«Ремесло»: ударим горохом по Чехову!

Эпос в стиле хип-хоп

Каждый день в рамках фестиваля зритель мог посмотреть спектакль актера, пробующего себя в качестве режиссера и уже окрепшего мастера. К примеру, открывался фестиваль работой Ильсура Казакбаева. В «Аҡбуҙат» он еще и драматург: совместно Зухрой Буракаевой написал пьесу на основе легенды о крылатом коне, верном спутнике Урал-батыра. Действие происходит в наше время, когда после смерти народного героя прошло много времени. Его брат Шульген с помощью Юхи, превратившейся из змеи в журналистку в дерзкой мини-юбке, с помощью фейков пытается забрать себе всю славу — мол, описанные в эпосах подвиги совершил он. Он вынуждает Акбузата принять пари, склоняет батыров на свою сторону обманом (на них наводятся чары Наркас, дочери царя высшего мира Самрау), и теперь конь вынужден испить зелье, которое постепенно превращает его в Карабузата.

Словом, если вы слушали альбом группы Ay Yola, то эти имена должны быть вам знакомы. Печально, но на показе в театре «Экият» совсем не было молодежи. При том, что у Казакбаева это явно основная аудитория. Спаситель мира Хаубан — это правнук Урал-батыра, у него рэперские косички, он играет на курае и танцует брейк: музыку написала Магуля Мезинова, танцы поставил Роберт Амиров.

Сценография — дань супрематизму и традиционным символам, над ней работала художник-постановщик Челнинского драмтеатра Лейсан Хусаинова. В постановке много юмора — чего стоит Самрау, который вышел на пенсию и занялся садоводством. Или Вечный старец, который перевоплотился с помощью операций в юношу и теперь продвигает некий эликсир молодости на телевидении. А как забавны «свидетельские показания» двух пиявок о том, что истинный герой — Шульген. Если закрыть глаза на то, что порой герои слишком часто пересказывают новым персонажам весь сюжет, то это получилась очень бодрая и веселая постановка на понятные темы.

С другой стороны, статус «мастера» не гарантирует успешного спектакля. К примеру, «Спасти камер-юнкера Пушкина» Луганского академического музыкально-драматического театра имени М. Голубовича получил на «Островский-фест» в Кинешме гран-при в номинации «Моноспектакль». Поставил и играет его Александр Редя, причем в Казани он играет в Восточном зале Камаловского.

А это значит, что актер занимает небольшую часть пространства, перед ним — пустующий круг, а за ним уже зрители. И это значит, что не все в скоростной речи единственного героя можно разобрать, прочувствовать. Написанная в 2011 году Леонидом Хейфецем история советского школьника-студента-солдата-продавца-неудачника Миши Питунина, сначала ненавидевшего Пушкина, который был, по сути, причиной его неудач, а потом стал вечным спутником, ставилась и в Казани. В «Особняке Демидова» его играл Павел Густов. Кажется, окажись спектакль Луганского театра в соседнем Универсальном зале, все заиграло бы иначе, потому что сам по себе текст работает даже при обычном прочтении.

Кулов и волки

Подлинным хедлайнером фестиваля стал Тимур Кулов со спектаклем Акмолинского областного русского драматического театра. Премьера его прошла в июле 2022-го. В том же году в декабре в Кариевском Кулов (челнинец, как и Айдар Заббаров, Туфан Имамутдинов, Никита Кобелев) представил спектакль, получивший «Золотую маску», «Приключения Рустема».

В военной драме Аделя Кутуя герои — мать и сын — разыгрывают повесть. В «Лютом» основа такой игры — повесть 1920-х годов Мухтара Ауэзова, что интересно, сначала написанная на кыргызском, а потом переделанная на казахском. Это история о волке по кличке «Көксерек» («Серый Лютый»), которого пытался воспитать мальчик по имени Курмаш. В 1973-м по ней сняли фильм, его номинировали на премию «Оскар».

Кулов помещает историю в формат истерна — в тарантиновском трактире «У Черного холма» собираются охотники и рассказывают повесть в лицах. Просто стены, несколько столов, стульев, барная стойка, кахон, домбра, гитара, гармошка, актеры в гангстерских одеждах — и пример, как можно глубоко проникнуть в прозаический текст и вытащить из него смыслы, действие, оторопь. Вот шапка исполняет роль волчонка, вот ее надевают на голову актера — а это уже волк вырос. Люди едят из мисок и травят анекдоты, поют и воют, а волки любят друг друга и рожают новых волчат. Но люди остаются людьми, а звери — зверями.

Молодые режиссеры, проверенные драматурги

Впрочем, все-таки, наверное, на «Ремесле» самые главные спектакли у режиссеров, которые делают первые масштабные постановки. В этой категории фестиваль стартует с «Гомер моңы»/«Мелодии жизни» кариевца Эльдара Гатауллина. У него в родном театре это уже 13-я постановка, включая эскизы и перформансы. В частности, именно ему доверяют новогодние праздники. О «Гомер моңы» мы подробно писали — это трепетное и осторожное высказывание о жизни поэта Роберта Миннуллина, созданное совместно с его дочерью.

В отличие от Гатауллина, актриса Челнинского татарского театра Зульфия Галиуллина только пробует себя в режиссуре. В свое время она наделала шума в спектакле «Свет горит в окне»/«Тәрәзәдә һаман ут яна» по пьесе Зульфата Хакима, где сыграла противоречивую и откровенную героиню.

При этом состоялась постановка по известной пьесе Флорида Булякова «Любишь, не любишь?»/«Cөясеңме, сөймисеңме?». Занятно, что и здесь за сценографию отвечает Лейсан Хусаинова, но какой контраст. Там, где у Казакбаева — лаконичность, сочетающая авангард и традиционализм, здесь — склад забытых вещей: искусственное дерево, летящий ангел, часы, у которых крутится секундная стрелка, забор, за которым герои хранят реквизит. Самая занятная деталь — гигантская детская качающаяся кроватка.

Булякова в Татарстане точно ставили в Атне, Мензелинске, в Камаловском — это, вообще, очень популярная пьеса, много у нее постановок на русском: дедушка должен за три часа совершить что-то святое, тогда ему подарят 10 лет жизни, иначе — смерть. На сцене — двое стариков и их молодые версии. Причем в версии Галиуллиной они здесь с нами постоянно. Молодежь, когда молчит, отыгрывает пластические реакции, старшее поколение в своих паузах погружается в молчание. Впрочем, они как будто и больше играют — со всеми нужными ужимками и шуточками, но смех не так-то часто и звучит. Можем ли узнать что-то новое в этой пьесе? Вряд ли. Передал ли режиссер весь сюжет, реплики, терзания героев? Безусловно. Да, есть какие-то ходы, приемы, решения (к примеру, музыка Мубая), но в основном «Любишь, не любишь?» — это, что называется, площадка, но не выезд на оживленную трассу. К тому же это самая продолжительная пьеса на фестивале, которая идет два часа.

С проверенным автором работает альметьевец Динар Хуснутдинов, ставя в родном театре «Җиләкле җәй» («Клубничку») Ильгиза Зайниева. Эта ситуационная развлекательная комедия. Есть отец с тремя дочерьми, как водится, красивейшими актрисами театра, с прокурором, работницей банка и врачом. Никто из них не выходит замуж. Вырисовывается несуразная мужская троица, которая ищет у отца в саду воровской общак (главного героя, конечно, осудили несправедливо), а находит любовь.

«Клубничка» — один из тех текстов Зайниева, где он делает ставку на забавные диалоги, а сюжет строит таким образом, чтобы все, несмотря ни на что, закончилось хорошо. У спектакля два состава. К нам, видимо, приехал второй. В постановке много неловких пауз, которые зритель самостоятельно заполняет смешками. В какой-то момент один из героев это даже объясняет — он так мало говорит, потому что слышит все, что происходит вокруг, вплоть до шорохов и полетов звезд. Но в целом до какой-нибудь «Ситцевой свадьбы», кормящей Камаловский, здесь далеко, хотя и на «Клубничку», говорят, зритель ходит хорошо.

То есть здесь у режиссера, конечно, нет цели найти второй смысл за шутками про покупку автомобиля в кредит и прокуратуру. Но сделать так, чтобы каждый актер понимал, что в комедии особенно важен темпоритм, а диалоги не должны напоминать сеансы у психотерапевта, когда некоторые реплики приходится буквально тащить щипцами.

Как Сидеев пошутил

Атнинец Дамир Сидеев ставит 40-минутное «Предложение»/«Тәкъдим» по Чехову в формате «шутки». Сидеев, вообще, человек многогранный, не бросая Атню, он снимает кино, учится в ГИТИСе, в апреле поставил документально-шумовой спектакль «Бугульма. Изгибы. Извилины. Жизни» на лаборатории «Караш» в Альметьевске, и он стал в Бугульме репертуарным. Дома он, в частности, брался за повесть Гаяза Исхаки «Остазбикә», по сути заменив главрежа Рамиля Фазлеева, который в это время работал в Тинчуринском над спектаклем «Бәхет хакы»/«Цена счастья».

Но в Казань Сидеев привез спектакль на трех человек, при этом у него два состава! «Предложение» — шутка популярная, по ней снято около 20 с лишним фильмов, и Петр Мамонов даже однажды сделал моно-спектакль. Так что вызов для режиссера здесь серьезный. Напомним, что по сюжету Иван Ломов едет к Степану Чубукову сватать его дочь Наталью, но вместо этого вступает с ней в спор о неких Воловьих Лужках. После первого спора возникает второй, чья охотничья собака лучше.

Герои приходят как бы до начала спектакля и начинают к нему готовиться. Декорации закрыты тканями, актеры разбирают тексты, обсуждают роли. После затемнения героиня (Алсу Зиятдинова) начинает раскидывать сено вилами, а Чубуков (Фаяз Хусаинов) снимает покрывала, открывая нам амбар, в котором по желобам то и дело движется и шуршит горох, в те времена, когда герои не могут понять друг друга. Так сильно шуршит, что героям приходится говорить с надрывом, как того и требует ситуация спора. Ломов маленький, Наталья большая, отец ее — еще больше. Иван Васильевич Ломов волнуется, борется с дрожью и с ходу врезается в один из желобов. За эту роль, кстати, Ильназ Шакирзянов в этом году получил премию «Тантана» в номинации «Дебют». Но недостаточно режиссеру просто актерской игры — и вот он выводит Чубукова в свадебном платье на заднем плане.

Словом, Сидеев, действительно работает с текстом не на уровне реплик и ремарок, а идет дальше, чем заинтересовал не только зрителя, но и жюри.

А потому именно Сидеев получил премию имени Фарита Хабибуллина, который в 1985 году инициировал создание Татарского театра-студии при Министерстве народного образования республики, который позже стал Татарским государственным театром юного зрителя. В следующем году кариевцы планируют поставить о нем спектакль.