Вячеслав Пимурзин и Ангелина Бородкина: «Теплоприбор» вернет высокую культуру рабочих пространств

В самом проекте здания заложено огромное уважение к труду

— Вы реализуете в Казани уникальный проект — современное бизнес-пространство в здании советского «Теплоприбора». Вероятно, это первый в Казани подобный проект редевелопмента, такого популярного в Питере и в Москве. Расскажите подробнее о своем проекте, и как вы пришли к этой идее?

В: — Мы изучили мировой опыт работы с историческими промышленными пространствами, посмотрели формат реализации редевелопмента в других городах и странах. Увидели, как прекрасно он интегрирован и исполняется в Москве. Мы захотели перенести этот опыт в Казань, долго искали локацию. Увидев «Теплоприбор» изнутри, сразу поняли, что тут и будет первый казанский проект со всеми тонкостями настоящего редевелопмента, потому что никакие стандартные решения здесь не подойдут.

А: — В сфере казанской бизнес-недвижимости, думаю, да, мы создаем прецедент.

При работе с историческим фондом главное — это сохранить лучшее от истории места и времени постройки здания и приспособить под новые функции и задачи — в этом суть проекта и собственно моей работы.

В: — Мы хотели найти объект с историей, так и вышло. Сейчас работаем над тем, чтобы подчеркнуть ценные для исторической эпохи элементы, при этом интегрировать в этот объект новую функцию.

— В чем архитектурная ценность этого здания?

А: — С одной стороны, здание «Теплоприбора» — это типовой проект советского проектного института, просто адаптированный именно для этой территории, но с другой стороны, это масштабный и уникальный для своего времени градостроительный объект для Казани, сейчас в наши руки перешел только главный корпус, все остальные здания на территории уже давно перешли в частные руки, но ранее это был целый микрорайон с четкой и правильной структурой, красивым благоустройством. Наш главный корпус, по сути, демонстрирует это все в своеобразной миниатюре.

Плюс если промышленную архитектуру еще как-то понимают, ценят и сохраняют, то вот оригинальные промышленные интерьеры, я даже не знаю, где бы еще в Казани сохранились так же, как здесь. Именно это и привлекло заказчика в первую очередь. Возможность целостного подхода к проекту — от генплана до интерьеров!

— То есть редевелопмент это больше восстановление, нежели строительство?

А: — Да. Редевелопмент — это когда ты берешь уже существующий, чаще всего промышленный, объект и «осовремениваешь» его, назначаешь ему новую актуальную запросам времени функцию и подчеркиваешь архитектурные фишки исходника.

— Зданий «с историей» в Казани много. Почему все же «Теплоприбор»?

В: — Мы искали не только подходящее архитектурное пространство, мы хотели создать современную инфраструктуру, отвечающую потребностям времени. На «Теплоприборе» все это возможно: тут прекрасные дорожные развязки, огромный старый сад. Вокруг и внутри будет реализована вся необходимая социальная инфраструктура. Мы делаем доступную среду для людей с ограниченными возможностями, создаем удобные «комнаты мамы и ребенка», комнату для намаза и много дополнительных пространств, которых мы не видели в других офисных центрах.

А: — Здание построено в очень интересный историческим период. Это время, когда был взят курс на технический прогресс: шло активное индустриальное развитие, Гагарин полетел в космос. Люди верили, что победят все болезни и завтра будут жить на Марсе. Это дух советской эпохи в лучшем смысле этого слова, он до сих пор тут, в каждом архитектурном элементе. Когда-то в этом здании работали лучше инженерные умы, выдающиеся конструкторы, настоящая элита того времени.

Анализируя исходный проект, директор «Теплоприбора» любезно передал нам чертежи исходного проекта на кальках — становится понятно, сколько уважения к труду и оптимизма было в момент постройки этого института.

— В чем выражается это особое уважение к труду?

А: — Во-первых, масштаб помещений и их пропорции: высота потолков 3,6 метра, окна практически во всю фасадную стену, правильная ориентация помещений по сторонам света. Кабинеты проектировщиков ориентированы строго на север, мастерские и лаборатории — строго на юг. Также декоративно-прикладной подход к производственным помещениям, красивая мебель по индивидуальным эскизам, гипсовые объемные панели в коридорах, глазурованная плитка в кабинетах, потрясающее декоративное панно в слесарном цехе. Даже растения для территории выбирались архитекторами так, чтобы все радовало глаз и вдохновляло на трудовые подвиги.

Мне кажется, эта философия очень близка «Доступному офисному фонду» и Вячеславу Валерьевичу лично. Очень здорово, что абсолютно все, кто сейчас задействован в реконструкции, включая строителей, тоже это понимают и разделяют эти ценности.

— Вы думаете, что среда и пространство сегодня важнее для бизнеса, чем экономия на аренде, например?

А: — Существует непреложная формула: среда формирует сознание. Невозможно получить эффективного сотрудника, если не создать ему комфортную рабочую обстановку. Именно эту высокую культуру рабочих пространств «Теплоприбора» мы и пытаемся восстановить с оглядкой на сегодняшние запросы, разумеется.

— Насколько доступными будут эти помещения среднему и малому бизнесу?

В: — Для нас было важно сделать эти помещения доступными для всех ценителей индустриальной офисной эстетики. Мы смогли сделать такое предложение, в котором невелика разница между платежом за аренду и платежом за покупку офиса. Благодаря госпрограммам, предприниматели могут под 9% годовых взять офис без первоначального взноса.

Мы нашли массу «сокровищ» — например, два огромных портрета Карла Маркса в лифтовой шахте

— Чем примечателен конкретно этот проект? В чем будет его изюминка, уникальность и харизма?

А: — В самом здании в первую очередь. У него есть душа, история, совершенно особенная фактура. Дух советского промышленного объекта, его монументальность и особенная красота, которые и легли в основу проекта. Плюс само место, его промышленный дух. Мне кажется оно притягивает людей, которые хотят и умеют работать.

— Давайте обсудим более подробно, с чего началась история восстановления помещений «Теплоприбора»? И что же именно происходит с этим зданием сейчас?

А: — Прямо сейчас мы старательно вычищаем годами копившиеся наслоения, старательно отделяем зерна от плевел. С начала работы мы уже несколько раз поменяли планировочное решение — постоянно появлялись какие-то новые вводные, многие помещения были забиты, закрыты или заставлены. А когда мы туда попадали, разбирая слой за слоем, комнату за комнатой, находили уникальные вещи прошлой эпохи: стены, облицованные глазурованной советской плиткой, зашитые гипсокартонном стеклоблоки, уникальную советскую мебель, которая, предположительно, была разработана специально для этого предприятия, индустриальные светильники. Все, что возможно, мы сохраним и интегрируем в новые интерьеры. Большинство вещей, несмотря на возраст, в хорошем состоянии и остаются актуальными и сегодня.

При «археологических раскопках», которые мы ведем на протяжении уже нескольких месяцев, мы обнаружили массу «сокровищ». Из последних — два портрета Карла Маркса размером 2 х 3 метра в лифтовой шахте (смеется). Планируем передать их в фонд одного из музеев или библиотек.

— Насколько сохраняются сами помещения и их планировка. Каким вы представите здание в обновленном виде?

А: — Изучив проект, мы решили идти по пути минимального демонтажа и монтажа. Мы возвращаемся максимально к исходному проекту, именно он и является самым правильным с точки зрения архитектуры. В проектно-экспериментальном корпусе планировка изначально была кабинетной, поэтому тут изменений не так много. Мы видим, что вариативность площадей и самих архитектурных пространств позволит любой компании найти здесь походящее место и разместить нужное количество сотрудников.

В: — Наша концепция наподобие «Лего», каждый сможет «собрать» свой офис от 15 тысяч. квадратных метров до 6 тысяч. При этом мы адаптируем не только три этажа, но и цокольные помещения. Раньше там находилось производство на больших площадях. Сейчас на цокольном этаже мы сможем создать кластер, который подойдет для студий, кружков, и в том числе небольшого.

— Будете что-то менять и перестраивать во внешнем виде здания?

А: — После изучения проекта, у нас случились настоящие исторические изыскания. Стоя на крыльце, мы видим, что сначала на этой площадке был только бетонный козырек. Через какое-то время был пристроен стеклянный тамбур, но он уже демонтирован. Козырек, характерный для советских построек, мы оставим, а само крыльцо будем расширять, делать его согласно всем современным нормативам. Сделаем пандусы. Сами входные двери мы хотим почистить и оставить: нам нравится их стекло и ручки. Внутри сделаем большой современный холл в стилистике этого здания.

В остальном фасад минимально меняется, окна мы выбрали того же цвета и сохранили оригинальную расстекловку, так как она является таким же важным элементом фасада.

— Насколько вписывается в старую планировку новая социальная среда, о которой вы говорили?

А: — Большая часть помещений подходит, что-то мы переносим. Например, когда-то столовая была в подвале, мы решили перенести ее на светлый первый этаж с множеством окон и видом на сквер. Этот сквер — на самом деле огромный сад, который, как я считаю, такая же достопримечательность этого места. Тут растут взрослые огромные деревья, ровесники здания — большая редкость сегодня. Мы сейчас проводим инвентаризацию всех деревьев с дендрологами, смотрим состояние каждого растения. Все сохраним по максимуму и скоро будем «чистить им перышки».

В: — На сад мы действительно обратили особое внимание. Обычно у нас любая стройка почему-то начинается с вырубки взрослых деревьев, хотя именно они и являются огромным преимуществом территории. Каждый раз одно и то же — вырубка, возмущение общественности, строители почему-то никак не могут понять, что двухметровые липы не заменишь саженцами, которые они потом размещают на этом месте.

— Расскажите подробнее про столовую, она займет целый этаж?

А: — Столовую мы хотим проектировать сами и размещаем ее в бывшем слесарном цехе. В этом помещении идеально сохранилось огромное декоративное панно и прелестная глазурованная плитка на стенах. Панно стало визитной карточкой нашего объекта и заложено в ДНК фирменного стиля.

— Насколько сохранились коммуникации в здании?

А: — Вопрос не в том насколько они сохранились, а насколько они соответствуют нынешним нормативам. Реновация таких объектов — это всегда про архитектурно-инженерные решения, дизайн — это уже их производная. По всем коммуникациям мы сейчас ведем большую работу с инженерами.

В: — В части электроэнергии мы сохранили большую подачу — 570 кВт на здание, что также позволяет разместить в нем и малые производства. При этом в каждом помещении будет проходить 220—380 вольт, а нагрузка для каждой мастерской предусмотрена на 15 кВт.

— Вы сейчас работаете над зданием, которому скоро сто лет. Есть устойчивое мнение, что «раньше строили на века». Из чего оно складывается, и в чем, на ваш взгляд, отличие?

В: — В объемности и масштабности постройки. Раньше над проектами работало целое конструкторское бюро. Это был всесторонне продуманный проект, учитывающий множество элементов и функций. Проект, который можно использовать на разных локациях. В наше время в таких объемах уже не мыслят и не строят. На «Теплоприборе» мы в основном сохраняем архитектуру и немного дополняем, а получаем такой грандиозный объект.

А: — В здании осталось много элементов той эпохи, которые сейчас уже не используются. Латунные плинтусы, огромные окна, бетонные подоконники правильной толщины — все это будем сохранять.

— Сколько времени уходит на реконструкцию под новый проект? Насколько это быстрее, чем построить новый офис?

А: — В зависимости от проекта. У нас качественный подход к реновации. Мы тратим очень много времени на проектирование инженерных сетей, чтобы людям было комфортно здесь находиться. Это был самый долгий этап нашей стройки. Мы полностью перекладываем отопление, электрику, интернет, меняем всю сантехнику и делаем светопроект.

В: — Особый акцент заложен на настроение сотрудников. Мы не делаем музей соцбыта, мы создаем «позитивное пространство». Человеку должно быть комфортно находиться на рабочем месте. Этот тренд на комфортабельное пространство, популярный среди IT-компаний, распространился сегодня на все сферы. Позитивный настрой, вызываемый рабочим местом дает большой ресурс для бизнеса сегодня.

— С какими сложностями приходится сталкиваться при работе со старыми помещениями?

В: — Старые помещения оставляют место для сюрпризов как приятных, так и не очень (смеется). Но результат того стоит.

А: — Особых проблем не было. Но не все мы смогли реализовать. Например, бывший слесарный сборочный участок цеха мы хотели оставить open space. Но, к сожалению, пожарные нормы не позволили этого сделать.

Много уникальных решений удалось реализовать. Несколько кабинетов сейчас — это бывшие лаборатории. В них сохранилась красивая плитка на стенах, которую мы будем отмывать и сохраним. Хотим, чтобы эти помещения достались ценителями фактурных архитектурных пространств.

— Насколько помещения заводов и советских промышленных учреждений пригодны под современные офисы. Всем ли требованиям они отвечают?

А: — Абсолютно отвечают. Мы лишь немного улучшаем их эксплуатацию. Например, в любом рабочем пространстве необходим свет. Ввиду того, что коридоры были темные, мы решили сделать двери в офисах стеклянными. Поскольку двор фасада южный, то это залог яркого солнечного света в дневное время. Теперь коридоры будут дополнительно освещены. Работаем в основном над подобными функциональными решениями.

— Здание было эксплуатируемым, когда вы с ним познакомились, даже частично сохранилась мебель и какие-то интерьерные решения. Какие архитектурные и интерьерные находки были самыми запоминающимися?

А: — Помимо портретов Карла Маркса величиной со стену, прекрасных мозаичных панно, фрагментов стен с уникальной плиткой, здесь первоначально осталось очень много подходящей мебели, которую мы хотим интегрировать. Для столовой мы хотим отреставрировать стулья, столы и подстолья. В мастерские же мы хотим перенести столы, которые были сделаны для подобных советских промышленных предприятий. То же мы проделываем и со светильниками. На первом и втором этажах мы полностью обновляем свет, а все остальные светильники будут интегрированы вместе с новым интерьером.

Вячеслав с большой заботой отнесся к будущим покупателям и арендаторам, и чтобы они не тратили много времени на дизайн. Для них мы разработали несколько стандартных типовых офисов, которые позволяют не тратить время на оформление и дизайн, а просто купить мебель, и заехать в максимально быстрый срок в рабочие помещения.

В: — Для нас было важно сохранить и передать этот уникальных дух советского конструкторского бюро. Поэтому мы с трепетом отнеслись к советскому ремесленному наследию, которое хотим подчеркнуть в проекте. А также в нашем здании во всем остается масштабность: начиная от высоты потолка, громадных окон, широких коридоров. Именно это и передает грандиозность того времени.

Мы часто недооцениваем людей, думаем им нужно что-то попроще

— Ангелина, что привлекает вас — архитектора, дизайнера-реставратора — в таких проектах больше всего?

А: — Меня вдохновляет работа над объектами, которые со временем потеряли свою востребованность. Давать им вторую жизнь — это очень интересный процесс: придумывать новые функции старым вещам, фантазировать как использовать пространство по-новому. В этом проекте мои идеи полностью совпали с возможностями, поэтому для меня это проект мечты.

— Что хочется переделать после «Теплоприбора»?

А: — Это будет очень-очень длинный список (смеется). В первую очередь, так как я проживаю в районе старого ээропорта, хотела бы переделать его центральный корпус. Например, в ЗАГС. Представляете насколько красиво бы там смотрелись свадьбы?!

— В каждом городе найдутся разрушенные промышленные здания из советского прошлого — это бывшие заводы, фабрики, элеваторы, ГЭС. Почему так мало примеров редевелопмента за пределами Москвы.

В: — Скорее всего, это зарождающийся процесс. Мы увидели большой спрос в Казани на реконструкцию. После здания «Теплоприбора» у нас в планах еще два подобных проекта. Уже сегодня к нам обращаются заказчики из Москвы и других городов с предложением привлечь к проектам нашу команду.

А: — Почему мало примеров? Просто они все в основном в Москве и Петербурге. Людям уже скучно покупать просто коробки вместо квартир и офисов, запросы и насмотренность сильно выросли. Мы часто недооцениваем людей, думаем им нужно что-то попроще и подешевле. Это уже давно не так.

В: — С этим проектом все иначе. Здание «Теплоприбора» вдохновляет всех: архитектора и нашу проектную команду, строителей и рабочих, которые его реконструируют, покупателей и арендаторов новых офисов. Наша цель — создать идеальное место для работы.