О чем плачут современные «Паяцы»

«В роль надо впиться зубами»

По словам режиссера-постановщика Юрия Александрова, он ставил «Паяцев» в «стопятидесятый раз», однако каждая постановка была для него особенной:

— Я работаю сейчас не для музыкальных критиков, а для зрителей. Все свои «Золотые маски» я уже собрал, теперь мне важно рассказывать о том, что меня волнует в данный момент. «Паяцы», на мой взгляд, очень современная опера, несмотря на то, что действие происходит в 1860-х годах в итальянской деревеньке. Это редкая пьеса, в центре которой человеческая судьба, и сыграть ее надо пронзительно. Тот самый веризм, «правда жизни», о котором мы здесь говорим, — это лакмусовая бумажка для артиста. Нельзя «проскользить» по роли, в нее надо впиться зубами и высказаться очень точно и ярко. Работали мы, как обычно, плотно. У Татарского театра оперы и балета своя специфика — ребята съезжаются со всей страны, даже из-за рубежа. Многих я знаю, уже работали не раз, поэтому мне было с ними легко. Ну и они знают мою руку — пока своего не добьюсь, репетицию не заканчиваю.

Смех и слезы, абьюз и любовь

Опера состоит из двух частей. Если первая — трагедия и человеческая драма, то вторая, при почти неизменных декорациях (к деревенской площади добавили только помост, на котором выступают бродячие артисты), — уже классическая комедия дель арте. Автор постановки определил ее жанр как «трагифарс» — «трагедия, но закручена она в обертку комедии».

— Бывают такие постановки, где режиссер на площади просто устанавливает тележку, и артисты весь спектакль вокруг нее бегают. Я нашел другое решение. Величественный замок-крепость, во дворе которого все происходит. Заметим, что итальянские деревни (а я бывал в них довольно часто) — это совсем не наши российские, там нет покосившихся избушек, так что декорации вполне достоверные, — объясняет Юрий Александров.

Режиссер сделал еще одно изменение в классической постановке. Если Сильвио, герой-любовник, в привычной трактовке — крестьянин, то у Александрова он становится актером из бродячей труппы Канио. Собственно, и образ главного героя он значительно пересмотрел. И зритель по-особенному воспринимает каждого из персонажей. Кто-то видит здесь тему абьюза — «веселенькую» жизнь устроит главный паяц своей супруге, кто-то — мотив неблагодарности со стороны потаскушки-жены, а кто-то, напротив, сочувствует героине, удивляясь ее стойкости и мужеству. А вот Сильвио здесь выступает больше трусоватым искателем наслаждений, хотя и тут у него найдутся защитники.

Артисты «распаяЦались»

В трехдневной премьере оперы участвовало два состава артистов, однако сам режиссер, Юрий Александров, не склонен делить их на «первых» и «вторых»:

— Все отличные артисты. Многие с нашей последней встречи заметно выросли. Сам я не участвую в кастингах, у Татарского оперного театра достаточно для этого средств и квалифицированных кадров, да и со многими артистами мне уже не раз доводилось работать.

Но в первый день премьеры от звезд на сцене просто слепило глаза. Исполнитель роли Канио, заслуженный артист России и народный артист Татарстана Ахмед Агади, чрезвычайно занят в Мариинском театре, но и в Казани его каждый раз ждут с нетерпением и безгранично любят. Певец рассказал, что на этот раз, в отличие от концертного исполнения, режиссер пересмотрел свое видение роли главного паяца. Теперь это не лирический страдалец, а тиран и ревнивец.

— Мне трудно было перевоплотиться. Юрий Александров буквально вытягивал из меня грозного злодея, раззадоривал до тех пор, пока я сам по-настоящему не разозлился. Мой герой тиранит жену, своих «подчиненных» артистов, он и мысли не может допустить об измене. Уже по взгляду на свою Недду во втором акте он понимает — что-то не так, и начинает звереть прямо на глазах, — говорит Агади.

В гриме он действительно смотрится эффектно — грозно сверкает глазами, хмуря ярко подкрашенные брови. На сцене в первом акте он вообще появляется с пририсованной черной бородкой, щелкая длинным хлыстом — ни дать ни взять Карабас-Барабас. Однако, несмотря на содеянное во втором акте двойное убийство, симпатии зрителя на его стороне: «Я подобрал тебя полумертвой от голода сиротой», — обращается он к супруге перед тем, как лишить ее жизни. И конечно же, никто не рассмеялся во время знаменитой арии «Смейся, паяц, над разбитой любовью», которой завершается первое действие…

Как Недда потеснила главного паяца

Нелегко пришлось и солистке Татарского оперного театра Гульноре Гатиной — зритель привык ее видеть в роли нежных девушек, любящих беззаветно, иногда безответно. На этот раз, по задумке режиссера, ей пришлось перевоплотиться в страстную Недду, со стальным характером. «Мне страшно», — тихо поет она во время угроз мужа. Если откровенно, всем дамам, которым довелось жить с отчаянными ревнивцами, в этот момент, кажется, стало очень не по себе. Однако героиня Гатиной, даже пойманная на измене, даже под страхом смерти, отказывается назвать имя любовника. За что и платит собственной жизнью.

При этом в сценах с ее возлюбленным, Сильвио, мы видим такую страсть, какая редко бывает на классической сцене. Мощный голос Гатиной, ее броские наряды, невероятная артистичность и кошачья пластика делают ее центральной фигурой оперы, смещая акцент с Канио.

В любовном дуэте объятия Недды — Гатиной и Сильвио — Владимира Целебровского из Санкт-Петербурга переходят из вертикальной в горизонтальную плоскости. Еще одно смелое решение авторов — костюмы главной героини. Если в самом начале оперы Недда появляется на деревенской площади в красном платье, наиболее подходящем красавице — уличной плясунье, то в своих покоях она начинает раздеваться и… предстает в ярком узеньком корсете и короткой юбочке-разлетайке. Кстати, в таком виде она и заканчивает представление, когда во втором действии вновь начинает раздеваться, снимая классический наряд Коломбины. Словно снова Недда становится сама собой, не актрисой, когда опять отказывается назвать имя Сильвио.

Юрий Александров рассказал, что ему много пришлось поработать с актрисой, чтобы из нее «вытащить» страсть и напор истинной итальянки. Премьера показала — все получилось на сто процентов. Остается только додумывать, как бы из положения выходил режиссер, если бы на роль Недды была выбрана другая оперная дива, которым зачастую присущи совсем иные формы, нежели у миниатюрной Гатиной.

Лестер Линч успел, но озадачил костюмеров

Приятным сюрпризом для зрителей стало появление на сцене американского певца Лестера Линча. Да и сами авторы постановки почти не надеялись на его приезд — очень много трудностей было и с визой, и с карантинными мерами на границе. Однако за три дня до премьеры темнокожий любимец публики был в Казани, где он запомнился еще на Шаляпинском фестивале 2018 года. Тогда он исполнил роль портового грузчика Кроуна в концертном исполнении оперы Джорджа Гершвина «Порги и Бесс», пел и в «Аиде».

— В последний момент Линч приехал. Мы были несказанно рады и… удивлены! Дело в том, что певец похудел почти в два раза. Видимо он понял, что стоит уже у последней черты, перешагивать которую опасно, и взялся за свое здоровье. Костюмерам пришлось много поработать над его костюмами. Несмотря на сжатый для репетиций срок и свой вес, он легко влился в наш уже сработавшийся коллектив, — поделился Юрий Александров.

Лестеру Линчу выпала роль тихого и преподлейшего злодея Тонио. Отвергнутый Неддой, именно он подсматривает и доносит Канио о неверности жены, а в сцене бешеной ревности своего начальника радостно хохочет и победоносно лупит воздух хлыстом, которым совсем недавно его охаживала Недда, чтобы отвадить от себя. При этом именно герой Линча первым появляется на сцене после увертюры еще перед нераскрывшимся занавесом, чтобы рассказать зрителю о печальной истории песней, «которая вылилась из самого сердца»…

«Паяцы» Леонкавалло в постановке Юрия Александрова войдут в репертуар театра, опера станет и украшением предстоящего, юбилейного 40-го Шаляпинского фестиваля в феврале 2022 года.

К слову, режиссер приоткрыл тайну — сейчас он в Татарском театре оперы и балета ставит «Тоску» Джакомо Пуччини, которой и откроется оперный фестиваль.