«Татарстан сейчас не в тренде, но сломать его модель никто не решится»

Еще 5-6 губернаторских отставок в этом году и столько же — в начале следующего года

— 18 сентября вы писали в журнале «Профиль»: «В ближайший месяц может произойти отставка сразу пяти губернаторов. Еще стольких же – до конца года, а оставшихся 5–6 человек – до президентских выборов в марте». Месяц еще не прошел, а отставлены уже не пять губернаторов, а все десять (разговор проходил до отставки 11-го губернатора – Андрея Турчака (Псковская область). – прим. ред.). С чем связана интенсификация процесса?

— Действительно, важно понять, почему в процессе кадровой «чистки» началась такая концентрированная по времени «движуха», поскольку по ранее поступавшей информации замены глав регионов должны были быть «размазаны» на большой временной период. Очевидно, что де-факто это начало избирательной президентской кампании. И реальная необходимость поставить на те регионы, в которых уровень электоральной поддержки власти населением оценивается как недостаточный, более эффективных, в вопросе увеличения этой поддержки, руководителей. Но это только одна из причин.

Возможно, назначение врио глав регионов следует увязывать с возможностью усиления санкций со стороны Запада против экономики России. Очевидно, что такое усиление может произойти в ответ на какие-то новые активные действия России во внешней политике, что означает необходимость для власти консолидации «в тылу фронта» против «внутренних врагов». Тогда «чехарда» с заменами глав регионов направлена на ускорение этой консолидации и замену кадров, которые вызывают сомнение в степени их лояльности на перспективу.

Кроме того, идущий процесс кадровой чистки — это процесс стратегический, обеспечивающий, по замыслу, прочность и окончательную «вертикализацию» власти, и поэтому он затрагивает и затронет далее и федеральный уровень «верхов» власти и госбизнеса.

«Важно понять, почему в процессе кадровой «чистки» началась такая концентрированная по времени «движуха», поскольку по ранее поступавшей информации замены глав регионов должны были быть «размазаны» на большой временной период». Фото kremlin.ru

Если говорить о дальнейшей замене губернаторов, то в период 2017-2019 гг. нас ожидает еще 30-35 отставок. Еще 5-6 отставок в этом году и столько же в начале следующего года. Остальные – уже после президентских выборов.

— Об усилении какой из «групп влияния» говорят последние губернаторские назначения?

— Тут очевиден некоторый баланс. После явной интервенции в региональную политику «силовиков» или «новоозерных», таких как Дюмин (Тульская область), Миронов (Ярославская область), Зиничев и Алиханов (Калининградская область), Васильев (Кировская область) и т.д., пошла другая волна.

Очень много назначенцев аппаратно завязанных на группу Игоря Шувалова (например, Александр Цыбульский в НАО, Глеб Никитин в Нижегородской области, Андрей Чибис – пока еще не назначенный, Станислав Воскресенский в Ивановской области и в какой-то степени, Дмитрий Азаров в Самарской области).

Андрея Тарасенко в Приморском крае и Александра Евстифеева в Марий Эл можно отнести к личным назначениям Сергея Кириенко.

Одного губернатора прибавила группа Володина – Александра Бречалова в Удмуртии и сохранила главу Саратовской области. При этом позиции волгоградского губернатора Андрея Бочарова (также входит в зону влияния Володина) продолжают слабеть, однако его уход в этом году не прогнозируется.

Назначение таких «тяжеловесов», как, например, Александр Усс в Красноярском крае, который ранее был человеком, близким к Олегу Дерипаске, скорее исключение из правил. Но сейчас у этого «олигарха» интересы в крае, в сравнении с былыми временами, уменьшились. И, возможно, кандидатуру Усса поддержал министр обороны России Сергей Шойгу, который считает Красноярский край своей вотчиной. Пример возможного «аппаратного» союза между Шойгу и, например, Дмитрием Медведевым, может быть продемонстрирован и в Подмосковье, где губернатора Андрея Воробьева может сменить Михаил Мень. Одного губернатора в Орловской области сохранила КПРФ, а «эсеры», ранее лишившиеся своего главы в Забайкальском крае, получили Омскую область.

«Очень много назначенцев аппаратно завязаны на группу Игоря Шувалова». Фото government.ru

«Технократия» — это циничное управление в формате римских прокураторов

— На днях вы написали в своем фейсбуке с долей шутки: «Вот и Александр Бурков в Омск уехал. Похоже, принцип экстерриториальности становится трендом. Где ни разу не был — там и работай». Судя по всему, вы не одобряете такой подход?

— Это принципиально новый подход, направленный на борьбу с остатками федерализма. Губернаторов меняют для того, чтобы окончательно подчинить региональные элиты, выстроить вертикаль власти через ставленников крупных ФПГ. Причем и уровнем ниже – мэры, главы районов – ситуация такая же. Это очень плохая практика, корпоративизм. Я вообще-то человек более «левых» взглядов, я не либерал, и уж тем более мало кто может поддерживать идею госкапитализма, кроме самих этих капиталистов, аффилированных с государством. Но социальные реформы невозможны без вовлечения в них социума, прежде всего на уровне регионов.

Да, есть проблема «местных элит», есть проблема губернаторов-тяжеловесов, но пока они вовлечены в хоть какие-то взаимоотношения с обществом, возможен и диалог. Корпорация же – это бездушная машина, где люди – ресурс, а взаимоотношения с ними оцениваются через KPI, а «технократия» не что иное, как циничное управление в формате римских прокураторов. И тот же Александр Бурков, к которому я отношусь с глубокой симпатией, попав в Омск, с которым его мало что связывает, будет вынужден играть по тем же правилам, опираясь целиком на Центр и рассматривая местные элиты как абсолютный источник опасности. Это такие губернаторские «автономки» — ушел в плавание и только получаешь раз в месяц телеграмму из Москвы.

— Не отражается ли перманентный «губернаторопад» на качестве регионального управления в регионах, им не затронутых? Не дестабилизирует ли это региональные управленческие и деловые элиты?

— Да, конечно, это в некотором смысле парализует волю. Губернаторы дезориентированы, готовы в любой момент поднять руки вверх. А ведь они должны управлять регионом, показывать тем же элитам, что Акелла еще в силе. Конечно, федеральный центр релаксирует их как может, шлет сигналы «все в порядке – работайте». Но на сколько эти сигналы рассчитаны? Полгода, меньше? Если тебе не 30-40 лет, ты уже в группе риска. А если ты не личный назначенец президента РФ?

Есть эффективный способ – просто хорошо работать и опираться не на элиты, а на народ. Таких примеров у нас довольно мало, но они есть. Это и Татарстан, с его мощной экономикой, это Белгородская, Калужская, Иркутская области. Например, калужский губернатор Анатолий Артамонов, хотя и входит в группу возрастных политиков, но пока что крайне эффективен на своем месте. Как и губернатор Иркутской области Сергей Левченко, который за два года продемонстрировал колоссальный прирост ВРП – до 5% (рекорд по России), снижение госдолга, прирост инвестиций. И это губернатор-коммунист, который оперирует исключительно тем, что есть у него в руках, а не «спецпакетами» из федеральных министерств, которые привыкли заливать деньгами дыры и прорехи собственных управленцев. Так что те, кто работает – чувствует свою силу, а кто занимает свое место (а таких большинство) — те, безусловно, напуганы.

«Есть эффективный способ – просто хорошо работать и опираться не на элиты, а на народ… Например, калужский губернатор Анатолий Артамонов, хотя и входит в группу возрастных политиков, но пока что крайне эффективен на своем месте». Фото kommersant.ru

У нас два политических актора – президент и силовые структуры

— Еще одна ваша цитата: «Силовые структуры сегодня главные (а кое-где единственные) политические акторы [в регионах]». Почему такое стало возможным? Дело только в сильно осложнившейся внешнеполитической обстановке, как предполагают некоторые политологи?

— Силовики предпринимают интервенцию в региональную политику. Впервые они расставляют на месте своих губернаторов. Но стоит помнить, что и силовики у нас разные, разные лагеря и даже разные группы внутри ведомств. Они борются между собой, кто-то побеждает, кто-то проигрывает. Есть модели управления, ориентированные на Запад, есть модели управления, ориентированные на «советизацию» управления. Конечно, внешнеполитическая ситуация сделала возможной приход к власти силовиков, даже претензию на выставление собственного преемника в президенты РФ на выборах после 2020 года. И да, сегодня у нас два реальных политических актора – президент и те силовые структуры, которые предпринимают собственные шаги, не согласуя их с Кремлем. Крупные ФПГ получают губернаторские кресла, обеспечивают финансовое взаимодействия с Москвой, но координируется ситуация, безусловно, силовыми структурами.

— Силовая вертикаль совместима с федеративным устройством государства? Или федерализм в России уже можно хоронить?

— Честно говоря, я как раз не вижу перспектив для «вертикали». Это эффективная модель имперского взаимодействия, когда метрополия рассматривает регионы как провинции для извлечения прибыли. Раньше доходы давали нефтяные и прочие ресурсы, в ситуации кризиса и санкций ресурсом становятся сами люди. Что будет делать вертикаль? Закручивать гайки, обеспечивать исполнение плана по финансам. При этом откуда брать эти финансы, если предпринимательский класс задушен, среднего класса толком нет. Можно отобрать накопленное – через налоги, банковские депозиты, инфляцию, фиксированный курс. Но дальше то что? Возможно, что скоро идеи федерализма вновь станут актуальными. После того как молодые «технократы» зачистят регионы от старых элит, это будет хорошей площадкой для формирования новых региональных сил, а вместе с ними и новой региональной политики.

Кстати, что-то похожее сегодня происходит в Крыму. Туда из-за санкций боится заходить крупный российский бизнес, зато не боится средний, который вытеснили из регионов. Там сегодня вариант «Эльдорадо», причем как экономического, там и политического.

— Что вы думаете о перспективах укрупнения российских регионов в течение четвертого президентского срока Владимира Путина? И существует ли вероятность упразднения национальных республик в России?

— Перспективы есть, но не думаю, что они будут носить столь масштабный характер. А национальные республики – дело очень тонкое. К тому же, есть крупные субъекты, такие как Якутия или Бурятия, и маленькие, такие как Тува или Марий Эл. Есть практика создания автономий внутри субъекта, таких как НАО в Архангельской области. Но мне кажется, что эта очень специфичная задача. Насколько мне известно, разговоры об этом ведутся, но пока довольно вяло.

«Володин готовит реформу внутреннего устройства Государственной думы, согласно которой произойдет переформатирование сложившейся системы ее комитетов и комиссий». Фото Олега Тихонова

— Вы согласны с Аббасом Галлямовым, считающим, что региональные законодатели, подчиненные сейчас лишь администрациям губернаторов, с удовольствием воспользуются заявлением Сергея Неверова о том, что руководимая им думская фракция «Единой России» усилит взаимодействие с фракциями единороссов в региональных парламентах, и будут работать с центром «поверх голов своих региональных начальников»?

— Мне кажется, что «Единая Россия» и Госдума под руководством Вячеслава Володина в принципе стараются отыграть свой аппаратный вес через серию реформ. Например, Володин готовит реформу внутреннего устройства Государственной думы, согласно которой произойдет переформатирование сложившейся системы ее комитетов и комиссий.

Идея вроде бы в том, чтобы привести их количество и профиль в соответствие со структурой правительства РФ: комитеты и комиссии Думы станут, в этом случае, узкопрофильными и будут отвечать за взаимодействие с конкретными министерствами и ведомствами. Подоплека же реформы заключается в том, что сам Володин хочет вывести на руководящие посты в Думе и ее аппарате еще большее число своих людей, чем сейчас. Та же ситуация и с регионами — лишившись влияния после отставки со своего поста в АП РФ, Володин старается вернуть хоть какой-то контроль, возможно, через заксобрания.

— РБК опубликовал видео, на котором будущие губернаторы прыгают в воду со скалы. Одобряете ли вы подобные тренинги для кадрового резерва российской власти?

— Такие тренинги, точнее тим-билдинги, были популярны в российских компаниях в 2000-е. Но после 2008 года, из-за сокращения доходов, мода на них прошла. Теперь вот коучеры перекочевали в политический департамент. Честно говоря, у методологов и сторонников учения Щедровицкого есть куда более интересные методики выявления и обучения лидеров. Думаю, что эти тренинги просто одна из составляющих, эдакое студенческое братство, объединяющее молодых технократов в подобие тайного клуба, «лиги плюща».

Кадыров не непотопляем, но он умелый пловец

— Насколько устойчивы позиции президента Татарстана Рустама Минниханова? Что ждет Татарстан в ближайшей перспективе?

— Полагаю, что довольно прочные. Однако сам он абсолютно не в тренде — Татарстан как раз яркий пример федерализма. Но пока что сломать эту модель никто не решится, потому что могут прийти в движения те силы, которые в России лучше не будить. К тому же Татарстан выступает противовесом Чечне как центр ислама. Чеченские мусульмане – это история, целиком завязанная на Рамзана Кадырова, который в последнее время выступает как духовный лидер, вспомнить хотя бы ситуацию в Мьянме. Казань – принципиально другая, светская парадигма ислама, и этот центр очень важен, причем именно в совокупности с той позицией, которую занимает президент Татарстана. Полагаю, что до 2020 года ситуация в целом будет оставаться такой, какая есть.

«Минниханов абсолютно не в тренде — Татарстан как раз яркий пример федерализма. Но пока что сломать эту модель никто не решится, потому что могут прийти в движения те силы, которые в России лучше не будить»

— Почему Кадыров выглядит таким непотопляемым?

— Рамзан Кадыров – это уже федеральный политик, входящий в более широкую коалицию. Он посредник в отношениях с шейхаятом тех же ОАЭ, он в некотором роде «духовный лидер» многих мусульман России, он безусловный лидер Северного Кавказа и связанного с регионом бизнеса. Однако и он часто ходит по некоей грани, как было в случае его конфликта с федеральными «силовиками» или попыткой личного обращения к Путину со стадиона в Грозном. Так что он потопляем, но он умелый пловец.

— Насколько устойчивы позиции главы Башкортостана?

— Он попадает в группу возрастных губернаторов, ему 63 года. Бывший главный лоббист сохранения компании «Башнефть» прежним собственником (республика владела 25% акций), по сути проиграл битву Игорю Сечину и его «Роснефти». Кроме того, возможно, лоббировал второй вариант – продажу акций «Лукойлу». Экономика региона в целом устойчива и даже демонстрирует рост, однако последние годы были омрачены целым рядом коррупционных скандалов: в Уфе, Стерлитамаке и Агиделе (арест главы). Во время избирательной кампании в Госдуму Башкирия была названа главой ЦИК РФ Эллой Памфиловой в числе регионов, где возможно применение админресурса.

— Какова вероятность того, что вице-мэр Москвы Анастасия Ракова станет губернатором?

— Насколько мне известно, ее рассматривали в качестве возможного губернатора Подмосковья. Но ее кандидатура не прошла по ряду причин, как концептуальных (до сращивания Москвы и Подмосковья дело пока не дошло), так и личных. Ракова, безусловно, опытный технократ-управленец, но аппаратного веса у нее пока недостаточно. А Подмосковье особый, столичный регион. Если говорить о возможности ее избрания мэром Москвы, то вариант был бы экстравагантным, но, скорее всего, команда Собянин-Ракова неразделима. Полагаю, что оба с удовольствием бы перешли на работу в правительство РФ — Собянин на место Дмитрия Медведева, а Ракова на должность главы аппарата. Кстати, в таком формате они принесли бы стране больше пользы, чем во главе мэрии.