Анна Иванова: «Фестиваль Emergenza не уйдет из России. Я созванивалась со своими европейскими коллегами»

«Достаточно тяжело было»

— Пандемия коронавируса значительно ударила по развлекательной индустрии: многие артисты остались без работы, мероприятия переносились, а заведения закрывались. Как эти события повлияли на такой масштабный фестиваль, который объединяет десятки стран?

— Для нас это было тоже не очень простое время. Потому что, как вы знаете, Emergenza — международный фестиваль, и все заканчивается международным финалом в Германии, где соревнуются группы из разных стран. И этот фестиваль два года подряд — в 2020 и 2021 годах — не проводился, но проводится в этом году. То есть у нас встречаются группы из разных стран, в каждых странах должны проводиться концерты, у каждой страны были свои ограничения. В общем, два года у нас не было международного финала, а в России мы переносили концерты. По-моему, финал в Калининграде мы переносили 4 раза, в Самаре тоже где-то 3 или 4. Достаточно тяжело было. При этом представители концертной индустрии, которые делали небольшие концерты, пострадали гораздо сильнее, чем фестивали. Ну плюс за время ожидания, когда группа проходит в какой-то этап, а концерт откладывается — некоторые группы распались, потому что не получается репетировать, какие-то другие интересы возникают.

«Пока будут музыканты, которые хотят играть, фестиваль будет существовать»

Прим. ред.: зарубежные звукозаписывающие лейблы Sony Music, Warner Music и Universal Music 9 и 10 марта объявили о приостановке своей деятельности на территории России. Кроме того, 11 апреля свою работу прекратил один из крупнейших в мире стриминговых сервисов Spotify.

— Emergenza — это международный фестиваль, который был создан в Италии. Как он живет сейчас — в условиях проведения специальной военной операции на Украине и санкционного давления?

— Нет, Emergenza не уйдет из России. Я могу сказать, что позиция фестиваля такая: пока будут музыканты, которые хотят играть, которые хотят выступать, которые хотят распространять свое творчество и свою музыку, фестиваль будет существовать. Когда началась спецоперация, я созванивалась со своими европейскими коллегами, и мы обсуждали как раз то, что музыка — это универсальный язык и что музыка должна объединять людей, а не разобщать. Собственно, вот позиция фестиваля такая, и я надеюсь, что она такой и останется.

— Что ждет фестиваль в дальнейшем? Есть ли какие-нибудь прогнозы на ближайшие месяцы?

— У нас в эти выходные прошел национальный финал, на котором наконец встретились группы из Москвы, Петербурга, Калининграда, финалисты Урала, финалисты Волги. Выбрана одна команда-победитель, и мы планируем в августе поехать в Германию, чтобы группа, которая победила, представляла российскую музыку на международном финале. Он состоится, сложности могут возникать только в одном — вопросы виз, вопросы авиаперелетов. Ну я надеюсь, что мы это все решим.

«Если нет репетиционных точек или негде купить инструменты, это значит, что будет меньше музыкантов»

— Насколько Emergenza важна для российской музыки?

— Emergenza — это единственный самый крупный и самый старый в мире фестиваль для независимых музыкантов, для музыкантов, которые пока популярны только для своей мамы и своих друзей. Это единственный фестиваль, который рад группам, исполняющим музыку на иностранном языке. Как вы понимаете, таких групп очень много. Группы, которые хотят играть что-то модное, что-то перспективное. Многие действительно пишут песни на английском. Но куда? На Dobrofest — нет, «Наше радио» — нет. Я не знаю, куда они могут пойти, где они могут выступить на каком-нибудь крупном мероприятии. У нас на самом деле не так много и групп популярных, которые поют на иностранном языке. Emergenza — шанс группам, которые хотят выйти за пределы одной страны, фестиваль дает им такую возможность.

Я не знаю, как у нас будут в дальнейшем развиваться события, но я надеюсь, что для нас, для музыки будут открыты границы для обмена опытом. Потому что международный фестиваль — это непросто возможность себя показать. Фестиваль важен, но я бы сказала, что важнее где-то выступать. В той же Казани мы проводили фестиваль в баре Big Twin. Да, но сейчас он закрыт, а нам нужны небольшие площадки с хорошим звуком. Понятно, что Big Twin aren’у музыканты ноунеймы не соберут. То есть важны площадки, а, к сожалению, они сворачиваются. Даже в Москве были сложности. Мы проводил финал в клубе RED, а он закрылся. Потом мы должны были проводить финал в клубе «Москва». Это тоже большой классный клуб. Он пережил пандемию, но не пережил спецоперацию и отмену концертов. Потому что это деньги не только прокатчиков и букеров, но и деньги клуба. Нет площадок, фестивалю негде развернуться. Если нет репетиционных точек или негде купить инструменты, это значит, что будет меньше музыкантов.

Emergenza — это просто такая некая одна из ступеней, чтобы дать возможность им развиваться. Ну в принципе, важны любые фестивали, но у Emergenza есть такая особенность, что мы рады группам, которые выступают в разных жанрах. Даже если жанр сложный, какой-нибудь там тяжелый метал, noise или что-нибудь еще. Специфический жанр, который на Open air не услышишь. Где-нибудь в парке люди с тяжелой музыкой вряд ли будут. Они устраивают междусобойчики такие. Но это все не масштабно, а Emergenza — пожалуйста. Хотите — играйте тяжелую музыку, хотите — играйте электронную музыку, Doom-metalcor, Главное, чтобы это было сделано хорошо, талантливо. Со вкусом, с какой-то оригинальностью.

«Это можно делать прибыльно, но это не нефть»

— В продолжение темы концертных площадок и оборудования. На ваш взгляд, сейчас произошли серьезные изменения среди них?

Напомним, в начале марта ряд крупнейших производителей музыкального оборудования, например Fender, Electrovoice и Yamaha, сообщили о приостановке поставок своих товаров на российский рынок.

— Я пока дефицита инструментов и оборудования не ощущаю. Уверена, что будут какие-то серые схемы поставок. Наверняка, потому что это не вагонами закупается. При этом у нас есть сообщество людей концертной индустрии, и они говорят о том, как хорошо было в пандемию. Все было понятно, предсказуемо. А сейчас наоборот. Прокатчики, например, завышают стоимость проката оборудования по причине того, что они не понимают, где они будут брать расходники. А с площадками, вот если брать города Волги, то там, в принципе, если ты хороший музыкант, то ты начинаешь играть в каком-нибудь пабе каверы и так зарабатываешь деньги. Если плохой, то тебе сложно собрать аудиторию, и все заканчивается плохо.

Я думаю, что какое-нибудь перераспределение оборудования будет. Вот закрылся клуб какой-нибудь, куда-то надо девать аппарат, и будут перекидывать из одного клуба в другой. Возможно, будут какие-то поставки чего-то через другие страны. Это не такой огромный рынок, и я бы не сказала, что такой суперприбыльный рынок.

Заниматься концертами — это больше какое-то подвижничество и энтузиазм. Это можно делать прибыльно, но это не нефть. Все что угодно влияет.

Я еще в 14 году столкнулась с тем, что все это ненадежно, и кто-то может позвонить и отменить концерт. Я надеюсь, что как-то мы будем развиваться. И даже если будут закрыты границы, то это будет толчком к тому, чтобы стимулировать импортозамещение, внутренний рынок и внутри себя растить классных артистов. Может быть, так произойдет в свое время,так произошло с Украиной в 14 году. У них из-за того, что российские артисты перестали ездить, они начали выращивать своих. Может быть, так произойдет с нами.