«Успенский делал новостные поводы. Да, скандальные, но «взрослые»...»

— Чем замечателен вклад Эдуарда Успенского в детскую литературу?

— Он создал нового героя — абсолютно аполитичного, живущего частной жизнью и мечтающего о дружбе. Вчера шеф-редактор портала «Год литературы» Михаил Визель написал в «Фейсбуке», что Чебурашка и Крокодил Гена – символы эпохи, романтики-шестидесятники. Я с ним все же не согласна. Потому что и Гена, и Чебурашка — это лузеры, которым было не место в советской литературе, даже в романтической советской литературе 1960-х. Они лузеры и собирают вокруг себя других таких же лузеров. У них нет«неформального лидера» и нет партийного руководства, они вообще все взялись непонятно откуда. И получилась чудесная дружба, а персонажи стали не просто архетипическими, а даже более популярными, чем Чапаев. И я думаю, что даже если бы про Чебурашку не создали мультфильм, все равно у этих героев была бы бешеная популярность. Хотя нет, мультфильм все равно не мог не родиться.

То же касается многих других его героев. По сути, он описал мир эскаписта, а эскаписту не место в официальной детской литературе, причем до сих пор.

— И дядя Федор из Простоквашино?

— Дядя Федор — тоже эскапист. Его родители мечтают о судьбе эскапистов. Герои «Простоквашина» создают свой собственный социум, и это очень интересный опыт.

— Почему тогда эти герои стали такими популярными в СССР, где все время говорили о социализации и гражданском долге?

— Потому что при всем при этом все тогда мечтали куда-нибудь свалить. Свалить в тихий уютный выдуманный мир. Вы помните интеллигентский символ последнего десятилетия советской власти, позднего Советского Союза? Это кухня, на которой люди собирались, говорили — шепотом или погромче, говорили о своем, о частном, о дружеском.

«И Гена, и Чебурашка – это лузеры, которым было не место в советской литературе, даже в романтической советской литературе 1960-х. Они лузеры и собирают вокруг себя других таких же лузеров». Фото youtube.com

— А почему тогда Чебурашка так популярен в Японии? И, кроме того, стал постоянным талисманом сборной России на Олимпиадах?

— Он пушистый и с ушками. Что касается Олимпиад, то он никого не хочет победить, в нем нет и никогда не было агрессии. И это на самом деле парадокс, что абсолютно не агрессивный персонаж становится символом Олимпийских игр, где главное — это стремление к победе.

— Что говорят сейчас в писательской среде в связи с уходом Успенского?

— Он помог огромному количеству людей, стал крестным отцом не менее чем трети авторов нашей современной детской литературы. Вчера весь «Фейсбук» пестрел словами: «Благодаря ему вышла моя первая книжка». Он откликался и помогал многим авторам. Например, я знаю две истории. Я училась в МГПИ им. Ленина, и там должен был выступить Успенский. Но на выступление пришло очень мало народу. Он обиделся, разозлился, сказал, что выступать не будет и уходит. Его на лестнице догнала моя однокурсница Татьяна Рик и сказала: «Эдуард Николаевич, простите, я пришла на ваше выступление, не могли бы вы взглянуть на мои сказки?». Успенский мог отказаться, но не стал, взял сказки, прочитал и предложил Тане «звонить, если что». А через год, когда ей пришлось пересесть в инвалидную коляску, она решила, что это и есть то самое «если что», и позвонила Эдуарду Николаевичу, напомнила о себе и своих сказках с педагогическим уклоном. Успенский тогда как раз создавал издательство «Самовар» и в нем — серию «Веселые учебники». И он хотел что-то настоящее. И он увидел, что в книжках моей однокурсницы Татьяны Рик есть то самое настоящее, что он ищет. Так что ее первые книги вышли с благословения Успенского. Он пытался также ей помочь с лечением и принял самое искреннее участие в ее судьбе. Он был очень искренний и увлекающийся человек.

Ольга Фикс, которая недавно выпустила в издательстве «Время» роман «Улыбка химеры» — это очень хорошая книга, советую почитать, ее ждет большая судьба, — рассказала вчера в «Фейсбуке», что когда ей было 17 лет, она набралась наглости и тоже пришла к Успенскому, и попросила прочитать ее тексты. Он был человек резкий, совершенно не политесный, но прочитал и сказал: «По крайней мере, тебя не противно читать». И она ему очень благодарна. Потому что это высокая похвала. Кстати, внезапно в комментариях к этому рассказу выяснилось, что при этой встрече в мастерской Успенского случайно присутствовала Татьяна Рик, которая пришла по поводу своих учебников, и она очень хорошо помнит эту сцену.

Его очень многие вспоминают с благодарностью. Моя френд-лента в «Фейсбуке» — это, по большей части, люди детской литературы, и они все пишут «спасибо, учитель». Это лейтмотив дня.

«Он помог огромному количеству людей, стал крестным отцом не менее чем трети авторов нашей современной детской литературы. Вчера весь «Фейсбук» пестрел словами: «Благодаря ему вышла моя первая книжка». Фото basilisk.livejournal.com

— Он также участвовал в создании передачи «Спокойной ночи, малыши!», вел передачу «В нашу гавань заходили корабли» сначала на радио, а затем на различных телеканалах. Что можете сказать об этом?

— Успенский был талантлив — он умел ухватить дух и суть времени, дать людям то, о чем они мечтали, может быть, даже неосознанно. И его передача «В нашу гавань заходили корабли» выходила 20 лет! Это огромный возраст. Эта передача стала целой эпохой, которая давала старшему поколению ощущение некой стабильности, связи с прошлым. А уж «Спокушки» и вовсе наше национальное достояние.

— А как вы оцениваете его новых героев, которых он создавал уже после перестройки — фиксиков, например?

— Фиксики, думаю, выросли из «Гарантийный человечков», а о его книгах последних лет я бы сейчас не хотела говорить. Не время для этого. Я оцениваю их неоднозначно.

— Почему герои Успенского не потерялись с развалом СССР, а уверенно конкурировали с пришедшими из-за рубежа мультгероями?

— Потому что они существуют вне времени и вне реального пространства, хотя характеры их абсолютно реальны, да и коллизии — тоже. А вот этот эскапизм, который Успенский декларировал своими произведениями золотого периода, удивительное явление. Он напоминает анекдот про «бросить все и уехать в Урюпинск». Действие его книг происходит в условном Урюпинске. А нам до сих пор всем хочется уехать в Урюпинск. И не только нам.

— Произведения Успенского были популярны в СССР, в постсоветское время он известен также как герой громких дел об отстаивании авторских прав, в том числе судился с «Союзмультфильмом». Он вообще преуспевал материально?

— Что касается патентования, он поступал совершенно правильно. Потому что у детей есть такое качество: когда им что-то нравится, они легко это присваивают. Причем это даже не воровство, а знакомство с миром. И когда некоторые дети вырастают, им кажется, что присвоенное ими в детстве продолжает оставаться их собственностью. Они не задумываются о том, что у их детских книг и героев были авторы. Я не знаю, как жил Успенский при советской власти, хотя к 90-м годам он не бедствовал. Но судился он не за деньги и не из-за материальной выгоды. Судился он за честь детской литературы. Потому что все его процессы — это процессы против воров. Он шел вперед как ледокол, показывая другим литераторам, что воров можно победить. А ворам он показывал, что детские писатели — это не слабые и безответные детишки, к которым могут прийти старшие мальчики и вытрясти мелочь из карманов. Что у детских писателей есть зубы, клыки и когти, и они вполне способны задавить и затоптать жуликов. Своим весом Успенский пользовался иногда так, чтобы уничтожить кого-нибудь. Ему это удавалось, он умел.

«Он шел вперед как ледокол, показывая другим литераторам, что воров можно победить. А ворам он показывал, что детские писатели — это не слабые и безответные детишки, к которым могут прийти старшие мальчики и вытрясти мелочь из карманов». Фото teleprogramma.pro

И мало того, он таким образом создавал новостные поводы. Потому что детская литература для «серьезных» СМИ — это совершенно не новостной повод. У нас уже много лет существует конкурс на лучшее произведение для детей и юношества «Книгуру». Это уникальный конкурс, у которого нет аналогов в мире. Но это не новостной повод для «серьезных» изданий. Более того, когда лауреатов «Книгуру» награждают на одной сцене с лауреатами «Большой книги», ведущие снисходительно говорят детским писателям: «Ну ничего, вырастете и тоже когда-нибудь напишете большую взрослую книгу».

Так вот, Успенский делал новостные поводы. Да, скандальные, но «взрослые» новостные поводы, поэтому о нем писали взрослые, деловые, экономические и социально-политические СМИ.

— Под его попечением был создан Фестиваль Чуковского — крупнейший праздник детской литературы, который проходит в Москве и в Переделкино на разных площадках, собирает писателей, артистов и огромное количество детей. После его ухода фестиваль продолжит существовать?

— Конечно, он держался не на одном только авторитете, там работает целая команда. Безусловно, многое зависит от нашего департамента культуры, и я надеюсь, что он не отнимет финансирование.

За фестиваль этот Эдуарду Николаевичу низкий поклон. Потому что изначально организаторы к нему обратились именно как к танку и ледоколу, человеку, способному продавить любые чиновничьи барьеры. И благодаря Успенскому этот фестиваль существует уже 12 лет. Это открытая площадка, где собираются детские писатели и поэты из разных городов. А главное, этот фестиваль существует вместе с премией Чуковского, которая единственная в нашей стране вручается детским поэтам, там нет наград за прозу, только за поэзию. И очень хорошо, что чуковские ребята — руководитель фестиваля поэт Сергей Белорусц, литературовед и сотрудник музея Чуковского в Переделкине Павел Крючков, директор этого музея Сергей Агапов и другие прекрасные люди — успели наградить самого Эдуарда Николаевича, причем в номинации «Самый чуковский писатель». Это адекватная награда — и по масштабу личности, и по масштабу общественной значимости.

— Можно ли сказать, что творчество Успенского останется на века? Сам он себя оценивал невысоко — называл себя мастеровым, не гением…

— Он кокетничал. Читать его будут долго. Потому что дольше всего живут те книги, которые читают поколениями. А Успенского читают поколениями. С шестидесятых годов сколько поколений уже сменилось? Это книги, на которых росли бабушки нынешних шести-десятилетних читателей.

— А есть у него литературные наследники? Кто идет по его стопам?

— Этот вопрос мне представляется не очень уместным. Потому что прелесть литературы в том, что каждый писатель имеет свой уникальный голос. Литература — это не школьное сочинение, сделанное по алгоритму. У Успенского остались ученики, люди, которых он поддерживал. Он поддерживал очень многих и, на первых порах, даже знаменитого и великого Андрея Усачева. Он помогал Стасу Востокову и много кому. У него остались ученики, и это его главные наследники. Его авторитет позволил нашей молодой детской литературе пережить двухтысячные, когда в отечественных авторов, за исключением Успенского и Остера, никто не верил, и вернуться во всем блеске нарядных страниц.

«Дольше всего живут те книги, которые читают поколениями. А Успенского читают поколениями. С шестидесятых годов сколько поколений уже сменилось? Это книги, на которых росли бабушки нынешних шести-десятилетних читателей». Фото youtube.com

— А что сейчас вообще происходит в российской детской литературе? Какие яркие имена вы можете назвать?

— Это долгий разговор. Я могу сейчас прочитать вам четырехчасовую лекцию о детской литературе постсоветского периода, но лучше просто назову два ярких проекта. Первый — это фестиваль Чуковского, открытые четыре мероприятия которого — литературные костры «Здравствуй, лето!» и «Прощай, лето!» проходят на переделинской даче, а день рождения Корнея Чуковского и награждение премией Чуковского в Доме литераторов. Вход туда всегда бесплатный. И там выступают очень многие интересные писатели, на которых стоит обратить внимание. Интересные, веселые, умеющие общаться с аудиторией. Поэтому если родители детей младшего школьного и дошкольного возраста хотят знать что-то о новой литературе, добро пожаловать на литературный костер или на фестиваль Чуковского в ЦДЛ.

Второй яркий проект для людей чуть постарше. Сейчас в издательстве «Эгмонт Россия» возобновился выход двух серий, которые по разным печальным причинам в 2000-е годы были закрыты, хотя заявили о себе очень громко. Это серии «Пестрый квадрат» и «Город мастеров». Это современная отечественная поэзия и проза для читателей приблизительно от 6 до 14 лет. Там выходят удивительные книжки. В «Городе мастеров» вышла в прошлом году одна из лучших книг за последние 15 лет — «Ветеран Куликовской битвы, или Транзитный современник» Павла Калмыкова. Составитель этих двух серий — Артур Гиваргизов, один из самых талантливых писателей нынешней эпохи и поколения писателей «за 50». На «Город мастеров» и «Пестрый квадрат» стоит обратить внимание, потому что список Гиваргизова — это отличный и очень разнообразный список для чтения.

— А в плане этических ориентиров в современной детской литературе что-то изменилось — в сравнении с той литературой, какую писал Успенский в свой лучший период?

— В двух словах: нет, не изменилось. Честь по-прежнему в почете, дружба по-прежнему ценится. Ну а подлецов, которые пытаются любым способом вписаться и приблизиться, всегда хватало.