«Казан утлары»: «Раньше жгли по праздникам и выходным, теперь обнаглели — среди бела дня!»
Минкульт РТ готовит заявление в полицию по факту уничтожения исторических зданий на улицах Тукая и Марджани, защитники истории открыто заявляют о поджогах
Расчисткой площадки под будущие стекляшки назвала сегодняшние пожары в Старо-Татарской слободе зампредседателя регионального отделения Всероссийского общества охраны памятников истории и культуры, преподаватель КГАСУ Фарида Забирова. Она подозревает, что уничтожением старины в центре Казани занимается специальная команда, и считает: нужно не идти на поводу у поджигателей и обязательно восстановить пострадавшее здание фабрики Крестовниковых и дом Багаутдиновой — Апанаевой. В Минкульте РТ готовят заявление на возбуждение уголовного дела. Остальные эксперты не так категоричны, однако не скрывают досады по поводу случившегося.
12 апреля — день казанских огней
12 апреля в историю Казани войдет как день пожаров в Старо-Татарской слободе. Сразу два знаковых архитектурных объекта едва не канули в Лету. Сначала загорелось здание фабрично-торгового товарищества «Братья Крестовниковы» — памятник промышленной архитектуры, которых в столице РТ и так осталось наперечет. Причем небольшое возгорание на мансардном этаже распространилось на все здание.
Однако еще до того, как удалось справиться с огнем на Тукая, 113, загорелся дом по адресу: Марджани, 44 — дом Б-Ф.Я. Багаутдиновой (Марджани) — Б-Х.Ш.Апанаевой. Причем, если судьбой первого объекта власти хотя бы были озабочены (здание находилось в управлении Казанского политехнического колледжа, и шел поиск инвестора), то с домом Багаутдиновой ситуация обстояла иначе. Согласно данным Росреестра, он находился в собственности строительной компании ООО «Антек» (единственный владелец — некий Валеев Ильдар Ирекович).
К моменту прибытия корреспондента «Реального времени» на место событий пожарные заканчивали тушить огонь. Крышу здания пришлось практически полностью снимать, из дома все еще валили клубы дыма, правда, уже не такие плотные. Сотрудники МЧС, забравшись на козырек, в это время тушили переднюю часть второго этажа здания, откуда также через окно валил дым. Как выяснилось, в доме никто не жил, и он был заброшен. Что интересно — объект находится обособленно от других зданий, но рядом с ним был поставлен металлический забор и велись строительные работы. В частности, там можно было увидеть вырытый котлован.
Фарида Забирова, ТРО ВООПИиК: «Надо прекратить эту тактику выжженной земли»
Зампред ТРО ВООПИиК Фарида Забирова о втором пожаре в Старо-Татарской слободе узнала от корреспондента «Реального времени». И ужаснулась. Совпадением два ЧП с памятниками она не считает:
— Мы уже заметили закономерность. Раньше жгли по праздникам и выходным, теперь обнаглели и жгут среди бела дня. Я вижу в этом тенденцию обнаглевших людей, которые хотят избавиться от этих построек. Дом Багаутдиновой — Апанаевой, он же сейчас сгорит махом. Это ужасно! И это ведь уже не первый случай. Помните, дом на Муштари, в котором был когда-то арестован Ленин, — туда пожарные так медленно ехали, что все прогорело…
Фарида Забирова: «Огромный, непоправимый ущерб наносится ради чьего-то желания просто расчистить площадку. И кому мешало здание братьев Крестовниковых?! Оно же крепкое и построено именно для учебных целей»
Здесь надо возбуждать дела именно по факту поджога. Хотя там опять будут неустановленные лица, какие-нибудь бомжи. Ни разу еще за такое не наказали никого. Я подозреваю, что там специализированная команда работает… Огромный, непоправимый ущерб наносится ради чьего-то желания просто расчистить площадку. И кому мешало здание братьев Крестовниковых?! Оно же крепкое и построено именно для учебных целей. Его огромные площади — тысяча квадратов — можно было бы использовать с умом. Ценность этого памятника не только в его архитектуре, этот объект — представитель определенного типа учебных зданий при заводе. Представляете, частник построил его для своих рабочих. Это огромная будет потеря!
— Считаете, что его нельзя будет восстановить?
— Можно. И нужно! Сгоревшие перекрытия заменяются на бетонные. В этом ничего страшного нет. Столько времени здание простояло. Это же преступно — не хотят брать их [на восстановление] и просто выжигают. А ведь в былые времена так не делали — ничего не сносили: просто в обгоревшие здания встраивали новые. Например, здание кардиологической больницы (Карла Маркса, 17) — там ведь, на самом деле, пять зданий в одно встроено, и Казанский федеральный университет состоит из трех зданий: ничего не сносилось тогда, по-хозяйски ко всему относились, даже обугленные кирпичи оставляли и встраивали… А нашим — только сжечь и построить какую-нибудь стекляшку…
Нужно обязательно добиться восстановления. Сгоревшие перекрытия, двери, окна — ничего страшного. Я считаю, ни в коем случае нельзя эти памятники сносить и идти на поводу у тех, кто в этом заинтересован! Надо проявить принципиальность и прекратить эту тактику выжженной земли!
Светлана Персова: «По зданию на Марджани, 44 ситуацию пока выясняем. Наши специалисты туда выехали»
Светлана Персова, Минкульт РТ: «Мы готовим заявление в полицию на возбуждение уголовного дела по факту нанесения вреда памятнику»
Замминистра культуры Татарстана Светлана Персова, в прошлом — главный госинспектор Росохранкультуры в Татарстане, считает, что без заключения пожарно-технической экспертизы говорить о поджоге нельзя:
— Мы готовим заявление в полицию на возбуждение уголовного дела по факту нанесения вреда памятнику в отношении неустановленных лиц.
— На вашей памяти поджоги памятников в Казани были?
— Такого, чтобы факт поджога был подтвержден следствием, не было. Но гореть — горели. Это было до 2005 года и в 2005-м (год тысячелетия Казани, — прим. ред.). Был уничтожен деревянный дом Бахтеева, который сейчас воссоздается в Татарской слободе. Там тоже следствие проводилось, и поджог не был доказан. Это сложно. Недавно (в декабре 2016 года) горел Дом Валибая на Марджани, 18. Это объект культурного наследия местного значения. Дом принадлежит мусульманской общине мечети Марджани. Пожар был сильный (погиб человек, — прим. ред.).
— Насколько ценно горевшее сегодня здание фабрично-торгового товарищества «Братья Крестовниковы»?
— Это здание промышленной архитектуры, интересной архитектуры. Оно хранит память об этом месте, о развитии Татарской слободы как промышленного района Казани. Здание было в плохом состоянии. Перекрытия были аварийные. Оно не эксплуатировалось, Казанский политехнический колледж был выведен оттуда год назад или раньше. По зданию на Марджани, 44 ситуацию пока выясняем. Наши специалисты туда выехали.
Радик Салихов: «Теряется среда, теряется аура определенная. Старых домов сейчас становится все меньше и меньше»
Радик Салихов, Институт истории АН РТ: «Потеря любого здания того периода в нашем историческом центре города — это серьезно»
Радик Салихов, заместитель директора по научной работе Института истории им. Ш.Марджани АН РТ, доктор исторических наук, рассказал о значимости объектов.
— Объект на Тукая, 113 — это здание фабрично-торгового товарищества братьев Крестовниковых, построенное в начале XX века. На этой территории был целый квартал производственных и иных зданий, относящихся к этому заводу. Он был крупнейшим в России по производству мыла, свечей и иной химической продукции. Персонал составляли несколько тысяч человек, поэтому там были большие корпуса, были производственные, служебные здания, и строение №113 — это одно из зданий, относившихся к инфраструктуре этого завода.
— Что мы можем потерять вместе с этим памятником?
— Знаете, потеря любого здания того периода в нашем историческом центре города — это, конечно, серьезно. Теряется среда, теряется аура определенная. Старых домов сейчас становится все меньше и меньше, и мы видим тенденцию последних лет, что в Казани стараются буквально каждый старый дом, который остался после всех событий, лелеять, восстанавливать, реставрировать. Конечно, потерю такого здания, которое вошло в справочники и относилось к заводу братьев Крестовниковых, можно назвать неприятной.
— Насколько ценен объект на Марджани, 44?
— Здание принадлежало дочери Шигабутдина Марджани — Бибихаве. У Шигабутдина Марджани было две дочери — Бибихава и Галия, они были очень образованными мусульманками, знали наизусть Коран. Выдающимися женщинами были. Бибихава была замужем за известным общественным деятелем Габдуллой Абдулкаримовичем Апанаевым, и вот эта семья проживала именно в этом особняке.
Габдулла Абдулкаримович Апанаев — родной брат миллионера первой гильдии Бадретдина Апанаева — являлся имамом Сенной мечети, придерживался взглядов джадидизма, открыл новометодный мектеб (школа, — прим. ред.) при этой Сенной мечети, был ближайшим сподвижником Галимджана Баруди. Габдулла Апанаев также был издателем газеты «Азат», был ее редактором, издателем и сам же писал туда статьи — в общем, был образованный, активный, энергичный человек, прекрасно знавший русский язык. Он был расстрелян в 1919 году — стал первой жертвой «красного террора». Вот такая семья жила в этом доме.
Этот дом, как, наверное, и все здания того периода (это где-то вторая половина XIX века), был в более-менее сносном состоянии несколько лет назад. Я лично помню его еще с тех времен, когда там жили люди, и тогда он был довольно крепким — там был свой двор, ворота, красивый фасад — такой оригинальный был дом, присущий именно ансамблю Старо-Татарской слободы. Фасадом он выходит на берег озера Кабан. А что там конкретно сейчас происходит, сказать затрудняюсь.
