Рашид Аитов: «Я всегда стремился достроить эти дома, а не похитить деньги»
Глава «Свея» воспользовался правом не свидетельствовать против себя, а его защитники ценой нескольких замечаний суда отвоевали право не зачитывать все показания
Сегодня в Московском суде заслушали часть показаний Рашида Аитова по предъявленным ему обвинениям. Впрочем, руководитель «Свея» решил комментировать далеко не все предъявленные ему эпизоды, предпочтя воспользоваться 51 статьей Конституции — правом не свидетельствовать против себя. Дальше в дело вступили его адвокаты, которые ценой двух замечаний и занесением в протокол отказа зачитывать оставшиеся показания, данные в ходе предварительного следствия, все-таки добились закрытия этой темы и перешли к исследованию материалов дела. Корреспондент «Реального времени» заслушала позицию Аитова по наличию разрешений на строительство «лишних» этажей и еще нескольких обвинений в свой адрес.
Долгожданные показания
Спустя несколько перерывов сегодня в Московском суде наконец заслушали показания главы «Свея» Рашида Аитова. Что интересно, его интересы представляли два адвоката — по договору Александр Павлов и по назначению Руслан Игнатьев. Последний пояснил «Реальному времени», что был привлечен к делу ввиду временного отсутствия договорного адвоката и, дождавшись его возвращения, ходатайствовал о своем отводе, но судья прошение не удовлетворила. Как следствие, интересы Аитова остались представлять двое защитников.
Помимо них на судебное заседание пришли двое пострадавших дольщиков из третьего дома на Четаева, которые, по их собственному признанию, следят за процессом в попытке разобраться в сложившейся ситуации. Они оказались не единственными, кто заслушивал сегодня показания Аитова — за процессом с интересом наблюдали юристы Елена Лукьянова и Елена Пяткова, известные читателям «Реального времени» по делу о «лишних» этажах «Золотой середины».
Мошенничества не совершал
Отвечая на вопрос судьи Нурии Залялиевой, Рашид Аитов первым делом заявил, что предъявленные обвинения ни по одному из эпизодов он не признает. Напомним, что его обвиняют в выполнении работ и оказании услуг, не отвечающих требованиям безопасности (ч. 2 ст. 238 УК РФ), мошенничестве (ч. 3 и ч. 4 ст. 159 УК РФ) и коммерческом подкупе с незаконным пользованием услугами имущественного характера (ч. 4 ст. 204 УК РФ).
— Никаких мошеннических действий в отношении дольщиков третьего, шестого [домов] не совершал. В общем, история такая по 71-му кварталу… — начал зачитывать с подготовленного листка подсудимый.
Он напомнил, что строительство домов на Четаева началось в 2003 году, когда «Свей» заключил договор с КАИ на инвестирование строительства пятиэтажного здания учебно-лабораторного корпуса на 20 тысяч кв. метров на Амирхана. По его словам, за это застройщику по распоряжению администрации города дали 15 га земли для строительства жилых домов. В 2006 году Росимущество зарегистрировало земли в федеральную собственность и через суд попыталось признать договор «Свея» с КАИ недействительным. В этом же году было заключено судебное мировое соглашение, по которому вместо 15 га теперь застройщику полагалось 10 га. В 2008 году по новому мировому соглашению у «Свея» забрали еще 4 га, оставив 6 га.
— В то время «Свей» вложил около 200 млн в строительство корпуса КАИ, и это было указано в мировом соглашении, — пояснил Аитов.
Потом по этому участку провели улицу Нигматуллина, срезав еще один гектар. В результате секвестирования земель строительство жилых домов, по словам подсудимого, стало не выгодно. Продолжая, Аитов рассказал, что в 2011—2012 годах «Стройград» на части участков ввел в эксплуатацию 19-этажные дома и изменил разрешение использования земли с зоны Ж4 на Д2.
— И мы вынуждены были, обязаны были увеличить этажность строительства жилых домов. Я не создавал, как мы видим, незаконное строительство, действовал со строгим соответствием закону об участии в долевом строительстве по ФЗ 214. «Свей», как застройщик, соответствовал всем нормативным требованиям по договорам дольщиков. И уступки прав были зарегистрированы, — объяснял суду Аитов.
Продолжая, он заметил, что цены на квартиры в домах №3 и 6 не были необоснованно занижены и соответствовали средним по рынку в Казани.
— Полученные денежные средства были потрачены на строительство 3 и 6 домов. 6 дом стоит в 18 этажей, 3 дом — 5 и 8 этажей. Если бы деньги были похищены, эти дома там бы не стояли и не было бы там ничего. Лично я никаких денег дольщиков не брал, они платили все в кассу «Магстроя» и «Росстройинвеста», которые потом переводили эти деньги в банк, — опроверг обвинения в мошенничестве подсудимый.
С подрядчиками, по его словам, они расплачивались квартирами, а к деньгам дольщиков он «вообще не притрагивался». Поэтому Аитов убежден, что хищением чужого имущества и денег путем обмана и злоупотребления доверием он не занимался. Возвращаясь к судам с Росимуществом, глава «Свея» заявил, что работы затягивало само ведомство.
— Только через 4 года, в 2010 году, через судебных приставов нам отдали [арендованные по договору с КАИ земли]. Четыре года нас мурыжили и не отдавали эту землю, — посетовал обвиняемый.
Аитов: разрешение на 18 этажей было
Следующим пунктом, по которому захотел высказаться Аитов, стало разрешение на строительство и качество жилья. Он рассказал, что дольщикам квартиры продавались с разрешением на строительство, в котором было указано 18 этажей. Это было согласовано с КАИ, а при строительстве в постройках закладывалось два лифта — для меньшей этажности хватило бы и одного. По его словам, в разрешениях на строительство 18-этажных домов содержались все необходимые реквизиты, поэтому их законность у него не вызывала сомнений.
— Эти разрешения были переданы в Регпалату для регистрации договоров участия в долевом строительстве. Регпалата по правилам делала запрос в исполком, и все ответы были положительными. Также все разрешения были переданы в Управление жилищной политики, куда ежемесячно давали отчеты о застройке шестого и третьего домов, что строятся 18-этажные дома. Никаких вопросов никто не задавал и никто не возражал, — продолжил Аитов.
По поводу качества строительства он пояснил, что дома №3, 5 и 6 строились по одному проекту, который разрабатывался в одной проектной фирме. 5-й дом в последствии под патронажем исполкома был введен в эксплуатацию.
В свою очередь экспертизу в рамках уголовного дела он назвал безосновательной и незаконной, поскольку для ее проведения не было геологических документов, точнее «из геологических документов они взяли самое худшее — как будто там болото». По его мнению, если они не исследовали геологию, то права проводить экспертизу не имели.
— Геология у нас была, они даже ее не спросили. И осмотр они сделали фактически не инструментально, а так только, посмотрели и все, — оценил глава «Свея» и в очередной раз повторил: — По поводу домов 3 и 6 я имею твердое намерение выполнить свои обязательства сдать дома в эксплуатацию и передать все квартиры дольщикам. Если бы меня не посадили в 2015 году, они давным-давно были бы сданы и люди получили свои квартиры.
Кстати, его защита привлекла своих экспертов, которые подготовили рецензию на экспертизу. Но, как рассказали адвокаты подсудимого, на прошлом заседании судья отказалась приобщать ее к материалам дела. Тогда они ходатайствовали о вызове этих экспертов в суд, но это судья посчитала преждевременным и решила вернуться к этому вопросу позже, после дачи показаний обвиняемым.
«Я всегда стремился достроить эти дома, а не похитить деньги»
По поводу дома на Космодемьянской Аитов пояснил, что здание сдано в эксплуатацию в 2016 году и потерпевшие, как и другие дольщики, получили свое жилье. Подсудимый заверил, что никакого отношения к финансам не имел, так как потерпевшие дольщики заключали договора купли-продажи со стройфирмой «Мегаполис» и платили деньги им. А вот подрядчик поступил непорядочно.
— «Мегаполис», подрядчик, самовольно, без всяких разрешений застройщика «Свея» нарисовал картинки. Ему передавали, например, 40 квартир по 160 кв. метров, а он из 40 сделал 120 маленьких однокомнатных. Ничего не согласовал. Если большие квартиры делали, там надо было все технические условия менять, брать новое разрешение, — продолжил обвиняемый. Он отметил, что продав маленькие по площади квартиры, «Мегаполис» бросил объект на стадии строительства 2-3 этажа, и по данному факту было подано заявление для возбуждения уголовного дела. Правда, было ли оно заведено — он не знает, но уверен, что сам бы постарался достроить эти дома.
— «Свей» еще раз подтверждает, что я всегда стремился достроить эти дома, а не похитить деньги, — продолжал убеждать суд Аитов.
Прокомментировал подсудимый и обвинения неких Шарафутдинова и Исмагилова, которые, по его словам, согласились получить доли в квартирах в доме на Космодемьянской, и после сдачи объекта обязательства были выполнены. Про некоего Валиуллина Аитов пояснил, что никаких договоров с ним не подписывал, и он стоит в реестре кредиторов на квартиры. Еще с одним лицом — бывшим сотрудником «Свея» Дадашевым они расплачивались квартирами и в долгу у него не оставались.
Последнее обвинение, по которому высказался глава «Свея», касалось частного охранного предприятия «Русь», которое охраняло строящиеся объекты компании. Следком оценил ущерб ЧОП в 4,5 млн рублей — именно столько, по версии следствия, компания Аитова задолжала за охрану без оплаты в обмен на квартиру в недостроенном доме №3 на Четаева.
— Оплату производили деньгами, квартирами, бартером — это было заранее оговорено сторонами. На ЧОП «Русь» и непосредственно на Солдатова [директора организации] оформлялись квартиры и отдавались деньгами. Ну, может, и воровство там было — он тоже так не работал бы, если бы долги были, — полагает обвиняемый.
Сейчас, по его словам, со всеми оформленными на ЧОП «Русь» квартирами организация стоит в реестре дольщиков в рамках банкротства «Свея».
На страже 51 статьи Конституции
Дальше Рашид Аитов говорить отказался, сославшись на 51 статью российской Конституции, тем самым дав задать вопросы пришедшим пострадавшим дольщикам. Правда, несмотря на статью, на один вопрос он все-таки ответил. Виктор Кульневский уточнил, на девять или восемнадцать этажей был изначально заложен фундамент в третьем и шестом домах по Четаева.
— Я взял 51-ю статью, но отвечу. 18-этажный дом был изначально — были и эскизные проекты, и эти самые, рабочие проекты, — пояснил Аитов, и отказался дальше давать показания.
После этого за дело взялись оба его защитника — из-за частичной дачи показаний и отказе давать их по существу судья сказала огласить данные в ходе следствия показания обвиняемого. Но адвокаты делать это не спешили.
— Прошу прощения, наш подзащитный частично дал показания. В дальнейшем показания давать отказался. Таким образом, оглашение защитой его показаний, данных на предварительном следствии, будет противоречить его позиции и соответственно нарушать права на его защиту. Мы просто не имеем права этого делать, — заявил Руслан Игнатьев.
— Вы имеете право оглашать его показания в той части, в которой он отказался от дачи показаний, — пояснила порядок судья Нурия Залялиева.
— Ваша честь, у нас ходатайство об оглашении показаний нашего подзащитного, которые были даны в ходе предварительно следствия, отсутствует. Поэтому мы не обязаны оглашать показания. Если такое ходатайство есть со стороны обвинения — то ради Бога. У нас такого ходатайства нет, — попытался еще раз объяснить свое нежелание Александр Павлов и получил за это замечание от судьи.
Заметив, что никакого ходатайства по УПК не требуется, Нурия Залялиева повторила, что подсудимый дал поверхностные показания только по ч. 4 статьи 159 УК РФ по 143 эпизодам.
В итоге Александр Павлов за заявление, что в законе нет требования зачитывать показания в случае отказа их давать, получил второе замечание от судьи, после чего его коллега Руслан Игнатьев предпринял последнюю попытку доказать верность их суждения, начав говорить, что в 276 статье УПК нет такого требования…
Договорить он не успел — судья попросила занести в протокол судебного заседания, что защитники отказались от оглашений не озвученных показаний подсудимого, которые он дал в ходе следствия. На этом процедуру дачи показаний Аитовым судья посчитала завершенной и постановила перейти к исследованию материалов дела, что с большой охотой защиты и было сделано.