Фестиваль «Ремесло»: спектакли о материнской любви и супружеской верности

Обряды Гатауллина

Фестиваль начался со спектакля Буинского театра «Гөлҗамал»/«Гульджамал» (12+): несмотря на расследование дела в отношении главного режиссера Раиля Садриева, его коллектив продолжает создавать новые работы. Инсценировку по дебютному рассказу Миргазияна Юнуса «Наш дом находился под ивой» поставил актер Кариевского театра Булат Гатауллин — это была его дипломная работа.

Спектакль вырос из лаборатории «Буинская талия». В инсценировке Лейсан Фаизовой у главной героини в исполнении молодой актрисы Гульназ Гиззатуллиной (33 года) появилось имя и трое детей. Все потому, что в рассказе единственный конфликт — это невозможность героини вернуться домой. Она родилась на территории современного Татарстана, потом оказалась в Турции, а главный герой, моряк Габдрахман, встречает ее в Италии. Таким образом Гатауллин вытащил актуальную тему из произведения 1960-х годов.

Дети создают подобие второго конфликта: дочери в Америке и Европе, сын после забастовки оказался в тюрьме. Словом, смотреть за героиней некому. Встретив советского моряка, он просит забрать ее на родину, где дом стоял под ивами.

В часовом спектакле уже видны «фирменные» приемы Гатауллина — он активно использует народные песни и обряды, таким образом показывая рефлексию героини по прошлому. Важную роль в сценографии играет прозрачный сундук, одновременно напоминающий ограду могилы мужа. При этом молодежь играет наощупь, ибо играть им нечего: дети встречаются друг с другом на сцене лишь в конце пьесы, кажется сейчас начнется горячая пора, но это уже конец истории.

При этом тем же вечером Гатауллин представил в родном Кариевском премьеру «Шайтан. Егет. Кыз»/«Шайтан. Он. Она» (12+) по инсценировке того же завлита русского ТЮЗа Лейсан Фаизовой. Летом Гатауллин выиграл грант на конкурсе мэрии «Үз телем» на постановку сказки «Сказка о шайтане и его дочери».

В предыдущей его постановке в Кариевском театре «Гөлчәчәк»/«Гульчачак», которая показывается в фойе, девушка, выйдя замуж за сына ведьмы, бежала домой через лес. В новой сказке деревенский житель в результате спора отдает шайтану своего сына. Парень влюбляется в одну из его дочерей, выполняет три задания шайтана, но тот отправляет их в тюрьму, откуда пара бежит, превращаясь по дороге в различные объекты, чтобы отрицательный персонаж не узнал их (как герои сказки «Гуси-лебеди»).

В спектакле главный респект уходит композиторам Айдару Абдрахимову и Софии Озджан, которые в сжатые сроки насочиняли электронно-этнической музыки почти на час — и саундскейпы, и техно в духе «Аигел». Вокальные партии исполняет Алсу Файзуллина в роли хора — поет, воет, начитывает. Также композиции писали подростки из 18-й музыкальной школы.

Сама сцена рвется в зал: ее рамки обозначены черной тканью, которая формирует образ пугающей дыры. При этом в спектакле есть две реальности. В одной деревенские жители рассказывают друг другу жуткие истории. Одновременный стрекот не утихает ни на минуту, из-за чего тяжело сосредоточиться на рассказчике (не забываем и о плохой акустике Кариевского).

При этом сцены хоррора решены достаточно точно. Шайтан (Инсаф Халяутдинов) — мелкий бес находится в вечной ломке и гуляет меж людей. Парень (Айрат Шамс) выполняет все задания сам, хотя предполагается, что дочь ему (Гулюса Гибадуллина) помогает, так что мальчик выглядит изможденным.

Следуя устоявшимся театральным традициям, Гатауллин делает свой хоррор европейским, вызывая в памяти сцены из кинофильмов. Аналогом этого спектакля можно назвать перформанс Нурбека Батуллы и Марата Казиханова «Сак-Сок», впрочем, в «Шайтан. Он. Она» есть сцены, смысл которых неясен из-за проблем с восприятием текста. Но внимание зрителя ни на секунду не снижается.

Семейные перипетии Зайниева

Помимо Гатауллина еще два режиссера представили на фестивале несколько спектаклей. Художественный руководитель театра «Экият» Ильгиз Зайниев выступил с тремя работами.

Первая — это «Господин Скороходов» (12+) Набережночелнинского театра кукол по рассказу Дмитрия Мамина-Сибиряка. Его главный герой — мальчик, которого зовут Тихон Петрович Скороходов. Ему семь лет, но болезнь (чахотка и паралич) превратили его в старца при работающей матери. Он сидит дома и читает книги. К нему ходит сапожник Гаврилыч, у которого ранее была одна отрада — напиться в субботу. Заболел мальчик от бедности в сыром и холодном Петербурге. При этом он учит Гаврилыча писать, а тот обещает ему показать лес, ради чего везет его в Парголово.

Зайниев не давит на чувства, просто добавляет сентиментальный вальс, обязательных в своих спектаклях кошек, а также внезапную татарскую продавщицу пирожков в Юсуповском саду. Вкрапляет в финал сказку про Илью Муромца, который 30 лет сидел на печи, а потом стал богатырем. «Я думала, мальчик просто заснул», — говорит растерянно школьница, выходя с показа.

В Тинчуринском театре в рамках фестиваля показывают написанную им же пьесу «Туган-тумача»/«Родные люди» (12+), историю знакомства бабушки с дедушкой, терапевтическое зрелище деревенских праздников и конфликтов, а потом — суровое, оттого безрадостное, описание вдовствования, в котором зритель, кажется, не видит чего-то чудовищного: веселая деревня превращается в сборище алкоголиков с их женами.

Завершает фестивальную трилогию постановка Псковского театра драмы, в котором в последние годы работали Айрат Абушахманов из Уфы, Антон Федоров из Стерлитамака, Сергей Потапов из Якутска, Дамир Салимзянов из Глазова. Зайниев выбрал «Амфитриона» Мольера. Его фабулу пересказывает зрителям Меркурий: муж уехал в командировку воевать, а к жене пришел Юпитер в образе мужа.

Как объясняет нам аннотация, современные боги — это звезды музыки, светской жизни, блогеры, спортсмены. И это демонстрирует эффектный финал, когда Юпитер в костюме Майкла Джексона (на это намекает и музыка, написанная по мотивам Billy Jean), объявляет, что жена Амфитриона родит Геркулеса, и приводит всех в восторг.

До этого Зайниев силами сценографии и юмористических отыгрышей проходит через слегка сокращенный поэтический текст Мольера. Его Ночь ездит не на колеснице, а на велосипеде. Меркурий облачен в один из нарядов Фредди Меркьюри. Слуга Амфитриона Созий ходит с резиновым трезубцем и в лыжной шапке. Сам воитель приносит в качестве трофеев садовых гномов.

Актеры читают текст намеренно непатетично (исключение делает лишь Юпитер). При этом кажется, что текст можно было сократить еще сильнее, потому что каждый конфликт герои решают гораздо дольше, чем зритель.

Поле — гроб — совесть

Два спектакля на «Ремесле» представил иркутянин Дмитрий Акимов, бывший актер, решивший стать режиссером. Сейчас он работает в Мотыгинском драматическом театре в Красноярском крае.

Обе работы показывали на большой сцене Камаловского театра. «Тулганай»/«Материнское поле» (12+) Туймазинского татарского театра вторая постановка Акимова в этих краях (ранее он делал «Беспокойный день рождения» Рустама Гатауллина). В инсценировке по Чингизу Айтматову властвует актриса Гульназ Латыпова, не покидая сцену на протяжении практически всего действа.

Схожим образом работает в «Господах Головлевых» (16+) Лысьвенского театра драмы героиня Арины Петровны в лице Маменьки (Наталья Миронова) и молодой жены (Екатерина Шадрина). Историю падения одной семьи Акимов соединяет со сказкой Салтыкова-Щедрина «Пропала совесть»:

«Всякую болесть вдруг как рукой сняло; люди не шли, а как будто неслись; ничто не огорчало их, ничто не заставляло задуматься; и настоящее, и будущее — все, казалось, так и отдавалось им в руки, — им, счастливцам, не заметившим о пропаже совести».

Зрители на последних местах тихо ропщут: на сцене выстроен гигантский гроб, из-за чего часть действия не видно: герои появляются в этом судне на тот свет через дверь, а старый Головлев — из пола, чтобы выкрикнуть очередное стихотворение Баркова и осчастливить жену беременностью. Еще одна находка Акимова — церемониймейстер (Наталья Крючева), беспристрастно протоколирующая поток событий. Герои словно списаны с иллюстраций Кукрыниксов, включая Иудушку (Михаил Тихомиров). Одно печалит в трехчасовом действе — все в этой жуткой истории ясно с самого начала.

Любопытно было бы объединить спектакли по смыслу и продавать билеты сразу на две постановки фестиваля. После «Головлевых» зрителя можно было бы отправить на постановку «Трусливый батыр»/«Куркак батыр» (12+), где обсуждается уже деспотичность отца, чья яростная любовь приводит к катастрофе в жизни сына.

На «Пушкинскую карту»

Перед началом фестиваля журналисты вопрошали, почему в программе не было некоторых татарстанских спектаклей. По итогам можно сказать, что решение оказалось правильным: посмотреть еще раз «Жан Баевича» вместо какого-нибудь привозного спектакля — сомнительная идея.

При этом на «Ремесло» привезли работу нового главного режиссера Бугульминского театра Александра Лебедева — «Женитьбу» (12+) Гоголя. Осовременив постановку и приблизив ее к атмосфере телешоу, самый дальний театр Татарстана дал шанс себе и зрителю на обновление.

Сидящий на чемоданах казанский ТЮЗ показывает пушкинскую «Барышню-крестьянку» (12+) схожим образом, но делает это чрезвычайно занятно и легко. Совсем уже не молодой 47-летний Юрий Печенежский решает историю силами пяти актеров, где роль основного рассказчика выполняет горничная Настя (Полина Малых). Из декораций на сцене — несколько столов, а также гитара, на которой Алексей Берестов (Валерий Антонов) наигрывает «Нирвану». Периодически актеры ломают «четвертую стену», спрашивая, все ли в порядке с Алексеем Зильбером (Муромский) и Евгением Быльновым (Берестов) после мнимой потасовки.

Если делать спектакли для «Пушкинской карты» — то лучше именно так.

Тукай и девушки

По такой же схеме работает Айдар Заббаров в «Казанга Тукай кайткан»/«Возвращение Тукая» (12+): на той же малой сцене театра Камала, где показывал свой спектакль и ТЮЗ, он выстраивает небольшое возвышение, практически полностью погружаясь в условность и решая каждый эпизод из жизни поэта этюдным методом. На этой неделе его дуэт с драматургом Резедой Губаевой представит своеобразное продолжение этой работы — спектакль «Әлфия. Мәңгелек юл»/«Альфия. Путь в вечность» (12+). Здесь соавтором выступила и дочь Альфии Авзаловой Зульфия Нигмедзянова, а в ходе подготовки создатели постановки встречались с музыкантами певицы.

Биографию просветительницы Фатихи Аитовой, математика Сары Шакуловой и композитора Сары Садыковой показывает, сочетая юмор и драму, Лилия Нурель в спектакле «Табу» (12+) в Особняке Демидова, взяв за основу пьесу Дины Сафиной. В истории трех девушек больше белых пятен, чем в достаточно тщательно описанной биографии поэта, поэтому многое зависит от актрис. В день показа, кстати, Ляйсан Файзуллина, сначала отыграла роль любимой Тукая Зайтуны, а вечером уже показывала свою версию Шакуловой.

Самым экспериментальным в контексте «Ремесла» (но рифмующимся с «Табу») спектаклем стала камерная постановка в малом зале Кариевского театра. Здесь первый частный «mini театр» из Челябинска показывал «Девушек в любви» Ирины Васьковской (16+). Перенесенная из подвала на второй этаж бывшего Дома офицеров история смотрелась занятно, наверное, и из-за зрителей: представьте себе ситуацию, когда какая-то шутка вызывает не дружный смех, а хохот 5—10 человек. История, гласит программка, рассказывает, «что нужно знать про наш «традиционный псевдопатриархат». Двух девушек — Варю и Катю — играют три актрисы, символизируя тем самым девиц из «Царя Салтана». Весь текст Васьковской сокращен, фрагменты в нем перетасованы, кроме финала: «Не переживай. Главное, улыбайся жизни».

Героини глядятся в ведро как в колодец, издеваются над сюжетом «Орфея и Эвридики», бросают боты как сапожки на Святки. Периодически приходит мужик с Севера в шапке и пиджаке, надетом на голое тело (он же появляется в маске Бафомета, которая явно указывает на спорную максиму, что «все мужики — козлы»). В этот момент задумываешься, что национальный театр все-таки существует и он отличается от российского, но на «Ремесле» они встречаются.