Советский Первомай: писательская колонна, «холодный чай», фейерверк из покрышек...

Алые полевые маки и полудиссиденты с физфака

— Самое яркое мое детское воспоминание о Первомае связано с ранним периодом жизни. Я была еще школьницей. Мы с родителями выходили на маевку: брали коврик, набор простой еды — вареную картошку, яйца. Просто устраивались в поле своим семейным кругом. Но ощущение счастья, которое я тогда испытывала, было незабываемым. Мы собирали красные маки, и эти алые букетики полевых цветов до сих пор ассоциируются у меня с 1 Мая. Простые, казалось бы, игры, нехитрые затеи, а помнится всю жизнь…

— Самые яркие воспоминания связаны с ранними школьными годами. Тогда Первомай казался мне веселым праздником, мне даже хотелось туда пойти. Демонстрации проходили мимо окон нашего дома, а тогда мы жили на Куйбышева, ныне Пушкина. Мой отец был членом Союза писателей и шел в колонне с писателями. Писатели заходили к нам домой, мы сидели, беседовали. У нас дома были такие интересные междусобойчики, разговоры, после которых все шли колонной на демонстрациях.

Мы, как и все школьники того времени, готовили к демонстрации что-то вроде белых букетов. Ученикам в школах раздавали обычные метелки, и на каждую ветку мы накручивали полупрозрачную белую бумагу. Некоторые заранее ставили веточки в банку с водой — и на них появлялись листочки. В итоге получались такие пушистые белые самодельные букеты. Мы их держали в руках, и демонстрация была такая вся беленькая. Мы шли до памятника Ленина, а потом уже народ расходился.

В университете дисциплина была очень вольная, так что обязаловки особой не было. Я учился на физфаке, где все были полудиссидентами. Но я все равно ходил на демонстрации. Хотел просто пройтись с ребятами — ходил просто для удовольствия. А вот если была обязаловка — я просто не ходил!

Челнинский Левитан и ночь на рисование звезды

— Воспоминания от Первомая самые радужные. При развитом социализме я проходил демонстрации в Набережных Челнах. В тот день у покойного ныне Виктора Павловича Ластовки, главного инженера «Камгэсэнергостроя», был день рождения. Поэтому первомайская демонстрация у нас всегда заканчивалась поздравительными речами и «холодным чаем» в честь именинника.

Если в Челнах 1 Мая выдавался теплый день, это было празднично, собирались колонны на проспекте Мусы Джалиля и медленно поворачивали на Гидростроителей. Причем поворот был таким, что каждый год там устраивалась беготня, потому что колонна широкая, а внутренний радиус поворота меньше наружного. И те, кто был снаружи шеренги, должны были бежать, чтобы успеть за теми, кто шел по внутреннему радиусу. Это была ежегодная забава, и все мы радовались. И практически у каждого из нас в кармане пальто или плаща была небольшая грелка с «холодным чаем», который дружески выпивался. Красиво было, когда с трибуны поставленным голосом челнинский Левитан говорил: «Слава работникам почтовой связи», и все кричали «Ура!». Потом у меня были впечатления, когда коммунистическая партия закрыла свою миссию, и мы сносили эту трибуну, с которой говорили речи на демонстрациях.

В связи с моей профессиональной деятельностью в мою задачу входило вывешивать портреты вождей вдоль трибуны. И когда случалось так, что Леониду Ильичу Брежневу вручали очередную звезду, то оставалась только ночь, чтобы найти место и пририсовать эту звезду на портрете...

Это все воспоминания молодости. Но традиционно юность всегда богаче воспоминаниями. А сейчас уже никаких впечатлений нет. Да и Слава Богу, что нет уже таких первомайских демонстраций. Конечно, в мире существовали режимы и страшнее коммунистического, но, как мне кажется, не было режима лживее, чем наш советский. Потому что все строилось на обмане. И День международной солидарности трудящихся не был ни днем солидарности, ни международным, ни трудящихся. А просто была обязанность выйти. Потому что были специальные люди, которые записывали, кто ходил на демонстрацию, а кто не ходил. И потом это выливалось во всякого рода порицания и взятия на галочку, оправдания типа «я заболел». А для членов партии не пойти на демонстрацию вообще было немыслимым.

И кстати, когда стихийно возник «Бессмертный полк», люди действительно на душевном порыве выходили с портретами своих родственников. А потом, когда начали сгонять бюджетников на «Бессмертный полк», я вдруг подумал… Нет, конечно остаются люди, которые искренне с портретом своего дедушки, отца выходят. Но очень много тех, кого заставляют. Это опять возврат к той лживой системе, которая демонстрировала единство. Но ведь не было никакого единства. До тех пор, пока «Бессмертный полк» будут организовывать административным путем, он не будет искренним.

Мое отношение к первомайским демонстрациям очень смешанное. Конечно, приятно вспоминать, что ты был молодым и упругим, тебя девушки любили и небо было голубым, а трава зеленой. Но когда задумываешься, то понимаешь, что все это ложь. Никакой демонстрацией единства не пахло. Это был повод встретиться, обняться, если теплая погода — постоять в кругу друзей и вернуться за накрытый стол на день рождения Виктора Павловича Ластовки.

Донос за «выкормыша» и дети под снегом

— В начале 80-х в Чите областной драматический театр, которым я тогда руководил, должен был принять участие в первомайской демонстрации. Мы подготовили композицию: Ленин на грузовике, рядом матросы, солдаты, крестьяне, украсили все шарами. Но артист, изображавший Ленина, пришел с опозданием, и когда мы, дождавшись его, с песнями и танцами объехали вокруг театра и свернули на главную улицу, нас остановил представитель райкома: все уже было перекрыто и присоединиться к демонстрации мы уже не могли, нас не пускали. Я пытался с ним договориться, объяснить, но ничего не вышло. Я в сердцах назвал его «комсомольским выкормышем» и пообещал проблемы в райкоме. Но он опередил меня. После шествия помчался писать донос. Меня вызвали на парткомиссию, зачитали из энциклопедии значение слова «выкормыш» и объявили выговор. В те времена это было серьезным наказанием. Потом, уже когда я работал в Ростове-на-Дону, выговор сняли.

Сейчас майские праздники для меня — это дни, когда из-за объявленных длительных выходных у меня нет возможности нормально репетировать. И это не приносит мне радости. Думаю, что праздник, проходящий под лозунгом «Мир! Труд! Май!», надо отмечать хорошей работой.

— 1 Мая входил в число праздников, проведенных в детстве вместе с родителями. Потом мы ходили на демонстрации вместе с одноклассниками. Самыми запоминающимися были праздники, когда мы учились в старших классах и сами готовили украшения для нашей колонны. Тогда было не так много возможностей. Тем не менее из гофрированной бумаги мы сворачивали маленькие цветочки, собирали ветки и делали на них украшения, напоминавшие яблоневый цвет. Мы проходили вместе со всем нашим классом, всей школой на демонстрацию. Сами делали флажки, плакаты. Но чаще всего наши колонны были украшены именно цветами.

Май в наших широтах разный. Мне особенно запомнился Первомай, когда шел мокрый снег. Было невозможно стоять в ожидании. А чтобы пройти перед трибунами в центральной части города, нужно было долго идти к этому месту по разным улицам. На некоторых приходилось останавливаться, на других — бежать бегом. Я помню, как в тот снежный день ребята остались в строю, а девочкам разрешали забежать в подъезды соседних домов погреться...

Добравшись до площади, мы неизменно радовались. Может быть, мы не вполне понимали смысл тех лозунгов, которые озвучивались из микрофонов, но мы знали, что рядом где-то проходят наши родители. Потом мы встречались вместе в парках, и продолжался праздник уже в семейном кругу. Этот день оставался в памяти еще потому, что мы знакомились с коллегами родителей. Получалась эстафета первых представлений о том, чем занимаются наши родители, какие у них коллеги по работе.

Тогда у каждого в доме не было по несколько телевизоров и гаджетов, и по телефону общались не так часто. И был принят формат личной коммуникации, когда люди чаще улыбались друг другу, были рады встрече друг с другом. Первомай проходил вместе с семьей, родителями, одноклассниками и давал осознание того, что ты со всеми вместе.

Вид с трибуны и жженые покрышки

— Мне было лет 25, и я был гендиректором объединения «Экран» — это был конец 60-х. По республике с филиалами наш коллектив был под тысячу человек, по Казани — около 200 человек. Когда шел парад, все время были остановки, потому что все заводы выставляли свои колонны. Помню, очередная остановка была на Площади Свободы. Наша заведующая складом пригласила меня зайти к себе домой, а жила она буквально в 5—10 метрах. Она сказала, что за это время колонна сдвинется максимум метров на 50—100, так что мы в любом случае нагоним. Так что заглянули в гости. А стол был богато накрыт. Как только выскочили обратно, коллеги вручили нам флаги, и мы вновь влились в колонну. Немного прошли — меня опять зовут в гости. Но уже больше решили не идти...

Когда я был повзрослее, в качестве депутата, министра бытового обслуживания, уже стоял на трибуне. И помню, все люди были солнечные, яркие, с улыбками. Сейчас все иностранцы говорят, что русские — народ вечно хмурый и грустный. Есть такое. В Европе больше приняты улыбки, иногда и искусственный смех. А наши люди более задумчивые. Но в то праздничное время все были радостные, и праздник был праздником.

Некоторые говорят, что чуть ли не силой заставляли идти на демонстрации, но это вранье. Люди с удовольствием шли с флагами, транспарантами. А у кого были маленькие дети — попробуй, не возьми их, все хотели идти с шариками, цветами. Все шли с удовольствием на этот праздник.

В преддверии Дня Победы, в первых числах мая, когда меня только избрали президентом клуба, шла игра УНИКСа с «Тулой». А мне коллеги прислали поздравительную посылку из Волгограда — водку с портретом Сталина и надписью «Ни шагу назад». До конца матча оставалось 2—3 минуты, а мы прилично проигрывали — очков шесть. В тайм-аут я позвал к себе главного тренера УНИКСа и дал ему почитать надпись на бутылке «Ни шагу назад». Я пообещал в случае выигрыша пригласить всю команду в VIP-комнату, хорошо угостить... И за эти две минуты мы отыгрались и смогли выиграть.

— Для нас — детей, 1 Мая был долгожданным праздником. Мы начинали готовиться к нему дней за 10. Сначала решали, кто будет в команде. Потом выбирали место, обходили лесопосадки, луга, берега речушек, с целью найти самое лучшее место для празднования. Потом решали, как туда доставить дрова. После обходили всю деревню в поисках покрышки от трактора или грузовика, чтобы устроить большой костер. Затем начинали думать о меню: кто с собой что возьмет, что будем готовить непосредственно на месте и что нужно было купить (а, значит, по сколько скидываться). Наступал долгожданный день. Мы ждали вечера и шли в поход на свое место. Готовили суп на костре, картошку. Играли в разные игры. И где-то в полночь жгли покрышку (эдакий салют).

Лозунги о суверенитете и семейные вылазки

— Смысл Первомая был понятен. С течением времени отношение к Первомаю было разное, но традиции соблюдались. И этот праздник был настолько привычным явлением, что воспринимался уже как нечто необходимое. Традиционно на Первомай какое-то ощущение праздника было. Тут и весна, и обновление… время праздника было выбрано очень удачно. Тем более, практически все считали себя трудящимися в том или ином формате.

Я работал много лет в вузе. Когда работал в партийных органах, организовывал эти праздники там. В конце 80-х и в начале 90-х прошлого века для Татарстана было характерно движение за повышение самостоятельности республики. И писались соответствующие лозунги, потому что жесткой обязаловки и согласования уже не было. Сочинялись иногда нетривиальные лозунги, связанные с суверенитетом. Некоторые люди искренне радовались возможности продемонстрировать то, что они думают, и писали об этом на плакатах. Это было достаточно короткое время, но оно было.

Когда мы были совсем юными, то ходили в праздничных нарядах и, конечно демонстрации производили сильное впечатление. Даже не задумываясь, зачем и почему. Но у детей всегда так. Детям интересно, когда много народа, все с шарами, цветами.

— Лично в моей памяти майские праздники сохранились достаточно позитивными. Кто бы и что бы ни говорил, я считаю, что это было хорошее время. Возможно, из-за того, что я был еще ребенком и мы всем двором, как одна большая семья приступали к любому делу. Помню, что с детства ходил на масштабные демонстрации, проходившие в Казани. Возможно, я тогда не понимал основную цель всех этих действий, но в том числе и через подобные мероприятия прививалась любовь труду и уважение к тем, кто с самоотдачей выполняет свою работу.

— О первомайских демонстрациях у меня детские воспоминания. Это было забавное приключение: тебя одевали, куда-то вели, давали шарики, мы долго стояли, взрослые разговаривали, смеялись. Была достаточно семейная атмосфера. Я с теплом вспоминаю первомайские демонстрации, потому что мы были вместе. Чтобы мы вместе с семьей куда-то ходили — в театр, на спортивное мероприятие, это было редкое явление. А демонстрации в этом плане для меня как для ребенка были семейным праздником.

Круговорот шаров и стенгазета

— Первомай — это неохватные шары в нашем дворе с самого утра. Их мерное покачивание и резкий запах резины от них же. Шары уберут. Позже. Выведут за крепкие канаты на улицу.

Когда зашумит демонстрация, соберёмся с ровесниками в стайку и по проходным дворам, по крышам, мимо милицейских постов — станем пробираться на площадь Свободы. Где трибуны у Оперного театра, а на трибунах граждане нарядные. Где Ленину памятник, и у подножия его серьезные мужчины в одинаковой одежде. Мимо мужчин тех проходят колоны веселых людей, а над колонами — меж рдеющих знамен, транспарантов призывных, портретов вождей плывут шары. Из двора нашего. Хотя, может из других дворов. Неважно. Важно, что растаять в полуденном майском мареве, а через год вернуться. Снова. В наш двор.

— Праздник 1 Мая с детства запомнился торжественным парадом и стенгазетами, за которые я всегда отвечала в школе. Более или менее прилично рисовала, и создавала метровые “шедевры” на всю стену — сначала для своего класса, потом для школы в целом. Это был вначале “госзаказ” от родителей — директора школы и учительницы. Потом я вошла во вкус, и стенгазеты стали своего рода отдушиной, возможностью для творческого полета фантазии.

Самое сложное для первомайских стенгазет было определить, что же рисовать нынче. Трудящиеся люди у меня в основном ассоциировались с огородом, деревенским бытом, а тут надо было рисовать, в основном, толпу смеющихся счастливых людей на фоне весеннего изобилия. Ну я и рисовала! Но в подкорке сознания все время пульсировало: что-то не сходится, какой же это праздник труда, если люди вон вышли и праздно шатаются по улицам…

Но ощущение праздника все же осталось. Да и детского корпения над задачей «Создать самую крутую стенгазету, чтобы все глянули и прям ахнули!» тоже. Правда, тогда слова «крутой» еще не было в обиходе. Вместо него было родительское: «Ты славно потрудилась, молодец!».

…А стенгазеты, кстати, до сих пор хранятся рулонами у родителей на чердаке.