«Вам не понравилось то, что школьник сказал в Бундестаге, но зачем устраивать ему гетто?»
Экс-помощник главреда «Эха Москвы» Леся Рябцева о травле учащегося Николая Десятниченко из Нового Уренгоя, выступившего в Германии
19 ноября школьники из Нового Уренгоя выступили в Бундестаге в рамках отмечаемого в Германии Дня скорби. В числе выступавших был ученик уренгойской гимназии №1 Николай Десятниченко, который заявил в своем докладе, что изучал историю немецких солдат, участвовавших в Великой Отечественной войне, и посетил немецкие захоронения близ Копейска: «Это чрезвычайно огорчило меня, поскольку я увидел могилы невинно погибших людей, среди которых многие хотели жить мирно и не желали воевать». За эту цитату он подвергся жестокой травле — в соцсетях не прекращают множиться гневные комментарии, а активисты пишут заявления в Генпрокуратуру по факту «реабилитации нацизма». О том, оправданы ли такие нападки на школьника, и что он в действительности пытался нам сказать, рассуждает российский журналист, экс-помощник главреда «Эха Москвы» Леся Рябцева.
«Зачем устраивать школьнику из Нового Уренгоя его личное гетто?»
Я давно не читаю новости и обычно узнаю о том, что происходит в мире, из ленты Facebook. Об этой истории я узнала тем же путем, и, честно говоря, сначала вообще не поняла, почему все вдруг начали обсуждать Новый Уренгой, который не так часто пестрит в новостях. Это явление, кстати, меня всегда удивляло: во времена моей «былой славы» обсуждали меня, а не реально важные проблемы. Здесь то же самое — почему-то все принялись обсуждать мальчика из Нового Уренгоя, не обращая внимания на то количество проблем, с которыми сейчас сталкивается наше общество.
По поводу его выступления: во-первых, я считаю, что каждый имеет право на собственное мнение. Мальчик не нарушал закон, не разжигал, не подстрекал. Он озвучил свое мнение и обосновал его (правильно или неправильно — решать не нам) теми знаниями, которые смог раскопать. В своей речи он вполне конкретно описывает то, как он анализировал информацию по соответствующей теме, ходил в музеи, связывался с различными объединениями и так далее.
В большей степени мне жаль этого мальчика из-за нападок, которые на него сейчас обрушились. На мой взгляд, он не сказал ничего ужасного. Совсем наоборот. Я вижу, как старшее поколение довлеет в нашей стране по части авторитетов, как оно продолжает жить старой победой, старой войной и старой обидой. Война уже закончилась, Германия выплачивает бесконечные компенсации, и это не может продолжаться вечно. Мальчик обозначил мысль, которую уже давно надо было обозначить — немцы тоже были людьми. И в этом смысле я на его стороне.
Меня искренне удивляет и огорчает поведение людей с обратной позицией. Ну хорошо, вам не понравилось то, что он сказал, но зачем устраивать ему его личное гетто? Почему его мама дистанцируется от него и заявляет, что ей стыдно за то, что сказал ее сын? В его защиту выступила школа, однако остальные продолжают твердить, что парень сошел с ума, что он неправильный, осуждают и жестко критикуют. К чему такие нападки в адрес ребенка?
«При чем здесь эта конкретная гимназия, если у нас такая система образования?»
Со мной случалась похожая история, не такого масштаба, но очень смешная. Сотрудник Еврейского музея и центра толерантности в Москве пожелал мне гореть в аду. Очень толерантно. Я была в шоке от этой ситуации и от двойственности стандартов. Получается, что к немцам так можно, к мальчику можно, а по отношению к нам — нельзя. По-моему, это крайне нелогично.
Мальчик обозначил мысль, которую уже давно надо было обозначить — немцы тоже были людьми. И в этом смысле я на его стороне
Нельзя жить двойными стандартами и нельзя до сих пор жить старой обидой. Да, была ужасная война, ужасные потери, происходили ужасные вещи, и никто этого не отрицает. Но все мы знаем, что были и совсем другие истории, когда русские помогали пленникам, так как прекрасно понимали, что в первую очередь это были люди. Помимо этого, когда люди дают присягу и когда их отправляют на войну (особенно в том масштабе, который был тогда), их мнением не особо интересуются — людей не спрашивали, хотят ли они делать все это. Война начиналась с верхов, и у предков того же мальчика тоже не спрашивали, хотят ли они воевать.
Многие уже поспешили обвинить во всех грехах семью мальчика и гимназию, в которой он учился, но, я думаю, что следует смотреть шире. При чем здесь эта конкретная гимназия, если у нас такая система образования? При чем здесь гимназия, если государство целенаправленно меняет историю, искажает факты, занимается подменой тех или иных деталей? У нас даже сейчас множество исторических документов находится в закрытом доступе. Если у нас до сих пор есть серьезные системные пробелы и огромные белые пятна в общей картине исторических событий, то какой смысл винить школу, семью, мальчика? Как мы можем осуждать кого-то, не видя всей картины?