«Охранников убили токсичные панели и проводка»: экс-глава ЧОП Казани не хочет быть крайней между «монстрами»

«Моя роль в агентстве была формальной»

На финал прений в Кировский суд Казани обвиняемую сопровождал гражданский муж. Несмотря на общих детей, у них разные фамилии и гражданский брак. При этом в суде Марк Соломенников отчасти свидетельствовал против второй половинки — не подтверждал ее слова о том, кто же в действительности рулил частной охранной организацией «Агентство безопасности».

«Фактически организацией руководил мой муж Марк. Я приезжала раза два в неделю на подпись документов, — поясняла Наиля Жданова на судебном допросе. — Но в начале следствия мне сказали: для меня и моей семьи будет лучше, если я скажу, что руководила сама и самостоятельно решила создать ЧОО. Дескать, в итоге следствие разберется и придет к правильному выводу, что моя роль была лишь формальной...»

С ее слов, приятель мужа Фарман Нариманов был единственным связующим звеном между заказчиками услуг по охране будущей стройплощадки в Адмиралтейской слободе и погибшими.

— Это он договаривался, привозил документы, охранников, устраивал их. А на скамье подсудимых оказалась я, не будучи собственником помещения [где произошел пожар], не имея ни одного звонка, ни одной встречи [с заказчиками и охранниками]. Я даже мимо бывшей площадки Казанского вертолетного завода не проходила, и вот сижу здесь, на скамье подсудимых, — выступила на заседании мать троих малолетних детей.

Адвокат подсудимой Елена Ситарская отметила: Нариманов по месту прежней службы в Росгвардии инспектировал работу ЧОПов и решал вопросы о выдаче им лицензий, а потому сразу после выхода на гражданку официально открыть свой бизнес в той же сфере не мог. По версии защиты, для своего ЧОПа он нашел номинального директора, но оформить лицензию не успел, а тут подвернулся крупный заказ: застройщик бывшей площадки вертолетного завода в Адмиралтейской слободе заключил договор с фирмой-посредником, Управляющей строительной компанией «Стандарт», по подбору поставщика охранных услуг, и оказать их взялся Нариманов. Но до получения своей лицензии решил оформить сделку через «Агентство безопасности», в которую сам трудоустроен не был.

По версии обвинения, 15 октября 2020 года УСК «Стандарт» заключила договор с ЧОО «АБ», а в ночь на 10 ноября того же года в бывшем административном корпусе, где ночевала охрана, произошел пожар. Из шести охранников выжил лишь один, поскольку успел выскочить на улицу ради звонка в службу «112». Остальные уже не смогли выбраться из задымленного помещения на втором этаже — окна были замурованы решетками. Довольно быстро выяснилось, что несмотря на форменную одежду с нашивками «Охрана» и «АБ», погибшие и выживший официально ни в одном охранном агентстве не числились...

В 700 метрах от места этой трагедии находился ТЦ «Адмирал», где на пожаре в 2015-м погибли 19 человек.

Почему прокуратура завернула дело с двумя обвиняемыми

Судебный процесс о смерти охранников мог стартовать еще в начале 2022-го. Но тогда и.о. прокурора Татарстана Алексей Заика отказался утверждать обвинение против руководителей «Агентства безопасности» и фирмы-застройщика «Спектрподряд». На тот момент Наиле Ждановой и Рамилю Сабирову предъявляли один общий эпизод — нарушение требований пожарной безопасности, повлекшее по неосторожности гибель двух и более лиц (ч. 3 ст. 219 УК РФ). При этом первую обвиняли еще и в мошенничестве в сфере социальных выплат в крупном размере (ч. 3 ст. 159.2 УК ОФ), а второго — в шести фактах незаконного предоставления паспорта ради регистрации шести коммерческих фирм на подставное лицо.

Алексей Заика указал, что претензии к Сабирову по пожарной части не подкреплены ссылками на документы, которыми именно на него возлагалась обязанность обеспечить пожарную безопасность на объекте. А кроме того, отметил противоречия в обвинении: в одном эпизоде следователи называли обвиняемого директором фирмы, а в другом — лишь подставным лицом.

В то же время и.о прокурора республики указывал, что сотрудники СК должны были вынести процессуальное решение о наличии в действиях Ждановой признаков такого преступления, как нарушение требований охраны труда с тяжкими последствиями (ч. 3 ст. 143 УК РФ). Поскольку еще в феврале 2021 года Вахитовский суд Казани по иску прокуратуры установил, что пятеро официально не трудоустроенных и погибших охранников все же состояли в трудовых отношениях с «Агентством безопасности».

Кроме того, Алексей Заика отмечал, что ответственный за пожарную безопасность сотрудник «КВЗ» следствием вообще не допрошен, а еще — не принято «законное решение о наличии в действиях Фармана Нариманова признаков преступления по ст. 109 УК РФ» (причинение смерти по неосторожности), хотя из допросов свидетелей следует — решение о заселении людей в пустующий административный корпус принимал он.

По итогам дополнительного следствия Сабиров получил статус свидетеля, Нариманов от уголовной ответственности был освобожден, а Жданова в июле 2022-го предстала перед судом в качестве обвиняемой по трем статьям.

В 6 утра после пожара гвардеец звонил юристу

В марте 2024-го процесс дошел до прений. Гособвинителю хватило получаса, а вот выступления защиты растянулись на два заседания, заняв в общей сложности более шести часов.

«Полагаю, суду необходимо критически отнестись к показаниям Ждановой. Они опровергаются показаниями многочисленных свидетелей и письменными материалами», — начал свою речь старший помощник прокурора Кировского района Казани Ильнур Мухаметзянов, отметив, что сама обвиняемая в ходе следствия меняла показания.

При этом в качестве аргумента обвинения по первому, «пожарному» эпизоду сотрудник прокуратуры привел слова лишь одного свидетеля Фармана Нариманова. И слова эти отчасти подтверждали... позицию защиты, уж слишком рьяно участвовал в этой сделке человек, якобы не имевший в ней личного интереса.

Из оглашенных показаний Нариманова следовало: ему позвонил знакомый из стройфирмы и поинтересовался, нет ли ЧОПа для охраны объекта. Это вопрос Нариманов озвучил Марку Соломенникову из «Агентства безопасности» и получил положительный ответ. Тогда же в разговоре «посредник» вспомнил про Тахира [Габдулхаева, ныне покойного] из Кукмора и сказал Марку, что есть знакомый со своей бригадой, уже работавшей в охране. Марк сказал, что переговорит с Нелей [Ждановой] и позже ответил согласием.

Также на следствии этот бывший росгвардеец сообщал:

«Договор об оказании охранных услуг между УСК «Стандарт» и ЧОО «АБ» был заключен 15 октября 2020 года, его копию на мой телефон прислал кто-то из сотрудников УСК. Далее я забрал из офиса УСК договор и отвез в «АБ», чтобы его подписала Жданова. Нели на тот момент в офисе не было... Через день отвез уже подписанный договор в УСК «Стандарт»... Далее позвонил Тахиру и спросил, готов ли тот работать, тот сказал, что готов, и они приехали из Кукмора. Знаю, что он ездил в ЧОО «АБ», где должен был оформить документы о трудоустройстве.

Я знал, что охраняемый объект — бывшая территория вертолетного завода, где планировалось построить жилой комплекс. В каком здании расположились охранники, я узнал, только когда Тахир попросил меня подъехать. Между мной и Ждановой не обсуждалось, что после заключения договора по этому объекту, я должен буду занять должность замдиректора в агентстве и полностью курировать работу на Адмиралтейской.

В «АБ» я трудоустроен не был, в офисе бывал редко — только когда заезжал к Марку. Никаких документов не подписывал... Когда находился [на допросе в СК], мне звонил Марк и просил прислать паспортные данные. Думаю, они хотели оформить мое трудоустройство. Также писали люди, имеющие отношение к «АБ» и просили прислать образец подписи Тахира».

Заметим, в ходе процесса часть сменщиков охраны на КВЗ показали: формой и шевронами их обеспечивал Фарман, он же договаривался о допуске на охраняемый объект, указал место для ночлега и даже оплатил покупку холодильника. Также установлено, что о пожаре Нариманова известили раньше, чем Соломенникова с его гражданской женой, часа в 4 утра, и он сразу же выехал на место происшествия, а в 6.30 уже звонил юристу... Позже в суде тот самый юрист свидетельствовал: Фарман был в панике, говорил, на его объекте погибли люди и ему нужна помощь.

Оценку этим фактам представитель прокуратуры давать не стал. Зато отметил, что экспертиза по изъятым в двух компаниях документам об охране площадки в Адмиралтейке показала, что печати «АБ» на них одинаковые и соответствуют печатной форме, используемой в бывшей организации Ждановой. Кроме того, в одном из компьютеров агентства был найден файл с тем самым договором, где в качестве ответственного лица за организацию работ указана ныне обвиняемая. «Агентство безопасности» отказалось от иска к УСК «Стандарт» о признании этого договора недействительным, и производство по [арбитражному] делу было прекращено», — добавил старший помощник прокурора.

За погибших и имитацию боли прокурор запросил 6 лет колонии

Куда больше доказательств представитель обвинения привел относительно эпизода о мошенничестве в сфере соцвыплат. Он появился в деле, когда следователи задались вопросом, а как Наиля Жданова, будучи инвалидом 2 группы по неврологическому заболеванию, сдавала на водительские права, училась стрелять и получала удостоверение частного охранника? Изучили документы, опросили врачей и обвинили главу ЧОП, что ее инвалидность была липовой.

По версии СК, афера строилась на симуляции симптомов неврологического заболевания и представлении бюро медико-социальной экспертизы документов, содержащих недостоверные сведения о состоянии здоровья, благодаря чему Жданова с 2014 года получала пенсию по инвалидности и ежемесячные денежные выплаты. Соучастницей этого преступления силовики объявили сотрудницу железнодорожной больницы, которая скончалась от ковида в 2020-м, и неустановленных должностных лиц казанской горбольницы №21.

После возбуждения этого дела решение МСЭК об инвалидности Ждановой было аннулировано и выплаты из бюджета прекращены. Ущерб казне за 7 лет оценен в 708 тысяч рублей, — уточнил гособвинитель, сославшись на показания сотрудника Пенсионного фонда. Далее он процитировал показания акушера-гинеколога, который наблюдал беременность ныне подсудимой и напомнил, что ни о каких хронических болезнях и инвалидности она не сообщала, передвигалась самостоятельно и уверенно.

При этом коллега покойной «подельницы» Ждановой из железнодорожной больницы отмечала: указанные в ее карте симптомы на 2014—2015 год — неустойчивость походки, нарушение координации ввиду проблем со здоровьем — со временем должны были прогрессировать, и с такими проблемами стрелять из пистолета она бы точно не смогла, ей пальцем в нос попасть было бы трудно, как и писать что-либо от руки и летать на самолетах.

Прокурор указывал, что установленный следователями «факт отсутствия повторных обращений в больницу при выраженных нарушениях нервной системы» наряду с «прохождением обучения на частного охранника, длительными авиаперелетами, получением водительских прав, не дает оснований для получения инвалидности 2 группы». Со слов Мухаметзянова, к такому выводу пришла и комиссия экспертов, которая лишила Жданову статуса инвалида.

В то же время представитель обвинения попросил суд признать смягчающим обстоятельством здоровье подсудимой и ее родственников, а также наличие трех малолетних детей.

Наказание предложил отнюдь не мягкое — 6 лет колонии общего режима со штрафом 50 тысяч рублей — по всем трем эпизодам дела, включая нарушение требований пожарной безопасности и правил охраны труда, а также аферу с соцвыплатами. Также озвучил дополнительное наказание — трехгодичный запрет на руководящую работу в коммерческих и иных организациях — и полностью поддержал гражданские иски потерпевших.

Выживший охранник и родственники погибших требуют компенсации морального вреда на общую сумму 11 млн рублей, Пенсионный фонд — возмещения ущерба на 708 тысяч.

Адвокат о тактике «искусственного формирования доказательств»

Жены двух погибших в пожаре охранников поддержали прокурора, но сами от выступления в прениях отказались.

Воздержалась от участия в прениях и обвиняемая. Полностью доверилась своему защитнику Елене Ситарской, которая провела довольно подробный анализ доказательств дела с целью доказать, что к ответственности ее клиентка привлечена незаконно. Остановимся на ключевых и самых ярких моментах адвокатской речи.

Ситарская напомнила: по ходатайству защиты суд допросил коллегу Ждановой, которая также является руководителем охранной организации, несмотря на прогрессирующую уже 20 лет мышечную дистрофию и может ходить лишь с палочкой. У нее тоже инвалидность 2 группы, но при этом она водит машину с 2009 года, а с 2018-го проходит ежегодную медкомиссию и получает разрешение на использование оружия, да и воздушным транспортом пользуется регулярно. В общем, делает невозможное по версии комиссии МСЭК и следствия.

Адвокат напомнила, что к делу приобщен перечень заболеваний, препятствующих исполнению обязанностей в частной охране, в нем — хронические и затяжные психические расстройства с тяжелыми проявлениями, расстройства поведения и психики на фоне потребления психоактивных веществ и слабое зрение.

Цитируя показания допрошенных на следствии и в суде врачей — из железнодорожной больницы, бюро МСЭК, РКБ, горбольницы №21 и других учреждений, Ситарская подчеркнула: ни один не сообщил, что Жданова каким-либо образом пыталась симулировать диагноз или предлагала внести в медицинские документы недостоверные записи. Ряд свидетелей-медиков вообще заявили, что такого рода проблемы со здоровьем симулировать в принципе невозможно. Тогда как приглашенный следствием специалист Есин заявлял, что встречаются талантливые симулянты. И весьма сомневался в тех диагнозах, что были поставлены Ждановой. При этом в суде заявил, что из представленных следователем документов он просто не понял, как его коллеги смогли сделать указанный вывод и усомнился в их квалификации.

По мнению защиты, все обвинение по данному эпизоду основано не на фактах, а на предположениях. Во-первых, освидетельствование на предмет инвалидности Жданова проходила неоднократно — раз в год, пока ей не поставили бессрочную. И каждый раз сотрудники бюро МСЭК не только проводили ее обследование, но и самостоятельно запрашивали у коллег ее медицинские документы. Так что представить недостоверные данные было невозможно.

Во-вторых, в суде установлено, что к врачам женщина обращалась неоднократно, но почему-то часть отраженных в ее амбулаторной карте посещений не были занесены в базу ФОМС, а еще большая часть не нашла отражения в справке, которую главврач клиники составлял по запросу СК. А следователи сделали вывод: раз не было обращений, значит и не болела, ведь болезнь должна была лишь усугублять состояние здоровья. Этот довод в суде свидетели-медики также опровергли, указала адвокат Ситарская. И процитировала показания о том, что выявленное заболевание развивается волнообразно — есть ухудшение и ремиссия, в состоянии которой на глазок больного не отличишь от здорового. При этом полноценное лечение ряда неврологических проблем заставляет болезнь отступить.

В-третьих, в 2018-м году Жданова перенесла весьма серьезную операцию по удалению опухоли в области ключицы. «Опухоль давила на сосуды и нервы и давала очень интенсивные боли, которые купировались только обезболивающим. Пациентка страдала слабостью верхних конечностей. По факту, стоял вопрос о спасении жизни», — поясняла суду врач-травматолог, которая делала ту операцию. А еще отмечала, что подобная опухоль может развиваться месяцы и годы — «чем она больше, тем сильнее давит на анатомические структуры». По словам травматолога, этой пациентке долго не могли поставить правильный диагноз, прежде чем попасть к ней, та побывала у разных специалистов.

Сама Наиля Жданова делилась с судом, что лишь после операции почувствовала значительное улучшение здоровье и забыла о тех проблемах, которые начались еще в 2014 году.

В ходе расследования дела было получено заключение комиссии экспертов, которые посчитали, что оснований для установления инвалидности у Ждановой не было. На основании чего эксперты сделали такой вывод? Как отмечает адвокат, непосредственное обследование пациентки они не проводили, дополнительно медицинские документы не запрашивали, а лишь внимательно изучили... материалы уголовного дела. Что и подтвердили на судебном допросе, в ходе которого выяснилось: комиссия изучала далеко не весь перечень медицинских документов обвиняемой. Вывод защиты — такое доказательство порочно.

«Это замкнутый круг! Сначала следователь в своем постановлении о проведении экспертизы преподносит врачам как «достоверно установленные факты» отсутствие обращений Ждановой в медучреждения и иные, не соответствующие действительности сведения, а затем получает медицинское заключение, где со ссылкой на данные следствия фактически делается вывод о том, что «при таких обстоятельствах, инвалидность выдана не правильно», — возмутилась Елена Ситарская. — И подобная тактика искусственного формирования доказательств является основным способом доказывания виновности Ждановой».

При этом адвокат обратила внимание суда: ни о какой симуляции симптомов заболевания и предоставлении недостоверных документов в заключении экспертов не говорится. Там скорее критика в адрес коллег, что не досмотрели, невнимательно изучили, не проверили...

Предложение защиты по этому эпизоду — Жданову оправдать, в иске отделения Пенсионного фонда отказать.

«Чтобы остаться живыми, охранникам следовало нарушить инструкцию»

Комментируя обвинения еще по двум эпизодам, Елена Ситарская со ссылкой на свидетелей напомнила: директора «АБ» Жданову не знали ни кукморские охранники, ни представители заказчика услуг в Адмиралтейке, ни новый куратор работы ЧОПов из Росгвардии. «А ведь она числилась на этой должности пять лет, начиная с 2015-го!» — подчеркнула адвокат. Примечательно, что на момент назначения директором у обвиняемой уже был ребенок полутора лет, а в 2014-м и 2017-м родились еще двое. Когда тут охранниками руководить...

Фактическим главой ЧОО защита называет Соломенникова, который на тот момент уже занимал пост директора в другой охранной организации, и по закону о частной охране не имел права возглавить еще один ЧОП.

Впрочем, по мнению Ситарской, даже в случае реального руководства «АБ» состава преступления в действиях ее клиентки не было бы. Во-первых, как разъяснили в ГУ МЧС России по РТ в ответ на адвокатский запрос, закон о пожарной безопасности возлагает ответственность за ее обеспечение на собственников, руководителей федеральных органов власти и органов местного самоуправления, а также лиц, уполномоченных владеть или распоряжаться имуществом, к примеру — арендаторов, а еще — на тех сотрудников, кто назначен ответственным за пожарную безопасность.

В этом перечне нет ни директора, ни сотрудников привлеченной для оказания услуг организации. Более того, ответственность за пожарную безопасность на объекте на «АБ» не возлагается и договором с заказчиком.

Ситарская отметила: когда на одной чаше весов оказались собственники погоревшего здания, а на другой — молодая многодетная мать, выбор следствия оказался очевиден. «Пока крупные производственники со строительными «монстрами» выясняли, когда произошел переход права собственности — с момента подписания акта приема-передачи (до пожара) или с момента госрегистрации права собственности (после пожара), следствие по-тихому забыло об их существовании», — рассуждала адвокат.

При этом, если следовать версии обвинении, то выходит, что именно Жданова должна была привести пожарную безопасность всех зданий старой территории КВЗ в соответствие с нормативами, то есть перестроить лестничные марши, провести экспертизу пожароопасности стеновых панелей и заменить их, установить пожарную сигнализацию и снабдить все объекты огнетушителями, продолжила адвокат с долей иронии. «Я ничего не утрирую и не преувеличиваю. Именно указанные нарушения следствием вменены в вину подсудимой», — добавила она.

Экспертами установлено, что причиной возгорания в корпусе, где ночевали охранники стало замыкание электропроводки. Но пытавшиеся потушить огонь люди погибли не от ожогов, а от острого отравления окисью углерода, поскольку для отделки здания использовали токсичные и пожароопасные стеновые панели. При концентрации в воздухе хотя бы 1% окиси углерода уже через 1—2 минуты возникает отравление, которое может быть смертельным.

Сами сотрудники вертолетного свидетельствовали, что здание перестали обслуживать в конце 2019-го, за состоянием коммуникаций, включая электросети никто не следил, но от электричества корпус не отключили. При этом и вертолетчики, и застройщики знали, что в пустующий корпус заселили круглосуточную охрану. Но по итогам расследования не было никаких нареканий в адрес самих погоревших работников — в курении, разведении костров и самовольном присоединении к сетям их никто не обвинял.

Установлено, что кукморские работяги действовали четко по предоставленной заказчиком инструкции, которая в случае возгорания предписывала: доложить о ЧП представителю заказчика; оценить обстановку и при незначительном возгорании принять меры к тушению; если не удается потушить, оповестить сотрудников охраняемого объекта, открыть запасные выходы для эвакуации персонала, посетителей и материальных ценностей и лишь после этого вызвать пожарную команду по номеру 01, а при необходимости — обесточить здание.

Звонок о пожаре поступил огнеборцам примерно в 3 часа 44 минуты, то есть через 12 минут после обнаружения огня (в 3.32). До места пожарные добрались через 6 минут, однако спасать было уже некого. В своей речи адвокат процитировала показания выжившего охранника Нияза Ихматова, который в 3 часа 34 минуты получил прощальный звонок от своего бригадира Тахира Габдулхаева: «Мы умираем». Если учитывать временной фактор, то спасти людей в этой ситуации пожарные успели бы лишь в случае поступления сигнала в 3.20—3.25.

— Оценить, что от стеновых панелей столь стремительно будет выделяться смертельная концентрация окиси углерода, не смог бы никто... Чтобы остаться живыми, погибшим охранникам следовало не соблюдать инструкцию, а нарушить ее, как это сделал Ихматов Нияз, — поделилась своим мнением Елена Ситарская.

Нелегалы без ЧОПа и старый анекдот

Защита обратила внимание суда на тот факт, что вопрос о допуске охранников на бывшую площадку КВЗ начал решаться застройщиками еще в конце сентября. То есть до заключения договора с УСК «Стандарт» на подбор охранной организации, до подписания договора между «Стандартом» и агентством Ждановой. Причем в списке допущенных оказались и Фарман Нариманов, и позже погибшие охранники.

Сама Жданова в суде отрицала, что видела и подписывала этот договор от 15 октября 2020-го. Более того, ряд сотрудниц «АБ» уверяли, что образец данного документа Фарман прислал на электронную почту лишь 30 октября, попросив распечатать. Непосредственно на почту Ждановой договор не направлялся.

На следствии даже провели экспертизу на предмет подлинности либо подделки подписи директора ЧОО в документе, однако эксперт сообщил, что состояние документа ответить на поставленный вопрос не позволяет. Тогда защита инициировала проведение экспертного исследование в другой организации и получила результат — подпись чужая. Повторно назначать судебную экспертизу по этому вопросу следователь и суд отказались.

При этом сменщики погибших жителей Кукмора признавались, что заехали на объект еще 5 октября, не имея договорных отношений ни с одной охранной организацией. Дескать, в ноябре Фарман обещал устроить их официально.

Именно с заселения охранников в небезопасный корпус КВЗ и начались нарушения, отмечал в своем постановлении в 2022 году и.о. прокурора РТ Алексей Заика. По мнению защиты, все вышеизложенное позволяет сделать вывод — действия либо бездействие Ждановой с гибелью людей не связаны. Сама она на указанном объекте ни разу не была, а если бы приехала, то без специальных знаний определить состав панелей и неисправность скрытой проводки не смогла бы.

Остановилась адвокат и на эпизоде с нарушением требований охраны труда, указав, что и здесь Трудовая инспекция РТ установила виновность Ждановой в несчастном случае без ее опроса и выезда на место. Инспекторам хватило собранных следствием материалов уголовного дела, а потом их выводы следователь приобщил как доказательство.

«Защита столь подробно останавливается на обстоятельствах дела, чтобы и потерпевшие поняли: мы не перекладываем ответственность на других, а излагаем объективную и достоверную информацию и стремимся только к восстановлению справедливости», — пояснила Елена Ситарская. И тут же поделилась с участниками процесса, что происходящее напоминает ей старый анекдот, когда столкнулись автомашины «Бентли» и «Мазератти», а виновным в ДТП признали водителя «семерки», который ехал по соседней улице...

У представителя прокуратуры не нашлось ответных слов для выступления в репликах.

27 апреля суд предоставит Наиле Ждановой возможность выступить с последним словом.