Бахтиёр Эргашев: «Узбекистан сделал свои выводы из ситуации на Украине»

Центральная Азия становится полигоном для противостояния

Действия России на Украине приобретают важное значение для мира, отметил на панельной дискуссии «НАТО, Россия и страны Центральной Азии на фоне новой геополитической реальности» Бахтиёр Эргашев. Мероприятие было организовано АНО «Институт исследований Центральной Азии». Эксперт отметил, что против России развернута «экономическая война».

— И она уже не может не отражаться на том, что происходит в мире на глобальном и региональном уровнях. Понятно, что сейчас решается важный вопрос: если Россия отступает или проигрывает в ходе этих событий, все надежды на формирование многополярного мира должны быть или отставлены, или отодвинуты на очень продолжительный срок. Если Россия и те страны, которые ее поддерживают негласно или публично, выдерживают, тогда мы однозначно будем наблюдать конец однополярного мира и получим очень серьезные шансы на то, что многополярный мир состоится. Это очень серьезные процессы и события, которые, несомненно, воздействуют на Центральную Азию. И вообще, нужно признать: события на Украине показывают, что уровень противостояния между глобальными центрами силы, как существующими, так и формирующимися, выходит на более высокие уровни конфронтации, — подчеркнул эксперт.

По его словам, несомненно то, что пространство Центральной Азии, которая напрямую граничит с тремя существующими или формирующимися глобальными центрами силы — Россией, Китаем, Индией, и находится под влиянием четвертого центра в лице США и коллективного Запада, становится пространством жесткого противостояния.

— Регион будет одним из главных полигонов, где все более усиливающееся противостояние на уровне конфронтации между глобальными центрами силы будет явно видно. Ситуацию будет усложнять то, что ряд региональных стран имеет свои интересы, имеет возможности и потенциал влияния на Центральную Азию. Я имею в виду Турцию, Иран и Пакистан. Таким образом, мы имеем регион, в котором противостояние глобальных центров силы будет только усиливаться, — обозначил Эргашев.

ШОС и ОДКБ — гаранты безопасности

По мнению эксперта, институций, которые могли бы воздействовать на ситуацию с обеспечением безопасности и формированием системы гарантий безопасности странам региона, после ухода американских войск из Афганистана две: ШОС и ОДКБ.

— В последние годы Турция также хочет стать активным и действенным актором на поле обеспечения безопасности в регионе, она усиливает свои связи со всеми странами региона, пока на двусторонней основе. Но, как мне представляется, потенциал Турции не позволит стать серьезным игроком на поле обеспечения региональной безопасности в Центральной Азии. При всем уважении к Турции и тому, что она делает, — отметил спикер. — Есть более серьезный китайский фактор. Но также при всем уважении к потенциалу КНР — китайское военное присутствие, китайские гарантии обеспечения региональной безопасности все-таки не могут быть сравнимы с потенциалом ОДКБ.

ШОС: с расширением эффективность снижается

Что касается Шанхайской организации сотрудничества, Бахтиёр Эргашев обозначил, что он сдержанно относится к расширению структуры.

— До 2016 года, до вхождения Индии и Пакистана, двух антагонистов, ШОС была более активной и более оперативной структурой с большими возможностями. Да, сейчас сторонники и апологеты ШОС говорят, что в странах ШОС живет половина населения мира, но при всем этом, на мой взгляд, очень сильно снизилась эффективность организации. А если туда еще войдут новые члены (в частности, на финальной стадии вступление Ирана), то она и вовсе снизится. Как мне кажется, экстенсивное развитие ШОС очень неблагоприятно действует на эффективность ее деятельности. Возможностей ШОС становится меньше. И пример Афганистана это показывает, — заметил аналитик.

ОДКБ: входить или не входить?

Остается ОДКБ, в которую входят три страны региона: Казахстан, Кыргызстан и Таджикистан. И в этой связи эксперт уделил особое внимание позиции Узбекистана. По его словам, есть целый ряд экспертов, которые говорят, что усиливающаяся международная эскалация и конфронтация между глобальными центрами силы должны будут активизировать процессы восстановления Узбекистаном своего членства в ОДКБ. Это даст, по их мнению, гарантии безопасности. Есть и другая группа экспертов, которых меньше, она говорит о том, что это не самый лучший вариант для Узбекистана.

— Я исхожу из точки зрения, при которой сильная сторона Узбекистана заключается в том, что страна официально закрепила свой внеблоковый статус. Страна не будет участвовать в военно-политических блоках, не будет размещать никаких иностранных баз и не будет участвовать в военных действиях за рубежом. Эти три столпа закреплены и в концепции внешней политики, и в оборонной доктрине. Они создают ту основу, которая может Узбекистану сейчас наиболее эффективно обеспечить безопасность при сохранении и укреплении союзнических отношений с Россией, основанных на договоре 2005 года, — убежден Эргашев. — Узбекистан реально работает с Россией в вопросах безопасности, двусторонние связи важнее, чем формальное участие в ОДКБ. Узбекистан вряд ли пойдет на то, чтобы отойти от принципа сохранения «внеблоковости».

Внеблоковый статус и двусторонние отношения

Проблема Украины, по мнению эксперта, в том, что она нарушила свой внеблоковый статус. Украина из 15 стран постсоветского пространства имела, наверное, наилучшие условия для эффективного развития, для ускоренного модернизационного рывка. Но то, что украинская элита и часть населения отказались от статуса внеблоковости и пошли прямолинейно в сторону Запада, является причиной того, что происходит после 24 февраля, считает Бахтиёр Эргашев.

— Как мне представляется, для Украины внеблоковый статус между Западом и Россией был наилучшим, и он не привел бы к тому, что происходит сейчас. И Узбекистан сделал свои выводы из ситуации на Украине и будет работать на сохранение своего внеблокового статуса при укреплении двусторонних союзнических отношений с Россией в вопросах обеспечения национальной и региональной безопасности в Центральной Азии, — резюмировал директор узбекистанского Центра исследовательских инициатив «Ma'no».