«Переговоры сопровождались клятвами и опустошительными набегами крымцев на Литву»

Первый период (1503—1512). Ввиду давления Москвы на ВКЛ и нарастания крымско-московских противоречий из-за Казани в 1503—1506 гг. происходит интенсификация дипломатических контактов Вильно и Кырк-Йера. Польский историк Д. Колодзейчик метко окрестил эти изменения «переворачиванием альянсов». По замечанию М.В. Довнар-Запольского, «переговоры эти тянулись почти 10 лет, сопровождаясь весьма торжественными клятвами с обеих сторон и опустошительными набегами крымцев на Литву».

Следствием переговоров, начавшихся в 1505 г., стал мирный договор 1507 г. Его заключению не помешал даже разгром крымского войска Фетха Герая и Бурнаша Герая литовцами в битве под Клецком в 1506 г. Менгли Герай I объявил проведенный своими двумя сыновьями набег самовольным деянием, не вписывавшимся в русло официальной политики юрта. Стоит отметить, что хотя нарративные источники и утверждали, что татары обладали в битве под Клецком огромным численным превосходством над противником, исследования польских и белорусских историков показывают, что литовцы и поляки имели, скорее всего, в 2—3 раза больше воинов, чем сыновья хана. По разным оценкам — от 7—12 тыс. литовско-польских войск (в том числе немногочисленная ружейная пехота) против 3—5 тыс. татар. Несмотря на это татарское войско успешно отражало натиск неприятеля до тех пор, пока врагу не удалось свежими силами атаковать фланг крымских татар. Тем не менее это поражение не сломило военной мощи Крымского ханства.

Однако вскоре, уже в 1508 г., хрупкий крымско-литовский союз оказался под угрозой. Один из влиятельных литовских княжеских родов — Глинские — во главе с М.Л. Глинским (победителем под Клецком) поднял мятеж против великокняжеской власти. Свою выгоду в этом литовском внутриполитическом конфликте стремился заполучить хан Менгли Герай I. Еще до начала мятежа он требует от польского короля и великого князя литовского Сигизмунда I дать Глинскому должность маршалка (июль 1507 г.), то есть показательно протежирует князя. Когда же Глинские открыто начали военные действия против литовского правительства, Крым обратился к вождю мятежников с предложением создать на Киевщине отдельное государство под покровительством Гераев, которые защищали бы князя от Литвы. Однако М.Л. Глинский предпочел присягнуть на верность великому князю московскому Василию III, что вызвало новый виток русско-литовской войны 1507—1508 гг. По мнению И.Б. Грекова, отказ Крымского ханства от поддержки Глинских объяснялся тем, что хан и элита юрта разочаровались в возможности мятежников самостоятельно захватить Киев, а также решив, что мятеж сыграл свою роль в возобновлении войны между Василием III и Сигимундом I. Уже летом 1508 г. Менгли Герай I предупреждает короля о желании Глинского захватить Киев и предлагает послать татарское войско в Литву для борьбы с мятежниками. Король, однако, отказался, считая, что хану следует отправить армию против России.

После того, как Москва и Литва заключили в 1508 г. «вечный мир», недовольные этим крымцы провели летом — осенью 1508 г. новый набег на польско-литовские земли. Серия набегов и шедших параллельно с ними переговоров продолжалась до 1512 г. Во время набега 1512 г. польско-литовское войско, обладая численным перевесом (по подсчетам историков — 6 тыс. против 5 тыс. татар), нанесло поражение крымским султанам в битве под Лопушной. Несмотря на превосходство противника в численности и вооружении (поляки уже имели пушки), татарская конница стойко держалась на поле боя, не отступая перед врагом. Лишь после того, как поляки сумели пробиться к кошу с ясырем и освобожденные невольники напали на татар с тыла, те были обращены в бегство. Это поражение повлекло за собой уступчивость хана, и стороны заключили новый союзный договор.

Этап второй (1512—1523). Крымско-литовские союзные договоры возобновлялись в 1514, 1516, 1517 и 1521 гг. Отношения между юртом и Литвой в этот период разворачивались на фоне большой литовско-московской войны 1512—1522 гг. В этих условиях крымцы, держась в основном союза с Литвой, продолжали эффективно опустошать земли обеих враждующих сторон. Несмотря на противоборство ВКЛ и Москвы «и русские, и литовские вооруженные силы были скованы борьбой с татарами». Некоторые военные операции против Москвы были совершены совместными татарско-литовскими силами. Так, в крымских набегах на Северские земли в 1512—1515 гг. участвовали литовские отряды, а в грандиозном ханском походе на Москву в 1521 г. по приглашению хана Мехмеда Герая I принял участие небольшой литовский отряд в 200 человек во главе с Евстафием Дашкевичем. Но даже и во время союзных кампаний имели место различные инциденты, наглядно демонстрирующие традиционное недоверие и напряженность, царившие в литовско-крымских отношениях. Так, Дашкевич арестовал в Каневе крымских татар Абд ар-Рахмана бея, ходивших вместе с литовцами на русских в 1512 г., и забрал их имущество, что вызвало негативную реакцию хана Менгли Герая I.

В 1519 г. Крым находился в союзе с Василием III, и по согласованию с новым союзником армия калга-султана Бахадыра Герая провела вторжение в украинские земли. В битве под Сокалем она нанесла тяжелое поражение польско-литовской армии. В этой битве противников разделяла река, союзники переправлялась двумя частями — поляки на виду у воинов калга-султана, литовцы же искали иной брод к северу от места переправы королевских сил. Крымская конница действовала, засыпая противника стрелами на руинах сожженного города, а затем — сражаясь на поле за Сокалем, где она обошла фланги противника и нанесла ему поражение.

Раздраженный перманентными крымскими нападениями, в письме хану весной 1520 г. Сигизмунд I отказывался платить поминки, аргументируя это так: «Желаешь, чтобы за те прошлые годы прислали упоминки. Однако сам знаешь, что царевичи и люди твои не выходят из обоих наших государств, беспрестанно их воют и большую добычу вывозят и все огнем опустошают. А из тех городов, дворов, местечек и волости доходы и дань шли в нашу казну и из них упоминки посылали тебе брату нашему и царицам и сыновьям и князьям и уланам и другим сановникам твоим — все то твоими людьми развоевано, сожжено и полностью уничтожено, и с тех земель никаких доходов не имеем и еще долгое время иметь не будем. А что землям нашим твой сын Алп-султан своей конницей вред причинил, могли бы тем упоминки тебе тринадцать лет посылать, а старший твой сын Бохадир-султан и твои люди нашим государствам много вреда и кровопролития причиняли все прошлые годы и землю нашу без устали воевали».

В 1521 г. союз с ВКЛ был восстановлен. Весьма любопытна позиция правителя юрта во время переговоров с литовскими дипломатами в 1522 г., во время которых «хан указал, что находится в неприязненных отношениях с султаном Сулейманом. Более того, по словам Мухаммед Герая, когда султан потребовал прекратить нападения на московские приграничные земли, он ответил Сулейману: «Я ведаю, что маю с холопом своим с московським вчинити, а ты, царь, в то не вступай». Таким образом, перед литовской стороной хан изображал из себя полностью суверенного монарха, ни в коей мере не зависящего от воли падишаха.

Этап третий (1523—1540). Гибель хана Мехмеда Герая I и начало борьбы Исляма Герая за власть в ханстве привели к ослаблению внешнеполитических позиций Крымского государства. В этот период времени становятся более редкими татарские набеги, заметно усиливаются нападения польско-литовских отрядов на Причерноморье.

Новый хан (с 1532 г.) Сахиб Герай I обратил взор на восточные дела, активизируя давление на Кавказ и Москву. Для ВКЛ это было тем более своевременно, что в 1534 г. начинается очередная русско-литовская война. В Вильно в том же 1534 г. делают попытку заключить новый договор с ханством, отправив в Крым посла Е. Горностая, уполномоченного обещать 15 тыс. злотых с ВКЛ и Польши ежегодно кроме тех лет, когда татары совершали нападения на польско-литовские пределы. Сахиб Герай I согласился заключить новый союз. Дипломатические связи между Гераями и Ягеллонами продолжались на фоне гражданской смуты в Крымском ханстве. Умело пользуясь междоусобицами в юрте и поддерживая амбиции Исляма Герая, Вильно сумело на время прекратить крымский натиск на свои рубежи. При этом король вел тайные переговоры с Ислямом Гераем, признавая его ханом.

Серьезно на расклад сил в регионе повлияла османская кампания против мятежного молдавского господаря Петра Рареша в 1538 г. Это отразилось на содержании отправляемых королю ханских ярлыков, в которых, начиная с 1538 г., исчезло упоминание Очакова и Хаджибея, которые раньше фиктивно жаловались великим князьям литовским от имени хана. Любопытно, что в ярлыке 1539 г. хан отказывался брать на себя ответственность за нападения жителей Аккермана, Очакова и Азова на польско-литовские земли, объясняя, что эти земли принадлежат османскому падишаху, но Сахиб Герай I обязуется наказать их, если они появятся в его владениях.

Этап четвертый (1540—1551). Окончательная ликвидация угрозы со стороны Исляма Герая (убитого Бакы-беем в 1537 г.) привела к консолидации сил ханства и укреплению позиций хана. Отныне у Сахиба Герая I были развязаны руки для активизации внешней политики, традиционно представленной литовским и московским направлениями. К концу 1540 г. крымскими элитами было принято решение о необходимости начала войны с Москвой. Татарский посол Али Хаджи отправился в Польшу, чтобы возобновить союз с королем Сигизмундом I. Результатом поездки стало заключение нового союзного договора в 1542 г. Согласно ему, крымские татары должны были помочь Литве вернуть захваченные Москвой литовские земли. Также стоит отметить, что крымская сторона гарантировала право польских купцов беспрепятственно вывозить соль из Хаджибея (нынешняя Одесса): показатель того, что юрт осуществлял опосредованное управление и на этих землях. Гарантировалась свобода путешествий польских купцов в Ферах-Керман (Перекоп) и Кефе. Король обязался выплачивать ежегодно 15 тыс. флоринов крымскому хану. В случае татарских набегов хан должен был наказать виновных и вернуть захваченную собственность, в противном случае король освобождался от выплаты поминок за год, в котором был совершен набег. Сахиб Герай I также вновь жаловал королю обширные территории бывшей Руси — вплоть до Новгорода и Пскова.

Хан уделял большое внимание сдерживанию московской экспансии в Поволжье и проводил крупные походы на Кавказ. Это приводит к уменьшению набеговой активности татар на литовском направлении, что было еще более заметно с учетом нарастания частоты нападений литовских пограничных старост на татарские улусы.

Характеризуя польско-литовские вторжения в правление Сигизмунда II Августа, польский историк конца XVI — начала XVII вв. Анджей Любенецкий писал: «Чаще наши ходили в татарские поля казаковать, чем татары к нам».

Этап пятый (1551—1577). Сложившаяся ситуация были решительным образом исправлена с началом правления Девлета Герая I. Хотя этот монарх известен в первую очередь своими войнами с Россией, немало внимания он уделял польско-литовским делам. Первый же свой поход он направил на Литву, осадив и захватив после трехдневной осады Брацлав в сентябре 1551 г. Это событие произвело шокирующее впечатление на литовские власти — татары довольно быстро и без труда захватили значимый город, чего не происходило с 1482 г., со времен памятного взятия Киева Менгли Гераем I. При Девлете Герае I возродилась старая крымская традиция ведения переговоров и с Москвой, и с Вильно одновременно, при попеременном опустошении земель и одного, и другого северного соседа.

Война в 1551 г. закончилась, не успев начаться: вскоре Девлет Герай I послал своего посланника Бийтака, сообщая, что согласен на мир при условии выплаты «поминок» в том же объеме, в каком их получал Сахиб Герай I. В мае 1552 г. новый властитель Крыма выслал королю ярлык, который традиционно начинался со списка восточнославянских земель, даруемых Литве. В отличие от своего предшественника, который объявил в 1539 г., что мог удержать жителей Аккермана, Очакова и Азова от набегов на королевские земли, Девлет Герай I ссылался на свои полномочия, предоставленные непосредственно османским султаном Сулейманом I, давшим хану право наказывать своевольников.

Завоевание Россией Казанского и Астраханского ханств в 1552 и 1556 гг. повлекло за собой резкое изменение баланса сил и наплыв беженцев из оккупированных стран в Крым, приносивших с собой ужасные вести о разгромах и опустошениях, производимых завоевателями. В таких условиях геополитическое противостояние Москве выходило на первый план во внешнеполитической стратегии Бахчисарая, делая Крым и Литву естественными союзниками в борьбе с восточной угрозой. Тем не менее сохранялись и ощутимые противоречия в отношениях двух стран. Действуя с территории ВКЛ, князь Дмитрий Вишневецкий организовывал частые нападения на мусульманское Причерноморье. В 1557 г. Девлет Герай I захватил остров Хортицу, бывший базой для операций Вишневецкого, а в 1558 г. отправил войска в набег в Литву, однако крымско-литовский конфликт был улажен при помощи османской дипломатии.

Нарастание русско-литовских противоречий и «ливонский вопрос» привели к новой русско-литовский войне 1561-1570 гг. В этом конфликте обе стороны пытались заручиться поддержкой крымских татар. Польский король и великий князь литовский Сигизмунд II Август сумел заключить в 1560 г. договор с юртом. В новом ярлыке, выданном Девлетом Гераем I, хан подарил Литве те же населенные пункты, что и в ярлыке 1552 г., и включил стандартные условия, касающиеся его участия в возвращении Литве земель, захваченных Москвой, взаимное прощение прошлых ошибок и гарантии безопасности торговцам.

В начале 1560-х гг. из-за неспособности союзников организовать должное взаимодействие своих войск происходит охлаждение польско-литовско-крымских отношений. Хан начинает переговоры с Иваном IV, однако попытки царя в 1563—1564 гг. создать прочный альянс с юртом против Литвы не принесли успеха. Несмотря на частые антилитовские акции юрта, «Россия, овладевшая Поволжьем, частью Ливонии, Полоцком, казалась Крыму более сильным государством, чем Польша и Литва». Несмотря на отдельные недоразумения, возникавшие в отношениях двух могущественных восточноевропейских держав, опасность со стороны Москвы, угрожавшей и татарскому миру, и Польше — Литве, вынуждала обе стороны к сближению.

Впрочем, взаимные набеги были фактором, серьезно осложнявшим отношения между потенциальными союзниками. В отличие от русских (лишь во второй половине 1550-х гг. сумевших причинить незначительный ущерб полуострову), польско-литовские отряды часто грабили крымские улусы. Ввиду этого для многих крымских татар было вовсе не очевидно, что их главный враг — Россия. Мурзы с возмущением прямо говорили хану Девлету Гераю I, что Москва от них далеко, а литовцы нападают на пределы ханства, захватывая женщин и детей в неволю. Московский гонец в Крыму М.И. Мясоедов в конце 1574 г. писал царю, что «царевичи, государь, отцу говорят, и князи все, и мирзы, и черные люди все, чтоб царю с тобою, государем, помиритца. А ставят себе недругом великим Литву, что им шкота великая от литовских людей. Как яз, холоп, приехал в Крым, и им покоя не бывало от Литвы. А говорят, государь, царевичи, и князи все, и мирзы царю: — Какая деи нам шкота от Московского государя? А от Литвы нам всегды покою нет: нас побивают, а жены наши и дети в полон емлют, и стада у нас отгоняют».

Во второй половине XVI в. появляется и крепнет новая сила, существенно влияющая на польско-татарские отношения — запорожское казачество. Проводя постоянные нападения, казаки наносили значительный вред крымским владениям, в том числе во время походов крымцев на русские земли. Набеги с территории Речи Посполитой на Крымское ханство в этот период по своим разрушительным последствиям сравнимы с последствиями татарских набегов.

Впрочем, татары старались не отставать. Так, за 2 года (1566 и 1567 гг.) ущерб, нанесенный Польше и Литве татарскими набегами, составил 6 тыс. человек, 9 тыс. коней, 175 тыс. овец, 64 тыс. голов крупного рогатого скота, было сожжено 327 сел. Одним из наиболее опустошительных оказался знаменитый набег 1575 г. [Вирський, 2016]. Справедливости ради следует отметить, что первоначально Девлет Герай I не стремился к его осуществлению (даже под давлением османского султана), ссылаясь при этом на голод, приведший к конскому падежу.

Этап шестой (1577—1595). В последней четверти XVI в., как отмечал Д. Колодзейчик, «хотя хан постоянно обвинял польского короля за казацкие набеги и опоздание выплаты поминков, а польская сторона обвиняла татар за опустошение Украины, удалось сохранить относительно мирные взаимоотношения».

Тем не менее конфликты случались и в эти годы. Несмотря на то, что трансильванский князь Стефан Баторий в 1576 г. был избран польским королем благодаря той поддержке, которую ему оказали Крым и Турция, на рубеже 1570—1580-х гг. он вынашивал планы войны против турок и татар, в том числе в союзе с Москвой. Однако до войны дело так и не дошло.

Энергичный хан Гази Герай II уже вскоре после своего восшествия на трон в 1588 г. провел масштабный набег на польские земли (в 1589 г.), мстя за набег запорожских казаков на Гезлев. В 1593 г. состоялся новый разрушительный набег крымских татар. В 1594 г. крымский посол прибыл в Варшаву с просьбой пропустить ханскую армию через Польшу в Венгрию для войны с Австрией. Польское руководство отказалось, предпочтя готовиться к отражению крымского вторжения вооруженным путем. Тем не менее Гази Герай II, переиграв искусными маневрами польских полководцев Яна Замойского и Станислава Жолкевского, вывел свое войско через Карпаты в Венгрию, где крымцы приняли деятельное участие в османской кампании против Габсбургов. В следующем, 1595 г., интересы юрта и Речи Посполитой в Молдавии вновь приведут к военной кампании, в которой сойдутся на поле боя армии Гази Герая II и Яна Замойского.

В конце XVI в. обе стороны — и Польша, и Крым — завязли в серьезных геополитических противоречиях, связанных с нерешенностью «молдавского вопроса» (в начале XVII в. польская армия будет предпринимать открытые вторжения, оспаривая турецкое и татарское влияние в этой стране) и все возраставшими по силе набегами — как татарскими, так и казацкими. Активизация во второй половине XVII в. известных своим своевольством запорожских казаков и буджацких татар усиливала риски во внешнеполитической стратегии Бахчисарая и Варшавы.