Закон о госзакупках добавил огня на Казанском пороховом?

Перевод со смертельным исходом

Праздничный день 30 августа был объявлен выходным во всех казанских судах, кроме Кировского, да и в нем поработать решил только судья Ринат Камалов — назначил сразу три заседания. В их числе — предварительные слушания по обвинению двух сотрудников Казанского порохового завода в несоблюдении правил безопасности на взрывоопасном объекте, что, по версии обвинения, и привело к трагедии 21 декабря 2016 года. Обвиняемая Нурания Файзуллина за время следствия успела уволиться с должности начальника участка цеха №5, а вот начальник этого цеха Александр Зайцев теперь занимает в цеху пост зама. На заседании он держался рядом со своим адвокатом Маратом Давлетовым и директором по правовым вопросам Порохового Ларисой Максудовой.

Напомним, завод признан потерпевшим по этому делу. Правда, с иском на 11,7 млн рублей ущерба к своим работникам предприятие пока не обратилось. Зато оказало поддержку семье погибшей Ирины Храмовой. Ее мать в суде не сдерживала слезы. На заводе дочка проработала чуть больше полугода, а в том проклятом здании — лишь несколько часов. По указанию начальства Ирину именно 21 декабря перевели на новое место без всякого предварительного обучения, и в тот же день ее не стало. На следствии очевидцы рассказывали, как гнутая ножка аппарата Тарасова (оборудование для смешивания порохов, — прим. ред.) выбила искру, парусина на полу загорелась. А в помещении в этот момент находилось 8,8 тонн спецпродукции — в полтора раза больше нормы.

С криками «Искра!», «Горим!» работники выбежали из здания и, как учили, упали лицом на снег. Кто не успел сам — был брошен на землю взрывной волной. Следом летели кирпичи, обломки здания, мусор. Когда все стихло, один из рабочих обнаружил рядом с собой тело мертвой коллеги. Ее голову придавило обломком стены, кисть оторвало. Наставнице погибшей осколками переломало обе ноги. Вчера на суд 29-летняя Валентина Никитина пришла на костылях. Еще одна выжившая — Земфира Елфимова с завода после того ЧП уволилась, хотя до этого работала на протяжении 12 лет, причем в том самом взорванном здании. В случившемся свою непосредственную начальницу Елфимова не винит.

Трудовые антирекорды

Зайцев и Файзуллина в ходе предварительного следствия вину не признали. Файзуллина рассказала, что неоднократно сообщала начальнику цеха о неисправности используемых аппаратов Тарасова, а также о том, что на ее участке женщинам приходится поднимать то в одиночку мешки весом в 15 кг, то впятером тот самый аппарат весом под 100 кг. А законодательство о труде запрещает привлекать женщин к подъему тяжестей свыше 7 кг.

А еще Файзуллина убеждала следователей, что принимать спецпродукцию сверх нормы 21 декабря в нарушение инструкций не хотела, но по указанию начальства сделала это. Зайцев же заявлял на следствии — решение это Файзуллина приняла сама, неисправность оборудования от него скрыла, а за подчиненными не доглядела.

На старте суда обвиняемые и их адвокаты комментировать позицию защиты не стали. Как и выводы следствия о причинах трагедии. А вот по мнению экспертов, всему виной стал неисправный аппарат Тарасова, у которого не только ножки были гнутыми: в полости каркаса из-за ослабленных соединений аппарата попал порох, который от удара ножки о пол воспламенился. Автоматическая система пожаротушения не сработала как надо. По мнению специалистов, при должном напоре вода должна была полностью погасить пламя, но этого не произошло. А запустить систему вручную никто из работников не успел. Склад спецпродукции в цехе лишь увеличил объем разрушения, по мнению специалистов, такие последствия мог причинить взрыв 60 кг тротила.

Взрывоопасные шнурки и лифчики

Впрочем, следствие установило, что работники Порохового рискуют жизнями каждый день. Когда выходят на работу в предоставленной предприятием спецодежде, призванной защитить от образования статического заряда. Под подозрения одежда пороховщиков попала еще на старте следствия, ведь ранее их синтетические бюстгальтеры и носки уже доводили до беды. После чего предприятие обязало сотрудников переодеваться в служебное полностью — от белья до ботинок и курток.

Каково же было удивление следователей, когда эксперты обнаружили синтетику в той самой спецодежде нескольких выживших работников оборонки. В носках, куртках, брюках наряду с натуральными волокнами производитель использовал синтетические. Ту же опасную составляющую нашли в тесьме спецодежды для бюстов сотрудниц, а еще в стельках и шнурках мужских ботинок. Одна из потерпевших рассказывала, что знать не знала, что на складе завода ей выдали ботинки, которые могут стоить жизни.

А ведь на тендерах сам завод заказывал всю одежду исключительно из хлопка! И судя по документам, она такой и должна быть. Но, как известно, на электронных торгах побеждает тот, кто предложит более выгодную для компании цену. Нельзя сказать, чтобы заказчики не опасались подставы — сертификатам качества верили, но осматривали полученный товар визуально, щупали его. До анализов в лаборатории раньше дело не доходило. Как выяснилось, зря.

Не в этом ли причина участившихся ЧП на оборонном предприятии, и какие меры приняло руководство, чтобы обезопасить своих сотрудников от некачественной спецодежды и ушлых поставщиков? На эти вопросы «Реального времени» директор по правовым вопросам Порохового Лариса Максудова вчера отвечать не стала.

На закрытом предварительном заседании гособвинитель Константин Свитин, заместитель Казанского прокурора по надзору за исполнением законов на особо режимных объектах, просил суд закрыть процесс еще больше. Представитель завода ходатайство поддержало, другие участники не возражали, и судья Ринат Камалов решил — слушателям на этом суде не место. «Производство порохов — вообще секретное, завод — особо режимный. Есть технологические процессы, которые, возможно, будут оглашены, а они носят гриф секретности», — объяснил Свитин позицию обвинения «Реальному времени».

Рассмотрение дела по существу намечено на 7 сентября.