Как Максим Галкин нашел в Казани самого маленького казака в мире

— Как получилось, что приняли участие?

— Заявку мы отправили совершенно случайно. Мой знакомый прислал нам ссылку. Зная Ивана, он предложил принять участие в конкурсе. Было около 2 часов ночи. С сумбуром в голове я перешел по ссылке, заполнил данные ребенка. На следующий день мы записали ролик на фоне «Кул-Шарифа» и отправили в Москву. Через месяц нам позвонили и пригласили на кастинг.

— Как выбирали песню?

— Песню выбрал режиссер в Москве. Иван читает стихи, выступает в роли конферансье. В 3 года он участвовал в конкурсе «Сәләтле бәләкәч» («Талантливый малыш») среди детских садов. Это мы указали в заявке. Решили, что он будет петь песню. У нас спросили, какие песни он знает. Он спел 12—16 песен. Дальше они с ним пообщались и утвердили песню «Любо, братцы, любо…».

— Как Ваня вел себя на сцене? Волновался?

— Я не думаю, что он волновался, поскольку уже имелся опыт выступления на сцене. Он уже выступал на «Созвездии-Йолдызлык». Два года подряд он занимал первое место в конкурсе среди детских садов «Сәләтле бәләкәч». Поэтому на тот момент у него был двухгодичный опыт. Он выступает на сцене с 3 лет.

— С Галкиным удалось пообщаться?

— Мы пообщались в рамках передачи. График был очень жестким. Съемки продолжались 4 дня. Два дня мы общались со звукооператором, Ваню слушали, поправляли какие-то ноты.

— Алексей, расскажите о своих истоках, о себе и своей семье. Вы казак?

— Казак казаку рознь, как говорится. Я не служу казачеству, не ношу казачью форму, поскольку являюсь членом «Единой России». Люди, служащие казачеству, не могут быть в «Единой России», они должны быть аполитичны. Дед, прадед говорили, что казачьи корни идут с Урала.

— В Татарстане, считается, казачество не такое сильное, как в Оренбурге...

— В Татарстане оно практически не представлено. Получилось так, что у моей жены тоже казачьи корни. Моя теща родилась в Семикаракорске, в Новочеркасске, там, где живут донские казаки. А моя супруга Ольга родилась уже здесь в Татарстане, на татарстанской земле. Я здесь родился, отец мой здесь родился, в Лаишево. Дед родился в деревне Мансурово, которое затопило в 1953 году, когда открылось Куйбышевское водохранилище. А уже его дед приехал на татарстанскую землю. Во время войны он пропал без вести. А дед не мог у него спросить из-за большевистского, красного времени. Такие вопросы не задавались. Да и дед был маленьким, ему было 2 года.

Что касается казачьих традиций, мы соблюдаем традиции, используем в воспитании, что сказывается на личности детей. Какие-то праздники и уклад остались, мы их передаем — отец сыну, мать дочери.

Алексей Шуваров: «Что касается казачьих традиций, мы соблюдаем традиции, используем в воспитании, что сказывается на личности детей. Какие-то праздники и уклад остались, мы их передаем от отца к сыну, от матери к дочери»

— Если я не ошибаюсь, ваша дочь также выступает на сцене?

— Да, она уже 5 лет выступает. У нее больше успехов в вокале, ее вокальные данные лучше, чем у Ивана. В основном она поет народные песни, есть тяга к фольклору. Плюс каждый год ее приглашают читать стихи в День Пушкина. И Рустам Нургалиевич приезжал. Они вместе с Иваном принимали участие. Они оба читают стихи — Пушкина, Есенина, наших классиков. Иван и Катя знают нашего Мусу Джалиля, читают Габдуллу Тукая. Ивану с языками проще, а Екатерина, похоже, больше пошла в мать. Мне, например, языки легко даются. И Иван, кажется, перенял у меня это. Мы с Ваней, получается, полиглоты. Он и на татарском изъясняется, ему интересен татарский. И песни они поет на татарском, и в Москве он их пел.

— Почему вы решили принять участие в проекте?

— Во-первых, в этом проекте мы приняли участие для получения опыта. Во-вторых, большой интерес к такой публике. В-третьих, некая пропаганда казачества Татарстана, Казани, прежде всего, как некого сословия. Мы не носим костюмы, не машем шашкой, не ездим в Донецк воевать, нет. Мы — спокойные, мирные жители, которые работают на благо города, Татарстана. Здесь это важно.

— Ваня остался доволен выступлением?

— Доволен, но без тщеславия. Он скромный. Есть повышенное внимание из-за его поездки, так как проект федеральный, многие люди его посмотрели, звонили. Благодаря этому проекту, наверное, отметим какой-то плюс для себя. Мы нашли родственников из Кемерово, Белгородской области. В обычной жизни у нас нет времени и доступа к архивам, домовым книгам, чтобы зайти и посмотреть. Да и никто и не пустит, ведь раньше были ЧК, КГБ. Доступа нет, и кто будет этим заниматься? А вот благодаря проекту люди посмотрели, пробили фамилию Шуваров. Наверное, в России распространена фамилия Шувалов, а Шуваров — все-таки очень редкая фамилия. Мы видим, что в Башкирии эта фамилия тоже распространена. Если в Пензе, Нижний Новгороде, Среднем Поволжье, Зауралье Шуваровы православные, то в Башкирии Шуваров являются мусульманами. Айрат Шуваров, с которым мы пересеклись, — это один из самых крупнейших предпринимателей Башкирии. Он очень удивился, значит, где-то наши предки соприкасались. Мы посмеялись. В общем, забавная история.

Ваня сначала сказал, что представляет Татарстан. Мы воспитываем их так, чтобы они любили свою родину. Предки там, да. Но наша родина, наша земля — здесь

Если окунуться в историю, раньше о казачестве не было принято говорить, поскольку было много разных социалистических течений, провокаторов и баламутов, которые и русские марши использует в своих маневрах, ИГИЛовцы появляются. Казачество — это здоровый этнос. На рубеже средних веков на Дону, в Краснодарском крае, все казачество разговаривало на русском и татарском, поскольку были ногайцы, Крымское ханство, Астраханское ханство. В принципе, они и женились между собой, что мы видим сейчас. И это нормально. Турецкий был третьим языком, поскольку были многочисленные войны с Турцией. Еще Шолохов писал в романе «Тихий Дон», что Мелехов взял в жены турчанку и спокойно жил. Межнациональные браки существовали испокон веков. И казаки — это тот этнос, который живет и перенимает эти обычаи. Если мы говорим о терских казаках, которые жили во времена имама Шамиля, Екатерина II послала на укрепление рубежей с Волги туда, и они ассимилировались с чеченцами, спокойно живут и существуют. И по сей день есть Ставропольский край — это терское казачество, там и происходила интеграция горских обычаев. Раньше они носили эти мусульманские халаты. Мы взяли пищу, продукты, национальные обычаи чеченцев. А они взяли казачьи шаровары. Они надели штаны, рубашки. То есть происходил обмен.

Если уйдем глубже в историю, мы никогда не узнаем, кто и когда съел первый «очпочмак», какой первый русский поел барана на Курбан-байрам. А мы — потомки тех людей, которые раньше воевали, потом начали дружить и дружат по сей день. Мы должны все это приумножать и продлевать эту вековую связь. Поэтому я спокойно и Катю, и Ваню водил в «Кул-Шариф», возил в Булгар в Белую мечеть. Должна происходить интеграция. Другим регионам тоже нужно перенимать это. Я соглашусь, что в каждом регионе найдутся те баламуты, которые пытаются расшатать этот баланс через СМИ и т. д. Поэтому, узнав религию своих соседей, я считаю, что Катя с Ваней укрепят свою веру.

Ваня сначала сказал, что представляет Татарстан. Мы воспитываем их так, чтобы они любили свою родину. Предки там, да. Но наша родина, наша земля — здесь.