«США сделают все, чтобы Ассанж получил максимальный срок»

«Для нового президента Эквадора Ассанж стал обузой»

— Дмитрий, объясните, почему Эквадор вдруг отказал Ассанжу в убежище?

— Ассанж получил убежище при предыдущем президенте этой страны Рафаэле Корреа. Корреа был президентом левых взглядов, выступал с критикой политики США в Америке. Соединенные Штаты ему особо не вредили, это не была такая ситуация, как с Венесуэлой. Эквадор — маленькая страна, без значительных природных ресурсов, без огромных амбиций. Если государство кажется потенциально сильным соперником США и Евросоюзу (как Россия или Китай), американцы не прощают ему даже маленькие отходы от западной идеологии. А если страна маленькая как Эквадор, то ей разрешают «порезвиться», а в случае чего можно двинуть мизинцем и задавить.

И Ассанж находился в эквадорском посольстве с 2012 года, чуть не поставив мировой рекорд непрерывного пребывания на территории дипломатического представительства. До него, кстати, было похожее событие, связанное с Советским Союзом. В 1956 году, когда советские войска вошли в Венгрию, кардинал Йожеф Миндсенти, настроенный антисоветски, нашел убежище в американском посольстве в Будапеште и просидел там до начала 1970-х годов — 15 лет. Если бы он вышел из посольства, то, скорее всего, его сразу арестовали бы и поместили в венгерский ГУЛАГ. Но в 70-е отношения между восточным блоком и Западом немного улучшились, была Разрядка, ему дали доехать до аэропорта и вылететь в США. И тогда все закончилось вполне благополучно.

А тут все складывается довольно плохо. В Эквадоре пришел новый президент Ленин Морено (с 24 мая 2017 года, — прим. ред.). Но обольщаться его именем не стоит, это президент правый (очевидно, его родители придерживались левых убеждений). И Ассанж для Морено стал просто обузой. Эквадорское правительство стало всячески ущемлять Джулиана: не давало или сильно ограничивало ему доступ к интернету — а для него это очень болезненно, он же специалист по криптографии в интернете. Было видно, что содержали его в плохих условиях, он плохо питался. Но Ассанж не выходил, хотя, казалось, ему ничего не грозило.

— Почему?

— Теперь становится ясно, что Ассанж все это время был прав: все его подозрения подтверждаются. Американцы говорили, что ему не предъявлено обвинение, пусть выходит, все будет нормально, во всем разберемся. То же самое говорило британское правительство. Даже эти две шведские девушки, которые явно надуманно и под давлением Запада обвиняли его в изнасиловании, свои обвинения сняли. Цель была — выманить Ассанжа. Даже эквадорское правительство заявляло: «Бояться теперь нечего, выходите. Шведки уже ни в чем вас не обвиняют».

«Эквадор – маленькая страна, без значительных природных ресурсов, без огромных амбиций. Если государство кажется потенциально сильным соперником США и Евросоюзу (как Россия или Китай), американцы не прощают ему даже маленькие отходы от западной идеологии». Фото tvc.ru

А Ассанж отвечал, что есть так называемые «секретные обвинения» (sealed indictments, дословно «запечатанные обвинительные заключения», — прим. ред.), которые закладываются в конверт и запечатываются. А при возможности арестовать человека они вдруг достаются, и оказывается, что человеку грозит судебное преследование. Американцы говорили, что такого «запечатанного обвинения» нет. Но несколько месяцев назад один из американских чиновников проговорился: «Да, кстати, у нас есть обвинение против него». И это попало в The New York Times. Оказалось, что Ассанж как в воду глядел.

— То есть ему все же грозит экстрадиция в Соединенные Штаты?

— Скорее всего, эти sealed indictments появятся на свет, после чего начнется процесс экстрадиции в США. А там Ассанжу грозит тяжелое будущее, поскольку ему будут «шить» кражу информации. Якобы из-за его действий пострадали американские агенты, поскольку он публиковал секретную переписку. Скорее всего, это не так, потому что он публиковал лишь ту переписку, которая касается нарушения прав человека, а не имена тех же агентов США в Ираке. И ему предъявят обвинения, власти сделают все, чтобы он получил максимальный срок.

«Уотергейт в нынешних американских условиях невозможен»

— Кто на Западе выступал в его защиту?

— Многие люди. Например, известный журналист Даниэль Эллсберг — это человек, который опубликовал бумаги Пентагона в 1970-х годах, он считается классиком американской журналистики. И он заявляет: «Если вы обвиняете Ассанжа в краже с серверов информации о Демократической партии США, правительственных ведомств, тогда, по этой логике, должны судить и меня: я украл реальные бумаги Пентагона».

Дело Ассанжа сильно связано с масс-медиа, и среди нормальных журналистов считается дурным тоном «катить на него бочку». Конечно, найдутся те, кто будут все равно катить, цитируя чиновников. Это показывает, насколько изменилось американское общество по сравнению с 1970-ми годами. Ушли многие свободы. Становится ясно, что Уотергейт в нынешних американских условиях невозможен. А те, кто раскроет, как Ассанж, информацию, похожую на Уотергейт, очень сильно рискуют, если не своей жизнью в результате тайного убийства, то свободой, и на очень большой срок. Кроме того, они рискуют получить сильнейшее унижение, как это произошло с Брэдли Мэннингом, партнером Ассанжа.

— А какие политические силы его поддерживают?

— По-хорошему, его, конечно, должны поддержать мы. Он выступил против идеологии ультралиберализма, которая пронизывает западное общество. Западное общество похоже на раннее советское: звучат вроде бы хорошие лозунги (защита меньшинств, феминизм и т. п.), но они доведены до абсурда и превращаются в тоталитарную пародию на самих себя. И получается, что ради выборов или ради феминизма можно убивать людей в Афганистане, Ираке и других точках планеты.

Бывший глава оборонного ведомства США (с 20 января 2017 года по 1 января 2019-го, — прим. ред.) Джеймс Мэттис, работавший до недавнего времени у Трампа, сказал: «Мы в Афганистане убили кучу парней, которые заставляли женщин закрывать лица. И их убийство было для нас огромным удовольствием». Я, конечно, против того, чтоб заставлять женщин закрывать лицо. Но испытывать удовольствие от убийства людей, которые заставляли выполнять не очень правильные с современной точки зрения нормы, — это безумие. И Ассанж выступал против этой идеологии, которая, в свою очередь, направлена против нас. Враждебность Запада по отношению к России и Китаю объясняется тем, что они видят в нас потенциальных противников власти этой идеологии. Хотя наши элиты не хотят заниматься идеологией, не верят в нее.

Джеймс Мэттис, работавший до недавнего времени у Трампа, сказал: «Мы в Афганистане убили кучу парней, которые заставляли женщин закрывать лица. И их убийство было для нас огромным удовольствием». Я, конечно, против того, чтоб заставлять женщин закрывать лицо. Но испытывать удовольствие от убийства людей, которые заставляли выполнять не очень правильные с современной точки зрения нормы, — это безумие». Фото bbc.com

И в этих условиях нам надо его поддержать. Но мы идем по другому пути: не создавать конфликт там, где его можно не создавать. Пресс-секретарь президента РФ Дмитрий Песков сказал странную фразу: «Мы надеемся, что его права будут соблюдены». Зря надеетесь. Не будут их соблюдать. Это как надеяться, что большевики в 1918 году дали бы адвокатов царю, генералам, и эти адвокаты выиграли бы процесс.

Так же и здесь: не будет справедливости. Надо себе отдавать отчет и сопротивляться. Но наши элиты не очень на это идут. Хотите ли вы драться или нет, но с вами будут драться. Сама идея «пересидим, переждем, пока другие дерутся», не пройдет. А Кремль, судя по последним движениям, будет пытаться ее реализовать. Он будет выступать по официальным западным каналам: будет обращаться к «Репортерам без границ», наверное, какие-то заявления о солидарности сделают наши журналисты. Но это не борьба. Бороться внутри тех организаций, которые контролирует твой противник — это значит сдаваться. Бороться надо через свои организации, создавая их. Советский Союз, например, не рвался в Международную федерацию журналистов. Нельзя надеяться на те институты, которые контролирует Запад.

«Москва старается замириться с Вашингтоном, а не разоблачать его»

— Вам лично не доводилось общаться с Ассанжем?

— Нет. Только во время публичных телемостов и видеоконференций я задавал ему свои вопросы, но это было не в личном контакте.

— Его подозревают в работе на российские спецслужбы, пошли разговоры о связях с «русскими хакерами». Имеют ли почву такие подозрения?

— Конечно нет. Ассанж — интернет-активист. Он жил в Австралии. У него был бракоразводный процесс, забрали ребенка. Он стал бороться, отстаивая свои отцовские права. И ему это не удалось. Зато он увидел много нарушений, разных нечестных вещей. Он был мастером проникновения во всякие сети, стал выкладывать все, что было. Это возымело эффект, у него появились сторонники, необязательно обманутые отцы. И так сложилась международная группа его последователей — так создавался WikiLeaks. Там практически не было русских.

«Ассанж – интернет-активист. Он жил в Австралии. У него был бракоразводный процесс, забрали ребенка. Он стал бороться, отстаивая свои отцовские права. И ему это не удалось». Фото tvc.ru

Российские спецслужбы тогда сидели тихо, они и теперь не хотят ссориться с Западом, а уж тогда точно не желали портить отношения. Россия проглотила вторжение в Ирак, практически не протестовала. А Ассанж прославился тем, что начал расследовать и показывать видеозаписи Иракской войны. В то время отношения России и США были не в том состоянии, как сейчас. Москва и сейчас старается как-то замириться с Вашингтоном, а не пытается его как-то разоблачать.

— У Ассанжа выходил на Russia Today проект The World Tomorrow («Мир завтра»). Кроме RT он больше не работал с российскими СМИ?

— Russia Today, если вы обратили внимание, старается больше давать слово самим западным несогласным. Там на самом деле выступает немного россиян. Он рассматривал RT как возможность сказать что-то на телеканале, а не просто в интернете. Например, он брал интервью у лидера Хезболлы шейха Насраллы. И ему это было интересно. Кто еще мог предоставить ему такую возможность? Мне кажется, это была трибуна для Ассанжа, а не попытка использовать его.