Питерский бездомный: «Я спрашиваю у гостей, неужели нет экскурсоводов-профессионалов, что вы идете к бомжу?»

«Я не Филипп Киркоров, не Максим Галкин, не Ален Делон, но меня узнают на улице»

— Вячеслав Романович, а как вы начали вести экскурсии? В Сети много восхищенных отзывов о вашем профессионализме — откуда у вас такой багаж знаний о Петербурге?

— Я решил, что о самой главной улице города надо знать не только гостям, но и мне самому, и петербуржцам. Поэтому я начал с помощью библиотеки им. Маяковского (там есть отдел петербурговедения) изучать этот вопрос: ходил туда, разрабатывал свою обзорную экскурсию от начала Невского до самого последнего дома — до Александро-Невской Лавры. Получилось 25 рассказов. Потом я решил углубиться и расширил охват территории.

Меня, кстати, как-то хотели устроить экскурсоводом в музей «Осиновецкий маяк» на Ладоге. Мы съездили туда в сентябре, директор сказал: «Вы не вовремя приехали — у нас сейчас реконструкция. В октябре я вам позвоню». Очевидно, после сентября наступил октябрь, но обещанного звонка я так и не получил.

«Я начал с помощью библиотеки им. Маяковского (там есть отдел петербурговедения) изучать этот вопрос: ходил туда, разрабатывал свою обзорную экскурсию от начала Невского до самого последнего дома — до Александро-Невской Лавры. Получилось 25 рассказов». Фото vk.com

— На ваших экскурсиях больше туристов или местных? И много ли желающих прогуляться с вами по городу?

— Иногда прихожу, а никого нет, а иногда приезжают большими группами. Однажды разом приехало 28 человек из Ярославля. Я спрашиваю: «Неужели нет экскурсоводов-профессионалов, что вы идете к бомжу?» А мне отвечают: «Вы знаете, о вас очень хорошие сведения в интернете. Те экскурсоводы какие-то стандартные, а у вас интересно». Я, простите, обалдеваю: я не Филипп Киркоров, не Максим Галкин, не Ален Делон, но меня узнают на улице. А по поводу того, кто приходит, — «фифти-фифти». Вообще, я надеюсь, что и дальше буду вести экскурсии.

«О произошедшем я узнал уже на следующий день, получив бесплатные газеты в траурном оформлении»

— Вячеслав Романович, в Сети писали о том, что вы были прямо у «Техноложки», когда произошел теракт. Действительно ли вы стали очевидцем этих ужасных событий?

— В 15.00 часов я обычно нахожусь у метро «Адмиралтейская», после чего еду до «Садовой» и перехожу на «Спасскую», так что я не стал очевидцем — Бог меня уберег. В прошлое воскресенье я ехал в храм как раз через «Технологический институт»: битком венки, цветы — и на улице, и в залах самой станции. Чтим память.

Вообще, я узнал о произошедшем уже на следующий день, получив бесплатные газеты в траурном оформлении.

— Многие были восхищены сплоченностью петербуржцев, помогавших друг другу в этот страшный день. Петербург называли особенным городом...

— Я вполне могу с этим согласиться, конечно. Как писал Пушкин Александр Сергеевич: «Все флаги будут в гости к нам, и запируем на просторе». Сплотились разные люди, разные национальности и стали одной семьей. Взять хотя бы мой пример: мне сейчас и за экскурсию заплатили, и накормили еще борщом, котлетой с капустой и чаем. Думаю, что такая поддержка — это отличительная черта петербуржцев.

«Я не стал очевидцем — Бог меня уберег. В прошлое воскресенье я ехал в храм как раз через «Технологический институт»: битком венки, цветы — и на улице, и в залах самой станции. Чтим память». Фото Ольги Ростовцевой

Я в Москве как-то вошел в трамвай через первую дверь, спросил: «Идет ли трамвай в таком-то направлении?», «Нет, не идет», — сказал водитель, закрыл дверь и повез меня в другую сторону. Пришлось одну остановку идти пешком обратно. В Петербурге такого нет.

— Один петербуржец в разговоре с журналистами у метро на вопрос о том, что делать, чтобы терактов не было, ответил, что надо выгнать всех приезжих — вы с такой позицией согласны? И как вообще в Петербурге относятся к иногородним и мигрантам?

— Что касается второй части вопроса, то, думаю, что доброжелательнее, чем в упомянутой мной Москве.

А с позицией того человека я согласиться не могу ни в коем случае. Ему надо голову полечить — с больной головы он сообщил это. Знаете, все возвращается на круги своя: выгонишь, причинишь зло — все это к тебе вернется в большем объеме. Так что лучше делать добро, сеять разумное, доброе, вечное, как писал Николай Алексеевич Некрасов.

«Через некоторое время я получил квитанцию об оплате коммунальных услуг уже на имя какой-то тетеньки...»

— Вячеслав Романович, чтобы познакомить с вами нашего читателя, я попрошу вас немного рассказать о себе.

— Ну что ж, родился я в городе на Неве, который в свое время назывался Ленинградом (слава Богу, вернули подлинное имя). После школы три года я «штурмовал» Педагогический институт имени Герцена, и на третий год стал студентом географического факультета. Сейчас, кстати, институт стал университетом — наверное, из-за того, что я там учился (смеется). Также с 1992 года я встречаюсь с учениками — меня сделали членом жюри городского конкурса «Лучший юный экскурсовод года», журю тех, кто изучает Петербург в школах.

«Жил в коммунальной квартире, которую я превратил в приют для бездомных братьев наших меньших — лающих, кусающих и мяукающих, царапающих». Фото trud.ru (Раснер играет самого себя в спектакле «Неприкасаемые»)

— Как случилось, что вы оказались на улице?

— Жил в коммунальной квартире, которую я превратил в приют для бездомных братьев наших меньших — лающих, кусающих и мяукающих, царапающих. Надо отдать должное, и те, и другие друг с другом сотрудничали. Двуногим надо бы у них поучиться.

Затем глава администрации моего родного Адмиралтейского района подал иск в суд, чтобы выселить меня из квартиры, забыв слова Александра Невского: «Кто к нам с мечом придет, тот от меча и погибнет». Забегая вперед сообщу, что губернатором тогда была Валентина Матвиенко, которая чуть позже лишила этого главу должности. Суд ему отказал, однако обязал меня убрать животных из квартиры. Скрепя сердце, я отдал их в приют, организованный моей знакомой, которая, в свою очередь, свела меня с одним коммерсантом.

«Подарите ему свои две комнаты в коммунальной квартире, и коммерсант купит вам отдельную квартиру, но оформляйте ее только на себя», — сказала мне эта знакомая. Я согласился. При встрече коммерсант попросил меня стать совладельцами и не говорить моей знакомой об этом. Я, конечно, заподозрил неладное, но из вежливости согласился.

Чуть позднее я сдружился с соседом, который с чего-то попросил меня прописать в моей квартире своего племянника. Я ему отказал, но он подделал подпись моего совладельца, который свою половину мне подарил, получил мою подпись, и через некоторое время я получил квитанцию об оплате коммунальных услуг уже на какую-то тетеньку. Мы с совладельцем подали в суд, и он свою часть отсудил, а я не смог. Мне судья сказал: «Зачем же вы ходили к черному риэлтору, как к другу?», но мои доводы о том, что я это делал, чтобы в квартире не было насилия, ее не убедили. Так, собственно, я и оказался на улице — ушел из квартиры в целях безопасности.

«Экскурсанты дают деньги за экскурсии, иногда кормят и одевают, помогают чем могут. Знаете, посторонние люди, которых я не знаю, относятся ко мне более человечно, чем мои родственники, которые не хотят общения. Им все равно». Фото vk.com

— Было ли заведено уголовное дело? Есть ли хоть какие-то результаты?

— Дело заводили. Кстати, я буквально недавно шел на метро и меня остановил мой тезка Вячеслав — юрист из «Ночлежки», который сказал, что уголовное дело по моей квартире было возобновлено. Больше никакой информации у меня нет. Если бы я Вячеслава не встретил, я так бы до сих пор ничего и не знал. Надо будет с ним обязательно связаться и узнать все подробно.

— Насколько тяжело выживать на улицах Петербурга?

— Шесть зим на улице и ни одного ОРЗ — Бог меня согревает. А сейчас меня приютила бабуля, которая хвастает тем, что она ровесница Великой Отечественной войны, которая, как вы знаете, началась в 4.00 утра 22 июня 1941 года. Экскурсанты дают деньги за экскурсии, иногда кормят и одевают, помогают чем могут. Знаете, посторонние люди, которых я не знаю, относятся ко мне более человечно, чем мои родственники, которые не хотят общения. Им все равно.