Как татарский «журавль» Бабич стал голосом Башкурдистана

Шайхзаду Бабича в Башкортостане знают многие. О нем снимают документальные и художественные фильмы, его портреты висят в каждой башкирской школе, есть молодежная премия имени Ш. Бабича. А с недавних пор перед зданием уфимского телецентра появился и памятник этому татарскому поэту. Впрочем, о национальности Бабича в Республике Башкортостан обычно умалчивают или же придумывают ему «солидное» шеджере с привязкой к башкирскому роду. Ведь негоже основоположнику башкирского литературного языка, да еще и автору романтичных стихов о Башкурдистане-Гульбустане, одному из лидеров башкирского национального движения быть татарином.

А почему собственно нет? Ведь таких ярких деятелей — этнических татар в Башкортостане — великое множество. И Бабич — всего лишь один из них.

Родился он в самой гуще татарского мира Уфимской губернии: в селе Асян (на территории современного Дюртюлинского района РБ) в 1895 г., в семье муллы Мухаметзакира. Правда, башкирские биографы Бабича старательно открещиваются от яркого татарского района: мол, Бабич на самом деле мало связан с этим селом, и вообще он происходит из деревни Кигазытамаково Мишкинского района Башкортостана. Да, Мишкинский район — многонациональный, славящийся, скорее, своими марийскими деревнями. Но опять же и в Кигазытамаково до сих пор живут самые обыкновенные татары, близкая и дальня родня Шайхзады Бабича. А их предки переселились туда с территории современного Кушнаренковского района РБ. А если дальше восстанавливать путь миграции Бабичей, то дорога приведет к их мишарским корням в Поволжье и Центральной России.

Но пока Шайхзаду Бабича пытаются превратить из татарина в башкира, в его родных краях молодежь больше думает и говорит на русском языке. Об этом ли мечтал поэт?

А мечтал он о процветании родной земли: его творчество было пронизано любовью к уральской природе и болью из-за бытового убожества. Поэтому прекрасную башкирскую землю в 1916 г. Бабич с одной стороны называет Гульстан (страна цветов), с другой тут же сравнивает ее с кладбищем (Гурстан).

Становление Шайхзады Бабича как личности и поэта пришлось на годы Первой мировой войны, поэтому трагичность эпохи отразилась на всем его творчество. Но все это сочеталось с его талантом комика. Он шутил обо всем, порой ехидно и остро. Импровизировал на сцене, зрители любили его конферансы. Однако, как у многих комиков, в душе его преобладали скорее минорные ноты. В стихах он писал о жажде смерти, о готовности к самопожертвованию ради блага народа. Например, его стихотворение «Халкым өчен» написано еще в 1914 году. В нем есть строки: «Яшь чагым, алтын чагым,/ Ялкын чагым булсын фида, / Халкым алдында минем / Биргән таза антым өчен». В какой-то степени так поэт предвидел свою трагическую судьбу. Шайхзада Бабич был зверски истерзан на территории т. н. Малой Башкирии во время Гражданской войны, в марте 1919 года. Ему едва исполнилось 26.

За короткую жизнь он прошел характерные для большинства способных шакирдов той поры этапы: учился в медресе, в том числе в знаменитой «Галие» в Уфе; учил детей в казахской степи (так зарабатывали тоже многие татары); играл в татарских театральных постановках и участвовал в литературно-музыкальных вечерах; сочинял стихи и печатался в татарских газетах и журналах.

Из-за состояния здоровья (у него были проблемы с глазами), Шайхзада Бабич избежал как военного призыва в 1913 г., так и участия в начавшейся позже войне. Это его угнетало, ведь на войне погибли и некоторые его близкие друзья. Возможно, отсюда и его стремление к самопожертвованию.

Мечтал ли Бабич о народом признании? А какой молодой татарский шакирд, да еще и сочинявший стихи, не мечтал об этом тогда? Но выдающихся татарских поэтов на короткий век шакирда Шайхзады было, наверное, слишком много: Дэрдменд, Габдулла Тукай, Сагит Рамиев, Мажит Гафури и т. д., и т. п. Конечно, при жизни Шайхзады Бабича его талант получил определенное признание, он старался писать на злобу дня: о войне, о дефиците, о буржуях и большевиках. Был в нем и пропагандистский талант. Например, во время выборов в 1917 г. он написал стихи, призывающие проголосовать за разные списки. За №1, за №9. Произведения эти использовались как агитлистки среди избирателей. Очень эмоционально поэт отреагировал на идею о самостоятельном Башкурдистане, эта мысль сильно увлекла его, и весь поэтический талант и энергия были направлены на эту борьбу. Как человеку, происходившему по одной из линий от сословной группы «башкирцев» (вотчинников, т. е. полноправных собственников земли), ему эта идея о самостоятельности родного края была особенно близка. В годы Гражданской войны он пишет прекрасные стихи о Башкурдистане-Гульбустане и проживающем там отважном звере арыслане (льве) по имени «Башкурд». Также он писал стихи о земле и необходимости защитить башкирский милек (имущество), в стихотворной форме разъяснял переход войск Заки Валиди на сторону большевиков, стараясь обелить лидера башкирского движения в глазах широких народных масс. Но вскоре руководитель исторического перехода покинул родную землю и обосновался в Турции. А сам поэт нашел последний приют в братской могиле, которая тоже постепенно затерялась в окрестностях с. Зилаир.

Но поэтическое наследие Шайхзады Бабича не могло потеряться в народной памяти. Г. Гильманов еще в советские годы защитил кандидатскую диссертацию о татарском поэте Ш. Бабиче, а в 1990 г. в Казани был выпущен первый, после 1918 г., сборник стихов Ш. Бабича «Зәңгәр җырлар». В годы суверенитета обратились к памяти Бабича и в соседнем Башкортостане: особенно актуальными стали стихи о Башкурдистане-Гульбустане, стране соловьев и львов. Появились портреты поэта, написанные на основе его немногочисленных фотоснимков. Юноша с большими черными глазами и такими же черными волосами. Конечно, если бы имелись цветные фотографии столетней давности, художники не так старательно изображали бы на портретах-новоделах жгучего брюнета, почти башкира. А по описанию самого Шайхзады Бабича он выглядел немного иначе: долговязый (поэтому его даже называли «торна», что переводится с татарского как журавль), лопоухий, действительно, темноглазый и вместе с тем светло-русый, с тонкими, будто шелк, волосами. А еще острослов и весельчак, в общем, как типичный татарин.