«Польша готова была выступить союзником Германии»

«В Варшаве были уверены, что в лице Гитлера они имеют серьезного союзника»

— Дмитрий Викторович, а есть ли вина Польши в начале Второй мировой? Или не стоит так говорить, зная даже, что она не решила быстро вопрос о предоставлении СССР своей территории для отражения немецкой агрессии?

— Польша в 30-е годы представляла собой крайне правый и крайне консервативный политический режим, который лишь усилился после смерти маршала Юзефа Пилсудского, воссоздавшего польское государство в 1918 году. Руководители Польши — их еще называли «пилсудчики», взяли курс на санацию, то есть на построение мононационального государства, несмотря на то, что в нем имелись обширные диаспоры белорусов, украинцев. По результатам советско-польской войны 1920 года восточная граница Польши проходила не по «линии Керзона», рекомендованной союзниками страны по Антанте, а значительно восточнее — буквально в десятках километров от Минска, и эти восточные земли использовались Польшей просто для того, чтобы выкачивать из них деньги, а кроме того, там постепенно проводилась политика ассимиляции — закрывалось обучение на национальных языках, не производилось никакого капитального строительства.

Особенно отчетливо такая польская политика проводилась на западноукраинских землях, где она вызвала в ответ усиление украинского национализма — как известно, тот же Степан Бандера стал организатором убийства польского губернатора того региона и отбывал за это срок в тот момент, когда пришли немцы. Таким образом, польская политика построения мононационального государства привела, с одной стороны, к национализму тех же украинцев, а с другой, она опиралась на гитлеровский опыт преследования своих политических противников.

Польша в 30-е годы представляла собой крайне правый и крайне консервативный политический режим, который лишь усилился после смерти маршала Юзефа Пилсудского, воссоздавшего польское государство в 1918 году

Поэтому Берлин и Варшаву с 1934-го по конец 1938 года связывали очень теплые отношения — в Берлине в роскошном переплете были изданы труды Пилсудского, польские делегации приглашались в Германию на различные фестивали, и дошло даже до написания совместного учебника по истории.

Гитлеровскому режиму удалось усыпить бдительность поляков и их участием в разделе Чехословакии, и удалось до такой степени, что в октябре 1938 года было подписано совместное соглашение, по которому Варшава разрешила Берлину осуществлять вещание для польских немцев. Получилось, что благодаря этой радиостанции Гитлер получил возможность напрямую агитировать польских немцев к саботажу и диверсиям против польского государства.

— То есть до обострения отношений Варшава воспринимала Гитлера как собрата по националистическим идеям?

— В Варшаве была огромная уверенность, что в лице Гитлера они имеют серьезного союзника, родственника по антисоветским убеждениям. Польская антисоветская политика имела несколько направлений — одно из них, к примеру, это замалчиваемый ныне прометеизм, то есть попытки использовать представителей политической эмиграции из бывшей Российской империи против СССР в разжигании межнациональной розни по западным границам СССР.

Кроме того, Польша заключила с Японией во время событий на озере Хасан соглашение об обмене разведданными о боевом состоянии Красной Армии, и тут в военном плане в тылу у Польши усиливается Германия, которая говорит, что ее главный противник — это большевизм и Советский Союз, и так как это совпадало с польской антисоветской политикой, доходит даже до того, что Польша предлагает Германии сотрудничество в каких-либо действиях против СССР.

Гитлер, если и хотел видеть Польшу своим союзником, то уж никак не хотел, чтобы продолжала существовать проблема «данцигского коридора»

И многие польские дипломаты в 1938 году уже достаточно открыто говорят (и это отметил американский посол Буллит в своем дневнике после беседы с одним из них), что начинается религиозная, крестовая война фашизма с большевизмом, и Польша в этой войне поддержит Германию. Таким образом, Польша была готова выступить союзником Германии в будущих военных действиях против СССР. Однако Гитлер, если и хотел видеть Польшу своим союзником, то уж никак не хотел, чтобы продолжала существовать проблема «данцигского коридора».

Как мы знаем, по итогам Первой мировой войны Польша получила часть германских земель, и таким образом город Данциг стал анклавом на польской территории, разделившим на части Германию и Восточную Пруссию (также территорию Германии), а так как город стал еще и свободной территорией, он был выведен из полного подчинения Гитлера. Подобное разбазаривание немецких земель не устраивало германского фюрера, который имел виды и на Польшу.

«Польша не намеревалась поступаться территориями, которые считала своими»

— А Польша уперлась.

— Польша уперлась, и Гитлер имел основание предполагать, что его ультимативное требование к ней в январе-феврале 1939 года вернуть «данцигский коридор» будет отклонено. Польша отклонила это предложение, и в апреле Гитлер объявил о плане разработки войны против Польши — он уже видел в ней врага для осуществления своих замыслов.

— Почему Польша отклонила предложение потенциального союзника в борьбе против большевизма?

— Она просто не намеревалась поступаться теми территориями, которые считала своими — это была принципиальная позиция. Ну а кроме того, польское руководство было достаточно близоруко, чтобы разглядеть в Гитлере своего врага.

— Неужели та же история с занятием Чехословакии ни о чем не говорила польскому правительству?

— Сложно давать оценку руководству Польши — видимо, они верили в мощь своих вооруженных сил, а с другой стороны, они полагали, что Великобритания и Франция, которые были 20 лет гарантами безопасности Польши, все же включатся в боевые действия и помогут их государству — об этом свидетельствует подписание 25 августа 1939 года (буквально через день после заключения советско-германского договора о ненападении) соглашения об англо-польском военном альянсе.

Договор состоял из двух пунктов и секретного приложения, в котором говорилось, что если Польша подвергнется агрессии третьей державы, то Великобритания окажет военную помощь, а под третьей державой необходимо было понимать Германию. Но еще весной 1939 года (и об этом Варшава не знала) Великобритания и Франция решили, что они ограничатся блокадой Германии, если та предпримет агрессию против Польши, и будут ждать, пока Польша не разгромит основные гитлеровские войска, чтобы затем включиться в войну. Всю тяжесть войны Польше предстояло выдержать на своих плечах, а Британии и Франции предстояло стать третьими радующимися, которые вступят в войну на последнем этапе, чтобы потом получить все лавры победителей.

— Но в 1939 году польская армия уже была не такой сильной в 1934-м, так?

— Польская армия была сильной по сравнению с румынской армией, армией Венгрии, была очень крупной по численности и хорошо обеспеченной, но в 1939 году она уступала немецкой по обеспечению танками, самолетами, и в конечном счете мобильность вооруженных сил Германии сыграла главную роль в будущей польской кампании вермахта.

«Победить Германию в 1939 году Великобритания и Франция могли с легкостью»

— А каково было состояние английских и французских вооруженных сил, ведь воевать им так или иначе с Германией все-таки пришлось?

— На момент августа 1939 года в армиях Великобритании и Франции действительно наметилось отставание от вермахта по ряду позиций. В первую очередь это касалось авиации: «Люфтваффе» численно превосходили авиацию Франции и Британского экспедиционного корпуса вместе взятую. Во всем остальном — в частности по танкам, соотношение было равным.

— Получается, победить Германию Лондону и Парижу было возможно уже в 1939-м даже без участия СССР?

— Победить Германию, основные силы которой фактически три недели были заняты в Польше, Великобритания и Франция могли с легкостью. Им противостояли рабочие из военно-строительной компании Тодта и немецкие юноши, проходившие перед военной службой трудовую повинность. Эти парни были необстреляны, необучены, и у Гитлера был однозначный приказ: если со стороны Франции начнется движение войск, отступать, не открывая огня.

Где-то были успехи — скажем, затопление немецкого крейсера «Граф Шпее», а где-то их не было — скажем, сливочное масло и редкоземельные металлы из Швеции продолжали поступать для продовольственных и военных нужд Германии

Однако таковое движение войск на территорию Германии после прохождения 5 — 10 километров остановилось и больше никаких действий не предпринималось. Британия и Франция решили, что будут проводить военные действия в море и пытались устроить Германии морскую блокаду. Где-то были успехи — скажем, затопление немецкого крейсера «Граф Шпее», а где-то их не было — скажем, сливочное масло и редкоземельные металлы из Швеции продолжали поступать для продовольственных и военных нужд Германии.

— Почему же Англия и Франция не пошли и далее вглубь Германии по суше?

— Это было чисто политическое решение Лондона и Парижа: в войну Гитлера против Польши мы вмешиваться не будем, потому что в данном случае это была возможность направить, канализовать агрессию Гитлера в дальнейшем против Советского Союза.

— Какие важные выводы можно сделать, исходя из тех трагических событий 1939 года, в отношении Англии, Франции, Польши?

— Первый вывод заключается в том, что порочна идея о том, что можно разделить целые народы по раскольниковскому принципу «право имеющего и твари дрожащей» — все народы необходимо рассматривать как субъекты международных отношений, имеющие равные права. Политика же колониализма или взятия протектората над народами, которые якобы еще не дозрели до международных отношений, потерпела крах.

Второй важный вывод: правый радикализм, национализм, идея сильной авторитарной власти, антидемократизм, преследование отдельных народов на национальному признаку никогда не будут локализованы лишь в своих границах, а тот, кто написал в «Майн Кампф» о том, что он сначала уничтожит своих политических оппонентов в Германии, а потом возьмется устанавливать новый мировой порядок во всем мире — этот человек будет действовать так, как он написал. И чтобы остановить такого человека и остановить в целом правый радикализм, фашизм, нацизм, гитлеризм и тому подобное, всем державам нужно бороться вместе. Ибо идея национального превосходства очень соблазнительна.