«Если мы в зиму войдем внутрь собора с теплом, тогда сможем все завершить к концу будущего года»
Когда будут завершены работы по восстановлению собора Казанской иконы Божией Матери
Сегодня генеральный директор ЮНЕСКО Ирина Бокова после посещения Болгара нанесла визит в Казанский Богородицкий мужской монастырь, где ознакомилась с ходом восстановительных работ собора Казанской иконы Божией Матери. Сопровождали ее Минтимер Шаймиев и митрополит Феофан. Как скоро будут завершены работы по восстановлению комплекса, что подарил митрополит главе ЮНЕСКО и о чем умолчал владыка — в репортаже корреспондента «Реального времени».
Благословение от Шаймиева
В ворота Казанского Богородицкого мужского монастыря зашли первый президент Татарстана, председатель Попечительского совета республиканского фонда «Возрождение» Минтимер Шаймиев, гендиректор ЮНЕСКО Ирина Бокова и митрополит Казанский и Татарстанский Феофан (Ашурков).
— Минтимер Шарипович, благослови нас! — обратились к госсоветнику РТ бабушки, стоящие возле храма.
— Каким образом я вас благословлю? — спросил он.
— Не знаю, просто благословите, — настаивали прихожанки.
— Лучше посмотрите, это Ирина Бокова из ЮНЕСКО, она нас поддерживает.
— Спасибо ей. У нас к вам просьба: можно сфотографироваться на память? — попросила одна из пожилых дам.
— Я сам вас хотел об этом попросить, — пошутил первый президент Татарстана.
— Мы гордимся вами, Минтимер Шарипович! — сказала бабушка во время фотосъемки.
— Это мы вами должны гордиться.
Тут к толпе подошел владыка Феофан. Бабушки стали просить благословения у владыки. Митрополит благодушно протянул руку, и женщины по очереди потянулись, чтобы приложиться к длани епископа РПЦ.
Собравшиеся продолжили просить сфотографироваться с Шаймиевым. К главе ЮНЕСКО верующие были равнодушны. Процессия направилась к восстанавливаемому собору Казанской иконы Божией Матери, который месяц ранее посещал предстоятель Русской православной старообрядческой церкви митрополит Корнилий (Титов). Троица и их свита остановились возле стенда с найденными на территории храма артефактами: керамическими обломками, осколками стеклянных сосудов, обломками кирпичей, монетами.
— Меня вот эта вещь больше всего поразила, — указал Шаймиев на кусок пушечного ядра. — Всего во время раскопок были обнаружены тысячи предметов.
В сакральном месте
Перед входом в восстанавливаемое здание гости надели белые каски, на двух из которых были надписи: «Шаймиев М.Ш.» и «Митрополит Феофан». Госсоветник Татарстана снял кепку и надел именную каску, а люди из свиты Феофана сняли с головы митрополита клобук и водрузили на его место защитный головной убор. Каска для Боковой оказалась без опознавательных знаков. Толпа направилась в Пещерный храм, уцелевший под разрушенным собором.
Именно здесь, как считается, была явлена знаменитая Казанская икона Божией Матери. 8 июля 1579 года девочка Матрона обрела икону на месте, указанном ей во сне. По приказу Ивана Грозного здесь построили девичий Богородицкий монастырь и деревянную церковь. В 1595 году взамен деревянного здания поставили каменный собор во имя Явления святой Казанской иконы Божией Матери. Впоследствии собор расширялся. Архитектор Иван Старов предложил свой проект по обновлению комплекса, но он до конца не был реализован.
После 1917 года монастырь закрыли, а в 1932-м взорвали центральный собор.
— Казанская икона — это святыня всей России и мирового сообщества, — рассказал Боковой митрополит, входя в Пещерный храм. — Я знаю, она и в Болгарии очень почитаема. Эта икона есть практически в каждом доме православных.
Осмотрели ход восстановительных работ. Воссоздание архитектурно-строительного храмового комплекса предполагает реновацию собора, который должен повторить основные черты проекта, созданного архитектором Иваном Старовым. На сегодняшний день усилен фундамент, залита монолитная плита под будущее здание. Ведутся работы по наружной кладке стен, забетонированы 24 фасадные колонны. В Пещерном храме законсервировали сохранившиеся элементы фресок и штукатурки, пол забетонирован.
— Вы там осторожно стойте, — обратился Шаймиев к строителям, стоявшим на верхних ярусах собора. — У вас там перил нет? И голова не кружится? Ну ладно, держитесь аккуратней. Сидите смирно.
«Завершить к концу будущего года»
Пока митрополит провожал гендиректора ЮНЕСКО осматривать иконы, корреспондент «Реального времени» пообщался с Шаймиевым.
— Минтимер Шарипович, правильно я понял, что к зиме собор уже будет закрыт крышей и туда проведут тепло?
— На самом деле, тут надо шире понимать всю работу. Тут есть несколько ярусов. На первом ярусе, балам (сынок, — прим. ред.), остались три арки. Если мы их забетонируем, то мы уверенно можем сказать, что на этом уровне тепло дадим и будем трудиться: там еще остаются отделочные работы. А верхнюю часть сделаем по ходу.
— Примерно когда будут завершены все работы?
— Сложный вопрос. Дай Бог, чтобы все удачно прошло, не было непредвиденных обстоятельств. Если мы в зиму войдем внутрь собора с теплом, тогда при хорошей работе могли бы все завершить к концу будущего года. Пойми, это здание восстанавливаем после взрыва. Мы не знаем, где какие конструкции — где крепче, где слабенькие. Везде идет исследование, проверка, в каком состоянии арматура в самом бетоне. Все сложно.
— Сколько весь проект будет стоить?
— Когда закончим, тогда с тобой встретимся и назовем (сумму, — прим. ред.).
«Никто из вас ничего не знает, что было и что будет. А владыка знает»
Тем временем Ирина Бокова вышла из комплекса и села в машину, подручные владыки вручили ей пакет от имени своего шефа, а к представителям прессы подвели митрополита.
— Уважаемый владыка, какой интерес Ирина Георгиевна проявила к собору?
— Разные аспекты. С одной стороны, надо учесть, что это генеральный директор ЮНЕСКО. Ее интересовал он как памятник архитектуры и монументального церковного зодчества. Она была поражена, как проходят работы. Это не просто новоделы, а строительству предшествовали большие археологические исследования. Для нее было нечто новым, когда она увидела конкретно те артефакты, которые были найдены здесь во время археологических раскопок. Когда она увидела Пещерный храм на месте обретения Казанской иконы Божией Матери. Для нее было нечто новое. Она знает, что такие храмы были в Палестине — там, где родился Иисус Христос (в Вифлееме). А у нас в России таких храмов нет. Еще один важный аспект: практически возрождением Пещерного храма занялась Великая княгиня Елизавета. И он необычен. Если кто бывал в Иерусалиме, то в храме Воскресения Христова стоит так называемая Кувуклия — небольшая часовня, где находится Гроб Господень, и обычно вокруг этого малого храма (Кувуклии) совершается крестный ход. Это будет возможно и у нас — так и было раньше. Надо учесть, что она болгарка, человек православный, верующий. В какой-то степени я почувствовал этот трепет на том месте, где в образе иконы явилась сама Богоматерь.
— Как вы думаете, экспертам ЮНЕСКО будет интересно уже готовое сооружение храма?
— Всегда для ЮНЕСКО интересно. Ведь все, как говорят, step by step, все по ступенькам. Что такое ЮНЕСКО? Это международная организация, которая заботится, выявляет и помогает жить памятникам мирового значения. Что характерно, храм и весь монастырь находятся в близости с Кремлем — это как бы единый комплекс нашего культурного, духовного, архитектурного наследия Казани.
— Вы довольны, как идет строительство?
— Доволен.
— Очень осторожно говорят о сроках.
— Да, сроки очень сжатые. Если кто-то следит за ходом строительства подобных храмов в других регионах, то увидит, что мы в Казани не впереди планеты всей, но на более высоком уровне. Вы видите, что за год уже сделаны стены, произведены предварительные огромные работы археологического исследования, ведутся технические работы по теплу, по свету, по газификации, очень сложная работа по куполам. И пока еще не видна та работа, которую мы ведем по иконостасу.
— Вы в разговоре с Ириной Георгиевной отметили, что иконостас будет несколько необычен.
— Да, иконостас будет несколько необычен.
— («Реальное время») В чем необычность?
— Во-первых, мы привыкли видеть иконостас деревянный, иногда фарфоровый. А этот иконостас сочетает мрамор (колонны, вставки) с резьбой по дереву (очень сложные резные работы). Нам повезло, что архитектор, который строил этот собор позже, построил Троицкий собор в Александро-Невской лавре, который сохранился до наших дней в своем полном убранстве. И только день назад вернулись специалисты, которых я специально посылал. Они внимательно изучали конструкции, архитектуру, живопись собора Троицы, чтобы многие элементы были идентичны с нашим собором.
— Кому доверите роспись?
— Вопрос не самый простой. Роспись будет разная. Иконописцы, которые будут писать иконы для иконостаса — одни, а настенная живопись — это другие. Поэтому я сейчас ищу лучших из лучших. Мне понравился посещенный мной недавно Сретенский монастырь и построенный собор, замечательные фрески. Сейчас переговариваем с иконописцами, живописцами. Посмотрим, сейчас хоть и небольшой, но выбор уже есть.
— Вы всегда делаете подарки со смыслом. Обратили внимание, что вы Ирине Георгиевне тоже преподнесли подарок. Что там было?
— Все очень просто. Я преподнес достойно изданную книгу о Казанской иконе Божией Матери. А вдобавок еще музыкальное приложение церковных богослужений. Она человек православный, а книга — на английском языке. Она чиновник высокого международного уровня, у нее много друзей. В какой-то степени пропагандистская цель: у нее, очевидно, непростые друзья. Они посмотрят ее подарочный фонд, проникнутся любовью к Казани, к нашему монастырю и к иконе.
— Включение Успенского собора в список Всемирного наследия ЮНЕСКО не помешает вашим замыслам по возрождению монашеской жизни в Свияжске?
— Нет. Почему должен помешать?
— Наплыв туристов…
— А вы знаете, сколько туристов бывает в Троице-Сергиевой лавре? Мы должны учитывать элементарную вещь: жизнь привносит свои коррективы. И жизнь монаха — не только каменные стены в отдельности, но и внутреннее «стоп». Я монахам объясняю: кто мешает вам молиться? Туристы приходят после 11. Вы до этого времени службу совершите, молитесь спокойно. Уходят туристы к 5, и уже там никого нет. А в этот период, чтобы сердце не смущало, пусть занимаются своими делами внутри монастыря, внутри своих келий. Поэтому самое главное — суметь внутренне сконцентрироваться и распорядиться внутренними чувствами, своим временем и эпоху суметь перенести. Если вы уже были там. Мы в Никольском храме открыли музей: он будет свидетельствовать о том, как живет церковь, в чем ценность монастырей, Успенского собора, и это своего рода миссионерская деятельность. Поле деятельности — огромное. А можно быть и внешне в тишине, а умом и сердцем — на базаре, а еще хуже, если в «Корстон» кто-то умом пойдет.
