«Турки знают, кто такие татары, но не встречала арабов, которые слышали о нас»

Предисловие

Два года назад я поняла, что учиться на программиста очень перспективно и решила поступать на ВМК в КФУ, несмотря на то, что всегда больше увлекалась языками. Поступив в КФУ и проучившись там год, я выиграла грант и поехала по обмену в США, штат Гавайи, на два семестра, где более-менее выучила испанский и, естественно, довела до разговорного свой английский.

Приехав обратно, я чувствовала дискомфорт от того, что постоянно нахожусь в одном и том же городе/стране, ведь я привыкла путешествовать. Так я и решила поехать работать и практиковать мой турецкий в Стамбул. Уже там я познакомилась с сирийцами, которые открыли благотворительную школу для детей-беженцев. Они же и пригласили меня туда преподавать.

То, что наш мир нуждается в помощи, я поняла достаточно давно, но не знала, чем я могу помочь, и вообще, как это происходит, ведь у нас в России это не так сильно развито. Когда я училась в Штатах, я очень часто занималась благотворительностью и поняла, что возможности есть всегда и везде. Поэтому, приехав в Стамбул, первым делом я начала искать такие возможности, особенно связанные с сирийскими беженцами.

Многое о сирийцах я слышала от своих друзей в Германии и узнала из интернета. Я даже не могла себе представить, каково это — бежать из своей страны, жить в лагерях и иметь карточку беженца. Желание помочь этим людям было огромное, и когда я нашла благотворительную школу, я поняла, что это именно то, что нужно!

«Многое о сирийцах я слышала от своих друзей в Германии и узнала из интернета. Я даже не могла себе представить, каково это — бежать из своей страны, жить в лагерях и иметь карточку беженца». Фото aa.com.tr

Школа

Эта благотворительная школа была создана одной семьей сирийских беженцев. Начиналось все на дому с 20 детьми, сейчас в этой школе учатся 300 учеников, а турецкое правительство бесплатно выделило им государственную школу на пользование летом и после уроков в учебном году.

Цель этой школы — выпускать достойных, образованных и воспитанных людей. Все дети — сирийцы как и большинство учителей. В школе, помимо базовых предметов, преподают такие курсы, как лидерство, футбол, шахматы и другие. Развивают детей со всех сторон. Основатель школы говорила, что они хотят, чтобы турки воспринимали их не как попрошаек и воров, а как культурных и интеллигентных людей. И, по моему мнению, это у них здорово получается!

Когда я в первый раз пришла в школу, меня приняли очень хорошо. Там уже работал украинец (преподавал футбол). Так что им не было необычно видеть иностранку. На английском в основном говорили только детки и молодежь, со взрослыми я разговаривала на турецком.

Перед тем, как я приступила к работе, у меня было скайп-интервью и личная встреча с парнем, который отвечает за волонтеров. Главным критерием была, как он сказал, адекватность и заинтересованность в работе, так что у меня не было никаких проблем.

Обстановка в школе была очень дружелюбная, после уроков мы пили чай, разговаривали час-два точно. Все девушки в школе носили платки, но это, естественно, не было обязательным. Что касается одежды, я считаю это уважением — одеваться подобающе культуре страны, в которую ты приезжаешь, так что у меня даже не было каких-то открытых или коротких вещей.

Школа предоставляет волонтерам дом, где они могут проживать, но я уже работала в хостеле в полутора часах езды от школы, так что я в этом не нуждалась.

Детки в первую очередь удивили своей чистотой. Чистым взглядом и мыслями, добротой и тем, какие они благодарные. Сразу было видно великолепное воспитание

Дети

На самом деле, я очень волновалась перед своим первым уроком. Преподавательский опыт я имела, но только по английскому языку. Более того, мне сказали, что детки знают арабский, турецкий и немножко английский. А на тот момент я говорила на английском, базовом турецком и только читала/писала и совсем чуть-чуть говорила на арабском.

Уроки пришлось вести на смеси английского и турецкого, к концу я уже добавляла и выученные арабские слова. Всего я преподавала там 4 недели по 3 часа 3 раза в неделю.

Ожидала я почему-то потрепанных, худых детей, но когда зашла в кабинет, увидела среднестатистических мальчиков 13—15 лет. Опрятно, хорошо одетые, у некоторых были свои ноутбуки. Как оказалось, у многих родители открыли свои рестораны и магазины, и живут они как обычный средний класс. Но есть и такие семьи, которые не могут позволить себе даже общественный транспорт.

Детки в первую очередь удивили своей чистотой. Чистым взглядом и мыслями, добротой и тем, какие они благодарные. Сразу было видно великолепное воспитание. Они горели желанием учиться, и хотя они из-за языкового барьера, я уверена, не понимали и половины того, что я объясняла, схватывали все на лету. Я даже поражалась их уму.

Честно сказать, плакала я из-за них много. Из-за их доброты, храбрости, жизнерадостности. На пятом или шестом уроке я спросила их о Сирии, и это точно раз и навсегда перевернуло мое мнение о моих проблемах.

Я спросила их, какая была Сирия, когда они оттуда бежали? На это они начали мне взахлеб рассказывать истории, смеяться и перебивать друг друга; из-за недостаточного знания языка, показывали сценки прямо посреди класса. Они смеялись и рассказывали мне о том, как это было нормально, что на улице стрельба, как их мама вешает вещи сушиться, а сзади нее пролетает бомба, как они ночью просыпаются от взрывов, но потом дальше засыпают, ведь это уже нормально. Рассказывали, как разбомбили их дом и по улицам ходили солдаты. Для них это было совершенно обычным явлением, даже смешным. А я потом думала об этом на протяжении нескольких недель. Я поражалась их стойкости, храбрости, тому, что после пережитого они не сломались, а продолжили жить с улыбкой на лице. С другой стороны, мне было больно за этот мир, ведь не должен 10-летний ребенок считать такое нормальным.

«Они смеялись и рассказывали мне о том, как это было нормально, что на улице стрельба, как их мама вешает вещи сушиться, а сзади нее пролетает бомба, как они ночью просыпаются от взрывов, но потом дальше засыпают, ведь это уже нормально». Фото nc4.info

Культура

Арабы очень почитают старших. Основатель этой благотворительной школы — женщина лет 60. Как только она заходила в школу, все вставали, приветствовали ее, пожимали или целовали ей руки, кто-то обязательно приносил воду или чай. Дети были очень благодарными, после каждого урока осыпали меня «спасибо».

Они много рассказывали о своей культуре и вообще о культуре арабских стран, и я в свою очередь пыталась показать им, какая она Россия и кто такие татары. На одном из уроков я посвятила час тому, что мы ели русские конфеты, пили сирийский чай и смотрели презентацию о России, Татарстане и татарах. Я им показала все, начиная с Москвы и заканчивая рецептом бэлеша и очпочмака.

Так как я чистокровная татарка, за границей я никогда не говорю, что я русская. Моя постоянная фраза «I am from Russia, but I am not russian, I am tatar». И естественно людям становится интересно и они начинают спрашивать, кто же это — татары. Удивительно, но многие слышали о нашем народе, особенно в Европе и Америке, но единственное, что они знают, это то, что мы катаемся на лошадях, то есть мы кочевники.

Известный факт, что турки знают, кто такие татары, но я не встречала арабов, которые хотя бы слышали о нас. Но они очень интересовались нашей культурой, когда я говорила, что мы мусульмане, хотя и живем в России. Люди удивлялись, как это у нас свой президент, язык, культура, но мы внутри России. Многие после моих кратких курсов истории Татарстана, гуглили информацию самостоятельно и потом уже подходили с вопросами или рассказывали о нас то, чего даже я не знала. О татарских диаспорах я слышала, но никогда не встречалась за границей с татарами, так что не могу ничего об этом сказать.

«Люди удивлялись, как это у нас свой президент, язык, культура, но мы внутри России. Многие после моих кратких курсов истории Татарстана, гуглили информацию самостоятельно». Фото Романа Хасаева

Итог

Эта поездка и в особенности этот опыт были невероятным событием для меня. Я не только приобрела опыт в преподавательской сфере, обрела новых друзей и помогла обществу, но я еще стала смотреть на многие вещи совсем по-другому. Я считаю, это не я преподавала этим детям. Это они учили меня!