных мелодий
В 2008 году певица Алсу записала на студии Universal Music свою первую музыкальную работу на татарском языке. В полноценный альбом «Туган тел» («Родная речь») вошли 11 песен, в основу которых легли татарские народные мелодии и мотивы. В 2017-м композиция «Ак каен» («Белая береза») в исполнении Алсу прозвучала на церемонии открытия Кубка конфедераций по футболу в Санкт-Петербурге на «Зенит Арене» и транслировалась на 84 страны по обе стороны Атлантики. Стихи известного татарского поэта Зыя Ярмаки (1887—1965), написанные им в 1915 году, были положены на народную мелодию в современной обработке. Как старинная мишарская песня стала народной, кто сохранил ее и дал ей вторую жизнь — об этом рассказывает колумнист «Реального времени» Алексей Новоселов.
Рождение песни
Все началось в Больших Полянках (Иса авылы) — старинной татарской деревне (в Мордовии, — прим. ред.), основанной на землях служилых татар, мурз и потомков татарских князей в 5 верстах к северу от Большой посольской дороги, в нижнем течении реки Иссы. Каждый год весной, с приходом тепла, жители деревни, не сговариваясь, собирались на берегу реки в ожидании ледохода. «Иса ташуынын җыелышы» — весенний сход как деревенская традиция продолжался в течение нескольких дней.
Мужчины обсуждали свои бытовые дела, у женщин была своя группа. Во время ледохода парни зажигали охапку соломы или конопли и кидали на плывущие по реке льдины, водили хороводы, пели песни. Пели обо всем — о том, что окружало, о людях и характерах, о любви и жизни. Песня передавала настроение и отношение.
Деревня большая — на шесть улиц пять мечетей, рукотворный пруд, окруженный плакучими ивами, три школы. На противоположном от Больших Полянок берегу Иссы — Нагорные Полянки как продолжение Больших, но все-таки отдельная деревня. Жили дружно, но дух состязательности, особенно в песенном творчестве, был всегда. Сочинять песни про соседа, сродни русским частушкам, такие же искрометные, часто на экспромте, было любимым занятием местных деревенских музыкантов. С простым чередованием: строка для рифмы — строка смысловая.
— В основном сочиняли добрые событийные песни. С сочувствием — о трагических событиях, с юмором — «нагорские» о «большеполянских» и наоборот. В чистом виде фольклор. Такой же, как в русских и мордовских селах, ничего особенного. Пение было формой общения, заменяло телефоны, радио, ТВ, интернет, — вспоминает 69-летний Равиль Кильдеев, врач, исследователь истории и традиций села Иса авылы.
Так, в 1910 году сын крупного землевладельца Гафур-бая Абдулазис (по другим источникам — Абдулазиз, — прим. ред.) Кильдеев (1863—?) написал стихотворение о родной деревне и положил его на музыку собственного сочинения — «Туган авылым Иса суы» («Родина моя деревня Иса»).
— Именно так, без запятой. Потому что «Иса суы» равнозначно по смыслу «Иса авылы». Объясняет происхождение названия села на реке Исса, это не обращение к реке, — продолжает Равиль Кильдеев.
Красивая мелодия и простые слова определили судьбу песни, сделав ее звучащей на больших праздниках, застольях и весенних сходах «Иса ташуынын җыелышы».
— У нас все время эту песню пели, до войны, после, — говорит 84-летний Карим Долотказин, к.э.н., хранитель историй и фольклора Иса авылы. — Родители, старшие братья, соседи, бабаи — все пели. Я остался без отца очень рано, он погиб на фронте, поэтому за него на свадьбы и праздники ходил я. Там всегда пели эту песню, и мы научились.
Первые записи, первые правки
Начатая в 1940 году Казанским институтом языка, литературы и истории работа по сбору, систематизации, изучению и сохранению татарского фольклора в 1957-м привела экспедицию на берега Иссы. В Больших Полянках внимание группы исследователей под руководством Хамита Ярми (1904—1981) привлек Абдулла Кротов (1919—2005) и его коллекция старинных татарско-мишарских песен.
Знакомство двух ценителей фольклора началось с песни «Тәрәзә төбендә муеллар» в колхозном правлении и продолжилось в Казани в 1958-м в студии звукозаписи, где по итогам работы Ярми и его коллеги записали на магнитную пленку 53 песни.
— Почти все из записанных песен происходят корнями из Больших Полянок. За исключением, пожалуй, двух-трех, в том числе мордовской «Самсон леляй» и короткой сказки, — отмечает Карим Долотказин.
Так в 1958 году в Центре письменного и музыкального наследия Академии наук РТ в специальной коллекции появился первый печатный текст песни «Туган авылым» с комментариями сотрудников (краткая история записи или «паспорт текста»). И все бы хорошо, но только от оригинала, написанного Абдулазисом Кильдеевым в 1910 году, его отделяли правки, внесенные Хамитом Ярми и Абдуллой Кротовым.
— Это действительно так, — подтверждает Ильмир Ямалтдинов, заведующий отделом народного творчества Института языка, литературы и искусства. — Они совместно внесли изменения в текст песни. В 1957 году она была записана Х. Ярми на магнитофон, на бумагу — членом экспедиции Х. Гатиной. Как известно, А. Кротов в 1958 и в 1960 годах приезжал в Казань. Не исключено, что эта песня еще раз была записана учеными нашего Института.
Из исторического контекста начала XX века явным образом выбивались последние два куплета песни. В одном из них речь шла о «лампе Ильича» и открытии в деревне небольшой ГЭС, состоявшемся в 1954 году, в другом — хвалебная ода к 40-летию Советской власти. Возможно, именно это определило дальнейшую судьбу песни.
— Как только экспедиция Хамит-абыя собирала и привозила с собой новый музыкальный материал, эстрадные певцы, композиторы и исполнители тут же приходили в институт, — сообщает Карим Долотказин. — Когда Ильгам Шакиров прослушал коллекцию записей Кротова, ему понравилась песня Абдулазиса Кильдеева. И он почти сразу включил ее в свой песенный репертуар. Это было в 1958—1959 году, я в то время занимался вокалом в студенческом хоре и неоднократно встречался с ним.
Песня зазвучала. Зазвучала по-новому, от былого текста не осталось и следа. Дописанные Кротовым восемь строк нарушили гармонию и создали барьер для восприятия широкой аудиторией. Идеально по размеру стиха и внутреннему содержанию к мелодии «Туган авылым» подошло стихотворение классика татарской поэзии Зыя Ярмаки «Ак каен» («Белая береза»), опубликованное в журнале «Ак юл» («Светлый путь») в 1915 году.
— Очень удачно оказались подобраны стихи Ярмаки к мелодии Абдулазиса Кильдеева. Созвучно первоначальному тексту и по духу, и по внутреннему содержанию, но ярче. Встречаются совпадающие в обоих вариантах слова «балалар», «матур кызлар», «яз», — подчеркивает Равиль Кильдеев.
Вместо мишарского диалекта — казанские обороты
В марте 1973 года Ильгам Шакиров записал песню в студии звукозаписи, и она зазвучала на радио. Чуть позже «Ак каен» попала в исполнительский репертуар Зухры Сахабиевой. Признанные мастера вдохнули в нее вторую жизнь, сделав ее народной во всех смыслах этого слова.
— Я была, может быть, не первой, но одной из первых, кто начал исполнять эту песню, примерно в 1976 году. Как раз заканчивала учебу в консерватории. У меня в ней такое, я бы сказала, робкое еще пение было. Выступала с оркестром народных инструментов Хариса Нигметзянова. А на диске она вышла в составе сборника в 2005 году, — делится воспоминаниями Зухра Сахабиева, народная артистка РТ.
Студийный вариант в исполнении Сахабиевой был записан в марте 1985 года, в 1993-м «Ак каен» в исполнении Шакирова появилась на виниловой пластинке «Чатырлар», в 2004-м — в сборнике «Жырлый», в 2007-м — «Жырланмаган эле безнен жыр». Как оказалось, в обоих случаях текст песни был отличным от стихотворного оригинала. Литературная обработка коснулась отдельных речевых оборотов и конструкций. Наибольшие изменения затронули третье, последнее четверостишие. Точнее, оно было полностью заменено.
— В советские времена пропагандировали оптимизм, поэтому из числа старинных этнических песен, стихов с глубоким смыслом, лирических, грустных много текстов было переделано. «Ак каен» — один из них, — объясняет Сахабиева.
Мрачноватое по содержанию четверостишие об «одинокой березе, растущей у горы праведников» могло стать проблемным в 60-е годы. Предполагается, что речь в нем идет о захоронении погибших «праведных воинов» во время пугачевского бунта. Согласно канонам советской исторической науки, Пугачев был не бунтарем или атаманом разбойников, он был «искусным военным предводителем». Насилие и жестокость назывались восстанием, о массовых казнях и расправах предпочитали не говорить совсем.
Слова заменили на более оптимистичные, красочные, создающие весеннее настроение. И все так же бодро «Ак каен» вошла в песенный репертуар современных исполнителей: Альбины Апанаевой, Алии Исрафиловой, Файрузы Абсатаровой и Ильгама Муллагильдина.
Второй рукописный и впервые опубликованный вариант песни «Туган авылым» появился в сборнике «Иса авылы җырлары» в 2007 году. Именно он долгое время считался каноническим. Но, как и в случае с Кротовым, сомнение вызвали последние четыре строки песни.
— Вместо слова «батыр» в деревне поют «Иса». Слово «зифа» («стройная») в Больших Полянках не употребляли. И не вяжется с авторством Абдулазиса последний куплет, потому что поклонения березе у нас не было. Не было и ее самой 100 лет назад. Единственная береза росла на территории старой школы и посадил ее приезжий учитель. Массово она появилась только в 70-х годах. А сам куплет получился хороший, — подчеркивает Равиль Кильдеев.
Загадка разрешилась не сразу.
— Признаюсь, редакторская правка с западного мишарского языка на татарский литературный моя. Делал очень осторожно, стараясь не менять смысла текста. Во втором куплете у нас пели: «Яз башлары килептә генә житкәч». Я изменил и написал так: «Яз башлары килеп житу белән», — это казанский литературный оборот, он больше подходит, чем мишарский диалектный. И последний, четвертый, куплет я написал. Он как незаметный мостик, который создает связь с текстом Ярмаки, — приоткрывает завесу тайны Карим Долотказин.
Измененный, литературно переработанный, но максимально близкий к первоисточнику вариант с 2007 года переходил от одного песенного сборника к другому. Как оказалось, оригинал песни все это время сохранялся на родине автора — Абдулазиса Кильдеева — в устном фольклоре деревни Большие Полянки. Там знали, слушали и ценили то, что сделали для «Туган авылым» Ильгам Шакиров и Зухра Сахабиева, но продолжали исполнять свой, «народный» вариант. А «Туган авылым/Ак каен» благодаря плеяде поэтов, музыкантов, песенников, хранителей и собирателей народного фольклора вошла в историю татарской песенной культуры и стала прекрасным примером единства татарского мира.
Туган авылым / Абдулазис Кильдеев
Туган авылым минем Иса суы,
Суын күчкәч шунда болыны.
Шунда үткән минем бала чагым,
Сагынмастай түгел урыны.
Яз башлары килептә генә җиткәч
Агып китә Иса бозлары.
Арысландай Иса егетләре,
Күбәләктей матур кызлары.
Туган авылым синең артларыңда
Иске Иса суы сузылган.
Шунда үткән минем бала чагым
Йөрәгемә яткар сызылган.
Справка
Алексей Новоселов — публицист, краевед, экономист-математик, предприниматель.
- В 1999 году окончил экономический факультет Пермского государственного университета (экономическая кибернетика).
- Участник этнографических и поисковых экспедиций. Профессиональный фотограф.
- Область научных интересов: история татар Поволжья и Татарстана середины XVI — начала XX века, татарские предприниматели, фабриканты, землевладельцы, учительская интеллигенция.