Айрат Нурутдинов: «Мы готовы сотрудничать с дольщиками, но нужны гарантии, что деньги дойдут до строек»

Клиенты ТФБ переуступят фонду права требований своих вкладов

— Айрат Рафкатович, прошел месяц со дня открытия офиса Республиканского фонда поддержки. Можно подвести какие-то предварительные итоги работы? Сколько людей к вам за этот период обратилось?

— На сегодня у нас порядка 500 заявителей. Из них примерно половина пришли в офис лично, другая половина — зарегистрировалась на нашем сайте. В день бывает до 20 очных обращений. Но это не всегда заявители, некоторые приходят получить информацию.

Соответственно, у человека, который обращается очно, также появляется личный кабинет на сайте, с помощью которого можно отслеживать свой статус. Заявитель также может проголосовать. Мы уже озвучивали, что фонд является новой организацией, уникальной по сути своей деятельности. К сожалению, многие ответы нам приходится искать опытным путем. Поэтому для нас крайне важна поддержка всех слоев населения. Мы ждем обратных откликов, чтобы то или иное решение было оптимальным в социальном плане.

Мы с Александрой Сергеевной встречаемся эпизодически. Она высказывает свои мнения, понимание у нас есть

— Активно голосуют?

— Почти все, кто зарегистрировался, около 400 человек проголосовали, но мы хотели бы, чтобы их было больше. Изначально, когда концепция фонда только зарождалась, мы хотели пойти по образу идеи «Активный гражданин» — довольно успешный проект в Москве. У них достаточно интересный опыт, там количество зарегистрированных под 2 млн человек. Нам бы тоже хотелось, чтобы шло активное голосование по вопросам, которые касаются деятельности фонда, тем более она ведь и вкладчиков, и дольщиков затрагивает. Но пока той активности, на которую рассчитывали, мы не наблюдаем. Будет неплохо, если люди по нашим вопросам смогут проголосовать на платформе вашего издания. К сожалению, и на почте нет активности. Мы надеялись, что люди будут присылать свои предложения по решению проблем. Но те, кто обращается, пишет в основном о личных проблемах.

— Удается ли взаимодействовать с активистами от пострадавших, например, с Александрой Юмановой?

— Да, мы с Александрой Сергеевной встречаемся эпизодически. Она высказывает свои мнения, понимание у нас есть.

— Не могли бы вы рассказать подробнее об органах управления фондом?

— У нас есть исполнительный орган — это исполнительный директор РФП Рустем Ибрагимов. Есть совет фонда, который состоит из 8 человек во главе с председателем совета, то есть со мной. Мы приняли согласованное решение с правительством РТ и утвердили попечительский совет, в который вошли 11 человек, в том числе первый вице-премьер РТ Рустам Нигматуллин, главы Минземимущества Азат Хамаев, Минстроя Ирек Файзуллин, Миндортранса Ленар Сафин, то есть это лица, которые так или иначе отвечают за процесс строительства. Также вошли руководители «Татэнерго» Раузил Хазиев, «Сетевой компании» Ильшат Фардиев, «Газпром трансгаз Казань» Рафкат Кантюков. От исполкома Казани в составе совета Денис Калинкин, от Набережных Челнов — Наиль Магдеев. И еще у нас от Анатолий Фомин от Общественной палаты РТ. Мы считаем, это очень позитивное решение, уверены, что попечительский совет поспособствует решению многих вопросов.

— Вы упомянули, что у зарегистрированного заявителя через какое-то время может поменяться статус, что вы имеете в виду?

— На первом этапе обращения — это просто зарегистрированное лицо. Идентификация идет по телефонному номеру, чтобы не было накруток, ботов или фейков. Теперь в части того, какой статус у заявителя будет дальше. Если это вкладчик, он подает заявление по образцу. Сейчас фонд принимает заявления по двум категориям: от вкладчиков ТФБ и «ИнтехБанка», которые на сегодня состоят в реестре кредиторов, утвержденном Агентством по страхованию вкладов. Это основной критерий, так как включение в реестр АСВ фактически является подтверждением законности требований лиц, обратившихся в РФП. После подачи заявления представленные заявителем данные пройдут внутреннюю проверку специалистами фонда, также будет направлен запрос в АСВ. В случае необходимости дополнения пакета документов или внесения изменений, заявитель будет оповещен об этом с присвоением соответствующего статуса. Если пакет документов будет соответствовать всем необходимым требованиям, заявитель может рассчитывать на переход к следующей стадии. Как только у нас будет решение о выплатах, если заявители подпадают под принятые критерии, у них появится статус лица, которое имеет право на выплату и с которым будут заключаться соответствующие договорные обязательства. Речь идет об уступке права требований, о цессии.

«Сейчас фонд принимает заявления по двум категориям: от вкладчиков ТФБ и «ИнтехБанка», которые на сегодня состоят в реестре кредиторов, утвержденном Агентством по страхованию вкладов. Это основной критерий, так как включение в реестр АСВ фактически является подтверждением законности требований лиц, обратившихся в РФП». Фото Максима Платонова

— Подпадают ли под категорию пострадавших граждан клиенты МФО и КПК? Они обращаются к вам?

— Да, они приходят, но есть определенная паритетность. Некоторые вопросы мы выносили в общественное пространство путем голосования. Принято решение, что на первом этапе мы работаем с кредитными учреждениями, у которых имелась соответствующая лицензия и которые зарегистрированы в Татарстане. При этом место проживания вкладчиков не имеет для нас значения. Мы определились, что пока принимаем заявления от клиентов «Татфондбанка» и «ИнтехБанка». Конечно, по мере деятельности, возможно, мы расширим список банков, которые подпадают под наши критерии. Просто мы считаем, что вкладчиков тоже надо различать. Есть вложения высокого риска и есть вклады с соответствующим обеспечением. Даже в капиталистических странах со столетней историей, когда предлагаются высокие проценты, зачастую граждане идут на это, осознавая риски. Чудес не бывает: чем выше процент, тем выше риск потерять вложения. Так можно дойти и до помощи лицам, которые потеряли деньги, играя в лотерею. Эти пирамиды, к сожалению, у нас с 90-х годов, а история с банками возникла недавно. Это затронуло большие слои населения по всей России.

«В ближайшее время у фонда появятся денежные средства для оказания поддержки»

— Дольщики тоже могут зарегистрироваться на сайте?

— Зарегистрироваться может любое лицо, однако подать заявление о включении в реестр РФП дольщики пока не могут, так как модель оказания поддержки этой категории лиц находится в разработке.

У нас есть четкое понимание, как мы планируем строить деятельность в отношении дольщиков. Подчеркну, что речь идет о поддержке в ближайшее время, не через 5 лет.

Достаточно серьезная работа в отношении дольщиков проводится многими ведомствами. Если говорить конкретно о фонде, то мы совместно с правительством РТ и исполкомами муниципалитетов создаем сквозную информационную систему, в которой будет отражена вся информация по жилому комплексу: начиная от прав на землю и заканчивая конкретными дольщиками в доме.

Во-первых, такая база позволит определить приоритетность поддержки. Ее пользователями в первую очередь будут лица, которые отвечают за состояние объекта, то есть исполком и правительство. Во-вторых, так мы сможем вести контроль, чтобы четко отслеживать все процессы, которые происходят по данным объектам.

Надо, чтобы были гарантии, что эти средства в полном объеме и надлежащим образом дойдут до строек. Конечно, мы готовы рассматривать такие заявки — это будет замечательно, если в этих домах начнутся нормальные процессы самоорганизации

В ближайшее время у фонда появятся денежные средства для оказания поддержки. Но тогда возникает вопрос: не только на какой объект, а кому именно эти средства перечислить для завершения строительства? Есть вопросы, ответы на которые, казалось бы, на поверхности лежат, но на самом деле неочевидны. Потому что в организацию, которая находится в конкурсном производстве, переводить деньги, естественно, не имеет смысла, они там попадут в конкурсную массу. Чтобы перечислить средства какой-то строительной организации, она должна иметь законные основания для завершения строительства. Поэтому мы работаем и над тем, чтобы соответствующую юридическую базу подвести под этот процесс.

— А если дольщики выйдут к вам с инициативой создания ЖСК, готовы ли вы с ними сотрудничать?

— Да, мы готовы с ними сотрудничать. Просто надо, чтобы были гарантии, что эти средства в полном объеме и надлежащим образом дойдут до строек. Конечно, мы готовы рассматривать такие заявки — это будет замечательно, если в этих домах начнутся нормальные процессы самоорганизации. Это вполне реальная форма.

В отличие от вкладчиков, получателем средств фонда не может быть физическое или юридическое лицо, которое является дольщиком. Что они будут с этими средствами делать? Это же не квартира, а дом. Поэтому, зарегистрировавшись на сайте, дольщик сможет отслеживать решения, принятые по его долевому объекту в целом — после того как будет сформирована обобщенная информационная база по объектам долевого строительства. Но по конкретному дольщику решения не будут приниматься, на данном этапе мы не видим в этом целесообразности. Решение должно приниматься в целом по дому, даже по секции, может быть.

Дольщикам передали землю Аракчинской военчасти

— Недавно появилась информация о передаче фонду участка в 17 га для решения вопросов дольщиков. Можете рассказать подробнее, что предстоит с ним сделать, чтобы он стал ликвидным активом?

— Если брать в целом 759 га в Аракчино, выделенных фонду ранее, понятно, что это большая территория, она не имеет сетей, там нужно дорожное покрытие. А этот участок на 17 га — территория бывшего военного городка. Здесь жили штатные лица, охраняющие территорию военных складов. На сегодня там остались строения. Здесь есть и дорога, рядом новый детсад, сети в достаточно хорошем состоянии. Этот участок, в принципе, пригоден для застройки в ближайшее время, в отличие от остальной территории, потому что она большая и там нужна подготовка.

«Эта земля уже сейчас может быть рассмотрена в качестве привлекательного инвестиционного земельного участка. Ее можно либо продать, либо передать инвестору на определенных условиях, чтобы он завершил строительство». Фото evening-kazan.ru

— Там, по-моему, лес?

— Все, кто смотрит на карту, думают, что весь участок сплошь покрыт лесом, хотя на самом деле там есть свободные участки, где располагались склады. Там подлесок, больших старых деревьев нет. Можем свозить, показать. Соответственно, эта земля уже сейчас может быть рассмотрена в качестве привлекательного инвестиционного земельного участка. Ее можно либо продать, либо передать инвестору на определенных условиях, чтобы он завершил строительство. Общая площадь 17,7 га. С инженерными коммуникациями ситуация здесь намного лучше. Расположение тоже удачное, я считаю, и определенная социальная инфраструктура есть.

— Сообщалось, что часть земли в Аракчино планируют уже передать инвестору...

— Участок на 17,7 га является анклавным и находится внутри большой территории на 759 га. Поэтому, чтобы увеличить объем средств, было бы логично присоединить к нему от этой большой территории еще 17—20 га, и тем самым увеличить его. Теперь по поводу застройки. Это место рекреационное, мы все-таки не хотели бы, чтобы там были многоэтажные строения. Индивидуальное жилищное строительство и 3—4-этажные здания нам кажутся самыми оптимальными. Понятно, что так меньше средств можно получить, но все-таки должен быть баланс между желанием извлечь максимальную прибыль из этого участка и в то же время сохранить природный ландшафт и сложившуюся инфраструктуру, то есть развитие должно быть гармоничным.

— Кто-то из застройщиков уже интересовался этими землями, выходил на вас?

— Я знаю, что интерес есть, просто пока не хотел бы называть конкретные компании. Вопрос еще решается, на стадию заключения договора мы еще не вышли.

— А много желающих?

— Две-три компании интерес уже проявили. Просто они обсчитывают параметры. Вы же понимаете, сейчас рынок довольно сложный. Строительные компании все тщательно анализируют, прежде чем начать строительство.

Рустам Нургалиевич был на этой площадке, посмотрел нашу концепцию развития. Пока именно ее взяли за основу. Понятно, что будут уточнения, но в целом будем придерживаться модели ИЖС. В этом случае количество квадратных метров, которое будет построено, будет в 10 раз меньше, чем если это было бы многоэтажное жилье. Соответственно мы не нарушаем баланс строительного рынка — это первое. И второе, если бы мы все-таки выбрали плотную застройку, где выходило 3 млн кв. м по расчетам, вы представляете, сколько времени понадобилось бы, чтобы все это реализовать?!

«Когда речь о многоэтажном строительстве, любая компания не может держать участок, она должна тут же вводить его в оборот и строить. Еще один немаловажный момент: все-таки тот природный каркас, который там есть, будет намного сохраннее, чем с плотной застройкой». Фото evening-kazan.ru

Поэтому с ИЖС мы уверены, что процесс реализации будет довольно оперативный, потому что мы понимаем, что земельные участки люди готовы покупать сейчас, а застраивать их потом. Когда речь о многоэтажном строительстве, компания не может держать участок, она должна тут же вводить его в оборот и строить. Еще один немаловажный момент: все-таки тот природный каркас, который там есть, будет намного сохраннее, чем с плотной застройкой.

«Понятно, гражданам хотелось бы, чтобы процессы по решению вопросов дольщиков протекали быстрее»

— Когда вы планируете перейти к реализации этих участков? Возможно ли до конца этого года?

— Конечно, мы ведем переговоры. Может, у нас получится весь участок на 759 га реализовать. Если нам удастся найти лицо, которое готово купить его целиком, мы будем рады — это направление мы тоже прорабатываем.

Но если мы пойдем по той концепции, которую сейчас разрабатываем, нам нужно окончательно утвердить определенную этажность, заказать мастер-план на застройку, провести перезонирование, заниматься развитием сетевой инфраструктуры.

— Какая схема лучше: поиск оператора в виде госкомпании, организация работ самим фондом или привлечение стороннего инвестора?

— Нам было бы комфортнее, если бы фонд занимался социальной деятельностью, распределением средств. Но в силу обстоятельств на нас легла и коммерческая деятельность, и даже риэлторская. Мы сейчас прорабатываем варианты, как это все осуществить. Мы понимаем, что осуществлять все задуманное силами одной организации, будет очень сложно, поэтому не исключаем варианта с аутсорсингом. Наращивать численность штата фонда и пытаться заниматься всем — неправильно, я считаю.

— Есть ли организации, подобные вашей в других регионах? Изучали вы этот опыт, и как к татарстанскому ноу-хау отнеслись в Москве?

— Да, мы изучали правовое поле. Знаем, что в Москве существует фонд обманутых вкладчиков, который уже давно работает и выделяет средства. Но такой организации, как у нас, по помощи и вкладчикам, и дольщикам, на сегодня нет ни в одном регионе. Отдельно по дольщикам сейчас создается Федеральный фонд поддержки. Сейчас из регионов начали выходить с вопросами. Пока федеральное правительство пристально наблюдает за тем, как будет развиваться ситуация.

Нам было бы комфортнее, если бы фонд занимался социальной деятельностью, распределением средств. Но в силу обстоятельств на нас легла и коммерческая деятельность, и даже риэлторская. Мы сейчас прорабатываем варианты, как это все осуществить

— Что из себя представляет команда РФП?

— В штате нас 12 человек, у всех разное образование. Три специалиста занимаются приемом граждан. Другие заняты работой по земельным участкам, сопутствующими вопросами, юридическим сопровождением. Работа ведется по нескольким направлениям. Первое — по вкладчикам: определяем правила, готовим документацию, цифровую платформу для работы, потому что объем действий достаточно большой. Отдельно работаем по дольщикам — это самостоятельное направление, никоим образом не похожее на первое. Третье — это девелоперская деятельность, тоже довольно сложная. И четвертое — это работа с АСВ. В совете фонда есть Марат Владимирович Фетюхин (доцент кафедры экологического, трудового и гражданского процесса КФУ, — прим. ред.), который также является членом комитета кредиторов «Татфондбанка» без права голоса. Кроме того, наш представитель есть в «ИнтехБанке». Соответственно, мы принимаем активное участие в заседаниях комитетов кредиторов этих банков. Очень тяжелое направление, объем данных огромный.

— Фонд содержится на благотворительные средства?

— Да, у нас были пожертвования, мы работаем не на бюджетные средства. Кроме того, громадную помощь фонду оказывают лица, которые не получают за это средства. Многие здесь работают за идею. Мне тоже очень важно, чтобы этот проект получился. Понятно, что как помощник президента я получаю оклад, но в совете фонда все лица работают безвозмездно. Мы столкнулись с тем, что масса людей готовы нам помогать просто так и делают это искренне.

— Есть план поэтапной работы фонда на ближайшие годы?

— Поступления начнутся в ближайшее время, и у нас остро встанет вопрос о справедливом распределении этих средств между вкладчиками, дольщиками. Девелоперской деятельностью занимаемся параллельно, по ней план на два года расписан. Ведется активная работа по приему заявлений от вкладчиков.

Понятно, что гражданам хотелось бы, чтобы процессы по решению вопросов дольщиков протекали быстрее. Однако сформировавшиеся сегодня на правовом поле подходы требуют более детальной проработки.