«Не ради наживы»: сбытчица фальшивых купюр уверяет, что на преступление ее толкнули действия местных властей
В Казани продолжается суд над группой из 9 человек, обвиняемых в реализации поддельных банкнот в Татарстане и Подмосковье
В Приволжском суде Казани продолжается суд над группой из 9 человек, обвиняемых в реализации фальшивых банкнот в Татарстане и подмосковных городах. Спустя полтора года после начала судебного процесса он дошел наконец до завершения допроса обвиняемых — накануне в Приволжском районном суде разбирались в сбивчивых монологах одного из подсудимых и слушали запутанную историю другой — обвиняемая уверяет, что на преступление ее толкнуло нежелание местных властей помочь бездомной матери-одиночке, а следователи в погоне за признанием не брезговали угрозами и физическим воздействием в ее адрес. Подробности — в материале «Реального времени».
Долгоиграющие фальшивомонетчики
По версии следствия, в 2015 году гражданин Таджикистана Акмал Ходжибабаев, отбывающий наказание за сбыт фальшивых пятитысячных купюр, взялся на старое и подключил к делу свою гражданскую жену Валерию Макарову и нескольких знакомых. Через посредника они закупали у фальшивомонетчиков поддельные пятитысячные купюры по цене 2,5 тысячи рублей за штуку. Следствие полагает, что сбывали их в городах Московской области и в Татарстане. Из девяти человек под стражей все это время находятся шесть обвиняемых, остальные трое — на свободе. Сам Ходжибабаев до суда не дожил — скончался в колонии, еще один фигурант дела заключил досудебное соглашение и отбывает в колонии три года.
Судебный процесс стартовал еще в мае 2017 года и только сейчас перешел к завершению допроса обвиняемых. За это время из закрытого он стал открытым (на старте одной из обвиняемых было всего 17 лет). Накануне на заседании слушали показания Валерии Макаровой и Владимира Юдина.
Последний стал буквально героем процесса и с самого начала захватил внимание всех его участников. Как писало «Реальное время», он наркоман с впечатляющим стажем и раньше отбывал наказание в местах не столь отдаленных вместе с Ходжибабаевым. Впрочем, в суде обвиняемый показал, что слышит о нем в первый раз.
Но сначала он заявил несколько ходатайств. Выглядел мужчина неважно — худощавый, с впалыми щеками и синяками вокруг глаз, он нервно трясся и хватался руками за решетку, пока общался с судьей. Собственно, примерно таким его и описывали продавцы, которые в качестве оплаты мелкого товара принимали от Юдина пятитысячные купюры.
Юдин попросил вызвать в суд одного из свидетелей, первичные показания которого, по его мнению, расходятся с теми, которые он дал впоследствии, — сначала он сказал, что не знает подсудимого, а потом сообщил совсем другое. Возникли вопросы у Юдина и по заключению экспертизы фальшивых банкнот в рамках уголовного дела. Обвиняемый пожаловался, что уже обращался с этими ходатайствами к следователю во время следствия, но они были оставлены без ответа. Судья в части дополнительного вызова свидетеля отказал, поскольку тот уже был допрошен, а вот по исследованию заключения экспертизы ходатайство удовлетворил.
«Я дома сплю, они залетели, бам-бам-бам!»
Отвечая на дополнительные вопросы судьи, Владимир Юдин приступил к изложению своей точки зрения на события 2015 года. Тогда он жил и работал в Москве, но приезжал в гости к матери в Набережные Челны, где его и задержали.
— Я дома сплю, они залетели, бам-бам-бам! — начал было рассказывать подсудимый, но судья его перебил просьбой говорить по существу. Так выяснилось, что оперативники в качестве вещественного доказательства забрали его телефон с сим-картой. Обвиняемый здесь озвучил еще одно ходатайство — попросил сделать запрос оператору связи, чтобы он предоставил данные по его передвижениям.
Потом, как оказалось со слов обвиняемого, он не видел ни одного вещественного доказательства, подтверждающего его вину, да и вообще не понимает, за что его судят.
— Говорят, за деньги меня судят какие-то там. Я даже ни разу не видел, за че меня судят. Как-то даже смешно получается — судят, а за че судят, фиг его знает, — посмеиваясь, заметил Юдин. По ходатайству с сим-картой и запросом оператору судья не с первого раза, но все-таки смог донести до обвиняемого, что решение будет принято позже, не на стадии допроса подсудимых.
Тем не менее так просто перейти к допросу Юдина не получилось — сначала он попросил сам задать вопросы другим фигурантам дела, находящимся вместе с ним за решеткой. За исключением Макаровой, поскольку ее допросили после него. Так выяснилось, что ни один из четырех людей активно защищающегося мужчину не знал и деньги от него не получал.
Вину не признаю, никого не знаю
Свою вину в предъявленных ему обвинениях Юдин не признал, а вместо пояснений по уголовному делу начал в красках рассказывать о своих приключениях во время и после задержания.
— Сотрудники спецназа на веревках, разбив окна, залетели домой, где я живу. Разбили все сразу, я не успел даже вылезти из-под одеяла, на меня надели наручники, обыскали всю квартиру, позвали соседей, вызвали мать, составили акт, потом надели мешок на голову, вытащили, засунули в машину, привезли в отдел полиции города Набережные Челны, завели туда, провели подавляющую беседу со мной с множеством сотрудников, — быстро перечислял происходившие с ним события Юдин.
Давать показания против некоего Климова (среди подсудимых человека с такой фамилией нет, но не исключено, что речь идет о мужчине, заключившем досудебное соглашение) он отказался и попросил адвоката. После этого, по его словам, ему снова надели на голову мешок, положили в машину и привезли в 12 часов ночи в Казань. В столице Татарстана оперативники снова просили дать показания против Климова, но он их «послал очень далеко» и получил в ответ угрозы сесть вместо этого самого Климова.
Что было дальше, описывать не будем, поскольку Юдин выступал в суде больше часа. Заметим лишь, что в деле имеются его фотографии и показания нескольких свидетелей, опознавших его в Альметьевске и Набережных Челнах во время реализации поддельных купюр. Правда, сам он утверждает, что с ними не разговаривал и вообще не встречался.
Мать-одиночку подтолкнули к преступлению?
Валерия Макарова, в отличие от своего соседа по клетке, была лаконична и конкретна.
— Вину свою признаю по части сбыта поддельной купюры номиналом пять тысяч рублей в городе Красногорске, а также в части передачи денежных купюр такого же качества другим лицам от других лиц, знавших об этом. Я не признаю только участие в организованной группе, поскольку многих участников я не знаю. Кто что делает, какие роли исполнял, не обсуждалось, а деньги не собирались на общий счет или к одному лицу. Все подсудимые действовали в собственных интересах, — ориентируясь на подготовленный заранее текст, пояснила обвиняемая.
Она также рассказала, что с Акмалом Ходжибабаевым, который помог организовать бизнес по сбыту поддельных купюр, познакомилась в Москве, когда после окончания университета в 2012 году устроилась там работать в «Крошку картошку». В 2013 году она от него забеременела, а он получил четыре года за сбыт фальшивых купюр.
Решилась на криминал девушка из-за плачевного финансового положения. По ее словам, в 2009 году в Верхнеуслонском районе у нее сгорело жилье — там, помимо подсудимой, жили ее родители и дети. В 2015 году выяснилось, что она так и не попадает в очередь на новое жилье по договору социального найма. Таким образом, в своих криминальных деяниях Макарова винит местные исполнительную и судебную власти, которые отказали ей, бездомной малоимущей матери-одиночке, в праве на получение жилья.
— Муниципальные власти отказались ставить меня на очередь на жилье, в открытую предлагая сделку — очередь в обмен на 800 тысяч рублей. В итоге я и моя семья вынуждены были снимать наемное жилье и оплачивать его. Оказавшись в крайне тяжелой финансовой ситуации и на грани психологического срыва я в ходе телефонного разговора рассказала о случившемся Акмалу Ходжибабаеву. Через некоторое время он предложил мне быть посредником в размене поддельных денежных купюр, — продолжала свой рассказ Макарова.
Ее задача заключалась в передаче фальшивок от одних людей другим. Забирала и передавала разменянные деньги туда, куда скажет Ходжибабаев. Подсудимая говорит, что по его указанию в Москву для заработка приехали теперь свидетель по делу Анастасия Чулкова и обвиняемая Алина Кадырова. С Кадыровой приехала Динара Андарова, а к Чулковой — тогда еще несовершеннолетняя Аида Бурмисова. Макарова сообщила, что впервые Кадырова приехала в Москву с другим мужчиной в мае 2015 года и тогда начала заниматься сбытом поддельных купюр, а впоследствии она брала их не только у нее, но и у других лиц. Потом она еще узнала, что Кадырова сбывала липовые деньги со своей подругой Андаровой еще до ее приезда в Москву, что, по ее словам, подтверждается телефонными звонками. С Бурмисовой Макарова познакомилась через Чулкову, при этом отмечает, что у Чулковой уже работали две девушки, которых не привлекли к уголовной ответственности, но вина которых, опять же, подтверждается телефонными разговорами.
Кроме того, по ее словам, она стала передавать липовые купюры Елене Чупраковой — с ней они раньше были знакомы, и приятельница рассказала, что она строила дом, а у ее сына начались серьезные проблемы со здоровьем и на лечение нужны были деньги. Сейчас Чупракова также находится в статусе обвиняемой.
Макарова рассказала, что забирала подделки в разных местах. Иногда их клали в почтовый ящик, о чем ей сообщал Ходжибабаев. Но чаще всего купюры она забирала у другого подсудимого — Саидахмедова, который обычно приезжал после полуночи.
Следователей и оперативников обвинили в угрозах и физическом насилии
При этом Кадырова и Андарова заявляли, что Макарова украла у них паспорта и фактически вынудила ездить по городам Подмосковья сбывать поддельные купюры. Сама Макарова это опровергает и даже обвиняет одного из оперативников в избиении в попытке заставить ее признать это.
— Также хочу пояснить, что паспортов у Кадыровой и Андаровой я не забирала и даже не видела их в глаза. Представленные суду доказательства моей вины в совершении кражи паспортов были получены с помощью угроз психологического и физического насилия.
Обвиняемая утверждает, что впоследствии по разрешению старшего следователя перед проведением первого допроса 9 сентября 2015 года в помещении УМВД города Химки ее избил оперуполномоченный, после чего она подписала все данные ей документы.
Другой следователь, по ее словам, содержал ее в условиях жесткой тюремной изоляции, без правовой помощи и без общения с детьми, обещая ускорить передачу дела в суд и вынуждая признавать преступления, совершенные другими фигурантами уголовного дела. На этом давление, по словам Макаровой, не закончилось. Уже после передачи дела в Татарстан в июле 2016 года к ней по указанию местного следователя пришел сотрудник УБЭП Казани и сказал, что на допросе следователя ей нужно подписать явку с повинной за кражу паспортов у Кадыровой, Андаровой и Бурмисовой.
— На это я ответила отказом. Сказала, что и так сотрудничаю со следствием и признавать то, чего не совершала, не буду, — продолжила Макарова. Она также рассказала, что в ответ ей пригрозили с помощью связей УБЭП отправить детей в детдом, а ее саму, возможно, вывести из СИЗО и снова избить. После угроз девушка согласилась подписать все бумаги.
Потом подсудимая два раза ездила к следователю. Во второй раз в кабинете сидел тот же сотрудник УБЭП, который напомнил об угрозах, в результате чего, со слов Макаровой, она под диктовку следователя написала ходатайство, а потом и явку с повинной. Но последняя потом пропала, и Макарова расписалась на распечатанном заранее протоколе допроса. О том, что у нее есть назначенный адвокат, обвиняемая узнала уже потом.
Какую оценку даст суд показаниям Макаровой, станет известно в предстоящие месяцы. На следующем заседании планируется исследовать материалы дела, после чего наступит стадия прений сторон.