«Тема Шульган-Таша и палеолитических рисунков более широкая, чем Болгар или Свияжск»

«Когда проектируют, всегда просчитывают экономическую целесообразность»

— Почему музей решено построить в непосредственной близости от пещеры? Не лучше ли было бы сделать это в Уфе, где имеется развитая инфраструктура?

Рустам Алибаев: Во-первых, это мировой опыт. В Испании музей пещеры Альтамира находится в 300 метрах от оригинала, музей пещеры Ласко — тоже в 500 метрах, во Франции музей пещеры Шове — в 1,5 км от пещеры. Мы ездили туда и ходили пешком от пещеры до музея. Музей пещеры Шульган-Таш планируется построить на расстоянии около 3 км от оригинала, по сравнению с аналогами это самое большое расстояние.

Данир Гайнуллин: Подобные музеи являются проектами, которые способствуют поднятию туристического потока этого региона. Например, до строительства музея Шове у них туристический сезон длился 2 месяца в году, в июле—августе. Со строительством музея поток туристов стал круглогодичным.

Фаузиль Маликов: Если бы мы построили музейный комплекс Шульган-Таш в Уфе, никакого экономического эффекта для Бурзянского района не было бы. За счет создания музейного комплекса выделяются деньги на строительство, развитие инфраструктуры, будут созданы рабочие места, будет развиваться туризм. Непрямая прибыль получается колоссальной.

Р. А.: В Европе умеют считать деньги. Когда что-то проектируют, они всегда просчитывают экономическую целесообразность. Государство создает якорный инвестпроект, а бизнес потом приходит и создает отели, сервис. К якорному проекту подтягивается все остальное. Музейный комплекс Шульган-таш строится не для Башкирии, не для Уфы. Он строится для России, для мира. И вот это расстояние — 350 км от Уфы — не надо считать. Музей рассчитан не только на Уфу, а как минимум на Челябинск, Оренбург, Казань. Мы же не задаем вопрос, почему в Татарстане Булгар не воссоздали под Казанью?

— Еще существует мнение, что выгоднее было бы создать музей в районном центре Бурзянского района.

Р.А.: Расстояние от Старосубхангулово до Шульган-Таш — 35 км. Смысл в том, что инфраструктура должна находиться близко от объекта притяжения. Туристу нужны удобства. Жителям Старосубхангулово, может, и интересно просто переделать Дворец культуры под музей. Но существующий сейчас заповедник и его визит-центр не находятся в райцентре. Люди приезжают не в Старосубхангулово, а конкретно в пещеру Шульган-Таш. Мы создадим инфраструктуру не на территории заповедника, а на территории, предназначенной для туристического использования.

Нами было изучено много документов, выбор территории не был простым. Целый год мы согласовывали с федеральными и региональными госорганами — Минкультом, Минприроды, Минлесхозом. При прохождении госэкспертизы проект согласовали не менее 10 инстанций. Были проверены все параметры — не попадаем ли мы в зону леса, в водоохранную зону, особо охраняемую природную территорию, уточнены границы. В Старосубхангулово нет лицензионного полигона ТБО, мы получили разрешение в Белорецком районе.

В проекте полностью заложено водоотведение от участка. Ничто в землю не уходит, все собирается в резервуар и вывозится со всей проектируемой территории. Все учтено. Эксперты просканировали наш проект вдоль и поперек.

— Известно, что в Бурзянском районе нередко происходит отключение электроэнергии.

Р.А.: Да, действительно, весь Бурзянский район запитывается по одной ветке. Если где-то происходит обрыв, весь район остается без света. А что делают больницы, детские учреждения? Существует возможность автономного питания. И у нас тоже своя дизельгенераторная будет, в которой предусмотрен запас дизеля на трое суток.

Проект музейного комплекса

Ф.М.: БашРЭС обещает, что к окончанию строительства музея в 2020 году проблем с электроснабжением Бурзянского района уже не будет. Также к этому времени будет проведена газификация, сейчас она проходит госэкспертизу. Когда появился такой якорный проект, как музейный комплекс, было написано письмо с предложением газифицировать эту территорию. Население страдает, что из-за заповедной территории они не могут даже заготавливать дрова. Нам уже подтвердили, что газификация будет, проект создан, тем более что ожидается строительство гостиничных комплексов и многого другого. В настоящее время гостиницы зимой не работают, потому что отапливать их очень сложно, электроэнергия дорогая, зимой все отключается и поэтому туристы не приезжают. В начале октября все закрывается, а со строительством музейного комплекса и всей инфраструктуры турпоток станет круглогодичным. К 2020 году «Газпром» проведет газ на эту территорию, во все окрестные деревни — Киекбаево, Иргизлы, Кутаново, Гадельгареево, Атиково.

«Турист должен заходить и уходить через сувенирную лавку»

— Хотелось бы остановиться на финансовой составляющей. Стоимость историко-культурного комплекса — 350 млн рублей. Окупятся ли эти расходы?

Р.А.: Создание историко-культурного комплекса Шульган-Таш стоит 349 млн рублей, из них строительство — 298 млн, остальное — оборудование. На 132 млн строится и асфальтируется дорога от Киекбаево до пещеры Шульган-Таш, конкурс проведен. Местное население получит асфальтовую дорогу и до деревни Гадельгареево.

Д.Г.: В Шове музей начали строить в 2012, закончили в 2015 году. Стоило это 55 млн евро (6 млрд рублей), поскольку у них полностью представлена копия пещеры. Но пещера Шульган-Таш очень большая, и мы не можем делать копию всей пещеры. У нас будет только 120 кв. метров, остальное — экспозиция. Мы сделали более компактный музей.

На сегодняшний день благодаря туристам прибыль музея Шове составляет 10 млн евро в год: 1 млн евро в год они получают от сувенирной продукции. Сотрудники музея советуют нам: у вас турист должен заходить в музей через сувенирную лавку и должен уходить через сувенирную лавку. Прибыль всего региона, где находится музей, — 70 млн евро в год. Это доход от отелей, ресторанов, сувенирных лавок, сервиса.

— А в проект музейного комплекса Шульган-Таш входит строительство гостиниц, ресторанов?

Р.А.: Нет, мы делаем, как во Франции. Есть регион с красивой природой и культурным наследием. Там построили музей, потом дали всем возможность строить вокруг него отели, рестораны — всю инфраструктуру делает бизнес, население зарабатывает деньги. Для местного населения прибыль идет с расширением круглогодичного турпотока.

Данир Гайнуллин: «Люди приезжают, смотрят нынешний деревянный музей, посещают пещеру и спрашивают: это все?»

На сегодняшний день в Шове имеется около 20 тыс. койкомест рядом с музейным комплексом, и этих мест уже не хватает. При этом они не строят большие отели, там действуют гостевые дома. Фермерские дома переделывают под гостиницу и получают прибыль — очень простая схема. Этот принцип в Бурзянском районе тоже можно применить: рядом деревни Гадельгареево, Акбулатово, Киекабаево, Максютово — для них это Клондайк. Допустим, человек имеет дом в Гадельгареево и может построить еще один дом на 6—7 комнат, сделать хорошую столовую, содержать людей, кормить туристов своей сельскохозяйственной продукцией. Думаю, население Бурзянского района это возьмет на вооружение. Транспорт, автобусы будут организованы.

— По словам нынешнего руководства заповедника, рекорд посещаемости пещеры Шульган-Таш был зафиксирован несколько лет назад — 35 тыс. человек. Директор заповедника Михаил Косарев считает, что это произошло, когда объявили, что будет строиться музейный комплекс и пещеру закроют. Приехали, посмотрели, а потом начали убывать. Почему так происходит?

Д.Г.: Люди приезжают, смотрят нынешний деревянный музей, посещают пещеру и спрашивают: это все? Наша цель — насытить эту территорию другими объектами: музейный комплекс, этнографический комплекс, памятник Акбузату возле озера Йылкысыккан. У нас есть программа комплексного развития этой территории. Историко-культурный комплекс должен стать центром притяжения. Рядом с музеем местный бизнес будет делать активности: велосипеды, тур на лошадях, зоопарк. Мы давно предлагаем сделать зоопарк палеолитических животных, в Ласко есть такое. Много же не надо: запустить маралов — благородных оленей, косуль, несколько туров, лошадей Пржевальского и, конечно, верблюда.

Р.А.: Что касается туристов, за примером далеко ходить не надо: Болгар, Свияжск в соседнем Татарстане. Три года назад министр культуры России Владимир Мединский говорил, что Болгар за год посетили 250 тыс. человек. В прошлом году директор Болгара выступал и сказал, что уже стало 350 тыс. Если можно достичь таких результатов в Болгаре, в Шульган-Таше это более чем реально. Просто надо вырваться из рамок своего Бурзянского района и посмотреть на мир, хотя бы на соседний регион. Наши специалисты изучили опыт и в Архангельской области, и в Москве, и в Санкт-Петербурге.

— А можно будет потом организовать международный маршрут, чтобы те, кто едет в Болгар, непременно заезжали и в Шульган-Таш?

Д.Г.: Конечно. Включенные в ЮНЕСКО объекты попадают в общую картину палеолитического мира, и сюда будут направлять туристов. Французские, испанские ученые считают, что Урал, Шульган-Таш — это самая восточная точка цивилизации, которая создавала наскальные рисунки. Это не локальный, отдельный какой-то объект, а восточные границы. И всем интересно, посмотрев Западную Европу, познакомиться и с нашей пещерой. Тема Шульган-Таша и палеолитических рисунков более широкая, чем Болгар или Свияжск. Поэтому с включением в ЮНЕСКО и со строительством музея у нас будет больше возможностей получить туристический поток.

— Проект историко-культурного комплекса Шульган-Таш предполагает не только развлекательную функцию? Там будут вестись научные исследования?

Д.Г.: В музее площадью 4 137,25 кв. метра будут представлены три функциональные зоны: экспозиционная, развлекательная и административно-научная. Научных сотрудников будет около 25 человек. Мы ходатайствуем, чтобы нам выделили штат. Сейчас ведется обучение студентов из Бурзянского района по целевому обучению в БашГУ на историческом, биологическом факультетах, выпускник должен будет туда вернуться. Администрация обеспечит жильем — в Гадельгареево мы бронируем 10 участков под строительство домов для специалистов.

Это большая помощь и для Бурзянского района. Специалисты смогут работать в научной лаборатории. Музей — это не только источник зарабатывания денег, билет продал и пустил в пещеру. В нынешнем штате есть всего один специалист, и тот со средним образованием. У нас все специалисты работают с пещерой. В самом музее будут научные лаборатории, рабочие кабинеты, архив, мастерские, хранилища для экспонатов, для археологических материалов, там все предусмотрено по Госстандарту.

Еще мы создадим Детский научный центр, куда будут приходить школьники на уроки археологии, истории родного края, древней истории, будут проводиться занятия по наскальной живописи. Так что это будет еще и образовательный центр, работающий круглогодично. Предусмотрено по три класса, рассчитанных на 20 человек. Мы обращаем на это большое внимание, потому что прежде всего мы должны воспитывать будущее поколение и воспитывать в правильном русле. Во время каникул, выходных учащиеся на школьном автобусе смогут поехать туда.

Также в проекте есть кафе и два конференц-зала на 114 и 50 мест с оборудованием, чтобы проводить там научные симпозиумы по меду, сельскому хозяйству, лесному хозяйству. Ученые смогут приезжать, проводить конференции, жить рядом с музеем. Музей должен быть полезен для всех.

Ф.М.: Когда гости приезжают из других регионов, их обязательно везут показать достопримечательность — Шульган-Таш. А места проводить симпозиумы нет. С появлением комплекса можно будет привозить туда гостей международного уровня, все им показать, рассказать о республике.

Визуализация музейного комплекса

— Когда вы планируете завершить строительство?

Д.Г.: К началу 2020 года. Республику Башкортостан ожидают два крупных события: Всемирная Фольклориада — 2020 и Международный конгресс по пчеловодству Апимондия-2021. Отличные условия будут для проведения мероприятий. Для концертов Фольклориады предусмотрен амфитеатр на 300 мест, со сценой и медиаэкраном. Продумано таким образом, что из музея, как из-за кулис, артисты смогут выйти на сцену.

Можно будет и в дальнейшем проводить там музыкальные, этнические фестивали. Если поставят в Башдрамтеатре спектакль по эпосу «Урал-батыр», мы обязательно будем там его демонстрировать. Да и балет «Шульган-таш», над которым в Башкирском оперном театре начали работу, почему бы не поставить на этой сцене — на том месте, где родился этот эпос, эти легенды. Вечером амфитеатр можно использовать как киноцентр. На большом экране для туристов будут демонстрироваться научно-популярные фильмы по палеолиту, по истории нашего родного края.

В музее также предусмотрен медпункт. Так что это будет не просто музейный комплекс, а историко-культурный центр для нашей республики, место притяжения, место силы.

«У бурзянцев есть легенда…»

— Вхождение пещеры Шульган-Таш в Список Всемирного наследия ЮНЕСКО будет идти параллельно со строительством комплекса?

Д.Г.: Да. Во-первых, музей станет научным центром, который будет вести работу по сохранению наскальных рисунков. Во-вторых, необходимо увести туристический поток людей от пещеры, упорядочить весь туризм. Сама процедура включения в Список ЮНЕСКО означает, что Российская Федерация и Республика Башкортостан добровольно берут на себя повышенные обязательства по сохранению наскальных изображений в пещере Шульган-Таш. Включение в ЮНЕСКО не дает никаких финансовых вливаний, наоборот, — мы берем на себя дополнительные обязательства. С одной стороны, это престиж, популяризация, увеличение туристического потока. С другой, специалисты ЮНЕСКО будут приезжать, инспектировать, соблюдаем ли мы эти обязательства, спрос очень строгий.

Сегодня на территории заповедника имеют место грубые нарушения охранного режима. Белорецкий межрайонный суд привлек директора заповедника «Шульган-Таш» к административной ответственности за строительство отапливаемого комфортабельного туалета для туристов на территории заповедника без согласования с республиканским управлением по государственной охране объектов культурного наследия. Находится он в двух километрах от Каповой пещеры и в 300 метрах от предполагаемого места строительства историко-культурного комплекса. 5 сентября Верховный суд Башкортостана оставил в силе это решение.

Данир Гайнуллин: «Можно будет ходить по пещере, приблизиться к каждому рисунку и с близкого расстояния очень внимательно изучать. Можно будет рассмотреть каждый камень, каждый рисунок в пещере»

— У Татарстана вхождение в Список ЮНЕСКО состоялось довольно быстро...

Д.Г.: На самом деле не так быстро. Татарский Свияжск менял номинацию, как и мы. Они тоже шли к этому около 7—8 лет, вошли не с первой попытки. Вначале их отклонили, потом они все построили и подали документы повторно, в целом процесс занял 15—20 лет. Надо учесть, что Татарстан в эти объекты вкладывал по 750 млн рублей в год, и сейчас вкладывает. Там еще финансирование идет 50 на 50 с федеральным бюджетом.

— В июне 2018 года в рамках проведения научного симпозиума были презентованы первые результаты 3D-сканирования пещеры. Какие интересные открытия были сделаны благодаря этим исследованиям?

Д.Г. У бурзянцев есть легенда, что был вход в пещеру с верхней стороны. Но мы сейчас провели внутри 3D-сканирование и воздушную съемку и пока никаких данных об этом нет. Ближайший вход, который был сверху, на втором этаже, — он длиной 60 метров, наискосок, но это было несколько десятков тысяч лет назад, его завалило. Еще выяснилось, что самый тонкий потолок в пещере — 13 метров над Залом Хаоса, как раз над изображением верблюда.

3D-сканирование сейчас закончили, материалы находятся на стадии обработки в Москве. Мы сейчас готовим материалы к презентации в Париже. Во-первых, мы полностью зафиксировали все рисунки на своих местах, в 2018 году полностью сделали паспорт пещеры. К 2019 году мы закончим. Сейчас мы имеем виртуальную модель пещеры, разместили ее в компьютере, наши специалисты уже на этой модели работают. Потом в открытом доступе на сайте сделаем 3D-экскурсию в пещеру. Можно будет ходить по пещере, приблизиться к каждому рисунку и с близкого расстояния очень внимательно изучать. Можно будет рассмотреть каждый камень, каждый рисунок в пещере.

Ф.М.: Сайт находится в разработке, планируем запустить его в октябре. По требованию досье вхождения в ЮНЕСКО, вся наша документация должна там храниться. Материалы 3D-сканирования тоже опубликуем там. Основная задача создания виртуальной модели – дальнейшее аккумулирование информации в цифровом пространстве. 3D-сканирование было необходимо при создании единого комплекса, экспозиций, копий рисунков. Это обязательное условие, потому что без этого невозможно создание точной копии. В дальнейшем любое моделирование симуляций, новые открытия, археологическипе или другие изыскания — все они точно будут фиксироваться именно в 3D-модели.

Д.Г.: В России это первый случай, когда на объект сделано такое тщательное 3D-сканирование. Благодаря этому мы узнали точную карту пещеры. Прежние технологии не позволяли точно установить размеры, габариты пещеры. Корректив было внесено много, корректировка идет до 10 метров. При 3D-сканировании выявилась и сама история формирования пещеры. Где были какие-то трещиноватости, откуда могли быть завалы, протекания, очень четко все это показано. Геологи получают ту информацию, которую они не могут найти внутри пещеры.

— Какие, на ваш взгляд, самые актуальные проблемы сегодня стоят перед пещерой Шульган-Таш?

Д.Г.: На сегодня с научной точки зрения самая главная проблема — это сохранение рисунков, потому что пещера очень мокрая. Весной и осенью идет протекание воды.

— Пещера Шульган-Таш была основательно очищена от современных граффити и натеков специалистом в сфере реставрации наскального искусства Эудалдом Гуилламетом. Не смоет ли водой рисунки, очищенные от натеков?

Д.Г.: Нет, они же 18 тысяч лет стояли. Внутри слоя, который их защищал, тоже был слой глины, куда проникала вода, и они смывались. Сейчас Эудалд Гуилламет разработал методику, скоро мы ее опробуем и закроем рисунки нано-частицами, которые будут их защищать. Работу по очистке от граффити закончили, дальше с ним будем сотрудничать по консервации рисунков. Первым результатом стало открытие рисунка верблюда, а дальше будет уже продолжение.

— В пещере еще могут обнаружиться наскальные изображения?

Д.Г.: Конечно. Когда Эудалд Гуилламет первый раз приехал он сразу сказал: эта пещера вам откроет очень много тайн. Это и происходит сейчас ежегодно.

— В России есть пещеры, подобные Шульган-Таш?

Д.Г.: В Катав-Ивановском районе Челябинской области на границе с Салаватским районом есть Игнатьевская пещера. Там рисунки испорчены туристами. В прошлом году в ноябре мы туда ездили с Эудалдом, и он сказал: здесь нет рисунков, здесь только остатки рисунков. Там был очень большой поток туристов, они все разрисовали, потом горе-археологи еще мыли эти рисунки мочалками. Они в основном и смыли рисунки. Есть Идрисовская пещера, там тоже лишь остатки рисунков. Такая пещера, как Шульган-Таш, только одна в России.