Черемисские войны: история, которая не окончилась взятием Казани

Отношения длиною в 1000 лет

Черемисами много веков подряд называли марийцев. Это слово тюркского происхождения использовалось в научных трудах и документах, до тех пор, пока в 1918 году в качестве официального не было утверждено самоназвание народа — мари. Как же получилось, что для людей XVI века борьба за независимость татарского государства ассоциировалась с действиями марийцев?

Самый очевидный ответ можно найти в исторической географии. Когда булгары пришли на территорию современного Татарстана, центром их государства стали земли к югу от реки Камы. Биляр, Булгар, Сувар и другие крупнейшие города располагались именно там. Все, что лежало к северу от Камы, считалось периферией. Марийцы и удмурты, составлявшие основное население этих мест, находились с булгарами в отношениях торговли и данничества. После включения Булгарии в состав Золотой Орды прежняя структура территории сохранилась. Всё кардинально поменялось во второй половине XIV века. Тогда Золотая Орда пережила несколько волн эпидемии чумы, ее сотрясали постоянные внутренние междоусобицы, вторжения русских князей и новгородских пиратов-ушкуйников, а в довершении — катастрофическое нашествие Тамерлана. Ожерелье богатых ордынских городов, тянувшееся вниз по Волге от Булгара до Астрахани, превратилось в руины. В поисках безопасности и лучшей доли люди бежали на север.

Казань, ставшая новым центром региона, располагалась в лесном и озерном краю с исконным финно-угорским населением. В этом отношении ее судьба чем-то похожа на судьбу северной столицы России. Еще в XVII веке в районе современных Раифского и Седмиозерного монастырей располагались святые места марийской языческой религии. Марийское происхождение имеют многие географические названия к северу от столицы Татарстана. Хотя сейчас марийских и удмуртских деревень осталось немного, большинство финно-угров никуда не уходило со своих мест, а было ассимилировано татарами и русскими.

В эпоху русских княжеств и Золотой Орды марийский народ находился на этапе военной демократии и формирования первых государственных образований, а этот момент у всех народов становится источником вдохновения для героических сказаний. Средневековым марийцам довелось побывать в гуще многих событий. Они сопротивлялись натиску Вятской республики, но в союзе с вятичами ходили на Великий Устюг, регулярно атаковали Галич Мерьский, но когда в Галиче собиралось войско для похода на Москву, тоже были в этом войске. Некоторые марийские князья-кугузы занимались выбором веры, подобно князю Владимиру Святославичу принимали православие и строили церкви. Другие поставляли ополченцев хану Тохтамышу во время войны с Тамерланом. Зарабатывая охотой на пушного зверя, марийцы с детства росли превосходными лучниками. Воины хорошо владели холодным оружием, умели быстро передвигаться по лесной местности и наносить внезапные удары. Знать ходила в бой верхом. Военная организация, как и в Золотой Орде, имела десятичную структуру с делением на сотни и десятки.

Когда после 1437 года в Среднем Поволжье появился свергнутый ордынский хан Улу-Мухаммад, марийские племена увидели в нем лидера, способного повести за собой и защитить от более сильных соседей. «История о Казанском царстве» анонимного автора XVI века дает наглядную картину рождения нового государства в Казани: «Мало было тогда в городе жителей, и стали собираться сюда сарацины и черемисы, жившие по казанским улусам, и были они рады ему. И вместе с уцелевшими от пленения остатками болгар молили его казанцы быть им заступником и помощником в бедах, которые терпели они от набегов и походов русских, и быть правителем их царства, дабы окончательно они не разорились. И покорились они ему».

Казанское ханство было своим государством для марийцев в не меньшей степени, чем для татар. Они пользовались широкой автономией в его составе. В ислам обратилась лишь малая часть, а большинство продолжало свободно молиться Ош Поро Кугу Юмо и другим богам языческого пантеона. В русских исторических источниках «татара» и «черемиса» почти всегда действуют рука об руку. Так было и в 1552 году, когда марийские отряды действовали в тылу войска, осаждающего Казань. Потерпев поражение в битве за столицу, они вместе с татарами и другими этническими группами оказались перед лицом новой власти.

Первая черемисская война (1552—1557)

Пока царь Иван стоял лагерем в разрушенной Казани, к нему приходили делегаты из различных мест завоеванного ханства, чтобы выказать покорность новому государю. Но уже в ноябре — декабре 1552 года казанские и свияжские воеводы столкнулись со случаями неповиновения. На Волге отряд марийцев и чувашей занимался нападениями на купцов и гонцов. Воевода Борис Салтыков выявил 74 человека, причастных к этому отряду, и повесил их у стен Свияжска. Тогда же в Заказанье произошло возмущение татарской знати, которое завершилось казнью 38 человек.

Расправившись с немногочисленными смутьянами, власти приступили к организации налогообложения. В это время сохранялось территориальное деление на стороны, унаследованное от ханских времен. Горная сторона на правобережье Волги была включена в состав России в 1551 году в результате военно-политического давления на Казань в добровольно-принудительном порядке. Она простиралась на правобережные районы Татарстана, территорию Чувашии и юг Горномарийского района. Здесь действовало трехлетнее освобождение от налогов, что немало способствовало лояльности населения. На левом берегу располагались: Луговая сторона — на территории современной Марий Эл, Арская сторона — к северу от Казани со столицей в городе Арске, Побережная сторона — вдоль Волги и Камы на территории Лаишевского, Рыбно-Слободского и Мамадышского районов. Здесь новая администрация старалась проводить фискальную политику как можно деликатнее. Чтобы сделать процесс прозрачнее было отменено посредничество феодалов при сборе основного налога — ясака. Сбор стал осуществляться в объемах, существовавших в начале XVI века, что в целом было выгоднее налогоплательщикам.

Казалось, эти меры должны были способствовать замирению новых земель. В начале 1553 года сборщики ясака благополучно вернулись из Арской и Побережной сторон. Но от налоговых агентов на Луговой стороне долго не было ни слуху, ни духу. Вместо них в сторону Высокой Горы выдвинулось большое ополчение луговых марийцев, которое, как снежный ком, обрастало новыми сторонниками из татар, чувашей и удмуртов. Отряд казаков и стрельцов, направленный против них из Казани, был разбит. Однако немедленно атаковать столицу восставшие не решились. Двигаясь дальше на восток, они заняли большую часть территории ханства.

Сразу же стало понятно, что это не бунт против злоупотреблений чиновников на местах, а политическое движение с целью восстановления независимости. В источниках упоминаются предводители повстанцев: Янчура Измаильтянин (т. е. мусульманин) и Алека Черемисин (т. е. мариец), что отражает этнический состав главных движущих сил восстания. На реке Малая Меша в укрепленном поселении, расположенном у современной деревни Утернясь Сабинского района, была организована параллельная столица — Мешинский городок. К правителям Ногайской орды отправилось посольство с просьбой о поддержке. В феврале 1553 года мобильный лыжный отряд восставших переправился на Горную сторону и взял в плен 200 царских воинов вместе со свияжским воеводой Борисом Салтыковым. Ценного заложника отправили в места проживания восточных марийцев на территорию Башкирии, где он и окончил свои дни. Под осадой оказались Казань и Свияжск. Отдельные отряды повстанцев доходили до муромских и нижегородских пределов. Завоевания 1552 года висели на волоске.

Малмыжский князь Полтыш

В разгар Первой Черемисской войны Иван Грозный тяжело заболел. При дворе уже начались интриги вокруг возможного наследника престола. Но медлить с казанскими делами было нельзя. Как только сошел лед, вниз по Вятке и Волге были направлены флотилии, которые восстанавливали контроль над речными путями и помогали осажденным гарнизонам. В декабре 1553 года, когда водные преграды замерзли, выздоровевший царь направил в Поволжье большую сухопутную рать. Одним из командующих был князь Андрей Курбский — будущий оппонент Грозного, а пока еще ближайший единомышленник царя. Против 15 000 повстанцев было выставлено 30 000 ратников. Удары были нанесены в трех направлениях: к северу от Казани, через Арск на Уржум; по Луговой стороне в районе рек Ашит и Илеть; по Побережной стороне. Мешинский городок был взят, а лидеры движения погибли.

Один из эпизодов этой кампании сохранился в марийских исторических преданиях. В числе ранних государственных объединений марийцев было Малмыжское княжество на юге современной Кировской области. Марийский город Малмыж стоял у впадения реки Шошмы в Вятку. Он был окружен рвом, валом и частоколом. Правил в Малмыже князь по имени Полтыш (Болтуш). Ему удалось разбить вторгшиеся русские войска, комбинируя действия лучников и маневренной конницы. Затем последовала вторая волна наступления и Полтыш оказался запертым в городе. Чтобы не дать своим людям погибнуть от голода, князь решился на вылазку и погиб в бою. Оставшиеся в живых марийцы были вынуждены покинуть свою столицу и неподалеку основали деревню Мари-Малмыж, существующую до наших дней.

Насчет места погребения Полтыша существовали две версии. По одной, его похоронили близ города на Болтушиной горе прямо верхом на коне в полном вооружении. По другой версии, на островке посреди лесного озера в лодке, наполненной деньгами. Островок ушел под воду, но лодка с богатствами ровно в полночь всплывала на поверхность, привлекая к озеру кладоискателей из окрестных деревень. Местные краеведы записали множество русских и марийских преданий, связанных с Полтышем. Среди них былина, где князь представлен защитником народа и языческой веры, а жизнь древнего Малмыжа изображается золотым веком марийцев:

«На крутом берегу Шошмы, в дремучем лесу приносили жертвы.

Высоко, в самое голубое жилище Керемета и Юмо, поднимались жертвенные огни и молитвословия жрецов; в больших резных чашках пенилась и играла кумырза и лилась рекою.

Веселые гусляры громко играли на сладкозвучных струнах и воспевали славу Полтыша.

Родственницы князя, точно белые дочери Юмо, плясали священные танцы у жертвенного огня на разостланных медвежьих шкурах».

Мамич-Бердей и новая надежда повстанцев

На праздник Благовещения 25 марта 1554 года царское войско вернулось в Москву с победой. Попытка восстановить независимое государство на Волге была пресечена. Основные силы восставших разбиты. Жители Арской и Побережной сторон вынуждены прекратить сопротивление. Неподконтрольной осталась только Луговая сторона, но и это вопрос времени. Показав решительность на поле боя, русская администрация начинает вести более тонкую политическую игру. К боевым действиям против луговых марийцев теперь привлекаются местные ополченцы с Арской, Побережной и Горной сторон. Если же в рядах лоялистов обнаруживаются недовольные, включается социальная демагогия, нагнетаются противоречия между служивой татарской знатью и ясачным большинством. Бунтовать становится опасно и невыгодно.

Лидером сопротивления становится марийский сотенный князь Мамич-Бердей, чьи обширные владения располагались в бассейне реки Малой Кокшаги. Этот талантливый военачальник сумел поднять боевой дух луговых марийцев после поражений и утрат. Он старался использовать просчеты противника и включить черемисскую войну в широкий контекст международных отношений. Но сначала ему пришлось заниматься обороной. Зимой 1554—1555 года Луговую сторону со всех сторон обложили царские войска. Поход вглубь лесов длился две недели и сопровождался взаимным ожесточением сторон. Тем не менее, задача по «замирению» луговых марийцев выполнена не была. Воины Мамич-Бердея знали каждую тропку и каждое дерево в своих дремучих лесах. Измотанные партизанской войной каратели отступили.

Марийский князь, развивая успех, пошел войной на Арск в феврале 1555 года, но жители Арской стороны (татары, чуваши, марийцы и удмурты) оказали луговому войску сопротивление. В это же самое время набег на Луговую сторону совершил лыжный отряд горных марийцев. Казанские и свияжские воеводы с полным основанием могли гордиться тем, что превратили антиколониальную войну в гражданскую. Для лучшего сдерживания повстанцев в районе городища, существовавшего еще с ордынских времен, в июне 1555 года была заложена русская крепость Чебоксары.

Через год Мамич-Бердей предпринял еще одну попытку прорваться из марийских лесов на восток. На этот раз удача была на его стороне, а воеводскую администрацию подвело качество исполнения колониальной политики на местах. Арские и побережные люди, терпя постоянные злоупотребления чиновников, исчерпали лимит лояльности и встретили луговых как освободителей. В начале 1556 года Мамич-Бердей реанимирует идею создания параллельных государственных структур. Столицей сопротивления стал город Чаллы, именуемый в русских источниках Чалымским городком. Этот город существовал еще в домонгольской Волжской Булгарии. Располагался он на высоком берегу реки Шумбут в пределах современного Рыбно-Слободского района. В XVI веке через Чаллы шла дорога в Ногайскую Орду, летние кочевья которой начинались уже за Камой. Выбор столицы был неслучаен. Обосновавшись неподалеку от границы с крупнейшей степной державой, марийский князь рассчитывал прорвать внешнеполитическую изоляцию. Еще более важной задачей было восстановление легитимной власти в Казанском юрте.

Кто был последним казанским ханом?

В ордынской системе координат законным носителем титула «хан» мог быть только представитель рода Чингисхана. Это примерно как во вселенной Толкина законными королями Гондора считались лишь потомки Элендила (например Арагорн), тогда как фактические правители страны не из этого рода (Дэнетор, Боромир и Фарамир) могли довольствоваться лишь званием наместников. Следующим по влиятельности родом на постордынском пространстве были потомки Едигея из клана мангытов, в последний раз объединившего Золотую Орду на рубеже XIV—XV веков. Обычно они занимали в государстве вторую должность беклербека, а также правили в Ногайской Орде, располагавшейся от Волги до реки Эмбы в Казахстане.

В литературе по истории Татарстана сформировалось устойчивое представление, что последним казанским ханом был сын ногайского бия Юсуфа и брат Сююмбике по имени Али-Акрам, призванный повстанцами и руководивший войной. Историк марийского народа Александр Бахтин и крупнейший исследователь Ногайской Орды Виктор Трепавлов обратили внимание на некоторые нестыковки в этой концепции. Во-первых, потомки Едигея никогда не называли себя ханами и не претендовали быть равными с потомками Чингисхана. Во-вторых, у ногайского правителя действительно был сын Али, который интересовался казанскими делами. Еще в 1553 году послы из Мешинского городка просили Юсуфа отправить Али в Поволжье, но бий в последний момент передумал. Возможно, он понимал, что под Казанью сына ждет верная гибель. С другой стороны, вмешательству ногаев в Черемисскую войну противодействовал правитель западной части орды Исмаил, жизненно заинтересованный в торговле и политическом партнерстве с Россией. Значит версия с «ханом» Али отпадает.

Но в ряде русских летописей упоминается и другой приглашенный татарами и марийцами правитель по имени Ахполбей. Его приезд как раз пришелся на период, когда центром восстания стали Чаллы. Однако по тем же летописным сообщениям, это правление закончилось самым непарадным образом. Степной аристократ и три сотни его приближенных приехали не воевать, а наслаждаться высоким статусом и жизнью за счет повстанцев. Когда Мамич-Бердею надоело кормить эту праздную гвардию, его воины окружили Ахполбея, перебили его воинов, а голову неудачливого монарха водрузили на дерево со словами «а ныне голова твоя да царствует на высоком коле!».

Сцена, достойная «Игры престолов», но тоже не вполне подтверждается источниками. Единственный известный человек с таким именем — это ногайский мирза Акболтай сын князя Занеша, приезжавший в Москву в 1560 году. Князь Занеш (полное имя Джан-Мухаммад), брат Юсуфа и дядя Сююмбике, имел к Казанскому ханству самое непосредственное отношение. Он был мангытским «премьер-министром» при последнем хане Казани Ядыгар-Мухаммаде, совершал отчаянные вылазки во время осады Казани и пал, защищая город. Так что его сын действительно мог последовать по стопам отца и отправиться к Мамич-Бердею. Но Ахполбей-Акболтай тоже никак не может считаться ханом. А версия о расправе марийцев над ногайским княжичем запросто могла быть сочинена в целях пропаганды.

В любом случае, попытки князя Мамич-Бердея найти высокородного правителя для возрожденного ханства, а также приобрести союзников заграницей, не увенчались успехом.

Ответный удар империи

Не получилось усилиться за счет внешней помощи, значит надо искать дополнительные внутренние ресурсы. Если в Заказанье и в Прикамье удалось использовать недовольство населения властями, значит, можно попробовать взять Горную сторону. Налоговые каникулы там уже закончились, и, скорее всего, есть люди, попавшие в жернова государственной машины. Мамич-Бердей переправился через Волгу с 2000 воинов и заключил союз с одним из горномарийских сотников по имени Алтыш. В своей резиденции, расположенной на границе современной Чувашии и Горномарийского района, Алтыш устроил большой пир в честь луговых гостей.

Шел конец зимы. В натопленном доме пиво и мед лились рекой, играли волынщики и гусельники, произносились здравицы. Когда гости совсем охмелели, Алтыш дал сигнал своим людям, и они принялись убивать спутников марийского князя. Самого Мамич-Бердея взяли под стражу и 21 марта 1556 года доставили в Москву. Обстоятельства смерти руководителя восстания неизвестны. Алтыш получил от Ивана Грозного достойное вознаграждение, а также продление налогового иммунитета для своих владений.

Пленение Мамич-Бердея послужило началом нового наступления царских войск. Без лидера восставшие оказались дезорганизованы. В апреле 1556 года казанский воевода Морозов занял Чаллы, в мае Арск, а летом началась операция в марийских лесах. Война продолжалась, отдельные марийские отряды совершали дальние рейды, нападая на Солигалич и нижегородские места, но возможностей для продолжения борьбы оставалось все меньше. По мнению исследователя военной истории марийцев Сергея Свечникова, фактором, окончательно подорвавшим силы луговых партизан, стала эпидемия чумы, пришедшая на Среднюю Волгу из Ногайской Орды. Весной 1557 года в Свияжске начались переговоры, завершившиеся присягой Луговой стороны Ивану Грозному.

Первая черемисская война была жестокой войной без правил и унесла десятки тысяч жизней, но она не привела к радикальным изменениям на основной территории восстания. У властей уже не было сил заниматься «реконструкцией» Луговой стороны. Достаточно было того, что ее жители не атакуют Казань и другие города.

В 1558 году Россия вступает в Ливонскую войну на Западе. Теперь военное искусство марийцев оказалось очень кстати, и их направляют на войну в Прибалтику. Но проблемы Казанского царства никуда не делись. Местное население остро реагировало на чиновничий произвол, выросшие в условиях войны повинности, насильственную мобилизацию. Пока Россия все глубже увязала в войне с коалицией европейских держав и терроре опричнины, усилилась конфронтация на южном направлении. Дошло до того, что в 1571 году крымский хан сжег Москву. На этом фоне в Поволжье вспыхивают Вторая (1571—1574) и Третья (1581—1585) черемисские войны. Снова основной ударной силой становятся марийцы, на этот раз не только луговые, но и горные.

Противодействуя повстанцам, правительство реализует долгосрочную военно-политическую стратегию. Вместо карательных экспедиций на коренной марийской территории создаются города-крепости с воеводской администрацией, стрелецким населением и аманатными дворами, где держали заложников. Так возникают Кокшайск, Козьмодемьянск, Царевосанчурск и нынешняя Йошкар-Ола — город Царевококшайск. Под особо пристальным вниманием ока государева марийцы будут до эпохи Петра I, когда именно на них будет пилотироваться политика массового обращения в православие.

Снимут ли «Храброе сердце» про Мамич-Бердея?

Из всех народов Волго-Уральского региона для марийцев присоединение к России было наиболее болезненным. Они понесли невосполнимые потери, ничего не получив взамен. В этом их судьба заметно отличается от исторического пути татарского народа. В XVI веке татары продолжали чувствовать себя подданными собственной большой империи. Северная татарская столица пала, но служилый татарин всегда мог сменить сеньора. Для этого можно было уйти в Крым к Гиреям, в Ногайскую Орду к мангытам или, в конце концов, к бывшему вассалу — московскому великому князю, закрыв глаза на обиды и разницу в вере. Марийцам со своей земли уходить было некуда, разве что в Приуралье, которое также подчинилось Москве. Позже татарская элита успешно встроилась в экономику России, заняв видные позиции во внешней и внутренней торговле. Татарские аулы, где жило большинство народа, сделались центрами народного просвещения и религиозной мысли. Марийцы проживали жизнь бедного крестьянского народа на внутренней периферии большой страны.

Изменения начались только в конце XIX столетия, когда первые марийские интеллигенты и патриоты стали искать для своего народа место в сообществе современных наций. Обращаясь к своему прошлому, марийцы увидели исключительную роль, которую играл их народ в XVI веке, и Черемисские войны оказались в самом центре национальной памяти. На Болтушину гору совершаются паломничества. В Оршанском районе установлен памятный камень в честь Мамич-Бердея, хотя на право называться родиной князя претендуют и другие районы. Героической эпохе посвящают картины и стихи. Уже самый первый марийский поэт Сергей Чавайн оставил строки о Черемисской войне:

Ружейная бьется в лесу стрекотня,
И пушки открыли дорогу огня.
Столетние сосны от горя черны,
И трупами светлые реки полны.
Звенят бердыши, громыхают кольчуги,
Без отдыха рыскают царские слуги.
Сражались мы тридцать отчаянных лет,
На каждой тропинке белеет скелет.

Конечно, «марийский феномен» XVI столетия не уникален в мировой истории. Долгая лесная война христианской империи против языческого народа сразу же вызывает ассоциации с Саксонскими войнами, которые вел Карл Великий на территории Германии в VIII веке. В период Великой французской революции известно Вандейское восстание, когда консервативная провинция с традиционным укладом жизни осталась верной свергнутому королю и оказала бескомпромиссное сопротивление революционному Парижу. Благодаря фильму «Храброе сердце» мировому кинозрителю известна история борьбы средневековой Шотландии с англичанами.

О Черемисских войнах в мире знают меньше. Они теряются на фоне общероссийской истории и куда меньше известны, чем хрестоматийное взятие Казани Иваном Грозным. Но этот полувековой эпизод имеет колоссальное значение для истории полиэтничного Волго-Уральского региона, где каждый из народов обладает уникальным прошлым. Если к этому прошлому будет проявляться должный интерес, то оно имеет шанс быть рассказанным мировой аудитории.