Булат Ханов: «Тогда Россия училась мечтать»
Писатель Булат Ханов — о 1920-х, самом ярком периоде русской литературы
В первой четверти XX века в России закончилась Гражданская война, образовалось новое государство — СССР. Одни увидели в этом крах страны, другие — надежду на светлое будущее. А что же происходило в это время в литературе? Писатель Булат Ханов считает, что 1920-е были самым ярким периодом в истории русской литературы. Об этом он рассказал на своей лекции в Национальной библиотеке РТ.
Самая свободная эпоха?
Булат Ханов начал лекцию с утверждения, что такого разнообразия, какое было в 1920-е, в истории России до этого не было, да и потом тоже. Причем если посмотреть материалы литературоведов, то, по мнению Ханова, они часто носят идеологизированный характер.
— Многие статьи о русской литературе 1920-х начинаются с того, что наступил тоталитарный режим, все было плохо, писателей запугали, писателям не давали дышать. Таких статей непростительно много. Из-за этого представления может сложиться впечатление, что после революции 1917 года за каждым писателем был прикреплен персональный комиссар, который буквально стоял с револьвером и надиктовывал текст или отбраковывал неподходящие материалы. А потом в Перестройку внезапно комиссара убрали и потекли свободные публикации в журнальный мир. В действительности все было не так. И 1920-е годы были одной из самых свободных, ярких эпох для развития не только литературы, но и других видов искусства и науки. И вообще, тогда Россия училась мечтать, — сказал Булат Ханов.
После Гражданской войны страна входила в новое десятилетие с ощущением, что строит новое общество, которое, с одной стороны, будет основано на идеалах Просвещения, а с другой — идеалов заботы и равенства. Предполагалось, что рабочие и крестьяне будут широко представлены на всех уровнях власти и во всех сферах жизни. При этом Советский Союз находился в изоляции от всего остального мира, из-за чего возникали проблемы с материальным обеспечением. К примеру, в то время были большие проблемы с бумагой. Писатель Максим Горький жаловался, что программу ликвидации безграмотности запустили, а учебниками не обеспечили. Тогда один учебник приходился на 15 обучающихся.
Новые авторы и эмигрировавшие писатели
Культурная Россия столкнулась в тот момент с еще одной проблемой — эмиграция многих известных писателей. Причем уехали они не в 1917-м, когда произошла революция, а уже позже, как раз таки в 1920-х. Уехали Иван Бунин, Зинаида Гиппиус, Дмитрий Мережковский, Борис Зайцев, Марк Алданов, Евгений Чириков, Владислав Ходасевич и многие другие. В эмиграции они транслировали идею, что в России русская культура умерла и эмигрировавшие писатели будут пытаться сохранить ее островки во Франции, Германии, США.
— Мне кажется такая позиция слегка заносчивой. История показывает, что культура не может выжить в замкнутом пространстве, в таком культурном гетто. И как она может исчезнуть с места, в котором исторически обитала, — добавил Ханов.
Уехавших авторов решили заменить новыми. Для этого многие литературные деятели задались целью создать новую литературу. Ханов сказал, что отсюда тоже пошло много мифов, якобы эту новую литературу создавала правящая партия, чтобы контролировать людей искусства. По словам Булата Ханова, некоторые партийные деятели действительно высказывались относительно литературы. Это были Ленин, Троцкий и Луначарский.
— Им, конечно, хотелось, чтобы литературные произведения воспевали новую Россию и революцию или, по крайней мере, относились к ней не враждебно. Главное — они хотели, чтобы новые авторы описывали текущий момент. Но заставить писателей о чем-то писать или вмешиваться в их жизнь они не могли, потому что это противоречило их идеологии, они не могли посягать на индивидуальную и творческую свободу автора. Тогда объявили принцип свободной состязательности. По возможности отдельных авторов финансировали, но на отдалении и без прямых директив, — объяснил Булат Ханов.
«Поймать эпоху во всей ее сложности»
В это время в России возникло несколько стихийных движений. Одно из них — это Пролетарские культурно-просветительные организации, или сокращенно пролеткульт. Уже в 1920 году в пролеткульте насчитывалось около 400 тыс. писателей и поэтов, при этом они выступали с идеей, что искусство должно быть полностью свободно от контроля партии. Люди попадали туда через секции, организованные на заводах, фабриках и в сельских клубах. В основном там были люди, которые хотя бы чуть-чуть освоили грамотность. Уровень большинства их произведений был очень низким.
Еще одно движение оформилось в литературную группу «Перевал», лидером которой был критик Александр Воронский. Он добился финансирования журнала «Красная новь», основанного в 1921 году. В этом журнале были опубликованы многие значимые произведения и открыты многие именитые авторы 1920-х годов. Платили в то время писателям и поэтам мало. По свидетельствам исследователей, зарплата автора была меньше, чем заработок чернорабочего. То есть в прямом смысле творили за идею. А иногда и за вполне материальные блага — еду и одежду. Как-то Воронский хвастался, что нашел молодому автору Всеволоду Иванову хорошие ботинки в обмен на повесть.
— Александр Воронский выдерживал линию, согласно которой нужно публиковать авторов, ориентирующихся на современность. То есть не было требования прославлять Советский Союз и партию. Они должны были писать острые произведения о современности, чтобы запечатлевать эпоху. А взгляд на эпоху был спорным. Авторы пытались поймать ее во всей сложности, представив все группы населения и все политические и творческие силы. Тогда зажглись имена Бориса Пильняка и Всеволода Иванова. Они писали о Гражданской войне и о том, что действительно волновало большинство их современников. В 1920-е писатели старались показать человека без прикрас, во всей его спорности, фиксируя внимание на том, насколько его идеалы расходятся с поведением. Цикл Бабеля «Конармия» как раз показывает такой взгляд на человека, — сказал Булат Ханов.
Фантастическая литература и перегибы на местах
Принцип состязательности и свободной конкуренции в литературе стимулировал развитие жанров, которые раньше либо отсутствовали, либо находились на периферии. В это время стала популярна авантюрная и приключенческая литература и фантастика. Именно в 1920-е появились произведение Алексея Толстого «Аэлита» и «Гиперболоид инженера Гарина», книги Беляева «Голова профессора Доуэля», «Остров погибших кораблей» и «Человек-амфибия».
Кроме этого, появилась приключенческая литература о Гражданской войне, которая показана глазами ребенка. В этот период Советский Союз буквально открыл детство в литературе. В общественном сознании начало укрепляться представление, что детство — это самостоятельная часть жизни, она должна пройти интересно и насыщенно, что ребенок — это уже личность, в которой закладывается основа будущего. Волна произведений для детей захлестнула литературу, и самым известным среди них стала повесть Павла Бляхина «Красные дьяволята», которую в 1923 году экранизировал Иван Перестиани. Уже в следующем десятилетии все это заглохнет и возродится только в 1960-х.
В 1920-е не обошлось без перегибов. Помимо вполне неплохих произведений появились книги, написанные в нарочито пропагандистском ключе. В частности, новую жизнь получила сказка «Золушка», которая стала «Красной Золушкой». В ней похожая завязка, но события развиваются немного иначе. Золушка трудится по дому, а две сестры буржуазного происхождения пользуются плодами ее труда. Потом к Золушке приходит красный агитатор и рассказывает, как правильно жить. На балу, когда принц предлагает Золушке свою любовь, снова появляется красный агитатор, и Золушка выбирает его вместо принца.
Культурные деятели экспериментируют в этот период в самых разных областях, в том числе с формами творчества. Писатель Александр Грин, известный по произведению «Алые паруса», написал главу книги с детективным сюжетом «Большие пожары», а затем передал эстафету другому автору, Льву Никулину, чтобы тот написал продолжение. В итоге в создании коллективного романа «Большие пожары» участвовало 25 авторов. Среди них — Леонид Леонов, Исаак Бабель, Борис Лавренев, Константин Федин, Алексей Толстой, Михаил Зощенко, Вениамин Каверин, Михаил Кольцов.
— Когда литература развивается свободно, когда есть свободное воплощение своих мыслей, тогда появляются яркие формы, востребованные читателями. Литература 1920-х по градусу свободы, по уровню творческой дерзости и смелости никогда не получала такого мощного импульса в России, даже в 1990-е годы, — сказал Булат Ханов.
Власти решили мобилизовать литераторов
Еще одним крупным центром притяжения, кроме «Красной нови», стал журнал «На литературном посту», который затем сменил название и стал просто «На посту». Его возглавляли РАППовцы. РАПП — это Российская ассоциация пролетарских писателей, численность которых в середине 1920-х была 2 тыс. человек, а в пиковый период — 4 тыс. участников. Среди них — Александр Фадеев, Александр Серафимович и литературный критик Леопольд Авербах. В отличие от Воронского, РАППовцы придерживались немного иной позиции в отношении литературы. Конечно, они тоже считали, что писать нужно о современности, но с однозначным признанием Октябрьской революции. В РАПП считали, что писатели должны быть строго из рабочей среды. При этом они не говорили, что нужно приукрашивать действительность и писать в угоду партии.
Ничего не предвещало беды, пока в конце 1920-х не начали говорить о пятилетках и индустриализации. Стране нужен был промышленный рывок, который позволил бы нарастить экономику. Для достижения этой цели власти решили мобилизовать литераторов.
— В 1928 году партия направила издательствам «дружескую» директиву, согласно которой в первую очередь должны публиковаться произведения, воспевающие труд и нового советского человека, созидающего. Сомнения 1920-х годов с противоречивыми героями и их переживаниями стали уже не очень нужны, — рассказал Ханов.
В этот период безоговорочной поддержкой партии пользуется РАПП, которая становится доминирующей силой в литературном мире СССР. Но и это длится недолго. В 1932 году указом ЦК РАПП расформировали, чтобы на замену ему ввести единую организацию — Союз писателей СССР, который был учрежден в 1934 году. Время литературного разнообразия и пестроты подошло к концу. Теперь литература должна была решать новые задачи. Для этого подняли гонорары писателям, создали поселок Переделкино, где именитые авторы получали шикарные дачи. Писатели стали фигурами государственной важности.
— Но нельзя сказать, что все творчество сошло на нет. Шолохов написал злободневное, острое и полемическое произведение «Поднятая целина». Зощенко выпустил сатирические рассказы, которые критически оценивали советскую гостиничную инфраструктуру и медицину. Но в целом той пестроты, той дерзости, того заряда, той революционной романтики 1920-х годов в литературе 1930-х уже почти нет. И если посмотреть на судьбу писателей и литературных деятелей 1920-х, то можно увидеть, что многие из них оканчивают свою жизнь в 1937—1938 годах неестественным способом, — подытожил Булат Ханов.
Екатерина Петрова — литературный обозреватель интернет-газеты «Реальное время», автор телеграм-канала «Булочки с маком» и основательница первого книжного онлайн-клуба по подписке «Макулатура».