Бизнес на казанской зоне: «гражданина начальника» обвинили во взятке в 5 миллионов рублей

Версия обвинения: деньги передавались у офиса УФСИН

Вину граждане бывшие начальники не признают. Как сообщили «Реальному времени» в УФСИН по РТ, и Файзулин, и Фаррахов были уволены со службы «в связи с нарушением условий контрактов» еще в мае 2017-го. Примечательно, что в апреле, по версии обвинения, директор ООО «ТПК Волжский завод-деталь» (далее — ТПК) Андрей Кузьмин трижды передавал деньги Файзулину — 150, 178 и 50 тыс. рублей соответственно. Причем почти не таясь — прямо у главного здания УФСИН по РТ на улице Кремлевской.

На свой процесс бывший замначальника ИК-19 — директор центра трудовой адаптации осужденных Рамиль Файзуллин пришел без провожатых в форме. Ранее наложенный судом домашний арест с него был снят. Судье 38-летний обвиняемый представился пенсионером и отцом двух малолетних детей. Во время оглашения обвинения улыбался.

Старший помощник прокурора Приволжского района Гузель Ишмуратова изложила суду версию гособвинения: мол, Файзулин еще в 2011-м году (в неустановленный следствием день), осознавая, что цеха коммерческой компании находятся на контролируемой им территории, «предложил директору [ТПК] систематически передавать ему денежные средства в качестве взятки за общее покровительство деятельности организации на территории исправительного учреждения». Схему, как считает обвинитель, начальник центра трудовой адаптации продумал такую: часть произведенной в колонии продукции ТПК будет вывозиться незаконно и без документов, а выручка от ее реализации возвращаться к этому самому начальнику в качестве взяток.

Всего за 7 лет, утверждает Ишмуратова, подсудимый получил не меньше 5 млн 71,5 тыс. рублей. Потому что конкретные суммы и даты передачи взяток в обвинительном акте фигурируют, начиная с середины 2015 года. При их оглашении удивительным показалось то, что фиксированной ставки не было — разброс составил от 2 до 510 тысяч! Выслушав обвинителя, Рамиль Файзулин заявил, что вину не признает.

Версия главного свидетеля: «Если бы не платил — закрывали бы ворота»

Директор ТПК Андрей Кузьмин взяточником и вымогателем Файзулина в суде не называл. Именовал уважительно «Рамиль Булатович» и вообще дал понять, что озвученную выше схему вывоза продукции и вознаграждений придумали еще до прихода подсудимого в ИК-19 в 2012—2013 годах. Со слов свидетеля, за 10 лет до этого литейное производство на территории колонии развернул предприниматель Олег Маринин, но дело у него не пошло, и позже оборудование принял сам Кузьмин, правда, пришлось основательно вложиться в переоснащение. По его словам, предприятие производит чугунные люки, решетки, заборы и прочее, до 2008 года были участки литья на «Точмаше», теперь — только в ИК-19.

— На постоянной основе это было с 2008 года. Нашу продукцию вывозили [сотрудники колонии], и мы были вынуждены выкупать ее, — сказал Кузьмин.

— По каким документам? — уточнила гособвинитель

— Не знаю. Никакого договора не заключалось. Просто вывозилось. Потом ставили в известность.

— Кто?

— Администрация — «хозяин», директор, караульные… Со мной связывался Рамиль Булатович и деньги передавал Рамилю Булатовичу… В [его] кабинете, в машине, в последнее время — в управлении.

Свидетель пояснил, что документов не было лишь на часть произведенной продукции — к примеру, на 10 из 30 тонн. Однако само по себе производство не было подпольным — некий договор подписывался еще с прежним начальством колонии, с Кадировым (ныне покойным), потом с Фарраховым (тоже обвиняется во взятке), Тазеевым (ныне подсудимый). Повторить на допросе ранее оглашенные обвинением даты и суммы взяток Кузьмин не смог. Но заявил, что регулярно заносил эту информацию в свой компьютер — для отчета перед учредителями ТПК. С заявлением в правоохранительные органы не обращался. Но был вынужден объясняться, когда доступ к отчетности с пометками «Рамилю Булатовичу» получили во время обыска сотрудники ФСБ.

Как заявил суду директор ТПК, общий размер переданных денег он не считал и про сумму в 5 миллионов знает со слов следователя. «Если бы я не платил эти деньги, я бы там (на территории колонии, — прим. ред.) не работал уже давно», — считает Андрей Кузьмин. «Для чего передавались деньги?» — спросила Гузель Ишмуратова. «Не от Файзулина зависит это все. Есть «хозяин» колонии, наверное».

— А если бы вы не платили? — включился адвокат обвиняемого Александр Шишляев.

— Если бы не платил — закрывали бы ворота и не отгружали товар. Временами создаются задолженности. Как-то запустили другого человека на наше место. При Файзулине это было.

Бывший осужденный стал директором

Защиту интересовало, а были ли у компании средства, чтобы платить незаконные вознаграждения. Выяснилось, что расходы на производство, в том числе закупку металла, в месяц составляли 700 тыс. рублей, а прибыль в удачные месяцы доходила до 300 тыс. рублей. Впрочем, как выяснил адвокат Шишляев, на день заседания завод задолжал исправительному учреждению аж 6,5 млн рублей. Образовался долг, по словам директора завода, в декабре-феврале, когда на производство было закуплено новое оборудование, которое без наладки три месяца простояло. Отсюда и убытки.

Из оглашенных в суде показаний того же свидетеля выяснилось, что директор и учредитель ТПК сам когда-то отбывал наказание в той самой ИК-19 и познакомился с сотрудниками УФСИН, потом была достигнута договоренность об организации литейного производства. Любопытно, что работники ТПК считают оборудование в «зоне» своим, а Файзуллин — собственностью учреждения. На апрельском допросе Кузьмин рассказывал, что «с просьбой перевести денежные средства» к нему подходили и начальник колонии Руслан Фаррахов, и его зам Файзулин, и деньги передавались им. На следующем допросе Кузьмин пояснил следователю, что с Фарраховым о деньгах разговора не было, схему предложил его зам. Но рассказал другую историю, как начальник колонии два-три раза ездил в магазин за стройматериалами, а расплачивался за покупки позже завод.

«Чем подтверждается правдивость ваших записей в отчетах [о передаче средств]?» — поинтересовался у свидетеля Кузьмина защитник Файзулина. Судья Ильнур Гарифуллин снял вопрос. Однако согласился изучить те самые отчеты в присутствии Кузьмина, чтобы тот мог пояснить свои пометки. И тот пояснил, что указанные в записях 5 тысяч для Рамиля Булатовича передавались за предоставление колонией транспорта, который перевозил готовую продукцию ТПК из колонии — на склад компании, через дорогу. Так же списывались некие расходы на солярку, а 13 тысяч из числа записанных в размер взятки — передавались на закупку в колонию сварочного аппарата, и он был куплен. Впрочем, про остальные деньги свидетель уверенно говорил: «Если бы не отдавал, не шел на уступки, мне просто не дали бы работать».

Колония — это крупный заказчик

Официальную информацию о сотрудничестве между ООО «ТПК Волжский завод — Деталь» и ИК-19 можно найти, изучив информацию о госконтрактах предприятия. Судя по ним, колония является для завода единственным госзаказчиком, причем крупным. В 2015-м было 9 контрактов о поставке на 16,7 млн, в 2016-м — 11 на 23,8 млн, а в 2017-м — всего 2 на 6,7 млн рублей. Впрочем, за 3 года общий объем контрактов составил 47 млн рублей! Для нужд и производств колонии поставлялся песок, графит, кварц, ферросплавы и пр.

К слову, нынешнее ООО «ТПК ВЗД» (основной вид деятельности — литье металлов) зарегистрировано лишь в 2013-м году, одноименная компания с тем же директором два месяца назад была исключена из ЕГРЮЛ. Андрей Кузьмин в «ТПК» является директором и соучредителем 30%. У него три партнера — Юрий Беляков (30%), Сергей Максимов (25%) и Ксения Евстафьева (15%). Последняя занимает в компании пост начальника отдела сбыта.

Кроме «ТПК Волжский завод — Деталь» Кузьмин рулит и выступает совладельцем в ООО «Волжский завод деталь», зарегистрированном по тому же адресу. А также соучредителем 50% в ООО «Газовик» и ООО «ТПК Чугунное литье». Директором и вторым соучредителем «Чугунного литья», согласно данным «Спарк», является Ксения Евстафьева. На судебном допросе она заявила, что о передаче неких денег Файзулину знала от Кузьмина, лично ни разу такого не видела и не слышала. Но призналась: часть товара из колонии отгружалась без всяких документов, поэтому возникали сложности с ее сбытом — приходилось подыскивать покупателей из числа физлиц, а не работать, как обычно, с фирмами. Со слов Евстафьевой, недооформляли документацию именно в колонии.

Обвиняемый: «Все доказательства в деле — слова Кузьмина»

Впрочем, адвокат Александр Шишляев считает, что директор предприятия прикрывал словами о взятках собственные финансовые огрехи. «Бухгалтерская экспертиза в компании не проводилась, долг у них 6,5 миллиона, прибыли не было — откуда могли вообще появиться деньги на взятки?» — рассуждает он. «Все доказательства в деле — это слова Кузьмина», — комментирует свое обвинение подсудимый Рамиль Файзулин.

По словам экс-замначальника, ИК-19 была и остается передовой по части трудовой адаптации — в ней открыты коммерческие производства пластиковых окон, бумаги формата А-4, сэндвич-панелей, швейных изделий и, конечно, широко развита металлообработка. «Только по прошлом году учреждение заработало 4 млн рублей прибыли», — с гордостью рассказал уволенный. Выгоды работы с ФСИН для бизнеса он объяснил отсутствием арендной платы и наличием доступной рабсилы. Вот только произведенную зэками продукцию коммерсантам приходится выкупать, причем легально, утверждает обвиняемый во взятке.

Процесс продолжится 27 сентября.