Гульназ Багирова: ​«Татарская культура как бы развивалась в направлении поп, мы решили металл привнести»

От Beyonce и тяжелого рока до татарских народных песен

— Гульназ, для начала давайте познакомимся с читателем, и вы немного расскажете о себе, о том, как вы пришли в музыку и как в конечном итоге стали солисткой татарской фолк-метал группы?

— Начну с того, что мне 28 лет, у меня два высших образования: второй вуз в этом году заканчиваю. По специальностям я бухгалтер-экономист и преподаватель английского языка. Вообще, изначально я не планировала поступать учиться на бухгалтера, но пришлось подчиниться родительскому желанию. И сейчас, помимо участия в группе, я занимаюсь преподаванием.

Если говорить о творческом аспекте моей жизни, то скажу сразу, что мой отец — заслуженный деятель искусств, так что вся моя жизнь была непосредственно связана с музыкой. Вообще, так сказать, серьезно в музыку я пришла примерно лет в 17, через год меня позвали в группу Amederia, а еще спустя год мы выпустили свой первый альбом. Именно с этой группы все и началось. Я, кстати, до сих пор там пою — почти 11 лет, получается.

А два года назад мне поступило предложение стать вокалисткой группы «Ак Буре», которая была создана задолго до моего прихода Амиром Ягудиным. Это была его задумка изначально, он создал этот проект, до некоторого времени он работал над ним один, но позднее, когда появились заинтересованные слушатели, он решил развивать группу и начал приглашать музыкантов.

Два года назад мне поступило предложение стать вокалисткой группы «Ак Буре», которая была создана задолго до моего прихода Амиром Ягудиным

Я крайне комфортно себя ощущаю в «Ак Буре» — я слушаю металл уже с 12 лет и мне до сих пор нравится. Так что никаких тягот или противоречий с жанром, в котором выступает эта группа, у меня не связано. Наоборот, мне кажется, что у этого направления более глубокая музыка и тексты. Все это соответствует моему внутреннему миру.

— К слову о музыкальных направлениях: вы какую музыку предпочитаете помимо тяжелого рока?

— Меня вдохновляют абсолютно разные группы, так что я не могу сказать, что я зациклена на каком-то одном стиле. Все зависит от звучания, и, естественно, это должна быть качественная музыка. Это может быть и поп-музыка: я, например, очень сильно уважаю Beyonce, потому что у нее глубокий вокал, она много и упорно работает над свои творчеством — над стилем, над музыкой, над концертной деятельностью. Без преувеличений, я очень сильно уважаю этого человека.

Что-то из инди-рока люблю, есть одна канадская группа отличная, которая пока не так широко известна, но уже набирает популярность. Какие-то татарские исполнители, конечно же меня интересуют. Очень уважаю певицу Асылъяр, Зайнап Фархетдинову, Рафину Ганиуллину, Раяза Фасихова, Венеру Ганиеву и др. Ну, а если говорить про металл, то в большей степени мне нравится направление «готик-дум». К примеру, какие-то панковые группы мне абсолютно не нравятся.

— А вы что-нибудь слышали про группы Здоб Ши Здуб и Dalriada? Как оцениваете их творчество?

— Да, я сама исполняю фолк, но я не слушаю фолковую музыку. Мне нравится исполнять ее именно в том варианте, который представляет «Ак Буре», потому что я сама татарка. Другие мне не очень интересны. На мой взгляд, они банальные что ли, похожие друг на друга. Я, конечно, не хочу никого обидеть, возможно я просто не совсем понимаю их творчество.

«Я, например, своей страной считаю именно Татарстан»

— Правильно ли я понимаю, что ваша группа не пишет собственные тексты и в качестве основы берет народные песни?

— Действительно, это полностью народные татарские песни. Тексты, музыка народные, ничего своего мы не придумываем. Просто интерпретируем в своем жанре.

Мы взяли направление металл, поскольку это направление нам ближе. Мальчики у нас занимаются аранжировкой. Мне кажется, это звучит интересно, и все-таки не так много молодых людей слушают, интересуются народными татарскими песнями в традиционной обработке. Вот в таком стиле можно уже донести эту музыку большему числу людей.

Я сама исполняю фолк, но я не слушаю фолковую музыку. Мне нравится исполнять ее именно в том варианте, который представляет «Ак Буре», потому что я сама татарка. Другие мне не очень интересны

— Тяжело ли совмещать тяжелый рок и народные мотивы? Трудно ли это в исполнении?

— Нет, наоборот, я думаю, что это самое идеальное сочетание. Мне кажется, в этом стиле глубина песен проявляется максимально.

Знаете, некоторые мои русские знакомые были в шоке после прослушивания наших песен, потому что у многих было представление о татарской фольклорной музыке, как о каких-то веселых, шуточных песнях. У них нет представления, что есть какие-то глубокие песни. У нас же в татарском языке есть такое понятие, как «мон» — оно не переводится на русский язык (аналоги «дух», «душевность», «лиричность». — прим. ред.), у других народностей, как я понимаю, такого нет… Хотя, у финнов, по-моему, есть, но по-другому как-то называется. Так вот, когда мои знакомые услышали такие песни, как «Идель буйлары» — лиричные, эпичные, то они, конечно, пребывали в шоке.

— Вы уже нашли свою аудиторию? Кто ваш слушатель?

— Конечно! Думаю, у каждого музыкального коллектива, каким бы он ни был, имеется своя аудитория. Нам еще в этом году удалось побывать во Франции. На удивление, нами заинтересовались французы, причем, мы им понравились просто так — мы сами никаких заявок не подавали. Нас это, откровенно говоря, шокировало — все-таки поступило приглашение принять участие в большом музыкальном фестивале, на котором выступали группы из огромного количества стран (около 24, если не ошибаюсь).

Нам было очень приятно презентовать Татарстан во Франции. У нас была возможность рассказать людям не только о России, о которой все и так знают, но и нашей родной республике. Кстати, нас представляли, как группу из Татарстана, а не из России, потому что, сами знаете, у большинства людей идет какое-то негативное отношение к нашей стране. На душе было радостно, как-то чисто патриотически за свою республику, потому что я, например, своей страной считаю именно Татарстан.

— Где у вас больше поклонников — на родине или за рубежом?

— Я даже не знаю. Мне кажется, что за границей больше такой музыкой интересуются, нежели у нас.

— А вообще, катаетесь ли вы с турами? Были ли вы на «Ветре перемен»? Вас не приглашали? Как оцениваете это начинание?

— Пока еще никуда не катались, кроме Франции, и то эта поездка была достаточно неожиданной. Но если будут предложения… Мы сейчас как раз работаем над вторым альбомом. Если после его выпуска будут еще какие-то предложения, то, конечно, мы поедем.

— Возможно, вы выступали на местных фестивалях? К примеру, на фестивале татарской песни «Узгэреш жиле»?

— Нет, к сожалению. Название, конечно впечатляет. Это ассоциируется у меня с надеждами на то, что улучшится качество татарской музыки, татарской эстрады. Произойдет очищение от мусора какого-то. Если они смогут этим проектом внести что-то достойное, то будет очень хорошо.

Думаю, у каждого музыкального коллектива, каким бы он ни был, имеется своя аудитория. Нам еще в этом году удалось побывать во Франции

— Ранее создатель вашей группы говорил о том, что он мечтает спеть на «разогреве» у Государственного ансамбля фольклорной музыки РТ под руководством Айдара Файзрахманова — удалось воплотить в жизнь мечту?

— Нет, пока не удалось.

Советы от старшего поколения, татарские сказки и сохранение культуры

— Недавно в одном из интервью Зэйнеп Фархетдинова сказала что татарского рока нет. Вы согласны с этим утверждением?

— Знаете, изначально вообще никаких стилей ведь не было. Раньше не было электрогитар, всей этой атрибутики, которая касается именно рока. Это, наверное, несвойственное вообще направление ни для одной культуры. Стили появляются со временем, и говорить о том, что вот этот стиль соответствует какому-то народу — не совсем правильно. Просто татарская культура как бы развивалась в направлении поп, потом появился рэп, кто-то привнес клубный стиль, мы вот решили металл привнести.

— Сколько альбомов вы уже успели выпустить? И на какие средства?

— Пока у нас выпущен один альбом — в прошлом году это произошло. Естественно, выпускался он на наши собственные деньги. Понимаете, такое направление в музыке… Если в жизни поп-исполнителя в основном участвуют продюсеры, спонсоры, то у нас дела обстоят иначе. Денег, конечно же, не так много: у кого-то семья, кто-то ипотеку закрывает, у кого какая ситуация в жизни…

Так что на свои средства, дома у Амира писали и сводили. Сейчас, к слову, уже идет запись второго альбома, но пока не ясно, когда он может выйти в свет. Пока записывается партия вокала. Мы не хотим с этим делом затягивать. По поводу названия есть мысли, конечно, но пока не буду их оглашать.

— У вашей группы очень любопытное название — наталкивает на мысли о татарских мифах, сказках…

— Да, как я поняла, это любимая сказка Амира — «Ак Буре». Оттуда и название. Честно, я ее не читала, но знаю, что это сказ о мудром белом волке. Думаю, это очень удачное название, потому что волк как символ мудрости мне очень нравится. И стая волков, как вы знаете, всегда держится вместе, у них есть вожак. В нашей группе я считаю Амира нашим вожаком, и у нас тоже такая стая образовалась — мы друг с другом всегда держимся рядом.

— Вас, случайно, не обвиняли в некоторой националистичности?

— Нет, такого никогда не было. Мы очень дружелюбные, так что никаких обвинений нет. Мы просто продвигаем наш татарский фольклор, чтобы люди ознакомились, чтобы знали, что есть такой народ, как татары, что есть республика Татарстан, что есть такая прекрасная музыка. Наше творчество направлено на то, чтобы она (музыка) жила дальше.

Я уважаю Амира в том плане, что он всегда советуется со старшим поколением и находит такие песни, которые уже давно всеми забыты, редко звучат или вообще не звучат по радио, по телевидению и так далее. Это очень старые песни. Амир, можно сказать, дает им вторую жизнь. И многим это нравится, в том числе и мне самой.

В нашей группе я считаю Амира нашим вожаком, и у нас тоже такая стая образовалась — мы друг с другом всегда держимся рядом

— Молодежь зачастую считает татарскую музыку устаревшей, неактуальной — как вы к этому факту относитесь?

— Ну, для меня татарская музыка — это не то, что сейчас крутят по телевизору или по радио. Для меня татарская музыка — это именно народная музыка. Сейчас очень редко можно найти какие-то достойные песни, которые бы олицетворяли татарскую культуру, татарский народ, потому что сейчас все копируют друг друга, пытаются как-то подражать западной культуре, но это все не то. Татарская культура отражается именно в народных песнях.

То, что есть сейчас — это все, конечно, слабовато, на мой взгляд. Исполнителей посредственных очень много, я их имена даже не запоминаю, их голоса похожи друг на друга, как и песни. Поэтому говорить о том, что это олицетворение татарской культуры я не могу.

— Как вы считаете, ваша группа причастна к сохранению и популяризации татарской культуры?

— Конечно причастна. Мы пытаемся продвигать народную татарскую музыку, пытаемся ознакомить с ней другие народы, причем не только в нашей стране. Это безусловно говорит о нашей причастности.