Фарид Бикчантаев: «Хуже закрытости для театра ничего нет»
Главный режиссер Татарского академического театра имени Галиаскара Камала встретит свое 60-летие генеральным прогоном новой постановки
![Фарид Бикчантаев: «Хуже закрытости для театра ничего нет»](/uploads/articles/f1/0a/13d5ffb3a381b1c0.jpg)
В эту субботу, 21 мая, заслуженный деятель искусств России, председатель Союза театральных деятелей Татарстана и главный режиссер Камаловского театра Фарид Бикчантаев празднует юбилей. Человек непубличный, он решил отметить эту дату не праздничным большим концертом, а показом своей новой работы «Мухаджиры» по роману Махмуда Галяу. Чем в этом году удивит театральный образовательный форум «Науруз», насколько сегодня изменились абитуриенты театральных вузов и какое долгожданное новшество президент РТ Рустам Минниханов распорядился «запустить» в новом здании театра — в эксклюзивном интервью «Реального времени».
В поисках земли обетованной
— Фарид Рафкатович, замечено, что накануне дня рождения у человека заметно снижается энергетика, он начинает хандрить. Как у вас, с каким чувством подходите к столь серьезной дате?
— Грусти никакой нет, а вот раздражения достаточно. Такой дискомфорт я обычно испытываю от излишнего внимания к собственной персоне. Я не очень публичный человек, вы удивитесь, но я боюсь даже на сцену выходить. Да, 21 мая перед показом мне все же придется это сделать — объяснить почему это будет не готовый спектакль, а только первая часть, прогон. Поблагодарю зрителей и коллег, а уж поздравления буду принимать за кулисами, в более узком кругу.
— Получается несколько символично: 60-летие — не как итог, а как начало нового этапа, продолжение большой работы?
— Я тут подсчитал — в режиссуре 32 года, и понимаю, что 60 лет — дата серьезная, поэтому хочется отметить ее подарком себе и моему зрителю — новой большой работой. Кроме того, мне очень нравится роман «Мухаджиры», над материалом я давно думаю, причем вместе с нашим художником Сергеем Скомороховым. Роман очень крупный, он наполнен большим количеством личных смыслов, которые сегодня стали особенно актуальны — сложность времен, поиск земли обетованной.
— Вы сами как считаете, есть она, эта земля обетованная?
— Я не отвечаю на этот вопрос в своей работе, только задаю его. Но вообще считаю, что она есть, но у каждого внутри. Да, человек мечтает о той земле, где он будет счастлив, но это утопическая мечта. Хорошо там, где нас нет, надо искать в себе.
Сам проект здания предполагает новизну. Он создавался очень долго, несколько месяцев, со спорным обсуждением, составлением функционального задания для архитекторов, уместившегося в такой серьезный тяжелый том
Плюс еще одна сцена
— Как сегодня обстановка в театре? Вы, наверное, начинаете прощаться со старым зданием, «на чемоданах»?
— Совсем нет, рано об этом говорить, тем более ситуация в стране такова, что невозможно загадывать о завтрашнем дне. Так что мы немного успокоились. Переезд условно назначен на 2025 год.
— В новом здании все будет тоже по-новому? Что вы хотите кардинально переменить?
— Сам проект здания предполагает новизну. Он создавался очень долго, несколько месяцев, со спорным обсуждением, составлением функционального задания для архитекторов, уместившегося в такой серьезный тяжелый том. Ему как раз и соответствует архитектурное бюро, которое выиграло конкурс, — консорциум под лидерством московской компании «Ваухаус». В новом здании будут три сцены, три театральных пространства — классический зал, как здесь, экспериментальная сцена, блэк-бокс с трансформируемым пространством на 200 мест и «восточный зал». Он круглый, с панорамным открытием на Кабан — это подарит новые ощущения для зрителей. Все залы предполагаются более камерными, даже основную сцену мы сократили до 600 мест. Это идеальное распределение зала и сцены, потому что драматический театр предполагает доверительный разговор со зрителем. Об этом мы, кстати, недавно говорили с Евгением Мироновым, в Театре Наций тоже не больше 600 мест. А 800—940 мест, конечно, делают зал привлекательным для проведения масштабных мероприятий — концертов, празднований юбилеев, но работе это мешает.
Студия звукозаписи и театральный ресторан
— Одним из основных условий в техзадании архитекторам было большее удобство для самих артистов?
— И для артистов, и для зрителей, и в целом для посетителей, ведь мы хотим, чтобы театр мог открывать двери не только к вечерним или дневным спектаклям, а был бы открыт с полудня. Мы предполагаем пространство для лекций, мастер-классов, встреч, общения. Планируем не только кафе организовать, но и театральный ресторан. Это будет театральный центр, а не просто площадка для показа спектаклей. Поэтому перестраиваться придется очень серьезно, в первую очередь нам самим.
— Вы значительно усилили оркестр театра. Для них найдется собственная репетиционная база в новом здании?
— Безусловно! Более того, недавно прошла встреча президента Татарстана Рустама Минниханова с творческой молодежью, где прозвучало — в республике нет достойной студии звукозаписи для музыкальных произведений в исполнении наших оркестров. Есть одна частная студия, и на этом все. Рустам Нургалиевич ответил — вот, мол, строится новое здание Камаловского театра, там обязательно в проекте будет заложено полноценное пространство для студии звукозаписи.
![](/uploads/article/88/4f/eb76247a04d6925d.jpg)
Это будет театральный центр, а не просто площадка для показа спектаклей. Поэтому перестраиваться придется очень серьезно, в первую очередь нам самим
— Вы сами — человек музыкальный? Любите петь?
— Музыка со мной с детства. Дядя был скрипачом, играл в оркестре у Натана Рахлина, мама тоже по классу скрипки закончила музыкальную школу. В юности я играл в вокально-инструментальном ансамбле, потом готовился поступать в музучилище по классу гитары.
— Говоря о площадках, визитной карточкой Союза театральных деятелей РТ, председателем которого вы являетесь, всегда был Дом актера. Он тоже давно нуждается в реконструкции. Как там обстоят дела?
— Мы сейчас с Москвой ведем переговоры — здание-то принадлежит Союзу театральных деятелей России, мы смогли только землю под ним выкупить. Надеемся на скорую реконструкцию.
Новый «Науруз» без зарубежных педагогов
— Совсем скоро, в начале июня, пройдет VII Международный театрально-образовательный форум-фестиваль «Науруз». Чем он удивит в этот раз?
— Как всегда, новыми интересными педагогами, лекциями — как любой форум, «Науруз» значим своими мастерами. Согласилась приехать режиссер и уникальнейший педагог сценической речи в ГИТИСе Светлана Землякова. На одном из «Науруз school» мы познакомились с якутским педагогом Марией Марковой — она обещала приехать. Будут Игорь Яцко из «Школы драматического театра», главный режиссер Астраханского драматического театра Александр Огарев, известный театральный деятель и наш частый гость Олег Лоевский, педагоги по пластике Александр Андрияшкин и Мария Шмаевич. К сожалению, в этот раз мы лишены зарубежных коллег.
— Это сильно бьет по фестивалю?
— Да, потому что Юрий Альшиц, с которым мы и задумывали наш новый форум как «театр и время» или «время в театре», работает в Германии. Очень хотел приехать с новой программой наш колумбийский друг, режиссер Алехандро Пуче. Из Польши не приедет Агнешка Любомира Пиотровская, хотя она готова подключиться с лекциями онлайн. Как уж «не сильно»… Хуже закрытости для театра ничего нет.
Новыми интересными педагогами, лекциями — как любой форум, «Науруз» значим своими мастерами
— Прошлый форум прошел полностью онлайн из-за локдауна, но и он благотворно отразился на Камаловском театре — вы капитально технически переоснастились. Вы сами легко привыкаете к техническим новинкам?
— Мы были готовы, хотя до пандемии даже не предполагали, что так скоро придется «перевооружиться». Директор театра Ильфир Якупов заранее приобрел оборудование для онлайн-трансляций наших спектаклей. Что касается меня лично, то никаких затруднений с техникой у меня никогда не было.
— Как вам формат онлайн-репетиций, это облегчает работу?
— Конечно, нет. Все уже поняли, что это не выход. Сначала, конечно, воодушевились, но потом поняли — не подходит, это неживая связь режиссер — актер, актер — актер, она не дает нужного результата.
Трагедия «клипового мышления»
— Из вашего педагогического опыта — как изменился уровень современных выпускников театральных вузов за последние 20 лет?
— Уровень образования в целом изменился, не только в театральной среде. На мой взгляд, он заметно упал, все поставлено на коммерцию. Набираются коммерческие группы, мотивация у многих абитуриентов кардинально иная, нежели 20 лет назад. На первое место выводится материальное благополучие, слава, телевидение, причем чтобы все это пришло сразу, быстро.
— Но разве этого не было, когда вы сами были студентом, или 20 лет назад, когда вы стали завкафедрой в Институте культуры?
— Нет. Сейчас мы вспоминаем, когда собираемся с моим первым выпуском театрального училища 1995 года, тогда ведь не было мобильных телефонов, интернета, социальных сетей. Любую информацию мы добывали с трудом, в самиздатовских книгах, библиотеках искали, а фильмы, тоже добытые с трудом, собирались, смотрели на видеокассетах, обсуждали потом бурно, сохраняя что-то для себя «на потом». Теперь информация достается легко, потому не ценится и не оседает в головах молодых людей. Как сказал один персонаж из чеховской «Чайки»: «Раньше были дубы, а теперь одни пни», на что ему в ответ: «Зато средний уровень гораздо выше». Может, это и хорошо — доступность любой информации, каждый может выбрать то, что ему нужно. Да и мозги у молодых по-иному устроены, они быстро все усваивают. Но также скоро и забывают. Думаю, грядет целая катастрофа с поколением — с памятью проблемы будут, ничего же не фиксируется. У нас же в кровь входило все это. Что касается моего преподавания, я стараюсь сохранять традиции. Только год уходит на то, чтобы вырвать их из информационного шабаша, который происходит вне стен театрального класса, много сил уходит, чтобы сконцентрировать их внимание.
![](/uploads/article/40/60/3a940352eacd5c47.jpg)
Человек может быть скромным или, наоборот, очень эмоциональным, дело даже не в словах. Если в нем есть какая-то завороженность, я могу долго за ним наблюдать, мне интересно, пусть он и молчит
Ценность «эффекта присутствия»
— Сейчас конкурс в театральные вузы также велик?
— В Москве и Питере — да, очень, а вот в Казани не настолько. Хотя в прошлом году в училище мы хорошо набрали — я брал 15 человек, пришло 50 абитуриентов, было из кого выбрать.
— Какими качествами должен обладать, по вашим меркам, хороший актер? И можно ли сразу определить — это талант, ему дано «глаголом жечь», или требуется время?
— Очень сложно. Талант ведь Богом дан. Он может проявиться позднее, не сразу. Но при наборе он все же виден. Это я называю «эффектом присутствия», вот зашел человек, и я сразу вижу — он есть. Человек может быть скромным или, наоборот, очень эмоциональным, дело даже не в словах. Если в нем есть какая-то завороженность, я могу долго за ним наблюдать, мне интересно, пусть он и молчит. Зритель тоже это чувствует, некую харизму, притягательность. Если же он еще и умеет владеть актерским инструментарием, тогда действительно рождается великий актер, который хорошо и говорит, и молчит, и двигается, и паузу держать может.
Подписывайтесь на телеграм-канал, группу «ВКонтакте» и страницу в «Одноклассниках» «Реального времени». Ежедневные видео на Rutube, «Дзене» и Youtube.