«События 2016-го внесли в турецкое общество такую трезвость, что пьянеть от прошлого оно не может»

«Народ привык к смене военных, к смене власти»

Ранее был явно ощутим пьянящий запах демократии, излишняя гордость за светскость с исламским посылом: почти мусульманская страна, но всегда подчеркнутая декларируемая светскость — от официоза до разговоров с новыми знакомыми. Поэтому на улицах можно встретить хиджаб и не только, пьющую пиво любых марок молодежь в кафе и соседствующее с ним халяльное заведение, откуда на этот грешный мир ревностно глазеют ортодоксы.

Этого ощущения сегодня нет. Турки после пика событий прошлого лета задумались о том, что их страна может быть уязвленной не столько из-за рубежа, а «благодаря» внутренней опасности несохранения традиций. А их-то, по мнению жителей Турции, и необходимо сохранить.

Прошлогодние события, невольным участником которых я стал, открыли глаза на многое. В городе Конья, где нас и «накрыл» переворот, на центральной площади местный житель долго расстраивался, что «переворотов у нас давно не было, вот народ и разучился принимать это как традицию».

«Этого ощущения сегодня нет. Турки после пика событий прошлого лета задумались о том, что их страна может быть уязвленной не столько из-за рубежа, а «благодаря» внутренней опасности несохранения традиций». Фото tccb.gov.tr

Его поддержал таксист Мустафа, стремительно и втридорога везший меня в Стамбул: «Раньше как — раз в пять лет обязательно переворот. Один генерал сменил другого. Когда стреляли, а когда нет. Но мы были уверены, что так и надо. Народ привык к смене военных, к смене власти. И когда вчера объявили, что власть Эрдогана под угрозой, на улицы высыпал этот самый народ. Старики-то ладно, но молодежь сначала не поняла, в чем суть, а потом быстро дошло — демократия под угрозой, ее нужно защищать. И уметь защищать. И высыпала на улицу».

При этих словах он, видимо, представлял себя на трибуне, потому как сначала задумался, ударил по передней панели кулаком, панель треснула, а затем Мустафа резко вывернул руль — в противном случае мы бы улетели под мост в очаровательную и быструю реку.

«Ясное дело — вешать будут путчистов»

Этот спич вспомнился мне на выступлении президента Эрдогана в прошедшие выходные в Анкаре у здания парламента. Турецкий лидер обозначил новые посылы, которых не было в прошлых годах. Еще пару лет назад президент Турции делал выпады все чаще и чаще в сторону стран Запада: мы как будто в НАТО, а как будто не в НАТО, с нами они («западные партнеры») то считаются, то не считаются, то берут нас в Европейский союз, то не берут нас в Европейский союз.

Теперь он говорил другие слова. Конечно, Эрдоган упомянул о той самой власти народа. О политической роли Турции во всем мире. О том, что переворот был организован неумелыми людьми, что их постигла Божья кара потому, что нельзя посягать на принципы Ататюрка, единство страны, на общество в целом.

Эрдоган с присущей ему харизмой и экспрессией будто заново сообщил новость: если будет решение парламента, то он немедленно подпишет закон о введении смертной казни в Турции.

От этой новости один из коллег, стоявший рядом с нами, чуть в обморок не упал. Будто бы вот прямо сейчас на митинг вынесут виселицу и начнут вешать всех, кто попал под еще не подписанный закон. Ясное дело, вешать будут путчистов.

«Эрдоган с присущей ему харизмой и экспрессией будто заново сообщил новость: если будет решение парламента, то он немедленно подпишет закон о введении смертной казни в Турции». Фото tccb.gov.tr

Зато митингующие в Анкаре у парламента страны должным образом восприняли слова Эрдогана: надо — значит надо. Мало ли что мы раньше и как говорили. Оказывается, все это надо уметь защитить.

Такого, повторю, ранее в турецком обществе практически не было — не просто заветы Ататюрка и светскость страны, а детальное и шаговое предостережение что нужно делать, а что — нет.

Эрдоган, чье выступление на площади слушали десятки тысяч человек, продолжил послания с открытой трибуны.

— Мало того, чего мы добились — международного признания и влияния. Нам важно это защитить свои возможности. Надо будет — защитим! — его речь и харизма летали над митингующими впереди большого дрона, между огромными флагами и яркими стенами парламента. Эрдогана слушали, открыв рты. По сути, это была не просто речь победителя, а руководство для общества, как жить дальше. — Не нужно быть уверенным, что раз завоевали свои ценности, то это и останется нетронутым чужой рукой!

Турецкий президент отмечал: особое внимание необходимо сконцентрировать внутри страны, а не только за ее пределами. Намек Эрдогана толпа поняла сразу. Значит, здесь еще остаются многие, с которыми нам не по пути…

«События 2016-го внесли в турецкое общество трезвость»

Стоит вспомнить, что в переломный момент попытки переворота Эрдоган очень жестко и негативно отреагировал на тех же западных партнеров, всячески старавшихся подложить ему свинью в виде информационных вбросов вроде «Германия/Франция/Италия предоставляют убежище бывшему лидеру Турции» и транслирующим эти заявления мировыми агентствами и телеканалами. Создалось впечатление, что дни президентства Эрдогана сочтены. И что он уже выбрал страну дальнейшего проживания. Другой информации просто не было в течение пары часов.

В те эпизоды в самой Турции и был переломный момент в самом обществе — люди просто не знали, улетел на Запад их президент или не улетел, остался дома. Если улетел, считали одни, тогда они сироты. Если нет, то нужно что-то делать. «Делать — что?» — вторили другие.

«В этот момент очень кстати на связь вышел Эрдоган и научил турок, что делать — выходить на улицы, площади и скверы защищать целостность и демократию в стране». Фото sonhaber.tv

— Как думаешь, бросил он нас? Улетел? — спросила девушка у нашего отеля своего отца.

— Если бросит, то тебе придется привыкать в новой жизни. Но уверен, не бросит.

В этот момент очень кстати на связь вышел Эрдоган и научил турок, что делать — выходить на улицы, площади и скверы защищать целостность и демократию в стране.

Будучи в Турции, мы провели несколько встреч с высокопоставленными чиновниками из правительства, ведущей «Партии справедливости и развития», другими официальными лицами. Они все говорили о прошлогодней победе над путчистами — только и всего. Среди упоминаемых недругов почти не было слова о ненадежных западных странах (если только мимолетом), курдских боевиках (разве что мимоходом), внутренних противоречиях (если только вскользь). Более никакие темы не затрагивались. Коллеге, задавшему вопрос о ИГИЛ (организация, запрещенная в России) тут же был дан отлуп: «Данная встреча не предполагает формата такой постановки вопроса». Далее поочередно отшили неудобные вопросы коллег из Пакистана, Саудовской Аравии.

А вот простые разговоры на ресепшне отеля или недорогом кафе с сотрудниками этих заведений лично у меня еще раз укоренили следующее умозаключение. В Турции перестали пьянеть от одного упоминания Ататюрка и Эрдогана, светлого будущего страны. События 2016-го внесли в турецкое общество такую трезвость, что пьянеть от прекрасного исторического прошлого оно просто не может.

Другими словами, общество словно не знало, что эти самые ценности всеобщего равенства нужно уметь защищать, отстаивать, не давать вообще кому-то посягнуть на самое святое — демократию в турецком исполнении. А тут дали руководство к действию — быть бдительными, неприятель, скорее, рядом, чем за пределами страны.