Профессор Эрдман: немецкий ученый, оставивший описание казанского «благоустройства» начала XIX века

Исследователь Болгара и Казани

Тема немцев в Казани благодатна и практически неисчерпаема. Автор глубоко убежден в том, что без немцев в России не было бы двух вещей: расцвета науки и колбасного дела. О колбасном деле в другой раз, сейчас о науке. Точнее, о немцах в Казанском университете. Еще точнее, об одном только немце: автор пишет заметки, а не трехтомник. И этим немцем будет Иоганн Фридрих (Федор Христофорович) Эрдман.

Почему именно он? Просто автор колонки одно время интересовался казанской стариной, а нельзя интересоваться ею и пройти мимо Эрдмана. Сведения о его жизненном пути и библиографию его работ читатель без труда найдет в сжатых очерках деятельности И.Ф. Эрдмана в «Русском биографическом словаре» и в известном словаре А.И. Михайловского «Преподаватели, учившиеся и служившие в Имп. Казанском университете. 1804 — 1904». Мне же хочется обратить внимание на следующие строчки из справок об Эрдмане:

«Деятельность его во время пребывания в Казанском университете не ограничивалась исключительно исполнением преподавательских обязанностей; страстный путешественник, объездивший еще до переезда в Казань Францию, Италию и Швейцарию, он и здесь предпринимал многократно поездки в различные места, попутно исследуя те явления, которые интересовали его как специалиста, и в то же время внимательно наблюдая разнообразные стороны русской жизни. В 1811 году он сделал описание Сергиевских минеральных вод, основанное на проделанном им тщательном и обстоятельном химическом анализе; в 1812 году обследовал серные ключи в окрестностях гор. Тетюши; в 1813 году вместе с проф. Френом посетил руины древнего города Болгар, составив замечательное описание их, долгое время считавшееся лучшим; наконец, в качестве фактического ревизора училищ Казанского учебного округа он ездил в Астрахань, среднее и нижнее Поволжье, в Верхнекамский край, в Западную Сибирь и проч. И во время этих поездок имел случай сделать обширные наблюдения самого разнообразного характера. Результаты всех этих путешествий, экскурсий и наблюдений были сведены в замечательном, до сих пор еще окончательно не утратившем интереса труде: «Beiträge zur Kenntniss des Innern von Russland» (Рига, Дерпт, Лейпциг, 1822—1826 гг.), первый из трех томов которого посвящен исключительно описанию медико-топографических условий Казанской губ. и имеет самостоятельное значение».

Неблагоустроенный город

Замечу, что все три тома лежат в образцовой сохранности как в Российской национальной библиотеке (в отделе «Россика»), так и в русском и западно-европейском секторе отдела рукописей и редких книг Научной библиотеки им. Лобачевского Казанского университета.

Сейчас нас интересует первая книга из трехтомника — Medicinische Topographie des Gouvernements und der Stadt Kasan nebst mehreren darauf Bezug habenden historischen, geographischen, statistischen und ethnographischen Notizen.

В этой книге бездна сведений о Казани и окрестностях. Среди них для автора заметок особо интересны сведения о благоустройстве города и о жилищах казанцев той поры. Семилетнего пребывания И.Ф. Эрдмана в Казани было вполне достаточно, чтобы в подробностях изучить ее жизнь. И очень странно, что до сих пор нет перевода этой книги. Автор попытался перевести интересовавшие его места. Задача оказалась не очень сложной: архаизмы встречались, но не так часто.

Впечатляющую картину казанского «благоустройства» начала XIX века мы находим в книге проф. Эрдмана.

«Собственно город образует центр и разделяется на три части. Он имеет упорядоченные прямые и широкие улицы, а также много торговых и других свободных площадей, которые все вместе по вечерам в короткие дни освещены фонарями, впрочем, экономно, но не замощены камнем. По этой причине любой дождь, особенно в мокрую весеннюю погоду, но также и во влажную осеннюю, приводит к образованию невероятной грязи. Особенно это относится к нижней части города, где тонкая почва и куда на рыночные площади стекаются бесчисленные повозки, приносящие с собою много нечистот. Когда весной быстро тает снег, здесь образуется море нечистот, которое вспучивается от стекающей с верхней части города грязи, и пеший ход здесь становится невозможным. Когда-то улицы были выложены бревнами, но они сгорели во время пожара в пугачевские времена, но не начисто, и их остатки еще более увеличивали опасность, поэтому восстановление с тех времен не предпринималось.

В новое время вышел указ о мощении камнем, для чего каждое проплывающее по Волге судно должно было выгрузить в Казани известное количество камня, так как окружающая Казань местность такового не имеет. Приказ до сих пор не исполняется, вероятно, из-за трудностей, связанных с глубиной грязи на пути; прежде всего требуется твердая основа. Эти трудности были бы преодолены, если бы всеобщее обыкновение держать лошадей не уменьшало потребность в мощении.

Остается недостаточным внимание к этому в высшей степени желательному улучшению. Невнимание к мощению отягощает жизнь не только бедных классов, но и господ, ездящих на четверке или шестерке лошадей, так как эта грязь является источником болезней, о чем будет сказано ниже.

Более чем печально, что по сторонам улиц не устроены канавы для быстрого стока воды и ямы и овраги (лощины? — прим. Л. Ж.) в середине города нередко прямо-таки завалены навозом. Самым большим навозным бассейном является расположенный в нижней части Сенной базар. Там беспрерывно стоят лошади и поэтому даже в жаркое время года некоторые места вследствие высыхания поверхности покрыты лишь коркой, сквозь которую легко провалиться в топь. Позади него (Сенного базара) находится еще один открытый нечистый пруд».

<…>

Жилища казанцев

В восточной верхней части города жилые дома каменные, в нижней западной по большей части деревянные (из уложенных друг на друга бревен). Каменные в большинстве своем крыты железом, многие из деревянных — на каменных фундаментах, обшиты досками и крыты тесом. Как правило, деревянные дома кроются двойными досками.

Дома стоят иногда очень плотно, иногда так, что между ними остается проезд, а иногда и на еще большем расстоянии друг от друга, почти всегда упорядоченно по прямой линии по краю улицы и отделяются друг от друга каменными или деревянными стенами или забором из штакетника. За домом и около него дворовое пространство с хозяйственными постройками и в большинстве случаев — сад.

Что касается внутренних помещений, то их величина и расположение очень различны. Нижний этаж, как правило, отводится для служб и жилья слуг. Очень часто этот этаж представляет собой полуподвал, очень сырой, особенно на нижних улицах.

Челядь, обитающая здесь, выглядит тем более жалкой, чем ниже расположено ее обиталище и чем более в нем чада, возникающего от слишком раннего, в целях экономии тепла, закрытия печей. В других домах, напротив, помещения служб и жилье слуг расположены в пристройках над землей, поэтому воздух там менее испорчен. Кухни в них в большинстве своем мокры и грязны, так как хозяйка редко туда заходит, а прислуга часто не выполняет свои обязанности и слишком заботится о сне. Привыкших к чистоте немецких кухонь легко охватывает омерзение. Стирка белья производится частью в кухне, частью в жилых помещениях для прислуги, как и прочие грязные и грубые работы. Несравнимо лучше устройство верхней части дома. После прохода через небольшие сени попадаешь в комнату слуги, а оттуда в жилую комнату. Мещанин имеет их немного, но как правило больше одной, купец уже больше, а состоятельные семейства кроме большой гостиной или так называемого «зала» располагают также семейной (поскольку «гостиная» — Gesellschaftszimmer — уже упоминалась, то я позволил себе перевести — Familienzimmer как «семейная», хотя и не вполне представляю, какое именно помещение имел ввиду И. Эрдман, — прим. Л. Ж.), столовой, спальней, детской, а часто и кабинетом.

С богатством и числом членов семьи растет величина дома, число и размер комнат, и в целом можно считать, что дворянство живет просторно. У некоторых господствует роскошь, выражающаяся в меблировке, коврах и оконных гардинах, редкой гармонии в целом. Все же есть дома, чье устройство можно назвать прекрасным и где комнаты для челяди светлее, просторнее и чище, кухни по английскому образцу. Кроме прочего, любят, чтобы было много больших окон, куда зимой вставляют вторые рамы. Кроме бельэтажа, немногие дома имеют и второй этаж, многие — так называемые антресоли. Kammern (при переводе я перебрал несколько значений этого слова, пользуясь старинным словарем, почти современным тексту Эрдмана, но адекватного перевода слова Kammern так и не нашлось, — прим. Л. Ж.), как в Германии, здесь нет, а что касается печей, то устроены они уже описанным образом и в лучших домах весьма элегантны. Двери между отдельными комнатами закрываются редко, и обычно все прогревается равномерно.

Дворовое пространство то меньше, то больше, в среднем вполне просторное, часто очень большое. В нижней части города оно в большей части влажное, а в сырую погоду чрезвычайно грязное и лишь в очень редких случаях красивое. Главная причина тому — конюшни, находящиеся вокруг (везде держат лошадей, а большинство еще и коров), а кроме того — челядь, мало смыслящая в порядке и чистоте. Кроме того, во дворах есть амбары, дровяники, овощехранилища, каретники, бани и ледники. Что касается последних, то в здешнем климате они являются необходимостью и имеются почти в каждом доме. Они особенно нужны, если нет другого подвала, а жара летом достигает высокой степени. Они представляют собой кладовую в земле из уложенных друг на друга бревен с откидной дверью и лестницей, с надстройкой сверху. Глубокие с каменными стенами подвалы имеются лишь у некоторых купцов, особенно виноторговцев. Отхожие места чаще устраиваются вне дома».

И еще очень важная деталь. В книгу вклеен сложенный Plan von der Governements Stadt Kasan mit ihren Umgebungen. Как определил ваш покорный слуга, это первый печатный план Казани. Выпущен он в литографии Аша в Берлине, на Postamt-Strasse. Среди многочисленных сокровищ отдела картографии Российской национальной библиотеки хранится и этот план, наклеенный на коленкор и помещенный в изящный и прочный футляр. Автор заметок рад случаю познакомить читателей с фрагментами этого плана.