Крашенинников о Конституции: «Как могли, так и справились»

«На основании принятых поправок мы разработали и внесли более 180 законов»

Сегодня в столице Татарстана стартовал II Казанский международный юридический форум (КМЮФ). Мероприятие является площадкой для открытого диалога между представителями органов государственной власти и бизнес-сообществ. В этом году одним из главных гостей форума стал председатель комитета Госдумы Федерального собрания по строительству и законодательству, сопредседатель Ассоциации юристов России Павел Крашенинников. Правовед выступил на пленарном заседании, обозначив, как он отметил, важнейшее событие года — юбилей Конституции. Вместе с этим спикер поделился и планами по дальнейшему совершенствованию законодательства, которые будут реализованы уже через несколько дней.

— У нас впереди 12 декабря — День Конституции. Это не просто годовщина. У нас серьезный юбилей — 30 лет. Надо сказать, что попытки подготовить конституционные акты были еще в Российской империи. Мы можем видеть, например, в литературе, что готовилась так называемая Конституция Лориса-Меликова при Александре II. Но на самом деле он только предлагал это представительствам земств, а сам он был абсолютным монархистом. Поэтому, когда читаете, то имейте это ввиду. Реальным же вкладом в Конституцию из того времени можно назвать манифест Николая II от 1905 года. Именно в нем были закреплены права подданных, был создан Совет министров, Государственная Дума и так далее. Именно после первого манифеста, в то первое «слово закона» были внесены соответствующие поправки, которые назывались основные законы. Именно это и в нашей, и в зарубежной литературе называлось Конституцией Российской империи, — рассказал Крашенинников в начале своего выступления.

Как отметил специалист, в стране существовали и Конституция РСФР, и «Сталинская», и «Брежневская», но все они были не прямого действия. Такой основной закон был принят лишь в 1993 году, а еще три года назад он получил свое первое обновление, рассказал сопредседатель Ассоциации юристов.

— Три года действует обновленная Конституция. 20 января 2020 года президент России внес в Госдуму проект закона о поправках в этот документ. Могу сказать, что рабочая группа, созданная главой государства, рассмотрела более тысячи различных предложений. Это была достаточно тяжелая работа. Как могли, так и справились. По просьбе президента наша рабочая группа не была распущена. Она и сейчас работает как группа по мониторингу действия новой формы Конституции. 14 марта закон о поправках в Конституцию был подписан Владимиром Путиным и 20 июля вынесен на общероссийское голосование. 4 июля изменения вступили в силу. Они затронули практически все сферы общественной жизни с 3 по 8 главы. Мы создали четыре блока: обеспечение суверенитета, семья и дети, социальные гарантии и обязательства, а также система публичной власти, — вспоминал Крашенинников, время от времени обращаясь к сидящим в зале авторам поправок.

По его словам, главной «фишкой» тех изменений стало то, что при их подготовке использовался такой принцип систематизации, как кодификация.

— В основной закон мы подняли очень много уже существовавших норм. Например, норма, связанная с Государственным советом. То, что брак — это союз мужчины и женщины. Это было в Семейном кодексе, но было поднято на уровень Конституции. В этом есть практический смысл. Мы знаем, что международные договоры выше законов, но ниже Конституции. Мы многие нормы подняли и кодифицировали в основном законе. Огромная ценность в том, что эти поправки носят системный характер. На обновленном фундаменте выстраивается вся дальнейшая государственная, общественная, экономическая, социально-духовная жизнь, развитие здравоохранения, культуры и так далее. Конечно, очень важно, что эта рабочая группа продолжает действовать, и на основе подготовленного и принятого блока поправок мы стали принимать изменения в действующие законодательные акты. Мы неоднократно видели, когда одни готовят одно, а другие — другое. На основании принятых поправок мы разработали и внесли более 180 законов. В том числе и федеральные конституционные законы. Например, новый закон о Госсовете. Также поправки о порядке формирования Совета Федерации или новый закон об организации публичной власти в регионах. Огромные поправки были внесены в закон о Конституционном суде. Изменения были внесены в девять кодексов, — рассказал он.

Крашенинников отметил, что работа по анализу поправок, как и поднятие существующих норм из государственных кодексов на новые уровни, продолжается и по сей день. Более того, с прошлого года территория страны увеличилась, что привело к разработке новых законов для недавно принятых регионов.

— Эта работа продолжается, потому что сейчас мы готовим закон об общих принципах организации самоуправления в единой системе публичной власти. Он принят в первом чтении. Работа по нему продолжается. В октябре 2022 года в текст Конституции были внесены изменения, связанные с принятием в состав России новых регионов. Теперь в стране 89 субъектов, и, конечно же, у нас продолжается работа по изменению нашего действующего законодательства в связи с освобождением этих российских территорий. Мы приняли федеральные конституционные законы по каждому из этих регионов, в том числе по их правовой интеграции. Не исключая, что те поправки, которые мы уже внесли, придется корректировать, — подчеркнул он.

«Идет борьба, потому что не все хотят закон по жилью»

Модератор сессии — председатель Татарстанского регионального отделения Общероссийской общественной организации «Ассоциация юристов России» Ильдар Халиков не смог отпустить спикера и попытался выпытать у него, как же дальше будет совершенствоваться российское законодательство. В свою очередь Крашенинников рассказал, что уже очень скоро в силу вступят дополнения к Гражданскому кодексу.

— У нас есть огромный проект закона о внесении дополнений в Гражданский кодекс, который мы решили менять по частям. С 1 октября вступает в силу блок поправок, связанный с правом общей собственности на недвижимые вещи. Он связан с правами собственников на объекты общего пользования. Мы вместе с этим блоком рассматривали еще два закона. Один из них касается гаражей и гаражных объединений. У нас в России не было по этому (вопросу, — прим. ред.) поводов вообще, не было ни одного законодательного акта. Также мы рассматривали связанный с этим коттеджный закон. У нас огромное количество проблем, связанных с общей собственностью: дорогами, коммуникациями и так далее. Было принято только два закона. По жилью еще находится в первом чтении. Идет борьба, потому что не все его хотят. Возникла ситуация, например, когда застройщики приобрели несколько гектаров, разделили их на участки и продали. А дороги они оставили себе в собственность. Мне кажется, что это неправильная история. Есть достаточно большое количество участников дискуссии, которые, мягко говоря, против, чтобы мы принимали такой закон, — поделился он.

Кроме того, как заявил председатель комитета Госдумы по строительству и законодательству, изменения в правовом регулировании затронут и сервитуты. Поправки к ним, как отметил спикер, могут быть приняты уже в следующем году.

— С гаражами все прошло, а здесь пока не проходит. Мы приняли универсальные нормы. Целый параграф, который через два дня вступает в силу, и там как раз нормы, связанные с такими объектами. Это будет касаться в том числе и офисных зданий. Что касается других изменений, то мы договорились, что возьмем блок, связанный с сервитутами, и по нему готовим к 1 декабря текст. Если раньше все пожимали плечами и говорили: «Зачем это надо?», то теперь все органы власти, в том числе и городские, кричат по поводу коммунальных сервитутов: «Почему раньше не принимали?!» Ломаются какие-то коммунальные сети, а они даже не могут подойти, потому что собственники их не пускают. Надеюсь, что в следующем году эти поправки будут приняты, — рассказал он.

«Мы оказались в самом тренде»

Слова Крашенинникова прекрасно дополнила выступавшая следом директор федерального государственного научно-исследовательского учреждения «Институт законодательства и сравнительного правоведения при правительстве России» Талия Хабриева. Уроженка Казани и выпускница Казанского федерального университета (КФУ) заявила, что при составлении поправок к Конституции российские законодатели смогли попасть в те «тренды», которые сегодня вышли на первый план юриспруденции по всему миру.

— Начну с того, что технологическая революция на самом деле является антропологической. В первую очередь она коснется человека, его возможностей и замещения. К этой теме меньше всего готовы юристы, и она произойдет независимо от того, будут ли у нас происходить военные действия или расширится состав субъектов. Это то, что происходит естественным путем, и это то, чему мы не можем препятствовать. Эта тема напрямую связана и с реформами Конституции, и с ее 30-летием. Было очень непросто, когда готовились поправки. Большая часть из них на самом деле была предложена самим народом. Здесь прозвучало, что их было более тысячи, но их было две тысячи, оформленных как предложения, а потом и намного больше. Представительство Татарстана в лице Фарида Мухаметшина и Евгения Султанова имело такую хорошую опору, которая чему-то правильно сопротивлялась. Самым буйным, не вписывающимся в правовые рамки предложениям ставила преграду. Именно тогда пришлось приложить усилия, чтобы в Конституции появились поправки, связанные с поддержкой науки и научно-технологического развития. Мы оказались в самом тренде. Потому что к тому моменту мы обобщили все то, что происходит с конституционным развитием в мире, и выяснили, что уже началось включение норм, связанных с развитием новых технологий. Появился новый объект конституционного регулирования. Где-то это сами технологии, где-то это поддержка науки и научно-технологического развития, где-то о правах человека на результаты научной революции, — рассказала она.

Хабриева отметила, что еще в момент подготовки поправок к Конституции законодателям удалось определить критерии допустимости создания и использования новых технологий для того, чтобы избежать рисков для человека.

— Нам удалось провести норму, которая определила критерии. Главный из них — это обеспечение безопасности при создании и использовании этих новых технологий в отношении всех основных субъектов: человек, общество, государство. У нас стало выстраиваться правильное регулирование с логикой: Конституция, стратегический акт, закон, подзаконный акт. У нас с момента принятия Конституции в 1993 году это происходило впервые. Даже в 2020 году был другой процесс — восхождение норм текущего отраслевого законодательства в основной закон России. А вот что касается новых технологий, то здесь происходит правильная логика построения с учетом правовой иерархии, — поделилась она.

«Кризис уже давно становится частью нормальной правовой жизни»

Талия Хабриева также рассказала о том, что вместе с развитием технологий и совершенствованием законодательства под их регулирование сами юристы оказались наименее погружены в эту тему. В связи с этим сегодня они принимают один из сложнейших вызовов, которому они не просто должны противостоять, но и решить его таким образом, чтобы помочь всем нуждающимся в этом людям.

— Сегодня юристы в наименьшей степени, чем любые другие специалисты, понимают до какой степени общество погружено в цифровую — технологическую матрицу. В связи с этим возникли вопросы, которые мы до конца еще не решили. Наконец, в эту пятницу правительство внесло законопроект «О технологическом развитии». То есть продолжение стратегического документа, принятого в мае, «О стратегии технологического развития до 2030 года». Вот он документ, который определит будущее того, как мы будем создавать и пользоваться технологиями. Этот закон огромный. Это колоссальный вызов для всех юристов, для законодателей, для правоприменителей и судов. Мы написали заключение на 32 страницы, в которых говорится, что этот закон, возможно, сумеет сделать так, чтобы сократить путь от создания технологии до получения продукта его внедрения. До этого был вопрос — будем ли мы регулировать каждую технологию? Или будем говорить о всех? Закон, принятый в первом чтении у Евросоюза, во многом является образцом для разных стран. Он говорит о том, что нужно единое регулирование. То же самое предлагает и наш закон, в котором нет различий для цифровых и иных технологий, — заявила она.

По словам спикера, вокруг темы, связанной с технологиями и их регулированием, сегодня витает множество до сих пор до конца непонятных задач.

— Поскольку ведущая роль предоставлена государству, используются публично-правовые методы. Хотя, казалось бы, речь идет об экономии. Это то, что всех нас интересует. Юристы должны теперь погружаться в новый правовой конвой. Речь идет о том, что используется способ. Какой способ? Через распределение предметов ведения и полномочий. Разделены полномочия президента, федеральных, региональных и муниципальных органов. Вот такой прием. Только таким образом мы можем собрать в кулак все наши силы, — сказала Хабриева.

Специалист также отметила и влияние кризиса на сам процесс создания и регулирования технологий.

— В продолжение того, что мы освоили в период кризиса, и в пандемический, и в экономический, и в нынешний, мы предусмотрели три режима. А кризис уже давно становится частью нормальной правовой жизни. Эти режимы используются в зависимости от того, о каких технологиях идет речь. Главный для нас вызов — это попытаться провести закон, который ломает логику, которая так долго развивалась, чтобы начать работать без коренной ломки. Каким образом можно (это сделать, — прим. ред.), не меняя Гражданский кодекс и экономический законодательный блок? Мы не видим такой возможности. Второе — это то, будем ли мы рассматривать новые технологии, в том числе искусственный интеллект, как самостоятельные субъекты правоотношений. Это не смешно. Дело в том, что это уже происходит. И у нас уже есть целая когорта юристов, которые предлагают это, — сказала она, добавив, что впереди юристов также ожидает «большая работа еще и в связи с тем, что на прошлой неделе Министерство цифрового развития представило концепцию цифрового кодекса».

После этого заявления модератор сессии — председатель Татарстанского регионального отделения Общероссийской общественной организации «Ассоциация юристов России» Ильдар Халиков лишь проронил короткое: «Это тоже ужас».

— Нужно, чтобы легко жилось на земле. Но легче после кодекса нам не станет. Главный недостаток — это попытка соединить три области. С одной стороны, у нас есть закон об информации и информационных технологиях с массой поправок. Второе — это законодательство о связи. Третье — некоторые режимы и социальные эффекты с использованием цифровизации. Их сведет на нет только систематизированный акт. Страны, которые преуспевают в создании этих технологий, не имеют цифрового кодекса. Его нет даже в их «песочницах». Например, у США на Филиппинах тоже нет. Повторюсь, это вызов для юристов, — подчеркнула Хабриева.