Резеда Ахиярова: «Сююмбике — это наш символ неповиновения»

«Она для нас — и реальная царица, и легенда»

— Резеда, как возник замысел оперы и какие исторические источники вы изучали?

— Замысел родился, когда мы с поэтом Ренатом Харисом были в поиске темы для новой оперы. Как человек разносторонний Ренат Максумович предлагал разные сюжеты. Но во мне давно сидела тема Сююмбике. Собственно, опера про нашу царицу существует, ее в свое время написал Бату Мулюков, было даже концертное исполнение на сцене нашего оперного, но до полноценной постановки дело не дошло. Не знаю, что были за причины. А сюжет этот меня всегда интересовал. В результате мы сошлись с Ренатом Харисом в том, что это интересная тема, и директор оперного театра Рауфаль Мухаметзянов нас поддержал и воспринял с энтузиазмом. Таким образом началась работа.

— Почему вас так интересовал образ Сююмбике?

— Это романтический образ, он овеян многими легендами. Она для нас и реальная царица, и легенда одновременно. Есть эта башня в нашем Кремле, с детства мы знаем эту романтическую историю, что царица сбросилась с нее, хотя башня, конечно же, была построена позже. Так, естественно, не было, все было прозаично, но трогательная легенда существует, и все мы ее знаем. А образ царицы, слабой и сильной, красавицы, окутанной флером тайны, привлекал не только меня. Сююмбике вообще стала нашей национальной легендой.

— Я бы сказала, что отчасти стала символом неповиновения.

— И таким символом тоже. Сююмбике всегда вдохновляла меня, у меня даже есть песня, посвященная нашей царице, она уже давно звучит. Ее очень часто исполняла и исполняет Венера Ганеева, исполняет везде — вплоть до Москвы и Парижа. Так что тема правительницы Сююмбике давно меня интересовала. Вообще, меня волнуют исторические темы, они мне интересны больше, чем современные.

«Есть эта башня в нашем Кремле, с детства мы знаем эту романтическую историю, что царица сбросилась с нее, хотя башня, конечно же, была построена позже. <...> Сююмбике вообще стала нашей национальной легендой». Фото Романа Хасаева

— Судя по «Любви поэта», а Тукай уже история, я не говорю о «Золотой орде», это отражается в вашем творчестве.

— У меня еще есть симфонический триптих «Страницы истории», куда баллада о Сююмбике, о которой я говорила, вошла. Этот триптих очень любил Фуат Мансуров и с любовью исполнял. То есть интерес был давно. Об опере о Сююмбике я мечтала еще до «Любви поэта».

— Какие-то источники вы все же читали?

— Я читала много исторической литературы, включая труды Карамзина. Конечно, работая над оперой, мы не можем полностью следовать историческим фактам, иначе это просто не будет интересно. Должен быть и вымысел. Ренат Харис нашел интересные ходы сюжетные, так что фабула будет захватывающей.

«Надоели глупые домыслы»

— Кто музыкальный руководитель постановки?

— Владимир Рылов. Он же будет за дирижерским пультом.

— Сююмбике некоторые историки обвиняют в предательстве…

— Какое предательство? Женщина и сейчас беззащитна, а что было в средние века? Тем более что у нашей царицы был ребенок. Она жертва, но она боролась.

— Сейчас уже назначены исполнительницы на партию Сююмбике, был кастинг. Вы принимали в нем участие?

— Я принимала участие в обсуждении того, кто будет петь. Но неприятно, что вокруг будущих исполнительниц этой партии идут какие-то разговоры, домыслы. Даже вымыслы. Почему-то певицу, которая вообще не имеет отношения к этой опере, к нашей постановке, спрашивают в одном издании о том, что партию, Сююмбике якобы будет исполнять казахская певица? Это полный бред! О казахских певицах речь не шла вообще, о том, что какая-то певица из Казахстана будет принимать участие в нашей опере, я узнала из статьи в этом издании. Чистой воды вымысел. И потом, почему об исполнительнице главной партии спрашивают эту казахскую певицу, она что, эксперт?

«Тема правительницы Сююмбике давно меня интересовала. Вообще, меня волнуют исторические темы, они мне интересны больше, чем современные». Фото Олега Тихонова

— Для какого голоса написана партия Сююмбике?

— Для драматического сопрано, колоратурное сопрано эту партию не потянет. Нужно хорошее драматическое сопрано, исходя из этого многие кандидаты просто отпали. Для многих эта партия низкая, здесь нужно не специализироваться на верхнем регистре, но брать хорошие низкие ноты. Это же царица при всем романтизме.

— Так казахская певица — это миф?

— Ее нет и не было, я не знаю, откуда взялся этот слух. Это выдумки «экспертов». Сейчас партию учат Гульнора Гатина, Гульнара Низамова, возможно, партию будет учить Зоя Церерина. Предлагали эту партию Венере Гимадеевой, но мы с ней не совпадаем по ее графику, естественно, у нее все выстроено лет на пять вперед. Мне не важна национальность певицы, мне важно музыкальное прочтение. Даже если бы была певица-казашка, в конце концов, что тут страшного? Оперы Верди поют во всем мире, а не только итальянцы. Поют китайцы, японцы, афроамериканцы, певцы всех цветов кожи с разными разрезами глаз. Такой провинциальный взгляд по отношению к опере, он меня коробит. Пусть партию Сююмбике исполняет певица любой национальности, лишь бы это было в образе и хорошо в музыкальном отношении.

«Народ не будет безмолвствовать»

— Вашу оперу будет ставить Юрий Александров, вы с ним уже обсуждали концепцию?

— Конечно, мы встречались. Его концепция уже выстроена, хотя работа ведется. Где-то что-то меняем, сокращаем, возникают новые детали. Замысел режиссера уже созрел, но окончательно определяться мы будем в конце мая, когда начнутся оркестровые репетиции, когда приедет дирижер, появится сценограф Виктор Герасименко, будут оркестровые репетиции. В июне начнут выстраивать мизансцены, пойдут прогоны. А премьера ориентировочно назначена на 27 сентября.

— Одна из сильных сторон нашего оперного — хор под руководством Любови Дразниной. В вашей новой опере есть хоры? Народ у вас не безмолвствует?

— Народ не безмолвствует. Опера у нас получилась трехактная — Казань, Москва и Касимов в финале, где заканчивается наша история. В Касимове упокоилась Сююмбике.

«Опера у нас получилась трехактная – Казань, Москва и Касимов в финале, где заканчивается наша история. В Касимове упокоилась Сююмбике». Фото agentika.com

— Опера заканчивается ее уходом из жизни?

— Там в финале ясно, что она погибает, к этому ведет тот снежный ком страстей, который накапливается. И, конечно, хоры — это одна из основ, они у меня всегда присутствуют. Они есть в опере «Любовь поэта» и даже в балете «Золотая орда». Невозможно сделать спектакль выразительным только средствами оркестра. Хор несет большую нагрузку в опере. В «Сююмбике» хор — это и казанский люд, и московские бояре, хор будет и в сцене свадебной церемонии, когда Сююмбике выдают замуж за Шах-Али.

— Опера закончена. Что дальше творит тандем Ахиярова—Харис?

— У нас есть задумки, собственно, готово уже либретто детского балета. У нас не хватает детских балетов, чаще всего все ограничивается только «Щелкунчиком». Мы хотим написать балет для детей негромоздкий, где-то на час. Этот балет живет во мне, я его уже слышу.