«Укрепление Татарстана в ПФО не очень удобно для Кремля»

«Лучшее, что может Морозов предложить своей области — стагнацию»

— Илья, начнем с заявления Сергея Морозова. Почему губернатор одной из беднейших областей ПФО уверенно заявляет о готовности занимать свое кресло еще пять лет после того, как уже просидел в нем почти 17? Ведь сейчас Кремль не настроен оставлять губернаторов-долгожителей.

— Давайте будем объективными — в Поволжье найдется пара регионов, которые сильно победнее Ульяновска: те же Марий Эл, Чувашия. А Ульяновская область — это, во-первых, промышленно развитый регион. Во-вторых, Морозов, несмотря на конфронтацию России с Западом, умудряется пробивать у себя международные экономические форумы. Так что какое-то движение в области есть.

С другой стороны, Морозов управляет 16 лет, и зачем ему идти еще на пять губернаторских лет — непонятно. Ведь лучшее, что он может предложить своей области — стагнацию. Он шлет сигналы в Кремль — мол, без меня власть на этой территории Кремлю не удержать, ибо в Ульяновске сильны коммунисты. И при этом Морозов уверен, что никакого недовольства людей в области не будет, даже если он применит админресурс.

А еще он считает, что молодой технократ, которого Кремль может поставить ему на смену, обречен попасть под огонь критики коммунистов, других сильных местных игроков и всех подряд. Можно ли при этом говорить, что Морозов приведет к 2026 году свою область к развитию?

На мой взгляд, это самонадеянно — возраст губернатора и выстроенная в регионе система власти не способствует этому. Да, он может в эти пять лет притащить в область какое-то производство, но такие вещи сейчас завязаны на Москву. Только она может позволить или не позволить запустить в области какой-то проект. Отсюда вывод, что Морозов продает себя как винтика системы, как того же технократа, только немолодого.

Перспектива остаться у власти у него вырисовывается только в силу того, что Кремль делает ставку на ту систему, которая хоть как-то, но еще работает.

Морозов управляет 16 лет, и зачем ему идти еще на пять губернаторских лет — непонятно. Ведь лучшее, что он может предложить своей области — стагнацию

— Он и пять лет назад такими же козырями убеждал Кремль его оставить как губернатора — мол, только я один смогу справиться с сильной оппозицией?

— Конечно. И хотя позднее коммунисты взяли власть в Димитровграде и едва не победили в самом Ульяновске, Морозов применил привычные практики федеральной власти — всех серьезных оппонентов жестко зачистил перед выборами в парламент области 2018 года. И главное — это не вызвало широкого недовольства населения области.

Сейчас главный коммунист Ульяновска Алексей Куринный собирается идти на губернаторские выборы, и Морозов уже грозится выиграть у него. Вероятно, ожидается тактика зачистки кандидатов, в том числе и Куринного, через админресурс. Сейчас мы видим серьезную попытку Морозова удержаться у власти.

«Хабиров не показал умения договариваться с людьми»

— Вы уже сказали, что главным соперником Морозова на выборах будет коммунист. Насколько сейчас Кремлю важно не допустить губернатора-коммуниста в Ульяновске, или в Саратове, или в Кирове? Ведь доверили Орел пару лет назад коммунисту Клычкову, да и хакасского губернатора Коновалова, при всей критике его работы, не спешат снимать.

— На мой взгляд, не допуская конкуренцию, административная система совершает ошибку и делает систему очень уязвимой, очень хрупкой. Да, сейчас должность губернатора не так значима, как в 90-е — сейчас главы регионов сильно завязаны на Москву, на Минфин, они находятся в очень подчиненном положении. Те же Коновалов, и Клычков оказались встроены в систему, поэтому неважно, из какой партии сейчас губернатор.

Исключением был, конечно, хабаровский губернатор Фургал из ЛДПР — он запустил, по сути, сепаратистские процессы, где Москва была главным соперником региона во многих вопросах. А что касается Ульяновска, то там я не вижу никаких проблем для назначения коммуниста. Куринный — это вполне себе человек системы, и поговаривают, что за ним даже стоит спикер Госдумы Володин, поддерживающий его. Он не какой-то радикал. Думаю, что если бы выборы в Ульяновске выиграл Навальный — я просто не могу себе представить, что прорывного в области сделал бы и он.

Но, с другой стороны, администрация президента уже привыкла к тому, что именно она распределяет должности. У них есть сложившееся видение того, как должна выглядеть система, кто в нее должен входить. Поэтому она не готова рассматривать конкуренцию — любой проигрыш воспринимается как удар по системе, как вызов, как вирус, и система начинает на него реагировать соответствующим образом.

Правильно ли это? Наверное, нет — система делается хрупкой. Но происходит моральное старение власти: когда-то она была готова и к конкуренции, и к диалогу с политическими силами, но постепенно все упрощалось. И упрощение дошло до эдакой корпоративной системы, где регионы — это такие отделы корпорации, и если в это дело без конкурса врывается какой-то неизвестный человек, то в Кремле считают, что его нужно убрать.

Хабиров не показал умения договариваться с людьми, живущими на территории региона. А это умение в нынешнее время очень важно

— Часто звучат мнения, что с новыми губернаторами ПФО Кремль не угадал. Почему? Ведь, например, Хабиров — человек с большим управленческим опытом.

— Не угадал. Почему не «получилось» с Хабировым — непонятно. Вроде бы, глава Башкирии — это человек увлеченный, с хорошим бэкграундом. Но его конфликтный стиль управления оказался неподходящим для консенсуса элит республики — Хабиров не показал умения договариваться с людьми, живущими на территории региона. А это умение в нынешнее время очень важно.

Понятно, что чем меньше у тебя денег, тем ты меньше влияешь на ситуацию. Но вот когда нужно в регионе быть эдаким балансером, как в Башкирии, конфликтность руководителя сыграет против него. Так произошло и с Хабировым — это проявилось в конфликте вокруг шиханов и БСК.

И как выходить из ситуации — уже решал Кремль. И Кремль уже задумался, а логично ли было в 2018 году ставить на Башкирию человека, который слишком давно хотел возглавить регион. Да, Хабиров начал энергично перестраивать систему управления регионом, но это вызвало рост недовольства со стороны элит республики и населения.

«Удмуртия при Бречалове стала одним из самых протестных регионов страны»

— А остальные «новички»? Азаров был мэром Самары, Валерий Радаев — председателем законодательного собрания Саратовской области...

— Что касается Азарова, Никитина из Нижнего Новгорода, то там другая история. Это молодые технократы, в их регионах есть крупные предприятия, там живут состоятельные люди. И вот с ними новые губернаторы не смогли найти общий язык — начались интриги, информационные войны, началась битва за ресурсы — от мусоропереработки до энергообъектов... То есть мы увидели лишь смену власти и смену бенифициаров, владельцев бизнеса.

Все это привело к тому, что и политика в регионах начала меняться — люди выдвинули запрос на какую-то понятную и прозрачную систему власти. Ведь ее же постоянно декларировали: мол, новые губернаторы — это хорошо, они идут в народ. Но практического выхлопа это не дало. Было непонятно, кто такие замы губернаторов, почему они занимаются переделом собственности, почему кого-то арестовывают... И это все вызвало недоверие к волне технократов, к волне новых людей.

— Выводя пока за скобки президента Татарстана, кто все-таки из молодых губернаторов ПФО оказался способен к управлению регионом?

— Пока можно выделить только Дмитрия Азарова из Самарской области — он сумел гибко перенять бразды правления в регионе. И у него по сравнению с соседями — с той же Саратовской областью — было меньше скандалов, и претензий к нему нет.

Дмитрий Азаров из Самарской области сумел гибко перенять бразды правления в регионе. И у него по сравнению с соседями — с той же Саратовской областью — было меньше скандалов, и претензий к нему нет

Если же брать депрессивные регионы, Марий Эл, Удмуртию, то никаких прорывов ни Александру Евстифееву, ни Александру Бречалову достичь не удалось. Удмуртия вообще стала при Бречалове одним из самых протестных регионов страны. Политическое и экономическое болото, в котором Кировская область была до Игоря Васильева, поглотила и его.

Понимаете, если эти люди — винтики системы, то они же не пойдут осуществлять прорыв — правильно? Они пойдут перехватывать финансовые потоки, перехватывать власть, и только по степени конфликтности можно говорить, как у них все это получилось. У Хабирова получилось хуже, чем у Азарова, а у Бречалова хуже, чем у Никитина. Вот по такому KPI, по сути, и надо их ранжировать.

А в целом экономика регионов уже завязана на центр, становится «госплановской». И если в Кремле видят, что территорию нужно развивать, ее будут развивать. А губернатор будет руководить этим процессом. А если территорию надо содержать — значит, губернатор будет ее содержать и просто смотреть за распределением денежных средств. Ожидать прорывов, повторюсь, от нынешних губернаторов — странно.

«Маркелов и Меркушкин стали злыми гениями своих регионов»

— Поговорим о старых губернаторах. Меркушкин из Мордовии и Федоров из Чувашии тоже за много лет не смогли вывести свои республики из бедности. Получается, просто не повезло республикам с главами?

— Не все регионы одинаково преодолели путь исторического развития. Та же Мордовия, Чувашия и Марий Эл стоят на ступени развития ниже, чем Татарстан и Башкирия. Просто в силу отсутствия денег от нефти. Нефть позволила пройти республикам, имевшим приличные ее запасы, этап финансового накопления и выйти на уровень столичной экономики. А как вы сравните сельскохозяйственную Мордовию с технологичным Татарстаном? С чего региону богатеть, если он жил только на ассигнованиях из федерального бюджета?

— Всем же было нелегко в 90-е. Но в тех же Саратовской и Самарской областях тепло вспоминают экс-губернаторов Титова и Аяцкова и не жаловали их сменщиков.

— Не стоит забывать, что в Поволжье было сосредоточено много производства, а Аяцков и Титов смогли сохранить советское наследство, модернизировали его, сумели перестроить региональную экономику на новый лад. Технологичностью, которой славятся эти регионы, они обязаны своим бывшим главам. И да, были регионы, которые потеряли свой промышленный потенциал из-за глав. Ульяновская область тому пример: ее самолетостроение и автопром, к сожалению, не смогли провести модернизацию, как АвтоВАЗ в Самарской области. Хотя у УАЗа был потенциал к развитию.

Меркушкин — личность сильная, ухватистая. До сих Мордовию называют бизнес-империей Меркушкина. Но он и Маркелов в Марий Эл стали злыми гениями своих регионов — оба ввергли республики в нищету

— Были бы дела лучше у Мордовии и у Чувашии, скажем, при Аяцкове или у Ульяновска при Титове? Или все же сильного губернатора мало для мощного развития?

— Если взять того же экс-главу Мордовии Меркушкина, то он — личность сильная, ухватистая. До сих Мордовию называют бизнес-империей Меркушкина. Но он и Маркелов в Марий Эл стали злыми гениями своих регионов — оба ввергли республики в нищету.

Наверное, губернатору просто важно любить свою территорию, ее людей. А без этого сама личность может сработать для региона как в минус, так и в плюс. Не стоит обманываться — многие из тех, кто пришел в губернаторы на волне перестройки и ельцинизма, вряд ли были альтруистами. Но все же они не отчуждали население своих регионов от производства, и населению повезло — о нем заботились еще и как об электорате.

Сейчас же избиратели как класс исчезли, сейчас это просто население, с которым нужно как-то поработать, чтобы оно правильно проголосовало. Отсюда и проблемы, которые вырастают у губернаторов — они не думают, как играть с людьми, чтобы тем хорошо жилось и чтобы они избирали вновь своих губернаторов. Для губернаторов главный здесь Кремль, с которым нужно договориться, а с людьми, мол, все решит админресурс. Население теперь обуза, а не основа экономики. Как говорил Маркелов: «Надо нефть искать!», ибо от людей одни «убытки».

— А могли бы сейчас избраться вновь губернаторами прежние уважаемые главы регионов — Титов опять же, Аяцков? И многое бы они изменили?

— Избраться они могли бы. Когда у власти в Москве был Лужков, его многие не любили. А прошло 10 лет, и пошла ностальгия по Юрию Михайловичу. И судя по замерам социологов, у него был бы хороший рейтинг доверия.

Именно волна ностальгии по прошлому, вера в то, что со старой властью вернется и время возможностей, формируют запрос на прежних глав. Но время-то то вернуть невозможно — в лучшем случае мы увидели бы клон старого губернатора, и не более.

Система-то заточена под молодых технократов — под тех, кто должен с папкой ехать в Минфин, сидеть долго в приемной, чтобы выбить что-то для региона в рамках нацпроекта или целевой программы. А таких полномочий, как были у того же Аяцкова в 90-е, чтобы, условно говоря, «развернуть самолет», в новой системе не будет.

Вот возьмите Александра Усса из Красноярска — он долгое время возглавлял местное Заксобрание, в нулевые был кандидатом в губернаторы, в 2017 году наконец им стал. И что он может? Стоит в таком же ряду, как и остальные его коллеги —он как начальник отдела, который может руководить, но в узких рамках, а за ниточки дергает Москва.

Александр Усс стоит в таком же ряду, как и остальные его коллеги — он как начальник отдела, который может руководить, но в узких рамках, а за ниточки дергает Москва

Конечно, вся эта система мало устраивает общество — таким положением недовольны и элиты, и население, и губернаторы: все хотят расширения забранных у них полномочий. И встает вопрос — а какими будут следующие востребованные губернаторы? Сложно пока сказать, но уверен точно — возвращение региональной политики точно будет обусловлено нынешним недовольством людей.

«Если Татарстану оставили должность президента, это говорит об исключительности региона»

—Что, на ваш взгляд, помогает Рустаму Минниханову держаться в топе рейтинга доверия Кремля?

— Главе региона и самой республике помогли нефть и обособленность элит. Там, где есть большие деньги, всегда образуются серьезные силы, и если Татарстану оставили должность президента, это говорит об исключительности региона.

Но дело, думаю, не столько в деньгах, сколько в принципиальности элит — если элиты всегда говорят, что на своей земле мы хозяева и превратить нас в роботов, распределяющих ресурсы, не удастся — это важный для Москвы фактор.

— Как вы оцениваете перспективы бывшего татарстанца Артема Здунова на посту главы Мордовии и в какой степени Татарстан поможет республике выйти из бедности?

— Назначение Здунова — это тоже попытка Кремля замкнуть Мордовию, как и другие регионы, на определенные финансовые группы. Но поскольку долг республики будет обслуживаться Минфином, то, конечно, это поставит губернатора Здунова, прежде всего, в позицию технократа — сиди и подписывай бумаги. Но так как Мордовия — это аграрная республика, то в ее развитии могут быть задействованы и татарстанские элиты как серьезные финансовые группы.

Назначение Здунова — это тоже попытка Кремля замкнуть Мордовию, как и другие регионы, на определенные финансовые группы

— Мордовия от Татарстана все же дальше, чем Ульяновская область, с которой мы начинали разговор. Насколько было бы правильно поставить на регион уроженца и выходца из уважаемой Кремлем татарстанской элиты?

— Сложно сказать, кто может прийти на смену Морозову и сейчас, и через пять лет. Да, я слышал, что обсуждались на его место и люди, в том числе и из Татарстана как из серьезного финансового центра. Но здесь в полной мере будет работать система сдержек и противовесов, которую любит Путин.

И в этой системе укрепление Татарстана в ПФО для Кремля не очень удобно. Борьба местных и федеральных элит в стране все равно идет, и ровно поэтому укрепиться Татарстану в Ульяновской области вряд ли дадут. К тому же Татарстан, имея в правительстве Марата Хуснуллина и Ирека Файзуллина, уже продвигает и свои строительные возможности. А регион, управляемый еще одним татарстанцем, будет сверхукреплением республики. А этого в планах Кремля, скорее всего, нет.

Скорее наоборот — регион может отойти какой-то федеральной группе типа того же «Ростеха», которая бы срочно занялась модернизацией уже имеющихся на территории области технологических производств. Все-таки они могут реально стать драйверами экономики.