«Что русскому хорошо, то немцу смерть»? Как жили немецкие профессора в Казани
Императорский Казанский университет приглашал многих иностранных специалистов на работу. Приезжали работать в наш город и немецкие профессора, причем некоторые из них сумели здесь прижиться и остались насовсем. Правда, местный климат губил их здоровье. Подробнее о том, где и как они жили в Казани, рассказывает в своем дзен-канале «Записки о провинции» кандидат исторических наук, старший научный сотрудник отдела новой истории Института истории им. Ш. Марджани АН РТ Елена Миронова.
Основанный в 1804 году Казанский университет остро нуждался в преподавателях. Собственных кадров в России тогда не хватало, поэтому приглашали иностранных профессоров, прежде всего из германских государств, которые имели давние университетские традиции и располагались ближе, чем их конкуренты из Франции, Италии и Англии.
Для многих немцев неприятным сюрпризом стал местный климат. Некоторые из них перед приездом в Казань успели поработать в других российских городах и были готовы к русской зиме. Но приехавшие прямиком из Германии, где климат был мягче, страдали от непривычных холодов. Профессора Максимилиан Сторль, Иван Браун и Иоанн Финке потеряли здесь своих жен от болезней. У Ивана Неймана умерла шестилетняя дочка, которая до этого отличалась хорошим здоровьем. Сам Нейман практически сразу после переезда стал жаловаться на расстройство здоровья. Хотя им выделялось жилье, но, как правило, оно не отличалось удобством. Квартира, в которой жили семьи профессоров Неймана и Егора Врангеля, оставалась нетопленной в течение всей зимы и промерзала насквозь. Приходилось снимать более удобные помещения за свой счет. В дальнейшем, по мере возможности, немцы покупали в городе дома. Так поступали Браун, Мартин Герман, Карл Фойгт, Христиан Френ, Иосиф Литтров и Финке. У Литтрова дом на Красной улице сгорел, но тот смог приобрести новый, на Воскресенской. Согласно воспоминаниям адъюнкта университета Петра Васильева, иностранные ученые занимали квартиры на Поповой горе (нынешняя улица Тельмана), где образовался целый Латинский квартал. Из немцев тут жили Френ и Иоганн Бартельс.
Возможность улучшить свои жилищные условия предоставляло довольно крупное жалованье, которое получали иностранные специалисты. Так, профессор анатомии Браун по приезду в Казань писал: «Слава богу, что жалованье в 2000 рублей настолько достаточно здесь, что освобождает от всяких расчетов на такие неверные источники дохода» (имелась в виду частная медицинская практика). Кроме того, оплачивался переезд в Казань, а иногда и иные расходы, которые требовались для завершения дел на родине и отправления в Россию. Впрочем, не все немцы были согласны с Брауном. Так, директор университета Илья Федорович Яковкин в 1806 году писал попечителю Казанского учебного округа С. Румовскому, что, кроме профессоров Сторля, Фукса и адъюнкта Эвеста, прочих за долги не выпустят из России. Казанскому аптекарю Зассу профессор Герман должен был 2 000 рублей, Цеплин — более 1500, Бюнеман — более 500 рублей. Поэтому профессорам все же приходилось иметь дополнительный доход. Врачи могли подрабатывать частной практикой. Преподаватель немецкого и французского языка Иван Лейтер содержал частный пансион, где обучал детей из состоятельных семей различным наукам.
Хотя не всех немецких профессоров устраивали бытовые условия жизни в Казани, большинство из них оставалось здесь надолго, а то и навсегда, постепенно привыкая к своей второй родине.