«Мы свои базы в Сирии не в состоянии защитить, это разгильдяйство со стороны Минобороны»

«Безответственная» атака

— Леонид, кто атаковал российскую базу Хмеймим? В СМИ указывают на группировки «Ахрар аш-Шам» и «Ахрар аль-Алави».

— Никто не брал на себя ответственность за этот удар. Совершить это мог кто угодно. Не думаю, что оппозиции, той же «Ахрар аш-Шам» было выгодно это делать. Понятно, что такие действия настраивают на более жесткую позицию со стороны России. В преддверии переговорного процесса, когда у оппозиции и так достаточно уязвимых точек, подобные атаки кажутся бессмысленными. Насколько Россия будет заинтересована давить на режим Асада, настолько удастся каких-то уступок от него добиться.

С другой стороны, не очень понятно, почему именно на российскую базу была совершена атака. Кого нам винить? Остается только себя. Во-первых, мы свои собственные базы не в состоянии защитить, что показывает разгильдяйство и расхлябанность со стороны Министерства обороны. Что такое минометный обстрел? Могли бы и «Градом» накрыть — тогда бы вообще ничего не осталось. Во-вторых, мы долго добивались деэскалации, положив много усилий: проводили переговоры среди различных сторон на разных площадках и преподносили это как наши главные миротворческие усилия в ушедшем 2017 году. При всем при этом, сколько бы мы ни договаривались по зоне деэскалации в Восточной Гуте, но режим (Асада, — прим. ред.) как весь год эту Гуту обстреливал ранее, так и продолжал обстреливать. И мы на это глаза закрывали. Теперь почему удивляемся тому, что оппозиция этот режим прекращения огня не соблюдает? Это нормальная реакция со стороны оппозиции. Если мы не можем заставить сирийское правительство соблюдать режим прекращения огня, то почему мы ждем того же от оппозиции? Это нисколько не оправдывает удар по российской базе. Для оппозиции это не совсем разумный шаг, и сложно сказать, кто на самом деле это сделал.

Насколько Россия будет заинтересована давить на режим Асада, настолько удастся каких-то уступок от него добиться

— А что это за организация «Ахрар аш-Шам», на которую указывают в прессе?

— «Ахрар аш-Шам» — это одна из наиболее боеспособных на сегодняшний день оппозиционных группировок в Сирии. Она имеет неплохие позиции на земле, участвует в переговорном процессе. Год назад Российской Федерацией она была признана как умеренная оппозиционная группировка, с которой мы ведем переговоры. Представители этой структуры участвуют в работе Высшего переговорного комитета, в Женевских переговорах, мы их неоднократно приглашали на переговоры в Астане. Это тот случай, когда организация имеет реальный контроль над определенной территорией в Сирии, так и реально представлена в переговорном процессе. Таких структур достаточно мало.

— Говорят, что они поддерживаются из Катара, Кувейта и Турции. Кто стоит за этой группировкой?

— Сложно сказать, кем поддерживаются. Раньше бы эти заявления выглядели справедливо. Но сейчас, сами понимаете, проблема сирийской оппозиции заключается в том, что внешние спонсоры ее все меньше и меньше поддерживают, поскольку многие заняты решением собственных внутренних проблем. Турция больше ориентирована на решение внутриполитических задач, и Сирия ее интересует в плане буфера безопасности вдоль границы и в Идлибе. Саудовская Аравия давно уже решает проблемы более локального характера, как внутрисаудовских, так и на Аравийском полуострове (в Персидском заливе, Йеменский кризис). За последние годы сирийская оппозиция (не только «Ахрар аш-Шам») серьезно потеряла поддержку извне. Поэтому они сейчас имеют не очень сильные позиции в Сирии, гораздо менее предпочтительные, чем того же самого режима. А режим в последние годы все больше пользовался поддержкой своих союзников — Ирана и России. Оппозиция же эту поддержку теряла. Может быть, сейчас какое-то финансирование еще поступает, но она все больше становится символической.

Происхождение дронов

— В Минобороны сообщили, что беспилотники, которые напали на российскую базу, «могли быть получены только от одной из стран, обладающих высокими технологическими возможностями». А в Госдуме уже намекнули на проделки американских спецслужб. Могли ли страны Запада поставить эти дроны?

— Их кто угодно мог поставить. Я не очень хорошо разбираюсь в военно-технических средствах. По-моему, дрон — это не очень сложное технологическое устройство. Понятно, что оружие, которым сражаются в Сирии, не произведено в Сирии. Очевидно, что оно поставляется извне, как и то вооружение, которым сражается сирийская армия. Понятно, что не так много стран, которые производят оружие. У нас «калашниковы» расходятся по всему миру. Значит, там, где нашли «калашников», будет виднеться рука России? Глупо. Точно так же не совсем логично говорить о каком-то дроне, который произведен в Штатах.

В Сирии сейчас не реалии 2015 года. Ситуация более спокойная, и в такой обстановке терять людей на ровном месте — непозволительная роскошь

— О потерях что-нибудь конкретно известно?

— Непонятно. «Коммерсантъ» сначала одну цифру назвал, потом Минобороны ее оспорило, заявив, что у газеты некомпетентные источники. По фотографиям мы видим, что пара самолетов уничтожена. Что со всем остальным происходит — бог его знает. Надо находиться непосредственно на территории базы и самим наблюдать или иметь свои источники в оборонном ведомстве, чтобы дать какой-то утвердительный ответ.

— О погибших тоже данные расходятся — от двух до четырех человек.

— Это тоже немало. Учитывая ситуацию в Сирию, этих жертв можно было избежать, если бы должным образом подошли к охране своей собственной военной базы. Два или четыре человека — не так много, но это жертвы расхлябанности и разгильдяйства. В Сирии сейчас не реалии 2015 года. Ситуация более спокойная, и в такой обстановке терять людей на ровном месте — непозволительная роскошь.

Рано подводить итоги

— В чем Минобороны не доработало, что допустило такое непозволительное разгильдяйство?

— Надо базу охранять должным образом. Посмотрите, что там происходит. Судя по снимкам, там все находится в полуразрушенном дремучем состоянии, все заросло каким-то кустарником. Мы себя называем великой державой, ядерной страной, но в XXI веке мы научились обороняться от минометного огня? Если не научились, это очень плачевно. Если бы чем-то более серьезным ударили, последствия были бы совсем жуткими.

Мы себя называем великой державой, ядерной страной, но в XXI веке мы научились обороняться от минометного огня? Если не научились, это очень плачевно

— Как отчитались в военном ведомстве, запрещенный ИГИЛ уже добили в Сирии. Какие еще заметные группировки остались в стране?

— Какие-то остатки ИГИЛ еще есть. Осталась также «Хайят Тахрир аш-Шам», бывшая «Ан-Нусра» (запрещена в РФ, — прим. ред.), с которой в Большом Идлибе совместными силами, я думаю, скоро будет покончено. Осталась «Джейш аль-Ислам», которая наряду с «Ахрар аш-Шам» является серьезной структурой. Безусловно, позиции курдов очень сильны. И огромное количество фракций, которые входят в состав Свободной сирийской армии, прежде всего в Даръа, Кунейтре, Восточной Гуте, Идлибе и частично в провинции Алеппо.

— Идут споры: выиграла ли Россия в войне или проиграла? Что мы сейчас имеем?

— Подводить итоги рано. Когда конфликт не закончен, говорить о выигравших и проигравших преждевременно. В Иране уже были беспорядки, которые пока ни во что не переросли. Представьте, если пожилой рахбар, не дай бог, уйдет в мир иной. Что дальше будет? Я не знаю. Иран будет занят решением своих собственных задач и ему будет не до Сирии. Это принципиально меняет позиции России, способность Москвы влиять на Асада и делать его более сговорчивым. С подведением итогов я бы подождал.