Алексей Арзамазов: «Очень важно сохранять и популяризировать наши родные языки»

«Спрос на самоучители очень высок»

В 2022 году вышла книга Арзамазова по удмуртскому языку. В том же году был издан самоучитель «Татарский язык с нуля: самоучитель для начинающих» этнолога и переводчика Максима Кузнецова, который также работает в лаборатории Казанского научного центра РАН. Затем появилось пособие по марийскому языку. Совсем скоро выйдет самоучитель чувашского языка.

Кроме того, профессор Арзамазов создает свой самоучитель по татарскому языку, основанный на собственном опыте изучения. Также в процессе подготовки книги по изучению эрзя-мордовского языков. И это еще не все. Алексей Арзамазов поделился планами разработать учебники татарского на английском, китайском и других.

— Самоучители часто пишут люди, для которых язык является родным, — говорит профессор. — Авторы прекрасно владеют им, но проблема заключается в том, что они не видят скрытые моменты в подаче языкового материала. Я — человек, для которого татарский язык был неродным и который за определенный период времени смог освоить и научиться достаточно свободно говорить на нем. Все члены команды нашей лаборатории изучали языки самостоятельно. То есть мы своими силами выучили татарский, марийский, чувашский, мордовский, удмуртский языки. С одной стороны, у нас есть собственный успешный опыт овладения языками. С другой стороны, мы изучаем мировой опыт преподавания языков.

Арзамазов напомнил об «израильском феномене»: в конце 80-х почти 2 млн наших соотечественников переселились в Израиль и за короткое время сумели выучить иврит.

— Секрет успеха не только в высокой мотивации, но и в грамотной, эффективной методологии обучения языку, — рассказал ученый, отметив, что мировой передовой опыт будет применен и в новом самоучителе татарского языка.

— Наша задача — научить говорить. Спрос на наши книги достаточно высокий. Сначала мы, благодаря поддержке раиса Республики Татарстан Рустама Нургалиевича Минниханова, большим тиражом выпустили самоучитель по удмуртскому. Он был распределен преимущественно внутри Татарстана. Но из соседней Удмуртской Республики звонили сотни людей, желающих изучать удмуртский. Спрашивали, как можно приобрести наш самоучитель. В Удмуртии много лет не издавали самоучители удмуртского языка. А Татарстан ведет огромную работу по популяризации языков. Поэтому ощущаю важность нашей работы. Я понимаю, что наши научные интересы совпадают с интересами республики. Самоучитель по татарскому Максима Кузнецова вы тоже уже нигде не найдете. Он снискал популярность среди представителей татарской диаспоры, в том числе и в Москве. Следует заметить, что у многих жителей нашей республики большое желание изучать татарский язык. Но при этом люди жалуются на отсутствие выбора ресурсов для изучения.

«Внутренний Татарстан»

По мнению профессора, общей проблемой для языков народов Поволжья является существенный дефицит контента для детей, в частности детских песен и детской литературы.

— В детстве мы очень восприимчивы, все откладывается на подсознательном уровне. Например, я заинтересовался татарским языком в 12 лет. Мой дед был очень эрудированным человеком, у него была огромная библиотека. Я рос обычным ребенком, но каждый день соприкасался с книгами. Рано или поздно, ребенок подходит к книжному шкафу, открывает его и что-то там для себя непременно находит. Моя случайно-неслучайная находка — книга Ибрагима Нуруллина о великом Тукае. Я вспомнил, что где-то когда-то слышал о татарах. У нас была типичная российская семья — удмурты, чуваши, все перемешалось. Бабушка рассказывала, что родилась в чувашской деревне, а за рекой было татарское селение — мы дружили, пели вместе песни, говорила она.

— Через какое-то время я начал читать книгу о Тукае. Это очень хорошо отложилось в подсознании, даже не знаю почему. А потом мы с братом стали искать самоучитель татарского языка. Но его было не найти в русском городе. Тогда мы начали делать попытки самостоятельно изучать татарский. Ради эксперимента. В конце 90-х я подростком где-то раздобыл записи Ильхама Шакирова. Это была кассета. Я стал ее слушать. Песни Шакирова звучали фоном в нашей русскоязычной семье, и это оставило свой отпечаток. Потом в моей жизни было много другого. Я переехал из Нижнего Новгорода в Ижевск (у меня есть удмуртские корни). Я окончил там финно-угорское отделение факультета удмуртской филологии. Я много лет занимался литературами и языками финно-угорских народов. Стажировался в Европе. Был период переключения на европейские языки, но всегда в глубине души было желание жить и работать в Казани. Кажется, оно сложилось в детстве, после знакомства с творчеством Тукая. Человек устроен очень сложно. Иногда работают какие-то механизмы виртуализации. Во мне всегда жил какой-то внутренний Татарстан.

— Передо мной неоднократно вставал выбор — уехать в Москву или остаться в Казани. Был соблазн полностью уехать в российскую столицу. Но магия Татарстана, магия Казани победила. Сложно объяснить, как это работает. Не хочу уезжать. Я понимаю, что могу быть здесь полезным. Столько силы в татарском народе, столько высоты и богатства в татарской культуре. Я все это ощущаю. У меня образовались внутренние и очень прочные связи с татарским миром, с татарским языком.

«Смешение языков идет с самого начала»

Популяризация изучения национальных языков — сложный процесс. Начинать надо с работы над самосознанием, считает профессор. Алексей Арзамазов рассказал об эксперименте, который он проводил 2 года назад в разных районах Татарстана.

— Мне было интересно, что происходит с языком. Причем я выезжал в основном в чисто татарские районы. Метод у меня был один — это наблюдение за детьми. В каждом районном центре есть парк, куда я и выходил. Я слышал, на каком языке говорят дети, какие имена у этих детей. Надо признаться, что это было достаточно грустное наблюдение. Я начал со смешанного района, Буинского. Оказалось, что здесь дети говорят в основном на русском языке. Дальше поехал в далекие районы, Азнакаевский, Сармановский. И там каждый второй ребенок говорит на русском, а дети маленькие — им от 4 до 6 лет. Они играют, общаются между собой — общение идет или через смешение языков, или через переход на русский. Следующая поездка была в Богатые Сабы. Картина такая — идут дети, и один другого спрашивает: «Син рыбаларны ашаттыңмы?» То есть подменяется базовая лексика. Получается, что смешение языков идет с самого начала. Я слышу то же самое даже среди студентов, которые обучаются на учителей татарского языка. «Иртәгә уезжаю авылга» и тому подобное.

«Сопротивление новому всегда работает во вред»

Арзамазов считает, что необходима комплексная работа, к примеру, нужно менять подход и при написании учебников по татарскому языку.

— Очень важно рассказывать о культуре татарского народа, нужно погружать в ее богатство. На самом деле это большая проблема в том числе и в плане учебников. Открыл я недавно учебник за 4-й класс, а там татарского культурного компонента практически нет. Герои учебника не татары. У них не татарские имена. Их внешность очень далека от татарских типажей. Очевидно, что необходимо привлекать к написанию учебников и учителей татарского языка, особенно молодых, креативных. Послушать их идеи, узнать, что им не нравится, что происходит на практике. Важно приглашать и профессионалов со стороны. Большая проблема — отсутствие дискуссии.

Необходимо создавать профессиональное сообщество, проблемы необходимо обсуждать и «подключать» к этому разных людей. Вы знаете, мне иногда говорят: «Почему ты думаешь, что у тебя есть право говорить о татарском языке?» Для меня такая точка зрения удивительна… Убежден, что сопротивление новому обычно работает во вред. Тема учебников, тема изучения языков — это динамика. Здесь столько всего обновляется, появляется столько новых прогрессивных тенденций. Надо создавать открытые работающие площадки для обсуждения и совершенствования наших образовательных технологий. К языку нужно относиться как к колоссальному духовному наследию.