АСВ о крахе «Татагропромбанка»: «Миллиард рублей из 1,7 кредиторы не увидят никогда»
Спор о том, кто должен закрыть финансовую брешь банкрота, добрался до окружного суда
Кто должен ответить рублем за крах «Татагропромбанка»: один ли Роберт Мусин или в компании с четырьмя топ-менеджерами кредитной организации? Впрочем, вариантов ответа на этот вопрос не два, а гораздо больше. Интригу должен сегодня разрешить Арбитражный суд Поволжского округа. И хотя сумма ущерба в 1 млрд рублей несопоставима с убытками того же ТФБ, те, кто может быть «приговорен» к выплате такого «штрафа», борются за свою финансовую свободу. Для них норма не один защитник, а как минимум два. И они не только отбиваются от обвинений АСВ, но и сами порой переходят в наступление. Взаимные претензии сторон выслушала корреспондент «Реального времени».
«Осознавали всю степень своих действий»
Конкурсный управляющий ООО «Татагропромбанк» в лице АСВ, как и изначально, настаивает на том, чтобы привлечь к субсидиарной ответственности по долгам этой кредитной организации Роберта Мусина как бенефициара и еще четырех топ-менеджеров. Представитель АСВ Юлия Привалова отметила, что суд первой инстанции, отказывая в привлечении к ответственности Баталовой, Хайдарова и Каримовой за выдачу заведомо невозвратных кредитов техническим фирмам, мотивировал это тем, что нет доказательств их аффилированности с этими заемщиками и осведомленности о них.
В АСВ же убеждены, что суд в этом случае неправильно определил вину. Так, представитель агентства заявила, что при заключении сделок при схожих обстоятельствах ответственный руководитель открыл бы источники информации, которыми пользовался при подготовке заявления конкурсный управляющий. «Есть «Банки.ру», портал банковской аналитики, система «СПАРК», сайты налоговой, ФССП. То есть достаточно ресурсов, чтобы не ждать долгие месяцы ответа, а просто нажать и проверить информацию в отношении тех, кому выдаются многомиллионные кредиты без обеспечения», — заметила она.
Между тем, как сообщила Привалова, суд первой инстанции не дал надлежащей оценки их доводам, а суд второй инстанции «вообще просто переписал доводы первого». В частности, по ее словам, суд первой инстанции указал, и вторая инстанция с ним согласилась «практически дословно», что члены кредитного комитета не несут какой-либо ответственности, так как не являются органом управления. И только председатель правления несет ответственность за убытки. По словам Приваловой, «это в корне неправильно» и противоречит сложившейся судебной практике. АСВ перечислило в своей жалобе больше 40 постановлений по разным регионам.
Она напомнила, что требования кредиторов «Татагропромбанка» составляют 1,7 млрд рублей. Из них погашено только 700 млн, а 1 миллиард приходится как раз на упомянутые сделки и межбанковские операции с «Интехбанком» и «Татфондбанком». «Кредиторы этот миллиард рублей никогда не увидят, потому что у этих банков свои многомиллиардные обязательства», — подчеркнула представитель АСВ.
В самой госкорпорации считают, что ответчики, будучи членами коллегиального органа банка и кредитного комитета, «принимая решения, осознавали всю степень своих действий». В противном случае, подчеркнула юрист АСВ, «получается, сам по себе кредитный комитет это фикция. Они ( его члены, — прим. авт.) могут распоряжаться имуществом банка, но никакой ответственности за это не несут». Агентство по страхованию вкладов полагает, что руководство банка должно было таким образом организовать его работу, чтобы исключить инциденты, которые могут обернуться многомиллионными убытками.
Конкурсный управляющий недоволен и тем, что суд не дал оценки выдаче займов фирмам-однодневкам. «Если проанализировать опять-таки источники информации, а конкурсный управляющий не располагает доступом к каким-то сверхсекретным порталам, на момент выдачи кредита эти юрлица уже отвечали признакам платежеспособности и не могли исполнить обязательства по возврату кредита», — упрекнула ответчиков Привалова, добавив, что перед тем, как выдавать деньги в таком объеме, в банке потрудились бы проверить заемщиков.
Такую же неосмотрительность руководство «Татагропромбанка», по мнению его конкурсного управляющего, продемонстрировало и в случаях перечисления средств в ТФБ и «Интехбанк»: «На «Банки.ру» уже была размещена информация о том, что они не соответствуют нормативам, у них недостаточно стоимости имущества, утрачена текущая ликвидность».
Прокомментировала она и ссылки топов рухнувшего «Татагропромбанка» на то, что в Центробанк, а он является регулятором, «отчетность предоставлялась и все было хорошо». «Мы прекрасно знаем, что отчетность составляют сами ответчики. Та же многочисленная судебная практика свидетельствует о том, что вся эта отчетность фактически рисуется, — констатировала она. — Регулятор не может ходить за каждым банком и ежемесячно проверять, действительно ли он создает эти резервы и действительно ли у него заемщики этой категории качества. Поэтому, подытожила истец, часто оказывается, что, когда ЦБ приходит в ту или иную кредитную организацию уже с основательной проверкой, выносится предписание и отзывается лицензия, потому что вся отчетность оказывается недостоверной.
Две судебные инстанции — одно мнение
Напомним, Арбитражный суд РТ привлек Роберта Мусина к ответственности по долгам очередного банка — теперь «Татагропромбанка» — 22 марта этого года. Как и Алексея Федорова, который руководил «Татарстанским агропромышленным банком» в статусе врио председателя правления всего несколько месяцев, после того как 5 декабря 2016 года — перед крахом «Татфондбанка» — пост председателя оставил Айрат Хайдаров. Ранее Федоров был его замом.
В разгар банковского кризиса в Татарстане в апреле 2017-го Центробанк лишил «Татагропромбанк» лицензии, в мае суд объявил о его банкротстве. А еще через два месяца Банк России направил в Следственный комитет и МВД первые заявления на возбуждение уголовных дел по шести статьям (включая растрату и мошенничество) по усматриваемым фактам «хищения имущества под видом выдачи кредитов юрлицам, вывода ликвидных активов и возможного преднамеренного банкротства».
В Центробанке были уверены, что «Татагропромбанк» финансировал «неформальную банковскую группу» с «Татфондбанком» во главе. А в Агентстве по страхованию вкладов полагали, что ТАПБ предоставлял безнадежные кредиты и недвижимое имущество в залог «Татфондбанку», высасывая из него средства.
В октябре 2017-го полиция не нашла криминала в присланных материалах. Следком же приобщил заявление регулятора к материалам уголовного дела главы «Татфондбанка» Роберта Мусина. А сотрудники четвертого отдела Следкома по РТ заподозрили Федорова в злоупотреблении полномочиями по отчуждению ликвидного имущества банка и причинению ущерба банку в размере 43,7 млн рублей. Одновременно в сентябре 2019 года тот же Вахитовский суд Казани рассматривал уголовное дело главы «Татфондбанка» Роберта Мусина по шести эпизодам злоупотреблений с ущербом 53 млрд рублей. Правда, впоследствии эти обвинения были сняты, и ему предъявили лишь обвинение в злоупотреблении полномочиями, в результате которого банку был причинен ущерб.
ЦБ был уверен, что «Татагропромбанк» проводил операции, «направленные на финансирование кредитных организаций, входящих в неформальную банковскую группу, возглавляемую «Татфондбанком». Это же заявление фигурирует и в материалах дела по взысканию убытков банка с Мусина и Федорова. И именно «вследствие доформирования резервов по обязательствам «Татфондбанка» и «Интехбанка» в связи с отзывом у них лицензий на осуществление банковских операций капитал банка приобрел отрицательное значение».
Агентство по страхованию вкладов, выступая конкурсным управляющим «Татагропромбанка», в марте 2020 года направило заявление в Арбитражный суд РТ о привлечении к ответственности в форме возмещения убытков в общем размере 1,2 млрд рублей контролирующих этот банк лиц — Роберта Мусина, Айрата Хайдарова, Алексея Федорова, Люции Каримовой, Алины Баталовой (две последних входили в правление банка. Последняя в 2013—2017 годах также была заместителем предправления).
В марте 2021 года татарстанский арбитраж удовлетворил требования частично. Признал, что есть основания для привлечения к субсидиарной ответственности по обязательствам «Татагропромбанка» Мусина. Рассмотрение заявления было приостановлено до окончания расчетов с кредиторами. Кроме того, суд взыскал солидарно с Мусина и Федорова в пользу банка 77,1 млн рублей убытков. А 5 августа Одиннадцатый Арбитражный апелляционный суд оставил это решение без изменения.
Отметим, что АСВ еще в 2018 году потребовало взыскать с Мусина 21,5 млрд — до решения суда по делу «Татфондбанка», а год назад суд удовлетворил требования по субсидиарной ответственности Мусина и других лиц ТФБ на 141 млрд, которых впоследствии привлекли к такой же ответственности и по делу «Интехбанка» с долгами на 160 млрд.
«Получается, Мусин привлечен к двум видам ответственности»
В свою очередь представитель Роберта Мусина Адель Губайдуллин отметил, что его доверитель привлечен к субсидиарной ответственности в связи с тем, что «Татагропромбанк» разместил денежные средства на счете НОСТРО (221,8 млн рублей, 65 млн из которых были возвращены) в «Интехбанке», а также к возмещению убытков по так называемой сделке РЕПО. Ее предметом были облигации ВТБ, Сбербанка и «Бинбанка» на сумму 75,4 млн рублей, договор займа ценных бумаг был заключен с «Интехбанком» на срок до 7 декабря 2016 года. Сумма заявленных убытков составила 77,1 млн рублей.
«Получается, что Мусин привлечен к двум видам ответственности. Мы с таким положением дел не согласны», — заявил он. По словам защитника, суд противоречит сам себе: в его решении говорится, что эти действия носили характер обычной хозяйственной деятельности и основанием для взыскания убытка не являются. «Всем известна позиция Верховного суда о том, что убытки и субсидиарная ответственность это по сути одно и то же. Ну хорошо, не является основанием для взыскания убытков ни с кого из ответчиков. Но почему-то конкретно с Мусина это является основанием для взыскания субсидиарной ответственности», — прокомментировал он эту ситуацию.
Губайдуллин также заметил, что упомянутая сделка не стала причиной банкротства банка. Как выяснилось, защитник привел для суда инфографику в виде кругов. «Самый малый круг — это одна шестнадцатая от самого большого: того, что было заявлено изначально. А самый маленький — это то, что по факту является убытками и имеет расчет и размер: 77 млн рублей. Абсолютно несопоставимо», — пояснил он. По его словам, во-первых, нет основания для взыскания убытков. Кроме того, сама по себе эта сделка не может рассматриваться как причиняющая убытки. Чтобы привлечь к возмещению убытков, нужно доказать, что контролирующие лица о них заранее знали. В публикации на портале «Банки.ру», на которую не раз ссылался представитель АСВ, говорилось совсем о другом: о том, что у «Интехбанка» произошел технический сбой и он не смог ввести сделку РЕПО в систему ММВБ.
Выводы же суда о том, что существует некая банковская группа, в которую входит и «Интехбанк», и «Татагропромбанк», это, по словам Губайдуллина, «максимально недоказанные вещи». Связи Мусина с «Интехбанком», утверждал он, «не выдерживают вообще никакой доказательной критики». По его словам, также не было никаких оснований предполагать, что Мусин был контролирующим лицом «Татагропромбанка».
Губайдуллин напомнил, что дело о банкротстве Роберта Мусина было возбуждено 4,5 года назад, уже рассмотрено уголовное дело по деятельности «Татагропромбанка», и «за все эти годы Мусин ни разу не был уличен в том, что денежные средства, принадлежащие этой финансовой организации, были переданы ему лично». В завершение юрист сообщил, что его доверитель в своей жалобе просит отменить полностью все судебные решения и отказать в привлечении к «субсидиарке» всех ответчиков.
Наемный сотрудник, который проработал в банке 17 лет
Позиция Алексея Федорова, бывшего заместителя предправления «Татагропромбанка», как оказалось, во многом совпадает с точкой зрения Мусина. Однако если последний обязан привлечением к ответственности своему статусу контролирующего лица, то в отношении Федорова, по словам его представителя Юлии Соколовой, применили «недопустимый подход».
Она сообщила, что это наемный сотрудник, который работает в банке с 1999 года: на момент оспариваемой сделки 17 лет. Он никак не связан ни с Мусиным, ни с кем-либо еще из КДЛ и не имел никакой выгоды от спорной операции. Более того, четко соблюдал все банковские процедуры и надлежаще исполнил полномочия зампредправления. «И тем не менее в настоящий момент привлечен к ответственности», — возмутилась она в суде. Соколова подчеркнула, что в октябре — ноябре Верховный суд РФ вынес три судебных прецедента по аналогичным спорам, и «во всех трех сказано, что нельзя привлекать к ответственности лиц, которые, не будучи аффилированными, соблюли все банковские процедуры».
Юрист напомнила, что сам Банк России как минимум до 16 декабря 2016 года оценивал «Интехбанк» как имеющий среднее финансовое положение и отказал ему в лицензии уже только в конце декабря. Соколова назвала выводы АСВ субъективными. Согласно им, ее доверитель «вместо того, чтобы следовать всем порядкам и процедурам, должен был исходить из каких-то догадок». Конкурсный управляющий не оспаривает того, что Федоров не имел доступа к реальному положению вещей в упомянутых банках, но суд первой инстанции это обстоятельство полностью проигнорировал. По мнению юриста, бывший зампредправления не может считаться виновным в причинении убытков.
Федоров, единственный из ответчиков присутствовавший лично на рассмотрении дела в суде округа, тоже взял слово, несмотря на двух присутствовавших от его имени защитников. Так, он обратил внимание на слова юриста АСВ о том, что они пользуются данными с сайтов налоговой инспекции, статистики и «СПАРК»: «Но данные, которые приводятся в заявлении, 2018 года, а не 2016 года, когда происходили эти события». Федоров считает, что это не что иное, как «недобросовестное поведение» АСВ.
Касательно сделки РЕПО, по его словам, «тоже вырвали из контекста информацию о том, что «Интехбанк» ее не исполнил. «Я с таким же успехом могу сказать, что АСВ не выплачивает вкладчикам страховое возмещение на сумму свыше 1,4 млн рублей. Нельзя говорить голословно, — заметил он. — И заявлять о том, что ЦБ ведет работу, принимая рисованную отчетность, может только человек, который никогда не работал в банке».
«Я сам один из потерпевших от ТФБ»
Представитель интересов Люции Каримовой Андрей Олифир просил оставить решения судов предыдущих инстанций относительно взыскания убытков с его доверительницы без изменения. Что неудивительно: служители Фемиды ранее освободили ее от притязаний конкурсного управляющего. Юрист напомнил почему: Каримова входила в состав профильных комитетов «Татагропромбанка» и правление этой финансовой организации «в силу своих обязанностей главного бухгалтера». Доказательств того, что у нее была сама возможность давать обязательные к исполнению указания, в материалах дела нет.
Одобряя условия сделок в качестве члена кредитного комитета, главбух не оказывала существенного влияния на деятельность банка. Ее защитник подчеркнул, что как менеджер среднего звена она не была осведомлена о стратегии управления финансовой организацией. Олифир также не согласился с тем, что на момент оспариваемых сделок финансовое положение участвовавших в них банков оставляло желать лучшего, и это ни для кого не было тайной. Тем более для их топ-менеджеров.
— Я сам один их потерпевших от «Татфондбанка». Я знаю конкретно, что это началось с 15 декабря 2016 года. Первым был «Татфондбанк», потом, уже в конце декабря, «Интехбанк», и ближе к марту 2017 года «Татагропромбанк». У нас же все сделки заканчиваются началом декабря 2016 года, — поправил он представителя АСВ.
Олифир поддержал коллег, заявив, что, по его мнению, конкурсный управляющий еще в суде первой инстанции «начинал злоупотреблять своим правом». В частности, юрист рассказал, что, когда встал вопрос о том, а была ли вообще в банке инструкция по кредитованию, Каримова отвечала утвердительно. По ее словам, была как инструкция по кредитованию физлиц и юрлиц, так и положение о межбанковском кредитовании. Однако конкурсный управляющий сомневался: «Видимо, нет. Мы ничего не нашли», — предполагая, что правление банка специально этого не делало, чтобы иметь возможность незаконно распоряжаться деньгами.
Каримова в итоге нашла копии инструкций и положения: «В них было четко расписано, что и как делалось». Ее защитник представил все это в суд. Судья, увидев, что эти документы утверждены протоколом заседания правления, обязал конкурсного управляющего найти протоколы. Только тогда АСВ и предоставило бумаги. 9 ноября судебная коллегия, как ожидалось, не огласила свой вердикт, объявив перерыв до 15 ноября.
«Причины краха банка совершенно иные»
Уже после окончания судебного заседания Алексей Федоров, седоватый мужчина солидного возраста, заметил «Реальному времени», что «причины краха банка совершенно другие». Не вдаваясь в излишние детали, он обрисовал их так: «Помогали-помогали другим, а в итоге потом сами [потонули]. «Татфондбанк» вытягивал банк «Советский», немного подсадил ликвидность. Потом начал постоянно своих «дочек» подгребать: это межбанковские кредиты. А потом уже [все пошло] по инерции. Суть АСВ не раскрыта. Они прошли по верхам и так, чтобы любыми путями [привлечь к ответственности]. Говорят, что мы знали о незавидном положении дел. Ничего мы не знали: умная мысля всегда приходит опосля.
Если бы Интехбанк умирал потихоньку, ЦБ увидел бы это не в конце декабря 2016 года. У них отчетность-то была шикарная: 50 млн прибыли, все нормы [соответствовали]. Иначе говоря, у него не было загнивания, которое было бы очевидно. Тем более профессионалам». По мнению собеседника нашего издания, когда ТФБ рухнул, он «своим весом просто придавил остальных».