Убийство застройщика ЖК «Генеральский»: как забили до смерти директора

Убийство по сговору

Генеральный директор ООО «МОЛКОМ», являющегося застройщиком ЖК «Генеральский», Игорь Казаков был убит в день своего 50-летнего юбилея, 5 декабря прошлого года. Согласно обвинительному заключению, таким образом с бывшим работодателем решил рассчитаться 28-летний Дмитрий Шныриков.

Вскоре после своего задержания в январе Шныриков на допросе рассказал, что до февраля 2014 г. работал торговым представителем на Казанском мясокомбинате — как раз в то время, когда кресло директора предприятия занимал Игорь Казаков. С конца 2013 г. на мясокомбинате начали урезать зарплату, за январь — февраль 2014 года зарплату Шнырикову так и не дали. Своего «обидчика» Шныриков встретил случайно — фирма, в которую он устроился после мясокомбината, базируется едва ли не в одном доме с офисом ООО «МОЛКОМ».

С самого начала Шныриков планировал не просто взять бывшего шефа на испуг — в его изначальные планы входило именно убийство Казакова.

Своему младшему брату, 26-летнему Александру Шнырикову, «вдохновитель» преступления поручил собрать «единомышленников» и подготовить орудия убийства. Тот со своей задачей справился — помочь «кинутому» из чувства товарищества согласились, помимо младшего брата, 22-летний Глеб Ахмадуллин, 26-летний Денис Кумачев и Леонид Федоров — пятый фигурант дела, до сих пор находящийся в розыске (защита Шныриковых, Ахмадуллина и Кумачева просила суд перенести заседание из-за того, что «Федоров может повлиять на ход процесса», однако ходатайство адвокатов было отклонено).

Машину — ВАЗ-2114 — преступники, дабы не «светить» номера, оставили в соседнем дворе. Игорь Казаков был убит у дверей собственного офиса — он не дошел нескольких шагов до припаркованного в проулке между домами по ул. Гагарина автомобиля. Именно там поджидал убитого организатор убийства Дмитрий Шныриков. Преступники били его руками, ногами, обрезком металлической арматуры, бейсбольной битой и «неустановленным следствием предметом». Больше всех отличился «обиженный» Казаковым Шныриков-старший — согласно материалам следствия, он нанес своей жертве не менее четырех ударов куском арматуры по голове и не менее трех ударов по другим частям тела.

Сын Казакова, Максим, работавший в отцовской фирме и вышедший в тот вечер из офиса на несколько минут позже, попытался помочь отцу, швырнув в нападавших коробку с подарком (в тот день сотрудники офиса отмечали день рождения шефа). Попытка добежать до отца и оказать ему помощь не удалась — Максима Казакова задержал Кумачев: после нескольких ударов по голове Максим Казаков упал на землю, и его продолжали бить уже лежачего — к Кумачеву, видя, что тот «не в состоянии справиться с возложенной на него функцией», присоединился Ахмадуллин.

Согласно показаниям Максима Казакова, нападавшие разбежались только после того, как очевидица преступления, сидевшая в салоне припаркованного во дворе автомобиля, закричала и пригрозила вызвать полицию. Казаков также рассказал, что все произошло очень быстро — избиение его и отца длилось не более минуты. Когда Максим подошел к отцу, он лежал на спине, был без сознания, однако сыну удалось привести его в чувство — руководствуясь полученными когда-то знаниями об элементарных правилах оказания первой медицинской помощи, молодой человек подложил под ноги отцу сумку.

Игорь Казаков умер 24 декабря в 7-й горбольнице. Ему была сделана операция, однако она не помогла — Казаков скончался от отека мозга, вызванного закрытой тупой травмой черепа, нанесенной тем самым «неустановленным следствием предметом».

«Это не допрос, а пытка»

Максим Казаков был допрошен в ходе судебного следствия первым. Защита Шныриковых, Ахмадуллина и Казакова заостряла особое внимание на том, кто из обвиняемых бил первым, сколько ударов, каким предметом и по каким частям тела нанес, а также на процедуре опознания.

Выяснилось, что показания Максима Казакова расходятся с показаниями, данными им следователю в ходе расследования, фрагменты протоколов которого судья по просьбе адвокатов зачитал в ходе заседания: в зале суда Казаков-младший уверял, что хорошо разглядел лица нападавших, их одежду и телосложение, поэтому опознать их ему не составило труда, однако в протоколах значилось иное — в частности, что только у одного нападавшего были «заостренные черты лица и черная шапка», а лиц остальных он не разглядел. Казаков опрашивался следователем 9 и 28 декабря и уже в январе 2017 года. На последнем допросе он подтвердил ранее данные показания о том, что лиц он не разглядел и опознать преступников не сможет.

Защита несколько раз спрашивала Казакова-младшего, почему в таком случае он с такой уверенностью опознал нападавших.

— В декабре я был уставшим, у меня было очень тяжелое состояние, мы проводили ночи в больнице у отца.

— Но ваш отец умер 24 декабря. Почему в таком случае уже на январском опросе вы подтвердили ранее данные вами показания о том, что лиц не разглядели, а, следовательно, опознать нападавших, за исключением одного, не сможете? — настаивал адвокат Глеба Ахмадуллина.

— Потому что это был, как я посчитал, технический вопрос!

Адвокат Ахмадуллина еще несколько раз, в разных интерпретациях, повторил тот же вопрос, чем вызвал неудовольствие судьи:

— Это уже не допрос, а пытка. Потерпевший вам уже ответил на ваши вопросы.

«Как это так — не помнил, не помнил и вдруг резко вспомнил?»

Допрос супруги погибшего, Ольги Казаковой, был непродолжительным. Адвокаты обвиняемых пытались выяснить у вдовы, проплакавшей все то время, пока прокурор зачитывала обвинительное заключение, в какой момент и при каких обстоятельствах ее сын «вдруг» вспомнил лица и приметы нападавших.

— Это произошло, когда мы стали немного приходить в себя. В декабре мы все были еще в шоке. Я уже полгода хожу как не по земле, — ответила вдова.

Защитник Ахмадуллина тем временем не унимался:

— Ну как это так? Он не помнил, не помнил и вдруг резко вспомнил?

Тут не выдержал уже сам судья — вопрос защитника был снят.

Между тем сами родственники обвиняемых считают, что «лояльность» судьи к потерпевшим свидетельствует о том, что исход суда предопределен:

— Послушать обвинительное заключение — так из наших детей настоящих террористов сделали, — делилась «впечатлениями» от процесса уже по завершении заседания мать Шныриковых. — Понятно же, что суд хочет им пожизненное дать. И как это так — сначала он (Максим Казаков, — прим. ред.) говорил, что лиц не видел, а потом всех пятерых с уверенностью опознал?

— Надо сказать адвокатам, чтобы давили именно на это! — советовал матери обвиняемых братьев кто-то из «сочувствующих»…

Отметим, и Максим Казаков, и вдова погибшего в ходе вчерашнего заседания подтвердили ранее заявленные исковые требования: сын убитого требует с каждого из обвиняемых по 2 млн рублей в качестве компенсации морального вреда, его мать — по полтора млн рублей.