Карикатурист Сергей Ёлкин: «Бывает, у меня включается такой внутренний Гоген, которому надо уехать на Таити»

Милый тандем

— Сергей, как получилось так, что вы, архитектор по образованию, стали карикатуристом?

— Достиг какого-то возраста, захотелось сменить скучную работу на что-то новое, насущное, интересное. Примерно в 30 лет просто захотелось перемен.

— А как архитектор смогли себя реализовать?

— Наверное, смог. Почему же нет? У меня нормально все получалось. Просто это такая работа, которая требует конструктивных упорядоченных взглядов на мир. Я, видимо, такой более раздолбайски устроенный человек.

— Наблюдая за вашим творчеством, заметил, что любимыми персонажами у вас являются Путин и Медведев. Чем вызвана любовь к этим двум политикам?

— Тут ответ очень простой. Они два лидера в нашей стране — президент и премьер-министр. Большинство СМИ, медиа пишут о них, много их показывают. Они являются основными поставщиками новостей. Я стараюсь тоже не отставать.

Они два лидера в нашей стране — президент и премьер-министр. Большинство СМИ, медиа пишут о них, много их показывают. Они являются основными поставщиками новостей. Я стараюсь тоже не отставать

— Расскажите, как произошел тот перелом, что вы стали уделять им столько внимания?

— Они у власти уже почти 20 лет — такой милый тандем. Пока они у власти, никуда я от них не денусь. И они от меня никуда не денутся.

— Вы у себя в «Фейсбуке» писали, что кто-то из властей предлагал, чтобы вы что-то рисовали за гонорар. Расскажите, что это было? И почему вы отказались от такого, казалось бы, заманчивого предложения?

— Мне предлагали делать вещи, рисунки о том, что заведомо считаю неправильным. Я хотел бы ограничиться вот этим комментарием.

Внутренний Гоген художника

— На какие темы вы бы вообще отказались делать карикатуры? Есть ли внутренние табу и самоцензура?

— Есть, это простейшие общепринятые человеческие запреты. То, что позволяют мне моральные устои, то я и рисую. Как в детстве меня воспитали родители, что нельзя голые **пы рисовать, вот я не буду этого делать.

— Зато авторы Charlie Hebdo вообще ни перед чем не останавливаются. Кстати, как вы относитесь к творчеству подобного журнала? Не перегибают ли они палку?

— Для меня перегибают, для себя не перегибают. У них есть такая традиция во Франции, они следуют своей традиции. У нас в стране существуют другие традиции, и мы следуем своим. Вот и все.

Вообще, зависит от того, на чьей стороне будет моя симпатия. Кто будет, с моей точки зрения, прав, тогда и буду за него рисовать

— Сергей, на кого из мировых художников вы ориентируетесь?

— Есть большая традиция европейской и американской графики. Огромное количество работ, огромное число художников. Все это можно изучать всю жизнь, но всего не затронуть и не понять. Все меня интересует.

— Какая, по-вашему, карикатура самая удачная и интересная?

— Даже не представляю. Очень сложный вопрос. Наверное, это первые попытки карикатур политического характера в Советском Союзе, которые стали похожи более или менее на настоящую политическую карикатуру, как на Западе. Допустим, это работы Тюнина в конце 70-х — середине 80-х годов.

— На какое-то время уезжали в Черногорию. С чем был связан ваш отъезд на Балканы и возвращение обратно?

— Время от времени у меня включается такой внутренний Гоген (французский художник), которому надо уехать куда-то на Таити, пожить там месяц или год. Этот художник внутри меня раз — и говорит: «Я поеду». И мне нужно куда-то — или в Черногорию, или на Канары, или в Швецию. Не важно место, лишь бы куда-нибудь.

— Если завтра война, готовы ли вы по примеру «Кукрыниксов» встать под знамена и обличать врага родины?

— Вообще, зависит от того, на чьей стороне будет моя симпатия. Кто будет, с моей точки зрения, прав, тогда и буду за него рисовать.

— Есть ли в России политическая сатира?

— Есть, конечно. Но она такая, спрятанная под ковер, но есть. В социальных сетях много чего можно найти, если поискать.

Мне кажется, вся наша жизнь — огромный, гигантский анекдот, в котором мы все внутри живем. Вот это и есть она, такая шутка

«Наша жизнь — огромный, гигантский анекдот»

— В минувшие выходные прошли протестные акции в Москве, Питере и других городах. Вы были на Пушкинской площади и поддерживаете ли этот протест?

— Я сам не был, но поддерживаю. Людям, видимо, не нравится такая коррупция в стране. Власть заботится о своем кармане, а не заботится о людях. Пенсии сокращаются, инфляция съедает доходы и заработки людей — все это людям не нравится.

— Как вы относитесь к 1 апреля — Дню дурака?

— Безразлично. Правда, в этот день положено выдать картинку на День дурака — и я рисую. Как на День шахтера нарисую про шахтера, на День авиации нарисую про авиацию, на День космонавтики… Так же на День дурака нарисую что-нибудь. Ничего значительного для меня это не представляет.

— Какой был для вас самый смешной розыгрыш или анекдот?

— Мне кажется, вся наша жизнь — огромный, гигантский анекдот, в котором мы все внутри живем. Вот это и есть она, такая шутка.

— Вы к жизни с юмором относитесь?

— Да, стараюсь. Потому что шутка — это такая смазка, которая дает работать всему человеческому организму.