Как была устроена мировая империя Чингизидов и что мы можем взять оттуда в XXI век
Многоукладность в экономике и толерантность в сфере религии — основы процветания
Подготовка к 750-летию Золотой Орды в 2019 году затрагивает ученых не только из Татарстана, но и всех специалистов по средневековым евразийским империям. «Реальное время» публикует колонку руководителя Центра Евразийских исследований им. Г.В. Вернадского Пермского государственного гуманитарно-педагогического университета, кандидата исторических наук Олега Лушникова о принципах, на которых базировалась крупнейшая мировая держава в истории и произошедшая от нее Золотая Орда.
«Три кита» евразийской империи
750-летний юбилей Золотой Орды — великого средневекового государства Евразии, предшественника современной России, ставит перед нами вопрос о ее культурном, духовном и управленческом наследии. Мирное сосуществование религий было неразрывным элементом государственной идеи и базовым принципом государственного управления в Золотой Орде. Этот порядок стал основой для трех фундаментальных принципов всех евразийских империй — политической безопасности, экономического развития и реализации общественной идеи. Это позволяло избегать серьезных конфликтов на религиозной почве как между правящим слоем и обществом, так и среди самого многоконфессионального населения империи и ее улусов.
Согласно древней притче, мир держался на «трех китах», и в истории возникновения великих держав, евразийских империй, мы также сталкиваемся с наличием следующих трех предпосылок:
- потребность в безопасности от внешней угрозы, в самосохранении у более мелких государственных образований, которые не могут по отдельности справляться с данной задачей;
- потребность в экономической безопасности и стабильном росте экономики, стремление к извлечению практической выгоды от объединения экономик нескольких государственных образований;
- идеологический фактор — цивилизационная (религиозная, имперская) идея, охватывающая общество.
Только на военном терроре Монгольская империя не могла просуществовать долго
В основе появления Монгольской империи были все три фактора. Благодаря чему она и стала супердержавой Средневековья.
Функционирование Монголосферы между 1250-м и 1350 годом привело к существованию мир-системы, состоявшей из взаимозависимых интегрированных в единое культурное и экономическое пространство макрорегионов (Европа, Средний и Ближний Восток, Центральная Азия, Индия, Китай и Великая Степь), смещению центров экономической активности, существенным сдвигам в торговой системе Евразии.
Города, особенно имперские столицы и крупные торговые центры Китая, Центральной Азии, Ирана, Кавказа, Ближнего Востока и Восточной Европы (Каракорум, Шанду, Ханбалык, Тебриз, Алмалык, Самарканд, Бухара, Ургенч, Багдад, Марага, Сарай, Булгар и др.), стали местом переплетения культур, языков, нравов, обычаев, архитектурных решений и стилей, сосредоточием ремесла, изящных искусств, храмов, академий, обсерваторий, мавзолеев, шедевров архитектуры.
Оба компонента — кочевая степь и оседлые зоны — дополняли и взаимно поддерживали друг друга, тем самым обеспечивая государству важные для его существования условия. В многонациональной империи материальная и духовная культура развивалась как результат синтеза многочисленных частей, привнесенных разными народами. Этот синтез не был механическим смешением совершенно разных культур, он проходил под влиянием творческого начала. Безусловно, только на военном терроре Монгольская империя не могла бы просуществовать столь долго.
Современные исследователи указывают на экономический фактор, способствовавший интеграции и культурному взаимовлиянию регионов Востока и Запада Евразии. И этот процесс нельзя назвать стихийным. Он направлялся экономической и культурной политикой Чингизидов.
Многообразие религий как основа империи
Бесспорно, фундаментом всего было сочетание в конфессиональной политике Монгольской империи и ее улусов имперской идеи и принципа религиозной толерантности.
Согласно Георгию Вернадскому, «монгольская экспансия была результатом комбинации многих разнородных факторов и мотивов, варьировавшихся от жадности воинов по захвату богатых трофеев до более конструктивного торгового империализма монгольских правителей и грандиозной концепции универсальной империи. Именно имперская идея стала отличительной чертой монгольского завоевательного духа, победившего примитивную ментальность феодализированного родового общества. Монгольская империя, в понимании ее лидеров, была инструментом Бога для установления порядка на Земле».
Монгольская имперская идея по замыслу Чингисхана должна была способствовать установлению «существенной гармонизации межчеловеческих отношений по всему миру через механизм тотальной власти, основанный на законах Ясы».
Успеху чингисхановской имперской идеи способствовали религиозный плюрализм, толерантность, наднациональная и надрелигиозная политика властей. В империи духовенство всех религий, равно как и церковное имущество, было освобождено от налогов и имело судебный иммунитет. Взамен обязанностью священнослужителей по отношению к монгольской власти были молитвы за правящего хана и весь род Чингизидов, помощь в дипломатических вопросах и поддержании внутреннего порядка.
Важным аспектом реализации имперской идеи являлось то, что политика веротерпимости сохранялась даже при переходе ханов в буддизм в Китае или в ислам в Иране, Средней Азии и Золотой Орде. Современные исследователи приводят факты мирного сосуществования в империи ислама, христианства разных конфессий (православные, католики, монофизиты, несториане, григориане), буддизма, конфуцианства и тенгрианства. Независимо от национальности и вероисповедания можно было сделать карьеру в монгольской армии или в имперской администрации. Христианский священник несторианского толка из Северного Китая назначался митрополитом Сирии. Мусульманин из Ирана — губернатором вьетнамской провинции, русский князь командовал войсками при штурме осетинского города в предгорьях Северного Кавказа, русские, осетинские, кипчакские войска составляли гвардию империи Юань вплоть до ее падения.
Имперская политика веротерпимости исходила вовсе не из духовной отсталости монголов, как трактуется в западной историографии, а из синкретизма идей тенгрианства и «Великой Ясы», предписания которых неукоснительно соблюдались как великими хаганами, так и правителями улусов.
В представлении кочевников Небо — Тенгри — было главным божеством, источником жизни, вечным правосудным правителем мира, которому подчинялось все. Как свидетельствуют источники, «Чингисхан не являлся убежденным приверженцем какого-либо вероисповедания, не выделял одну веру из других и не оказывал предпочтения какой-то одной, наоборот, он воздавая почести и превозносил богословов и подвижников всех учений, считая их посредниками (в общении) со Всемогущим богом, и относился с равным уважением к мусульманам, христианам, буддистам и язычникам».
Толерантность соблюдали и преемники Чингисхана на хаганском престоле. Лучше всех имперскую позицию выразил внук Чингисхана Мункэ, сравнив все веры с пальцами на руке, как разные пути, ведущие к Богу. Своим приверженцем Мункэ считали и христиане, и мусульмане, и буддисты.
Да и в улусах империи предписания Великой Ясы по религиозно-политическим вопросам соблюдались столь же строго, несмотря на личные симпатии или антипатии правителей.
Приняв ислам, Золотая Орда сохранила веротерпимость
В Улусе Джучи (Золотой Орде) внук Чингисхана Бату-хан дистанцировался и от христианства, и от ислама, равно покровительствуя обоим. За что все общины считали его своим покровителем. Преемники его стали склоняться на сторону христианства (Сартак) или ислама (Берке). Что однако не мешало и им в действовать в соответствии с традиционной чингизидской политикой в конфессиональной сфере. Так, именно при мусульманине Берке в 1261 году была основана Сарайская православная епархия. Для Золотой Орды важность толерантности в религиозных отношениях обусловливалась как сложным конфессиональным составом населения, так и геополитическими интересами.
Христианство достаточно долго и небезуспешно конкурировало в Улусе Джучи с исламом, представляя собой важный фактор, влиявший на развитие общественных и государственных структур. Причем были представлены практически все христианские направления. Активно пытались влиять на власти и Византия, и Ватикан. Сохраняли сильные позиции в Золотой Орде также несторианская и григорианская церкви. Значительные попытки прозелитизма среди населения и верхушки знати Улуса Джучи предпринимали православные деятели. Ханы Улуса Джучи оказывали покровительство всем направлениям христианства.
Если в XIII веке в государственной жизни Золотой Орды существенным было влияние христианства, то с конца XIII — начала XIV веков возросло влияние мусульман, достигнув апогея в правление Узбека и Джанибека, когда ислам стал государственной религией. В ходе этого процесса иногда допускались факты религиозных гонений на христиан, попытки пересмотра традиционных отношений с Русской церковью. Но кардинального изменения положения христианского населения и христианского духовенства не произошло. В дальнейшем ханы по-прежнему неоднократно оказывали покровительство представителям христианских церквей и часто опирались в своей политике на подвластные им христианские народы, и довольно мирное сосуществование двух религий продолжалось.
Более того, ссылки на ханские ярлыки обосновывали права церкви и в постордынский период, в спорах светской и духовной власти в Московском государстве.
Таким образом, рассматривая конфессиональную политику как в Монгольской империи, так и в ее улусах в период расцвета, и в Золотой Орде (Улусе Джучи) в частности, можно констатировать, что религиозная толерантность была неразрывным элементом государственной идеи и базовым принципом госуправления. Без которого все «три кита» евразийских империй — политическая безопасность, экономическое развитие и реализация общественной идеи — просто бы не состоялись. Что, в свою очередь, долгое время позволяло избегать серьезных конфликтов на религиозной почве как между правящим слоем и обществом, так и среди самого многоконфессионального населения империи и ее улусов. Первоначально ситуация не менялась радикально даже с принятием монгольскими правителями мировых религий (буддизма в Юань, ислама в Иране, Золотой Орде, Чагатайском улусе). Однако неизбежные процессы аккультурации Чингизидов среди населения улусов и постепенный отход от принципов Ясы Чингисхана в управлении государством стали причиной кризиса этой евразийской империи и появления на ее осколках новых государственных образований. В определенном смысле возрождение чингизидского имперского принципа конфессиональной толерантности мы можем наблюдать в Московском государстве (православие, ислам, буддизм).
Уроки Золотой Орды могут нам пригодиться и сегодня для решения сложных вопросов в многоэтнических и многорелигиозных обществах России и стран Евразии.