Стремление Крымского ханства к самостоятельной роли на Украине

Особенно ценным союз с Крымом оказался для Польши во время шведского «Потопа» и успешного наступления русских войск в Великом княжестве Литовском, то есть в 1655—1657 гг. Важное значение имела татарская помощь во время борьбы со шведами в Польше в 1656 г. Наконец, нельзя отрицать ту значительную роль, которую крымцы как союзник Речи Посполитой сыграли сначала в Конотопской, а затем Чудновской кампаниях 1660 г., когда армия В.Б. Шереметева совместными польско-крымскими усилиями была окружена и пленена, а украинские казаки гетмана Ю. Хмельницкого заключили с Речью Посполитой договор о возвращении под власть короля. Характерно, однако, что в рамках этого союза Крымское ханство стремилось играть на Украине все более самостоятельную роль, мало считаясь с интересами своего польского союзника.

Уже в конце 1660 г. в Варшаве с тревогой воспринимали известия с Украины, что Крым якобы через посредство перекопского Караш-бея требует от гетмана Ю. Хмельницкого присягнуть хану, не подчиняясь ни польскому королю, ни русскому царю. Официально, правда, ханство устами посла в Варшаву Дедеш-аги в январе 1661 г. отрицало какие-то намерения установить свою власть над казацкой Украиной. С ответной миссией в Бахчисарай направился польский представитель, надворный хорунжий Владислав Шмелинг, который должен был заручиться поддержкой ханского везира Сефер Гази-аги в деле недопущения принятия украинских казаков под протекцию хана. Вслед ему в апреле выехал другой посол, Венявский, с задачей объявить хану, что Речь Посполитая не заключит мир с Россией без участия хана и без решения украинского вопроса с выгодой для Варшавы и Бахчисарая. Кроме того, он должен был не допустить какого-то сближения крымских татар и казаков Ю. Хмельницкого, а также добиваться смещения Караш-бея с должности перекопского бея. Шмелинг в это время уже прибыл в Бахчисарай, где хан объявил ему о намерении заключить мир с Россией, только когда она возвратит Речи Посполитой украинские и белорусские земли, и подготовке похода на московские владения в текущем году. В искренней готовности соблюдать с Польшей дружбу клялся Шмелингу и Сефер-Гази ага, уверяя, что речи о принятии казаков под ханскую власть не идет.

И хотя угрозу вмешательства хана в борьбу за Украину в 1661 г. Варшаве удалось предотвратить, в последующие годы она приобретала реальные очертания. Во время Заднепровского похода короля Яна Казимира на Левобережную Украину зимой 1663/64 гг. крымцы не оказали вооруженной поддержки польско-литовским войскам, что З. Вуйчик считал одной из важнейших причин неудачи похода. Особенно же очевидно это стало к 1665 г., когда крымцы поддержали провозгласившего себя гетманом С. Опару, который выступил против польского ставленника на Правобережной Украине, Павла Тетери, а затем после свержения Опары навязали части казачества нового гетмана П. Дорошенко, также ориентировавшегося на Стамбул и Бахчисарай.

Более того, на фоне интенсивных русско-польских переговоров о мире Крым окончательно разорвал союз с Варшавой и в декабре 1666 г. вместе с казаками Дорошенко атаковал польские войска на Правобережной Украине, уничтожив под Браиловым корпус С. Маховского. После этого в Крым, а также к командирам татарских отрядов на Украине отправились польские дипломаты. Ехавшим в столицу ханства Я. Карвовскому и Ф. Кобылецкому было предписано осудить агрессивные действия крымцев, но в то же время выразить надежду на дальнейшее сохранение мира. Однако миссия эта ни к чему не привела, в ответном послании хан всю вину за разрыв польско-крымского союза возлагал на Варшаву. В письме к Яну Казимиру Адиль Герай прямо называл шаг по заключению перемирия с Россией «предательством».

Военные действия продолжились в октябре 1667 г., когда коронный гетман Ян Собеский смог нанести поражение крымским войскам и отрядам П. Дорошенко. В заключенном по итогам кампании Подгаецком договоре с Крымским ханством союз с Речью Посполитой возобновлялся, но никакого реального значения это положение не имело.

Усиление враждебности со стороны Крыма вызывало серьезные опасения в Варшаве, которая, заключив в январе 1667 г. перемирие с Россией, уже в декабре подписала с Москвой антиосманский и антикрымский союз. Это предопределило продолжение военных действий между Речью Посполитой и Крымом, который по-прежнему поддерживал Дорошенко. Летом 1671 г. в ряде столкновений в августе и ноябре войска коронного гетмана Яна Собеского разбили татар под Брацлавом и Кальником. Эти бои стали прелюдией более грозного события — войны между Польшей и Турцией.

Польско-турецкая война 1672—1676 гг. не вполне отвечала внешнеполитическим интересам Крымского ханства. Ее главным итогом стало появление османской администрации в Подолии, а на значительной части Правобережной Украины — протурецкого ставленника Юрия Хмельницкого, для поддержки которого ханство должно было высылать постоянные контингенты. Это, по мнению Януша Волиньского, сужало потенциальную базу для крымских набегов, чему, безусловно, не могли радоваться в Бахчисарае. Несколько иную точку зрения высказывает Анджей Глива, отмечающий, что захваченная уже в 1672 г. Подолия стала до конца столетия удобной операционной базой для татарских нападений на Волынь и Червонную Русь.

Так или иначе, но в ходе войны, несмотря на крупный татарский набег 1672 г. и погром татарских чамбулов Яном Собеским осенью того же года, проявилось очевидное желание татарской дипломатии погасить польско-турецкий конфликт, чтобы направить османские силы на более опасного, с точки зрения Бахчисарая, противника — Россию, которая с 1674 г. приступила к активным действиям на Правобережной Украине, осадив Чигирин, столицу правобережного гетмана и османского вассала П. Дорошенко. Я. Волиньский указывал также и на личностный аспект данной политики Крыма — идеи польско-крымского примирения вынашивал опытный политик хан Селим Герай I, большой поклонник польской культуры.

В итоге крымское войско не приняло участия в кампании 1673 г., обернувшейся для турок тяжелым поражением при Хотине, а в 1674 г. Бахчисарай с готовностью откликнулся на предложения Яна Собеского о заключении мира (посольство Качоровского и ответная миссия сына ханского везира Мехмеда Казы-аги). Однако условия мира, которые крымский дипломат зондировал в Варшаве, не нашли серьезного отклика при королевском дворе. После Хотинской победы Ян Собеский не готов был уступать Турции Подолию с Каменцом. Характерно и предложение крымцев направить им в поддержку одну тысячу польского войска для действий против царских войск, что показывало стремление Бахчисарая разорвать невыгодное для него Андрусовское перемирие. Это столкнулось с намерениями польского двора, в свою очередь, оказывать давление на Москву своими переговорами с Крымом для заключения более действенного антитурецкого и антитатарского союза.

Лишь осенью 1674 г., после неудачи переговоров с Турцией, польский король отпустил крымского дипломата вместе со своим посланцем к хану — черниговским хорунжим Яном Михалом Мышлишевским, прося посредничества Селима Герая I в заключении мира с Портой «без какого-либо уменьшения. наших государств», то есть с сохранением Подолии за Речью Посполитой. Однако вопрос о Каменце оставался камнем преткновения на пути к миру и в ходе последующего обмена посольствами.

В январе 1675 г., в ответ на приезд в Польшу очередного ханского гонца, Собеский выслал в Крым Хуссейна Моравского, татарина-липку и Качоровского с задачей убеждать хана, чтобы он, в свою очередь, приложил усилия в деле возвращения Польше Каменца-Подольского. Собеский напоминал Селиму Гераю I о «старой дружбе» и подчеркивал, что союз с Крымом для него важнее соглашения с Москвой. В крайнем случае Моравский и Качоровский должны были добиваться разрушения Каменецкого замка, но при условии сохранении Подолии за Польшей. Одновременно Собеский отказывался от антироссийского союза с Крымом, но был не против, если Бахчисарай и Стамбул заставят Москву вернуть земли, присоединенные по Андрусовскому перемирию.

Однако позиция ханского двора в преддверии новой военной кампании ухудшилась: Мышлишевский был посажен под арест, а Моравский, вместо того, чтобы отстаивать королевские интересы, сообщил при ханском дворе о слабости польских войск и их неготовности отразить очередной татарский набег. Собеский тем не менее не терял надежды на татарское посредничество: новый гонец, драгунский полковник Фридрих Гребен, высланный в войско двинувшегося на Украину Селима Герая I весной 1675 г., должен был убеждать его в невыгодности для Крыма усиления восточноевропейских позиций Турции, которая, утвердившись на Украине, «придавит» и ханство; подчеркивать, что Речь Посполитая готова поддержать стремления Крыма к независимости от султана. Соответственно крымские элиты должны были прямо заявить султану о нежелании продолжать войну, склонив его к уступкам в пользу шляхетской республики.

Хан дружественно принял миссию Гребена. Заявляя о невозможности на данном этапе добиться возвращения Польше Подолии, он все же предлагал Собескому прислать послов для мирного договора, обещая им безопасное возвращение даже в случае неудачи переговоров. В июне 1675 г. великие послы — коронный стражник Стефан Бидзинский и подчаший хелмский Томаш Карчевский — отправились в ставку Селима Герая I с богатыми подарками для хана и его окружения. Однако через несколько дней после их прибытия в ханский лагерь крымские войска соединились с турецким корпусом Ибрагима-паши. После этого дружественные настроения при ханском дворе резко изменились, переговоры потерпели неудачу, несмотря на то что в июле при королевском дворе было принято решение отказаться от Каменца-Подольского.

Война продолжилась, обернувшись для крымских татар чувствительным поражением под Львовом 24 августа 1675 г. от польских войск. В следующем году, в ходе новой военной кампании, крымско-турецкое войско, захватив Покутье, двинулось ко Львову. Ян Собеский во главе кавалерийских отрядов разбил часть турецко-татарских отрядов под Войниловом, после чего, соединившись с пехотой и артиллерией, занял позиции в укрепленном лагере у впадения р. Креховки в Днестр, недалеко от с. Журавно, где и был осажден противником. Предприняв 28 и 29 сентября 1676 г. несколько неудачных штурмов, турки и татары перешли к регулярной осаде лагеря, однако вскоре в ходе начавшихся переговоров 17 октября стороны подписали Журавненский мир, по которому Речь Посполитая отказывалась от Подолии с Каменцом и большей части Правобережной Украины.

Последующие пять лет после заключения мира, польско-крымские отношения развивались в целом мирно, сводясь к выкупу пленных и частичной выплате Варшавой «поминок» хану и его окружению.

В 1682 г. польский король Ян Собеский решил воспользоваться стрелецкими бунтами в России и воцарением малолетних Ивана и Петра Алексеевичей, чтобы отторгнуть от нее Левобережную Украину. В этом деле он надеялся найти поддержку в Бахчисарае. В августе 1682 г. он сделал в письме калге Тохтамышу Гераю завуалированные предложения о сотрудничестве. Польский король сообщал, что прибывшего за «поминками» ханского посла Мехмет-шах-бея он принял с необходимым почетом и выплатил ему часть суммы (остальная должна быть выплачена по решению будущего сейма). В ответ король надеялся на сохранение дружбы с ханом.

В конце августа польскому представителю в Крыму ксендзу Костанецкому была направлена инструкция для переговоров от имени гетмана С. Яблоновского с ханским визирем, а по возможности и с самим ханом, содержавшая уже более конкретные предложения. Внутренние неурядицы в России прямо увязывались в ней с «общим благом» Речи Посполитой и Крыма. Костанецкий должен был убеждать хана, что Россия во главе с двумя малолетними царями более не представляет серьезной силы, нельзя быть уверенным в соблюдении Москвой перемирия с Крымом и выплаты «казны» без перебоев.

Польский дипломат должен был детально выяснить, не намеревается ли Крымское ханство воспользоваться моментом для установления своей власти над Астраханью, Казанью и даже касимовскими татарами. Королевский двор предлагал хану заключить антимосковский союз с давними врагами крымцев — калмыками и башкирами и даже донскими казаками, а ногаям, кочевавшим в районе Белгорода-Днестровского, переселиться в низовья Дона или Волги. Тем самым польскому резиденту прямо поручалось побудить кочевников к набегам на южные территории России. Ксендзу следовало указать крымским политикам на выгоды реализации подобных планов — это могло привести к значительному усилению ханства, что должно было заставить Стамбул больше считаться с интересами Бахчисарая и не менять ханов без всякой причины, когда вздумается. Собранная Москвой разведывательная информация свидетельствовала, что дипломат Речи Посполитой действительно добрался до Бахчисарая и привез хану очередную часть «поминков». Однако Мурад Герай не ответил на эти польские инициативы, в том числе и в связи с подготовкой османского похода на Вену, в котором крымские татары должны были принимать самое активное участие.

Это заставило и Собеского забыть о вмешательстве во внутрироссийские дела, а участие польских войск в начавшейся войне (марш на помощь осажденной Вене) вынуждало Варшаву искать новые пути нейтрализации Крыма. Несмотря на то, что весной орда под предводительством хана была уже на пути в Венгрию, с прибывшим в польскую столицу крымским послом обошлись весьма дружелюбно. Ему, правда, не были выплачены «поминки», ради которых он прибыл, однако Ян Собеский в письме к Мураду Гераю заверил хана, что «поминки» будут сразу выплачены, как только казна республики будет приведена в порядок. Взамен Ян Собеский рассчитывал на поддержку интересов Речи Посполитой и отказ от помощи османам, выражал надежду на сохранение дружественных отношений. Как видно, польский король не только не стремился обострять отношения с Крымом, даже вступая в войну с его сюзереном — Портой, но, более того, старался привлечь хана на свою сторону и вбить клин между Бахчисараем и Стамбулом.

Победа союзников под Веной придала новый импульс крымской дипломатии Собеского. Поддавшись на его уговоры или руководствуясь собственными соображениями, крымские татары действительно не отличались активностью в кампании 1683 г. Отряды хана Мурада Герая, сражавшиеся в битве под Веной на правом крыле османской армии и предназначенные для удара в тыл противнику, не выполнили приказ. Хан первый подал пример к отступлению. И хотя Мурад Герай поплатился за это троном, его преемник Хаджи Герай повел себя точно так же — в битве под Парканами (октябрь 1683 г.) на поле боя появилось лишь около четырехсот татар. Сразу после битвы Ян Собеский через отпущенного из плена татарина поблагодарил хана, по его собственным словам, за то, что тот не хочет нарушать дружбу с Польшей.

Получив информацию о кризисе в ханстве, выразившемся в борьбе сторонников Хаджи Герая и свергнутого Мурада Герая в 1683- 1684 гг., польские политические круги на раде сената в январе 1684 г. обсуждали способы привлечения Крыма на сторону союзников или хотя бы обеспечения его нейтралитета и прекращения набегов татар на Речь Посполитую. На военной раде в апреле Ян Собеский предложил и способ воздействия на ханство — захват Молдавии польско-литовскими войсками должен был сильно осложнить для Османской империи возможность оказывать военную поддержку Бахчисараю и заставить Хаджи Герая пойти на соглашение с Речью Посполитой на условиях нейтралитета ханства. При этом Крым должен был предоставить заложников, а польский король — далее платить хану «поминки».

В первой половине 1684 г. Хаджи Герай прислал к королю своих послов с объявлением о восшествии на ханский престол и напоминанием о необходимости уплаты «поминков». Во врученном послам мемориале польский король указывал на произвол Порты, смещавшей одного хана и сажавшей на престол другого, чья судьба теперь зависит даже не от султана, а от визиря. Хаджи Герай не ответил на эти декларации Яна Собеского, а может быть, просто не успел ответить, т. к. в июне был свергнут и заменен Селимом Гераем, уже побывшим на престоле в 1670-е гг. Порта обвиняла Хаджи Герая в позднем выступлении орды в Венгрию и в сепаратных сношениях с польским королем.

Ян Собеский на этот раз отправил к Селиму Гераю освобожденного им из плена знатного татарина Алиша-агу с новым мемориалом, в котором уже ясно была выражена основная идея политики Яна III по отношению к Крыму — независимость ханства от Османской империи под покровительством Речи Посполитой. Польский король скрупулезно перечислял все «обиды», нанесенные Портой ханам, и предлагал свою дружбу, прося прислать послов для дальнейших переговоров. Хан откликнулся на предложения короля. В конце лета 1684 г. в польское войско, выступившее в Молдавию, приехали два ханских посланца. Переговоры не привели к какому-то результату, единственное, что было решено, — продолжать контакты далее. Следующий посланник хана прибыл в Жолкву в ноябре. На данной ему аудиенции польский король явно услышал не то, что ожидал: во врученных посланником письмах Селим Герай предлагал свое посредничество в заключении мира с Османской империей. Ян Собеский отверг эти предложения.

В 1685 г. Ян Собеский еще не терял надежды переманить на свою сторону Крымское ханство. С прибывшим на сейм в Варшаву татарским послом был направлен в Крым королевский посланник Томаш Голчевский. Он должен был предложить хану помощь польского короля для освобождения от власти Порты. Перед Голчевским не ставилась задача добиться военного союза с Крымом, ему поручалось лишь уговорить хана соблюдать нейтралитет в войне и не нарушать мира с Речью Посполитой. В случае согласия Селима Герая посланник должен был пообещать ему вдвое большие «поминки» против тех, которые выплачивались ранее, и «подарить» от имени Яна Собеского 1000 червонных. Хан сначала с любезностью отнесся к сделанным предложениям, однако внезапно положение в польско-крымских переговорах изменилось. С письмами Селима Герая, в которых говорилось о готовности сохранить дружбу с польским королем (конкретных ответов на предложения Я. Собеского хан все же не дал), в сопровождении ханского пристава Голчевский уже выехал из Бахчисарая. По дороге польский посланник был остановлен и возвращен в ханскую столицу, где его под разными предлогами удерживали все лето. А в это время крымские татары приняли активное участие в кампании против войск С. Яблоновского. Только в начале ноября 1685 г. Т. Голчевский приехал в Жолкву, где находился король с письмом от хана, предлагавшего, как и ранее, заключить мир с Портой. Предложения эти не устроили Собеского, подтолкнув к заключению союза с Россией.

Вечный мир и союз 1686 г., заключенный Россией и Польшей, предусматривал усиление натиска союзников на Крым, вызвав серьезное беспокойство в Бахчисарае. В течение последующих лет крымская дипломатия неоднократно пыталась вывести Речь Посполитую из войны, вновь выступая с предложениями посредничества в деле заключения сепаратного мира с султаном. В июне 1692 г. в Варшаву прибыл «удивительно разумный», по мнению польских современников, посол Дервиш Казы мурза, который от имени хана Сафы Герая предлагал королю и республике выгодный мир с Турцией на условиях возвращения Подолии и Правобережной Украины, а также заключение союза с нейтралитетом ханства в отношении Варшавы в случае новой польско-турецкой войны. После крайней неудачной военной кампании 1691 г. Ян Собеский готов был склониться на предложения Крыма, но отложил решение до приближавшегося сейма (открылся в Гродно в январе 1693 г.), задержав и самого посла. Однако здесь в дело вступила антикоролевская оппозиция, ориентировавшаяся в значительной мере на Вену и папский престол, которые не желали выхода Варшавы из войны. Ее лидеры в Великом княжестве Литовском организовали срыв сейма, перечеркнув и продолжение польско-крымских переговоров. Ситуацию усложнили и пришедшие в Варшаву известия о смерти хана Сафы Герая.

Дервишу Казы-мурзе дали еще одну аудиенцию на посеймовой раде сената, однако после нее при королевском дворе было решено вновь взять паузу в контактах с Бахчисараем. Лишь осенью 1693 г. татарский посол был отпущен обратно вместе с польским дипломатом С. Жевуским. Его инструкции выдвигали достаточно завышенные условия мира, по ним, в случае согласия на сепаратный мир, Речь Посполитая должна была получить дополнительно Молдавию, Валахию и Буджак, а также настаивать на включении в мирный договор России. Жевуский прибыл в 1694 г. в Адрианополь, где в тот момент находился новый хан Селим Герай III (уже занимавший ханский престол ранее), однако подключившиеся к делу турецкие представители были готовы лишь к уступке Каменца. Переговоры окончательно заглохли, а в следующем году последовал новый разорительный татарский набег.

В итоге Речь Посполитая приняла участие уже в общих переговорах всех союзников по Священной лиге в 1698—1699 гг. Однако и здесь не обошлось без крымского посредничества. В ходе подготовки переговоров о заключении мира в Карловцах Польша весьма рассчитывала на поддержку хана Селима Герая I, о чем новый польский король Август II написал ему в письме от 28 сентября 1698 г., вскоре после победной для поляков битвы под Подгайцами, в которой они нанесли поражение крымским войскам. А уже во время самих переговоров коронный гетман Станислав Яблоновский через специального посланника предложил хану вознаграждение в 20 тыс. злотых в случае возвращения Польше Каменца-Подольского. В дальнейшем польская дипломатия поддерживала контакты с находившимся в Адрианополе ханом.

Подписанный в январе 1699 г. Карловицкий договор запрещал крымцам совершать грабительские набеги на территорию Речи Посполитой. Как отметил А. Глива, такие пункты и раньше присутствовали в польского-татарских соглашениях и часто нарушались татарской стороной, однако сейчас старое содержание получило новое звучание и значение: слабевшая Османская империя стремилась стабилизировать обстановку в регионе и минимизировать собственные внешнеполитические издержки в том числе и за счет своих вассалов, в том числе Крыма. Ответом на это стал последний набег буджацких ногаев (ок. 5 тыс., включая и отряд молдаван) на польские территории в уходящем столетии, организованный нураддином Гази Гераем вопреки вероятной резкой реакции Стамбула. В феврале орда разорила Русское воеводство Речи Посполитой, опустошив почти 90 деревень и 33 местечка, в том числе предместья Дрогобыча и Стрыя, в неволю было угнано почти 6 тыс. человек. На обратном пути один из отрядов, отягощенных добычей и пленными, был разбит польской кавалерией, Неудачей, однако, окончилась попытка разбить главные силы врага у переправы через Днестр под Мартиновом. На жалобы польской стороны османы заявляли, что поскольку заключенный в конце января мир вступал в силу через тридцать дней, татары «уложились» в отведенный переходный период и не могут быть в чем-то обвинены. Зимний набег 1699 г. стал последним крупным татарским нападением в истории Речи Посполитой и Крымского ханства вплоть до прекращения существования обоих государств в XVIII в.

В XVII в. отношения Крыма и Польши прошли сложный путь развития, когда вспышки обострения и открытой враждебности (в том числе в рамках польско-турецких войн) чередовались с достаточно тесными союзническими отношениями, особенно в середине столетия. В конце XVII — начале XVII вв. в силу угасания внешнеполитической активности Речи Посполитой, а также наступления для Крыма новой политической реальности, выражавшейся, прежде всего, в ограничении возможностей для осуществления набегов, в связи со стабилизацией государственных границ в Северном Причерноморье, польско-крымские отношения несколько теряют динамику. В результате те предпосылки для сближения Бахчисарая и Варшавы, которые наметились после заключения Карловацкого мира 1699 г., на фоне постепенного роста внешнеполитического могущества России, так и не были реализованы.

Использованы фотографии Олега Тихонова/realnoevremya.ru с выставки «Крымские жемчужины татарской сокровищницы»