«Есть инструкция: если ты не нашел нарушений — значит, договорился с предпринимателем, получил взятку»

«Чиновники пытаются защитить себя, чтобы показать необходимость своей работы»

— Михаил Петрович, а до 2017 года у саратовского бизнеса был правозащитник? И как вы оказались на этой должности, ведь у вас была своя компания?

— В 2013 году в стране начал создаваться институт уполномоченных по защите прав предпринимателей. Однако государственный представитель этой структуры в Саратове сразу не появился. Функции общественного уполномоченного выполнял президент Торгово-промышленной палаты Саратовской области Максим Фатеев. А когда он сам уходил на должность заместителя президента ТПП РФ, порекомендовал меня в качестве омбудсмена. В декабре 2016 года губернатор, представители бизнес-сообщества, Общественной палаты и ТПП Саратовской области согласовали мою кандидатуру на должность уполномоченного по защите прав предпринимателей, а региональный парламент утвердил меня на 5 лет. Свою компанию я оставил.

К этому моменту уже в 82 регионах России действовали подобные государственные органы. Сложности у аппаратов уполномоченных почти во всех регионах одни: маленький штат — у нас четыре человека, что усложняет всестороннюю отработку поступающих к нам обращений, а также отсутствие удобного помещения для работы с гражданами. Наш офис располагается, как видите, в полуподвальном помещении, периодически нас тут заливает.

На общем фоне выделяется аппарат бизнес-омбудсмена в Татарстане: крупный штат, условия работы позволяют справляться с широким кругом вопросов.

«Сложности у аппаратов уполномоченных почти во всех регионах одни: маленький штат — у нас четыре человека, что усложняет всестороннюю отработку поступающих к нам обращений, а также отсутствие удобного помещения для работы с гражданами. Наш офис располагается, как видите, в полуподвальном помещении, периодически нас тут заливает». Фото yandex.ru

— Тема бизнеса, понятно, для вас хорошо знакома. Столкнулись ли вы с чем-то принципиально новым в этой должности?

— Сделал для себя открытие, что далеко не все проблемы бизнеса мне знакомы. Постоянно и значительно меняется законодательство. Конечная цель этого процесса — создание благоприятных условий для жизни и деятельности граждан, предпринимателей. Но на деле появляется много дополнительных ограничений. Такое впечатление, что кольцо контроля вокруг бизнеса с точки зрения его свобод сжимается. Для предпринимателей сейчас не самые лучшие времена из-за большого количества контролирующих органов. Не случайно государство этим озаботилось — в 2017 году общественное правительство приняло программу реформ контрольно-надзорных ведомств. Но любое действие рождает противодействие. Реформа чиновничьих структур сопровождается тем, что ее представители пытаются защитить себя, чтобы показать необходимость, важность своей работы.

«Сельхозпредприятие оштрафовали на 47 миллионов за вывоз птичьего помета на свои поля. Такая сумма никогда не окупится»

— Вы общаетесь в следственных изоляторах с заключенными под стражу…

— 108-я статья Уголовно-процессуального кодекса запрещает заключение подозреваемого в экономическом преступлении под стражу на период следствия. Однако нередко представители бизнеса находятся в СИЗО, когда обвинение им еще не предъявлено. Якобы они могут оказать давление на следствие или свидетелей. Заключение предпринимателя под стражу подразумевает остановку бизнеса. Презумпцию невиновности у нас еще никто не отменял. За период с лета 2018 по начало 2019 года в Саратовской области задержанными оказались 12 предпринимателей строительной отрасли. Почти со всеми я встречался. Некоторые сами признаются в мошенничестве. Но есть и такие, у кого возникли проблемы после кризиса 2008 года, когда в банках появились стоп-листы застройщиков, и они стали отказывать в кредитах некоторым предпринимателям.

Все квартиры на стадии строительства дома продать невозможно. А продолжать деятельность надо. В таких случаях предприниматели кредитуются как физические лица, перебрасывают активы с одного объекта на другой, хотя закон запретил это делать, чтобы избежать проблемы обманутых дольщиков. Но у кого-то безвыходная ситуация. Вскрывается нарушение, предпринимателя задерживают, и все равно появляется большое число обманутых дольщиков. Работа компании останавливается, никто не занимается охраной объекта, реализацией имущества. Растаскивается оборудование, материалы.

Государству потом дороже обойдется решение проблем этих дольщиков, появляется необходимость создавать специальные фонды. Руководитель может находиться под подпиской о невыезде. Зачем закрывать компанию? Задержанный бизнесмен не может заниматься своей деятельностью, а значит, и для банков усложняется процесс возврата кредитов. Наказаны или оправданы будут предприниматели, они банкротятся как физические лица. Теряет банк, теряют люди, которые вложили в этот банк средства — такая мультипликативная цепочка. Несовершенная система соответствия причиненного ущерба вменяемой мере ответственности наносит ущерб экономике.

«Прокурор настаивал на шести с половиной годах лишения свободы для женщины, у которой двое детей, которая сама нашла свое нарушение и исправила. И только во второй инстанции нам удалось добиться оправдательного результата». Фото dhoz.ru

У нас стали использовать судейскую дубину — уголовное право против предпринимателей. Представители любого бизнеса работают на основании договора. И если его условия нарушаются, в основном вместо гражданского дела о неисполнении обязательств возбуждается уголовный процесс по статье «Мошенничество». В Казахстане, например, запрещено заводить на предпринимателей уголовные дела, пока не решен вопрос гражданско-правовой ответственности.

Два года назад выступал в защиту фермера Свотневой. Она получила субсидию на развитие, примерно 1 миллион 700 тысяч рублей. Поля обрабатывала и засеивала. Но в какой-то момент сама у себя обнаружила нарушение: по условиям договора, зарплата сотрудников не должна быть меньше определенной установленной по отрасли суммы. В тот год произошло ее повышение в пределах 150 рублей. Исходя из этого, недоплата налогов фермера не превысила и 30 тысяч рублей, которые она внесла. Свотневой заинтересовались ОБЭП, контрольно-надзорные органы и предъявили обвинение в мошенничестве по 159-й статье УК РФ. Год с лишним длилось следствие. Прокурор настаивал на шести с половиной годах лишения свободы для женщины, у которой двое детей, которая сама нашла свое нарушение и исправила. И только во второй инстанции нам удалось добиться оправдательного результата.

Вот несколько цифр итогового доклада. В 2018 году количество уголовных дел в отношении сельхозтоваропроизводителей выросло по сравнению с 2017 годом на фоне снижения финансирования отрасли. В 2015 году поддержку получили около четырех тысяч человек, а в прошлом году — уже в два раза меньше. За 11 месяцев прошлого года, по сравнению с предыдущим, выросло и общее число уголовных дел по экономическим преступлениям: 421 против 214. Есть, конечно, и мошенники, которые получили субсидию и не занимались сельскохозяйственной деятельностью. Надо разбираться в каждом конкретном случае.

Ко мне поступила жалоба от фермера района, в котором животноводство не особенно развито. Предпринимательница получила грант на развитие деятельности по разведению крупного рогатого скота. К сумме господдержки добавила еще больше своих денег, восстановила заброшенные коровники, стадо — более 200 голов, надои выросли даже выше, чем по условиям гранта. Хозяйство предпринимательницы ставили в пример как образцово-показательное. А теперь за нее взялись следственные органы. Проверяют, с кем заключала договор на ремонт пять лет назад, причем после этого фермер уже второй ремонт провела. Говорят о неправильном расходовании денег, грозят статьей о мошенничестве. Предпринимателю важно в первую очередь после получения гранта достичь показателей, которые прописаны в условиях его предоставления. А совершенные нарушения часто не носят предумышленного характера. По мнению ряда предпринимателей, в отдельных случаях возникает подозрение о покушении на смену собственника.

«Отходы жизнедеятельности животных, птицы, помет и навоз теперь приравнивают к третьему классу опасности, складировать их необходимо на специально оборудованной площадке — это отслеживают сразу шесть ведомств». Фото om-saratov.ru

Очень серьезное и нелепое ограничение появилось для животноводов. Отходы жизнедеятельности животных, птицы, помет и навоз теперь приравнивают к третьему классу опасности, складировать их необходимо на специально оборудованной площадке — это отслеживают сразу шесть ведомств. Недорогая разработка саратовских ученых по применению сорбента для смешивания с отходами пока не получила распространения. Тем временем предприятие «Возрождение» Татищевского района оштрафовано на 47 миллионов рублей за то, что вывезло птичий помет на свои поля. Такая сумма никогда не окупится.

«Находил изменения в законодательстве, о которых не знали даже руководители проверяющих ведомств»

— Разве правильно обкладывать предпринимателя штрафами, когда у него и так полно долгов?

— Наш аппарат взаимодействует со всеми контрольно-надзорными органами по профилактике нарушений. В их действиях много субъективного. С одной стороны, специалисты должны грамотно информировать бизнес, а с другой — существующая масса требований и ограничений, облаченная в формат нормативно-правовых актов, создает нереальные условия для их выполнения в полном объеме. Количество установленных нормативно-правовыми актами требований к бизнесу должно быть сокращено с двух миллионов до нескольких десятков тысяч, об этом неоднократно заявлял уполномоченный при президенте РФ по защите прав предпринимателей Борис Титов: «Никому не нужные требования служат только интересам проверяющих. Нужно бороться за то, чтобы контрольно-надзорные требования были разумными, логичными, имели хоть какой-то реальный смысл для людей».

Если при дефиците средств и закредитованности руководитель осуществит все платежи по зарплате, налогам, то у него не останется денег на сырье, материалы или, например, на энергетику. Допустим, задержав обязательные платежи, через пару недель предприятие завершает работу, за которую на его счет поступают деньги, и руководитель рассчитывается с долгами. Если предприниматель выбирает второй путь и нарушение обнаруживается, то на юридическое и физическое лицо накладывается штраф. О какой поддержке государства в этом случае можно говорить? Пытаюсь довести до сведения контрольных органов, что такие меры для бизнеса губительны, особенно для малого, ведь штрафы выписываются одинаковые по размерам, невзирая на масштабы предприятий.

В прошлом году на малый бизнес распространялись надзорные каникулы. Когда же произошла трагедия в Кемерово в торговом центре «Зимняя вишня», сразу начались проверки и малого бизнеса, причем одновременно со стороны прокуратуры и МЧС. При обнаружении нарушения, даже если его можно устранить в тот же день, проверяющие сразу приостанавливают деятельность предприятия на срок от 30 до 90 суток. Добиться разрешения о возобновлении деятельности предприниматель может только через суд. К тому же нужно снова собрать вместе всех проверяющих, чтобы они убедились в устранении нарушения. В итоге страдают работники предприятия, не получающие зарплату.

«Саратовский производитель овощей совхоз «Весна» положил в банк на депозит деньги, чтобы по окончании зимы рассчитаться с энергетиками. Банк лишили лицензии, бизнес не может вернуть свои финансы». Фото agroinvestor.ru

Мне приходилось помогать предпринимателям в подобных ситуациях. Вникая в суть, находил изменения в законодательстве, о которых не знали даже руководители проверяющих ведомств. У сотрудников контрольно-надзорных органов есть внутренние инструкции: считается, если инспектор не нашел нарушений, значит, он договорился с предпринимателем, получил взятку, которая меньше, чем штраф. И чтобы не навлечь на себя таких подозрений и не потерять работу, инспектор будет искать даже самые мелкие отклонения от нормы.

— Но это же абсолютно ущербная система.

— Да, такая практика душит, убивает бизнес. Неизвестно, когда будут пересматриваться правовые акты, но, по крайней мере, премьер-министр заявил, что эта задача может быть решена с помощью механизма так называемой регуляторной гильотины. Нельзя уравнивать крупные предприятия с мелкими.

Например, для выполнения определенного вида деятельности и от мукомольного завода, и от крупорушки требуют вводить специально одну штатную единицу, обучать этого человека и еще много разных обязательств возникает, которые малому предприятию выполнить труднее, — но иначе не будет лицензии. У меня сейчас есть несколько обращений от предпринимателей, которые легально занимаются производством комбикормов, крупы, разведением скота. Фермер видит, что сосед нелегально делает ту же самую крупу, откармливает свиней, коров, но к нему не приходят проверяющие со штрафами в 300 тысяч рублей. Прийти они могут к тем, у кого имеется регистрация, ИНН. А к нелегалам может зайти только сотрудник правоохранительных органов и выписать штраф от 500 до 2,5 тысячи рублей.

Несмотря на меры поддержки бизнеса, гранты, фонды, наша же система надзора убивает предпринимательскую инициативу и загоняет ее в тень, нелегальный сектор. Программы для развития малого бизнеса, дешевые кредиты — это такая конфетка: висит, а получить ее очень сложно. У людей, которые трудятся на земле, нет специальных навыков, финансовых служб, бухгалтерии, чтобы оформить большой пакет документов. Например, корпорация развития малого бизнеса задает такие параметры для участия в льготных программах, что не любой желающий работать в сельском хозяйстве предприниматель сможет им соответствовать. Бизнесмен ищет другие способы получить кредит, рождаются «черные» банкиры.

Обратная ситуация: например, саратовский производитель овощей совхоз «Весна» положил в банк на депозит деньги, чтобы по окончании зимы рассчитаться с энергетиками. Банк лишили лицензии, бизнес не может вернуть свои финансы. Историй — не один роман можно написать. Самое обидное, когда ситуации системные.

«Если в течение месяца предприниматель не предоставил протокол разногласий региональному оператору, то договор с ним автоматически считается заключенным. По обращениям бизнесменов можно сделать вывод, что ни одного подписанного со стороны регоператора протокола не поступало». Фото novosti-saratova.ru

— Наверное, мусорная тема в Саратове займет отдельную главу в этом романе.

— Саратовская область оказалась среди первых пяти регионов, которые начали испытывать на себе изменения, появившиеся вместе с законом № 89-ФЗ о твердых коммунальных отходах. Еще в ноябре на конференции я сообщил Борису Юрьевичу (Титову, — прим. ред.) о том, что нас ожидают большие проблемы, и все регионы постепенно столкнутся с несовершенным регулированием законодательства и резким удорожанием услуг в этой сфере. Если в течение месяца предприниматель не предоставил протокол разногласий региональному оператору, то договор с ним автоматически считается заключенным. По обращениям бизнесменов можно сделать вывод, что ни одного подписанного со стороны регоператора протокола не поступало.

Бизнес заставляют платить. Жалоб уже очень много. Мусор оставляют не метры, а люди. А на деле получается, что предприниматель платит за отходы баснословные деньги с крупной торговой точки, допустим, в 1 000 квадратных метров, где продают упакованную мебель и откуда ее увозят в той же упаковке, не оставляя никакого мусора. Кому-то, у кого годовой оборот товара по весу 13 тонн, ежемесячно выставляют счета, как будто он уже произвел товара на 20 тонн. Девять регионов РФ отказались принимать эти законодательные изменения. Есть жалобы, что Управление отходами не рассчитывается с теми службами, которые действительно убирают мусор в муниципальных образованиях. Хотя сейчас прокуратура начала выдавать предписания Управлению за ненадлежащее оказание услуг.

Окончание следует