Лэйна, «Малай на белом барсе»: «Каждый истинный татарин начал делать все, чтобы сохранить свой язык»

«Это клип из серии «на коленке»

— Главный инфоповод сейчас — твой новый клип, который собирает очень крутые просмотры. Как ты думаешь, почему он «выстрелил»?

Лэйна: Мне кажется, дело в том, что каждый нашел в нем что-то свое: Кукмор, Челны, Бавлы и так далее. Роликом делились как жители городов, упомянутых в песне, так и татарстанцы в целом. Активные репосты в соцсетях дали нам 50 тысяч просмотров буквально за час. Помню, в тот момент я была в родном городе, болела, но, когда началось движение, я собрала все свои лекарства и сказала маме: «Хочу быть рядом со своей командой в момент, когда просмотры растут не по часам, а по минутам». Все это было, конечно, очень неожиданно.

— Расскажи, пожалуйста, как рождался шедевр.

Л: Мы сидели на дне рождения и один из присутствующих в шутку спросил, почему я не пишу песни про Татарстан (как вы знаете, в основном я пою про любовь). После этого мы стали играючи накидывать текст. Кстати, изначально я хотела использовать фразу «Эй, чувак, алып кил эчпочмак», но мой продюсер сказал, что круче использовать слово «малай». Под этот легкий, шуточный текст мы сразу же начали придумывать клип: «О, прикольно было бы прокатиться на КАМАЗе, из-под вымени спеть и так далее».

Сценарий готовился где-то неделю, ролик был снят за 3 дня. Возможно, поэтому меня и удивил отклик аудитории — просто так легко делалась эта работа. К слову, я всегда пишу своим зрителям «Спасибо», но мне жаль, что я могу лишь сказать им это слово — так бы я обняла каждого. Для меня это действительно очень важно. Я просто не думала, что со мной может произойти что-то подобное.

— Были ли какие-то казусы во время съемок? Возможно, есть эпизоды, которые тебе особенно запомнились?

Л: Солнце! После этих съемок я, кажется, разлюбила солнце (смеется). На улице стояла страшная жара, а я была в парике, плюс солнечный свет постоянно должен был падать мне на лицо, так что приходилось открывать глаза перед камерой на счет «три», чтобы не жмуриться в кадре. Еще в первый день я сильно загорела по рукавам футболки, а на следующий день у меня был образ в майке, так что визажисту пришлось закрашивать меня тональным кремом, чтобы выровнять тон кожи.

— Во сколько обошелся клип, если не секрет?

Л: Я вообще не лезу в эти вопросы.

Динар: Она просто этого не знает. Не скажу, что это дорого, но и не совсем дешево.

— Ну хорошо, а если сравнивать с клипом «Милэшлэрем», который обошелся вам в миллион рублей?

Д: В этот раз сумма намного меньше. Это клип из серии «на коленке».

— При этом он хорошо собрал.

Д: Все было снято на профессиональное оборудование, но мы не заморачивались над художественной идеей — просто делали все по фану.

Мы добавили в самом начале гармонь, чтобы сохранить татарскую идентичность, написали текст не только на русском языке, поскольку поем про Татарстан, но каких-то других целей мы перед собой не ставили

«Практически каждый истинный татарин начал делать все, чтобы сохранить свой язык»

— Есть ощущение, что татарская музыкальная индустрия сейчас разделилась как минимум на два лагеря: татарская эстрада, от которой у некоторых зубы сводит, и молодые музыканты, которые делают качественную инди- или поп-музыку на татарском языке, не боясь при этом заигрывать с современными музыкальными трендами. Ты такое разделение замечаешь?

Л: Мне кажется, оно должно быть всегда, чтобы у людей был выбор. Каждый должен решать сам, какую татарскую музыку ему слушать.

— Клип «Малай на белом барсе» — это попытка зайти на территорию второго лагеря?

Л: У меня не было цели понравиться молодежи, которая слушает современную музыку, или какой-то другой аудитории. Мы добавили в самом начале гармонь, чтобы сохранить татарскую идентичность, написали текст не только на русском языке, поскольку поем про Татарстан, но каких-то других целей мы перед собой не ставили.

— Как ты считаешь, татарский язык сейчас — в тренде?

Л: Примерно 2 года назад было принято решение убрать татарский из школ, и после этого нашему народу и его родному языку начали уделять очень большое внимание. Мне кажется, это одна из причин, по которой татарский приобрел сейчас такую популярность.

Плюс после тех событий практически каждый татароязычный исполнитель загорелся желанием сохранить родной язык. Я пою на татарском по той же причине, а еще для того, чтобы наша молодежь не стеснялась слушать песни на языке своего народа. Неоднократно слышала от молодых людей: «У нас такие колхозные песни». Меня бесит подобное отношение и после этого мне еще сильнее хочется делать что-то современное для нашего поколения.

Я пою на татарском по той же причине, а еще для того, чтобы наша молодежь не стеснялась слушать песни на языке своего народа

— Молодежь реально стесняется татарского языка?

Л: При татарах они могут говорить, что не стесняются, но, оказываясь в обществе русскоговорящих, зачем-то скрывают свою национальную принадлежность.

— Возвращаясь к проблеме татарского в школах: то есть его «изгнание», на твой взгляд, вызвало обратный эффект?

Л: Да, в какой-то степени это сыграло в плюс, потому что практически каждый истинный татарин начал делать все, чтобы сохранить свой язык.

«Возможно, когда-нибудь мы с командой примем решение и у нас выйдет татарская рэпчина»

— А как ты оцениваешь вклад своих коллег по цеху Аигел и Татарки в популяризацию татарского языка? Фраза «Мин алтын, матур чэчэк» из песни Иры Смелой звучала буквально из каждого утюга по всей нашей необъятной стране.

Л: Думаю, они породили очень серьезный интерес к татарскому языку.

— Тебе самой нравится то, что они делают? Все-таки неоднозначное сочетание — татарский язык и клауд-рэп…

Л: Да, мне очень нравится их стиль. И опять же они дают слушателю выбор.

— Ты сама готова к подобным экспериментам или относишься к ним с опаской?

Л: Эксперименты всегда вызывают резонанс, так что я не боюсь. Вообще, я хочу попробовать себя с разных сторон. Если получится — хорошо, не получится — просто не буду дальше в это лезть. Так что, возможно, когда-нибудь мы с командой примем решение и у нас выйдет татарская рэпчина (смеется).

Д: Мечтай-мечтай! Команда этого не допустит.

Эксперименты всегда вызывают резонанс, так что я не боюсь. Вообще, я хочу попробовать себя с разных сторон

— Почему? Мне кажется, было бы интересно.

Д: Лично моя позиция следующая: пока мне это не совсем понятно. На сегодняшний день я, наверное, не слышал ни одной стоящей работы на татарском языке в этом жанре. Конечно, за исключением того, что делает Нурминский (24-летний рэпер из Татарстана, настоящее имя которого Альберт Шарафутдинов, — прим. ред.). Это первый человек, который привлек внимание к татарскому рэпу. Что касается нас, то мы пока отложим эксперименты, поскольку это ходьба по тонкому льду. Писать девушке татарский рэп? Думаю, можно сразу уезжать из республики.

— Любопытно то, что сейчас буквально все слушают и делают рэп, но татарский язык, который очень хорошо ложится на этот музыкальный стиль, большинство исполнителей обходят стороной. Почему все так боятся?

Д: Здесь я хочу вернуться к вопросу про Аигел и Татарку. Они делают невероятный вклад в популяризацию татарской культуры, показывают, что татарский язык может использоваться еще и вот так.

Татарская эстрада целую вечность не выходила за привычные рамки. Первым прорывом в этом плане стал лейбл Элвина Грея, который одним из первых начал делать что-то интересное. Но мы не говорим, что стараемся делать так же, как и он.

Перед нами, разумеется, стоит цель популяризации татарского языка далеко за пределами Татарстана, но мы хотим, чтобы это движение поддерживали и другие артисты. В этом отношении Лэйна не должна быть одной-единственной — все молодые исполнители должны идти к этой цели. Но и татарская эстрада тоже должна сохраняться.

Вообще, меня в нем удивляет то, что он не останавливается на музыке. Мне безумно интересно узнать, что получится из этой идеи, и я бы обязательно сходила в его заведение

— Как и сказала Лэйна, у людей должен быть выбор.

Д: Да, а его сейчас нет. Есть эстрада, есть Элвин Грей, есть Аигел, Татарка, Нурминский и все. Пока мы не можем поставить себя ни на один из этих уровней, но наша итоговая задача заключается в том, чтобы через Лэйну донести следующую мысль: татарский язык может звучать.

Иногда так и хочется сказать: «Господи, ну какой мон?» Он есть у Гузель Уразовой и множества других исполнителей — и пускай будет. Это не плохо — это отлично. Я сам иногда могу ехать в машине и внезапно захотеть включить Уразову — просто душа просит. Но я молодой и не могу слушать такую музыку 90 процентов времени, однако есть и те, кто может.

На этом поле сейчас откровенно тяжело воевать, поэтому творчество молодых исполнителей, которые пытаются делать что-то новое и интересное, больше идет по хейту — люди просто еще не привыкли. Думаю, этот переходный период будет продолжаться очень долго.

«В сентябре у Лэйны начнется первый гастрольный тур»

— Тебя миллион раз спрашивали про гастроли с Элвином Греем, а я хочу спросить про его недавнюю идею с открытием ресторанов под собственным брендом в Казани и Уфе. Как ты оцениваешь его идею?

Л: Вообще, меня в нем удивляет то, что он не останавливается на музыке. Мне безумно интересно узнать, что получится из этой идеи, и я бы обязательно сходила в его заведение.

— А ты не думала о том, какой бизнес ты бы запустила, представься тебе такая возможность?

Д: Одежда!

Л: Да, я очень люблю одежду (смеется). Если в моей жизни что-то не ладится, то я отправляюсь гулять по магазинам: смотрю на вещи, представляю, как бы они на мне выглядели. Так что, да, возможно, это будет бренд одежды.

Если в моей жизни что-то не ладится, то я отправляюсь гулять по магазинам: смотрю на вещи, представляю, как бы они на мне выглядели. Так что, да, возможно, это будет бренд одежды

— Последний вопрос — традиционный — о ближайших планах. Возможно, порадуешь нас каким-нибудь анонсом?

Д: Мы приобрели права на еще одну татарскую песню — очень популярную. Думаю, она станет не менее хитовой, чем «Милэшлэрем». Релиз запланирован на середину или конец августа.

Л: А можно рассказать про гастроли?

Д: Да, в сентябре у Лэйны начнется первый гастрольный тур. Он пройдет по Татарстану — покатаемся по нашим родным деревням и городам.