Трагедия в Сеянтусе: как башкиры бунтами вынуждали царя соблюдать договоры
Траурная дата для башкирского народа из XVIII века: причины и следствия. Часть 1
24 января 1736 года — траурная дата для башкирского народа. В этот день в селе Сеянтус было уничтожено более тысячи башкир, в основном мирных жителей. И это лишь один из эпизодов «холокоста» в отношении местного населения, который сохранился в документах и народном фольклоре. Уфимский историк и журналист Салават Хамидуллин в авторской колонке, написанной для «Реального времени», вспоминает эту трагедию. В первой части материала колумнист рассказывает о предыстории и причинах этого несчастья.
В прошлом каждый гражданин Страны Советов знал о белорусской деревне Хатынь, в которой 22 марта 1943 года полицаи 118-го батальона шуцманшафта под командованием майора Константина Смовского заживо сожгли 143 человека за связи с партизанами. Хатынь стала символом массового уничтожения мирного населения со стороны нацистов и коллаборационистов.
Двумя столетиями ранее, 24 января 1736 года, в ауле Сеянтус на севере Башкирии случилось аналогичное злодеяние – только его масштаб был в 10 раз больше. Здесь также за сочувствие повстанцам царский полковник Алексей Тевкелев устроил коллективное аутодафе для более сотни человек. Здесь же по его приказу солдаты истребили еще около тысячи мирных жителей, а историк Петр Рычков, находившийся в отряде, с любопытством какого-нибудь летописца-иезуита в отряде конкистадоров записывал увиденное.
Сегодня об этой трагедии знает лишь узкий круг историков и любителей почитать их литературу. Но башкиры помнят и всегда помнили о ней, ибо Сеянтус и другие трагические события, сопровождавшие покорение Башкирии, отразились в народных песнях и былинах.
Начнем издалека…
Чтобы понять, как и почему произошла Сеянтусская трагедия, необходимо начать рассказ с XVI века. Иначе описываемое событие будет выглядеть как одинокая вспышка зла, затерянная в дискретном пространстве событий. Сложный и противоречивый процесс вхождения Башкирии в состав Московского царства занял более полувека — с 1557 года до 10 — 20-х годов XVII века. Крупнейший вотчинник, т. е. русский царь Иван Грозный, взял под свой протекторат не сумму плательщиков подати, а такого же как он вотчинника, но только в виде коллективной личности целого народа, обладавшего вотчинным правом, которое было даровано монгольскими ханами.
Русский лексикограф Владимир Даль писал: «Народ башкурт разделился с незапамятных времен на племена или, как их называют у нас, на волости; у каждой волости свой уран, отклик, рукоприкладный знак (тамга или тавро, т. е. знак собственности, — прим. ред.), свое дерево и птица, розданные, как верит народ, самим Чингиз-ханом».
Башкиры вошли в состав Московского царства как народ-вотчинник, а царь лишь подтвердил их права особыми грамотами. Один из вождей башкирского восстания 1735—1740 годов, глава (ага) Кыр-Кудейской волости Сибирской дороги — мулла Юлдаш Суярымбетов в своем письме начальнику Комиссии башкирских дел бригадиру М.С. Хрущеву заявлял: «… деды отцы наши от предков мусульманских и ногайских ханов владели вотчинными землями и водами». Правительство признавало этот факт даже в XIX веке, когда Россия вступала в капиталистическую эпоху. Например, министр государственных имуществ П.Д. Киселев писал, что «башкиры владели своими землями неограниченно до присоединения их к России». Забегая вперед, скажем, что к XVIII веку, когда с боярством было покончено, в Российской империи были лишь два крупнейших вотчинника — царь и башкиры.
При вхождении в состав Московского царства, обе стороны взяли на себя определенные обязательства. Сюзерен, «белый падишах», обязался соблюдать неприкосновенность башкирских земель, их религии и внутреннего самоуправления. Вассал, башкирский народ или корпорация башкир-вотчинников, обязался платить ясак и по первому требованию выставлять на войну необходимое число воинов. Поначалу обе стороны выполняли условия этого договорного подданства: царь защищал башкирские вотчины от посягательств, а башкирские отряды участвовали в Ливонской войне (1558—1583), сражались в составе ополчений в 1608—1612 годов против Лжедмитрия II и поляков, ходили в походы против монголов-ойратов (калмыков), беспокоивших в первой половине XVII века юго-восточные границы государства. Но затем все пошло не так, как договаривались…
Башкирские восстания XVII века
Как писал историк XVIII века Петр Рычков, башкирский народ «ничего столь не уважает и не бережет, как старинные свои вотчинные земли», ибо «почитая их собственными <...> своими вотчинами, нередко за них бунтовали и умирали». Первые вооруженные выступления на севере Башкирии башкир начались уже в 70 — 80-е годы XVI века, когда промышленники и купцы Строгановы стали захватывать башкирские вотчины по рекам Кама и Чусовая.
Локальные бунты происходили в 1616, 1633—1635, 1645 годах, а в 1662—1664 и 1681—1684 годы юго-восточные окраины Московского царства сотрясали уже общенациональные башкирские восстания. Все они протекали по стандартной схеме: после серии вооруженных столкновений, происходивших с переменным успехом, правительство обращалось к башкирам с предложением переговоров, во время которых оно всячески открещивалось от имевших место злоупотреблений, перекладывая вину за них на местных воевод, и заверяло в недопущении их впредь. Башкиры, в свою очередь, отправляли своих посланцев в Москву, которые приносили присягу (шерть) на верность трону, т. е. о возвращении Башкирии в подданство русскому царю и об отказе от других «царей».
Дело в том, что во время восстаний башкиры призывали из ханств Средней Азии своих «природных» сюзеренов из числа чингизидов-кучумовичей, потомков последнего сибирского хана Кучума, которые неизменно провозглашались ханами. После заключения мира с царским правительством кучумовичей, как правило, отправляли восвояси, а в Башкирии устанавливался временный стаус-кво, который сохранялся до появления новых причин для недовольства, и затем все повторялось заново.
«Своевольный башкирский народ на вечное время обуздать»
Царь-реформатор Петр I решил разорвать этот замкнутый круг. В результате губернской реформы Башкирия, заключенная в рамки гигантского Уфимского уезда (от Волги до Тобола), была подчинена непосредственно властям вновь учрежденной Казанской губернии, а башкирам было указано, что теперь по всем вопросам им нужно обращаться только к казанскому губернатору, а не к царю, как было ранее. Если прежде отношениями с башкирами ведал Посольский приказ, то теперь лишь чиновник, сидевший в Казани.
Губернская реформа Петра, осуществлявшаяся по лекалам Европы, где все провинции и поданные империи имели одинаковый статус, была воспринята башкирами как грубое нарушение своей «унии» с русской монархией, которой они передали суверенитет над собой, отказав в этом своим «природным» ханам. На языке тогдашних правовых отношений это означало, что Петр упразднил вековую традицию подданства башкир персонально царю и объявил их подданными Российского государства. Таким образом, уничтожая пережитки феодализма, он вызвал грандиозное башкирское восстание 1704—1711 годов.
В ответ на мероприятия правительства башкиры взялись за оружие, сказав, что «они вольные люди и служат, кому хотят». Затем они вызвали в Башкирию Кучумовича Мурада, сына прежнего башкирского хана Кучука, и провозгласили его своим ханом, заключили союзы с яицкими и донскими казаками, установили связи с горскими народами Кавказа, Крымским ханством и Османской империей. В 1707 году Алдар-тархан Исекеев (герой Азовского похода 1696 года), вождь восстания, нанес поражение царским войскам в битве под Юрактау и повел наступление на Казань, под стенами которой башкиры были, наконец, остановлены. После этого эпицентр «Алдаровщины», как именовалось данное восстание в документах того времени, переместился в Зауралье. В 1725 году скончался Петр I, так и не сумев усмирить Башкирию, где его губернская реформа полностью провалилась. Перед смертью, как писал историк П.И. Рычков, он завещал «путь во всю полуденную Азию отворить, а своевольной башкирской народ на вечное время обуздать».
Возвращение в подданство русского императора
Успешное восстание 1704—1711 годов почти на 20 лет (1708—1728 годы) предоставило Башкирии полную независимость. Однако к 20-м годам XVIII века ситуация на востоке резко осложнилась: джунгары, западные монголы, сильно потеснили казахов, заставив их сдвинуться на северо-запад и занять башкирские земли, которые ныне входят в состав Актюбинской и Кустанайской областей Республики Казахстан. В одной из резолюций императрицы Анны Иоанновны, отраженной в Полном собрании законов Российской империи, прямо говорится, что «вторая Средняя [Казахская] Орда <...> кочует по реке Тургай и по другим, которые башкирцы называют своими <...>. А третья Меньшая Орда <...> немало башкирской земли захватили».
Между казахами и башкирами начались вооруженные столкновения. Именно в этот момент правительство выступило с инициативой примирения, заявив: «… чтобы они, башкирцы, были его царскому величеству в подданстве по-прежнему, а за то обнадежить его царского величества милостию <...>. Ежели они, башкирцы, притом будут просить, чтоб их в Казани не ведать и в том его государевой милостию их обнадежить».
Башкирская знать, в том числе Алдар-тархан, к предложениям правительства отнеслась благожелательно, так как они полагали, что Россия выступит арбитром в возникшем конфликте с казахами. И вот в 1728 году башкирское посольство отправилось в Москву на коронацию царя Петра II для принесения ему присяги на верность от лица всего башкирского народа, что означало возвращение к прежней традиции персонифицированного подданства личности царя. Башкирия была выведена из структуры губернского административного деления и подчинена непосредственно Сенату. В конце июля 1728 года был подписан именной указ императора Петра II «Об отделении Уфимской провинции от Казанской губернии, о состоянии оной в особенном ведомстве Сената».
Оренбургский проект
В 1731 году казахский хан Абулхаир обратился к правительству Российской империи с просьбой о принятии подданства и строительстве недалеко от границы крепости, в которой он собирался иметь резиденцию. Власти решили воспользоваться этим, чтобы, как завещал Петр I, «путь во всю полуденную Азию отворить». Обер-секретарь Сената Иван Кирилов мечтал о славе Колумба, грезил завоеванием восточных стран и созданием колониальной империи не хуже испанской или португальской. Поэтому он разработал проект Оренбургской экспедиции, конечной целью которой было проникновение в Индию, где уже обосновалась Английская Ост-Индская компания.
«Сибирь ведь тоже была чужая, — размышлял он, — но Ермак шестьюстами человеками взял ее и путь до Китая отворил...». Увлеченный мечтой «омыть сапоги в Индийском океане» и перспективой приобретения «новой России», обер-секретарь почему-то не подумал о возможном возмущении башкир, на чьей территории планировалось построить Оренбург и чьи земли вынужденно заняли казахи.
Башкирские тарханы Алдар Исекеев, Таймас Шаимов, Кидрас Муллакаев и другие активно помогали Абулхаир-хану, выступая посредниками между ним и русским правительством. Мало того, Таймас Шаимов, батыр и тархан Кара-Табынской волости, в 1733 году разбил 10-тысячное войско правителя Среднего казахского жуза Шемеке-хана, противника Абулхаир-хана, и принудил его к принятию русского подданства по примеру последнего.
Однако бóльшая часть башкирского общества резко отрицательно отнеслась к Оренбургском проекту. Как писал дореволюционный историк А.И. Добросмыслов, «… башкиры во главе с Кильмяк-Абызом <...> пришли к заключению, что с постройкой города и крепости в устье Ори Башкирия постепенно будет окружена с восточной стороны и таким образом навсегда войдет в состав России, и, кроме того, не будет никакой возможности возвратить от киргиз (т.е. казахов, — прим. ред.) те земли (северные части нынешней Тургайской области), которые они отняли у них».
В недалеком будущем произойдет так, как говорил Кильмяк-абыз. Мало того, на конфискованных землях Кара-Табынской волости с позволения Таймаса Шаимова будет основан Челябинск и почти вся Исетская провинция (нынешняя Челябинская область).
Начало башкирского восстания 1735—1740 годов
15 июня 1735 года Кирилов выступил из Уфы к реке Орь, где заложил Оренбург (нынешний Орск). Тогда башкиры взялись за оружие. 1 июля глава (ага) рода Юрматы Кильмяк-абыз Нурушев во главе крупного отряда атаковал Вологодский драгунский полк, шедший на соединение с Кириловым. Полк понес большие потери и вырвался из окружения лишь благодаря подоспевшим подкреплениям.
Когда в Петербурге узнали о начале восстания, то приказали немедленно прекратить поход. Слишком памятен был предыдущий башкирский бунт. Однако Кирилову удалось убедить герцога Бирона, фактического правителя Российской империи, не сворачивать экспедицию. Правда, к его великому разочарованию поход в Индию все же был отменен. Вместо поиска сокровищ Агры ему пришлось заниматься поиском восставших башкир в холодных степях и горах Башкирии.
Со всей мощью вверенных ему сил, подготовленных для индийского похода, Кирилов обрушивается на мирное и немирное башкирское население, не разбирая ни правых, ни виноватых, хотя императрица Анна Иоанновна хотела обойтись малой кровью, предлагая башкирам прощение в обмен на головы их предводителей: «Весьма полезно б было, чтоб из соизволяемого Нашего всемилостивейшего генерального прощения самые первейшие начальники и авторы сего бунта, а особливо б Кильмяк Абыз и Акай, выключены и от них, башкирцев, Нам выданы».
Однако, в ослушание монаршей воли Кирилов продолжает вымещать на башкирском населении свою злость за сорванный индийский поход, чем вызывает ответную реакцию повстанцев и дальнейшую эскалацию конфликта. Как считают некоторые исследователи, все это он делал намеренно. Особенно усердствовал его крестник полковник Алексей Иванович Тевкелев (ренегат из числа касимовских мурз Кутлумухамед Мамешевич Тевкелев).
Продолжение следует
Справка
Салават Ишмухаметович Хамидуллин — историк, к.и.н., журналист.
- Родился в городе Стерлитамаке в 1968 году.
- Образование: Башкирский государственный университет (исторический факультет)
- 1990—1991 годы — корреспондент газеты «Истоки».
- 1991—1995 годы — редактор молодежной редакции Республиканского ТВ, руководитель творческого объединения «Молодость».
- С 1995 года — корреспондент программы «Башкортостан», редактор ТО «Гилем», ТО общественно-политических программ, начальник отдела познавательных и исторических программ, руководитель редакции познавательных программ студии БСТ.
- Автор и телеведущий телепроектов «Историческая среда» и «КЛИО».
- Автор ряда документальных фильмов, книг и научных публикаций об истории Башкортостана и башкирских родов.
- Лауреат Государственной премии РБ им. С. Юлаева, Республиканской премии в области журналистики имени Ш. Худайбердина. Победитель международных и республиканских телефестивалей.