Фемида — двигатель прогресса: что будет раньше — приговор по делу КАИ или «нанодоска»?
Потерпевший вуз может развалить дело МВД РТ, запустив и продав японцам продукцию «типовой китайской установки». Сенсационный допрос экс-ректора
«Китайский» ответ следователям и прокурорам подготовили сотрудники КНИТУ-КАИ. Как только истек срок ареста на изобретение — экспериментальную технологическую линию, вуз занялся ее сборкой на арендованных площадях и поиском покупателей на оборудование и еще не полученный товар. Речь о той самой «нанодоске», технологию которой подсудимые, по версии следствия, купили вместе с оборудованием в Китае, обманув казну на 95 млн рублей. Никакого обмана не было, убеждал вчера казанский суд президент КАИ Юрий Гортышов. Подробности — в материале «Реального времени».
Документы по спорному госконтракту подписывали три ректора
Бывший ректор КАИ Юрий Гортышов пришел в Вахитовский суд Казани как свидетель. Однако в ходе расследования «дела КАИ» он мог оказаться в числе обвиняемых, утверждают источники «Реального времени».
Именно Гортышов в 2011 году подписывал госконтракт между вузом и Министерством образования и науки РФ в рамках ФЦП «Исследования и разработки по приоритетным направлениям развития научно-технического комплекса России на 2007—2012 годы», а затем и контракт КАИ с соисполнителем — ООО «Нур-тех». Лично подписывал акты приемки работ. После ухода Гортышова с поста это делали и.о. ректора Николай Абруков, а затем новый ректор Альберт Гильмутдинов.
Госконтракт был завершен в 2013-м, а спустя 4 года следователи МВД возбудили дело, которое в 2019-м начал рассматривать суд. Напомним, по версии ГСУ МВД Татарстана, при исполнении в КАИ госконтракта похищены были все 95 млн рублей, полученные вузом из бюджета на разработку технологии и оборудования для производства так называемой нанодоски. Следователи считают — за оригинальную разработку было выдано оборудование из Китая, а часть средств похищена путем фиктивного трудоустройства сотрудников «Нур-теха» в КАИ.
В мошенничестве обвиняют бывшего гендиректора ООО «Нур-тех» Марата Галеева, директора компании «Нур» Загира Исрафилова и бывшего проректора КАИ Виктора Гуреева.
Первым фигурантом этого дела стал 62-летний экс-руководитель группы компаний «Нур» Загир Исрафилов, ранее дважды судимый: в 2010-м — за растрату с покупкой теплохода к 1000-летию Казани, в 2014-м — за невыплату зарплаты. Впрочем, и те дела, и новое он считает заказными.
Галееву и Гурееву вменяют и злоупотребления полномочиями. Исрафилов и Гуреев под домашним арестом, а вот Галеев второй год находится в СИЗО — недавно он безуспешно просил суд разрешить ему свидания с детьми, матерью и сестрой и смягчить меру пресечения. С обвинением не согласны все трое.
Потерпевший не потерпевший
На портале госзакупок контракт числится исполненным. Более того, изобретенное оборудование оценено в 51,4 млн рублей и поставлено на баланс вуза. Об этом 21 марта суду заявила советник ректора по юридическим вопросам Татьяна Ксензова. И обнародовала официальную позицию «потерпевшего» КАИ за подписью действующего ректора:
«… О приобретении техоборудования в Китае КНИТУ-КАИ стало известно от сотрудников полиции. Вуз на сегодняшний момент затрудняется подтвердить или опровергнуть факт нанесения ущерба КНИТУ-КАИ или бюджету РФ в рамках выполнения госконтракта. Во всяком случае, кем-либо из числа сотрудников КАИ ущерба образовательному учреждению и бюджету РФ, по мнению КНИТУ-КАИ, не нанесено».
Далее в письме идут ссылки на акты выполненных работ, принятых в том числе федеральным заказчиком и подтвержденных патентом. «В ходе испытаний было произведено изделие, которое полностью соответствует характеристикам, указанным в техзадании», — резюмировала Ксензова.
— К сожалению, государственные деньги никому, кроме прокурора, не нужны. Это же не КАИ заработал, это народные деньги, — прокомментировал позицию «потерпевшего» вуза гособвинитель Степан Спиридонов на одном из последующих заседаний, чем вызвал возмущение адвокатов.
Девять из десяти этапов госконтракта предполагали заимствование
Вчера курс «потерпевшего» вуза на двухчасовом допросе укрепил его президент и бывший ректор. На суд Юрий Гортышов пришел с реквизитом — образцами полимерной дощечки со стандартной линии (ширина 150 мм, толщина 20 мм) и нанодоской нестандартной формы с выемками (300 мм на 30 мм), утверждая, что первая уступает второй вдвое по прочности и водонепроницаемости. Причем принятое по госконтракту оборудование позволяет выпускать погонажное изделие — нанодоску шириной 500 и 1 200 мм. «Таких линий нет ни у кого, мы проводили патентный поиск по ведущим производителям — Европа, Северная Америка, Китай, Япония», — рассказал доктор технических наук и заслуженный деятель науки РФ Гортышов.
По словам vip-свидетеля, лишь два заказанных по условиям техзадания в Китае агрегата были смонтированы в линии без модернизации, все остальное силами конструкторов и ученых дорабатывали и дополняли оригинальными инженерными и техническими решениями. По госконтракту, девять из десяти этапов технологической линии предлагалось заимствовать и лишь один — модифицирование композиции наночастицами — изобрести самим. А для этого понадобились эксперименты с высокими и низкими температурами, технологиями смешивания и составами композитных материалов. С нуля была разработана «мельница» — оборудование для измельчения и сушки древесно-полимерного сырья.
— А можно было готовое оборудование закупить в Китае? — поинтересовался прокурор.
— Даже заказанное под наши размеры оборудование отличается от серийного китайского, — отвечал Гортышов. — Его не найдешь и не купишь на рынке, его просто нет! Они заказывали его с учетом параметров техзадания.
Далее выяснилось — о китайской составляющей 40-метровой экспериментальной линии бывший ректор узнал лишь на следствии. После анализа данных считает, что никакого ущерба государству закупки не повлекли, наоборот, помогли сберечь деньги. Ведь начальная цена контракта Минобра составляла 210 млн рублей и два соперника КАИ претендовали на большую часть этих денег.
«Интерес к технологической линии и этим изделиям проявила японская фирма»
Сенсацией прозвучала ранее скрываемая вузом информация: еще в начале марта началась сборка той самой суперлинии, что несколько лет хранилась в разобранном виде. По словам Гортышова, разобрать и вывезти ее из ранее пустовавшего цеха КАПО пришлось по двум причинам — завод получил крупные заказы и тут же поднял арендную плату, а Минобрнауки РФ не дало добро на передачу оборудования и использование патента созданному вузом и «Нур-техом» совместному предприятию. Сам же вуз промышленным производством заниматься не мог и не может.
В итоге техника лежала мертвым грузом, а после проверки БЭПа и возбуждения дела была арестована, но когда дело пришло в суд, этот арест продлевать не стали. В итоге оборудование вывезли на промышленную площадку ООО «Джи ЭМ Композит», зарегистрированного в Сабинском районе. С этой компанией-партнером КАИ заключил договор на аренду площадей, пояснил Гортышов.
«Линия уже собрана, сейчас проходит испытания. У меня есть фотографии», — продолжил он и выразил надежду, что покупатель на будущую «нанодоску» найдется. «У меня нет документального подтверждения, но интерес к технологической линии и вот этим изделиям проявила японская фирма. Сейчас мы с ними ведем работу», — не стал вдаваться в детали президент КАИ. В итоге осталось неясным, намерен ли вуз заработать на продаже оборудования и технологии, полученных за бюджетный счет, хочет ли получить доход от продажи патента, создать СП с японцами, а может, продавать им нанодоски в промышленных объемах.
Неясно и то, где были эти ушлые иностранцы все эти годы. Правда, Гортышов рассказал о начале переговоров с РЖД в 2014 году, не объяснив, почему они закончились ничем. Адвокат Гуреева Всеволод Добрынин просил приобщить переписку с РЖД и обращение ООО «Джи ЭМ Композит» к ректору Гильмутдинову. Ходатайство поддержали все подсудимые и адвокаты, но суд отказал после возражений прокурора: «Эти документы свидетельствуют о намерениях. С этих намерений уже 5 лет прошло — никто ничего не закупил… Отношения к обвинению это не имеет».
Адвокат гендиректора «Нур-теха» Мидхат Курманов выразил уверенность: когда установка заработает, суду придется назначить техническую экспертизу, чтобы документально засвидетельствовать — какие части и узлы были заимствованы, а какие являются ноу-хау — если уж патенту веры нет. «Когда можно будет провести выездное заседание суда?» — спросил Курманов у президента вуза. И тут оказалось, что запуск линии тормозит вышедший из строя двигатель мощностью 50 кВт.
В общем, несмотря на недовольство обвиняемых силовиками и недоумение руководителей вуза, уголовное дело уже сыграло свою роль — бюджетные вложения 2011—2013 годов могут начать приносить пользу.
К слову, секретный режим сборки линии один из источников «Реального времени» объяснил опасениями руководства КАИ, что будут попытки заблокировать инициативу.
Китайские стандарты и Исрафилов как гарант
Немало вопросов свидетелю адресовал судья Наиль Камалетдинов. Начал с такого: «Откуда вам стало известно, что промышленное китайское оборудование не соответствовало условиям контракта?»
— Нет, оно соответствовало, ваша честь. Они [китайцы] ведь выполнили его по техническому заданию, которое сформировал «Нур-тех», — отвечал президент вуза.
— А вам известно, какое стандартное оборудование изготавливает тот же завод в Китае? — продолжил председательствующий.
— Да. Сегодня я это представляю. Раньше не очень детально вникал… Например, есть установка браширования, чтобы доска не скользила, так здесь придумывать ничего не надо — она была заказана и куплена под наши размеры. Но большинство из заказанного оборудования модернизировали под наши условия, — повторил свидетель.
— Вам откуда известно, что стандартное оборудование в Китае не производило доски заданных параметров?
— Мы же делали патентный поиск. Такого оборудования, таких изделий нет.
Далее судья поинтересовался, была ли закупка оборудования за границей нарушением условий контракта. Экс-ректор был категоричен: «Нет». А вот на вопрос, отражалась ли китайская поставка в документации соисполнителя контракта ООО «Нур-тех», ответил: «Не знаю. Может быть, и отражалась». С его слов, за приемку каждого этапа работ отвечали комиссии из специалистов вуза нужного профиля.
Гособвинителя также интересовало, зачем работников «Нур-теха» трудоустраивали в КАИ и выплачивали им зарплату? Пояснения были такие: потому что был сформирован творческий коллектив — «они лучше владели конструкторской работой, мы — исследованиями», и потому что бюджетные средства «Нур-тех» вложил в «железо». Отметим, по условиям контракта, к 95 млн рублей госказны требовалось добавить 94 внебюджетных миллиона. В этой части до возбуждения дела претензий к «Нур-теху» не возникало.
«Нур-тех» был выбран неслучайно. По словам, Гортышова, гендиректора компании Галеева он тогда не знал. Но был знаком с Исрафиловым — тот защищал кандидатскую в вузе, а потом руководил фирмой, которая имела проекты с ОАО «КАМАЗ». «Если бы Галеев пришел к вам один, мог бы он увидеть руководство вуза?» — спросил адвокат Галеева Олег Камалов. «Наверное, разговора бы не получилось. Нужны серьезные гарантии».
— То есть Исрафилов выступал таким гарантом?
— Для меня — да.
Адвокат Тамара Овчинникова с учетом сказанного об интересе японцев к установке и продукции решила выяснить, намерен ли вуз делиться будущими доходами с «Нур-техом». Судья Камалетдинов снял вопрос со словами: «Коммерческое использование в настоящем процессе не рассматривается».