«Часть коллег из России, столкнувшихся с западными подходами в гуманитарной науке, испытывает культурный шок»

«Моя роль была довольно скромной»

— Почему именно Швеция была выбрана в качестве такой площадки?

— Организатором конференции выступил Центр исследований России и Евразии в Упсальском университете. Моя роль была довольно скромной. Два года назад мы познакомились в Упсале с Грегом Симонсом (профессор, доктор Упсальского университета, специализируется на анализе СМИ. — прим. ред.) в самом начале моего исследовательского проекта. Он сказал мне, что планирует организовать такую конференцию. Но шло время, а конференции все не было. Я человек настойчивый и время от времени напоминал Грегу о конференции. Вот этой весной Грег нашел время и подал заявку на финансирование. Потом он попросил меня прислать список тех, кого я рекомендовал бы для участия в конференции. Из того списка больше половины людей участвовали. Это около 20% от общего числа участников. На самой конференции я модерировал секцию «Ислам в истории и культуре России».

— Часто ли проходят такие форумы?

— Нет, это был первый опыт. И хочется верить, не последний. Надеюсь, организаторы довольны итогами конференции.

— Сколько длилось мероприятие? Какие интересные дискуссионные площадки там проводились?

— Три дня. Но, наверное, можно было бы уложиться и в два. А день оставить на культурную программу. По крайней мере, так мы делали, когда проводили форум «Ислам в мультикультурном мире» в Казани. Мне больше всего понравились доклады, которые прозвучали в первый и второй дни конференции. То, что хотели рассказать об исламе приехавшие из России политологи, социологи и специалисты по медиа, признаться, не всегда было понятно профессиональным востоковедам — специалистам по исламу. Иногда это был банальный набор мифов и клише, позаимствованных из интернета.

То, что хотели рассказать об исламе приехавшие из России политологи, социологи и специалисты по медиа, признаться, не всегда было понятно профессиональным востоковедам — специалистам по исламу

Тень Раиса

– Случайное ли совпадение или нет, что форум прошел одновременно с конференцией в Стамбуле, в котором участвовали т. н. «официальные» мусульманские деятели — муфтии (Таджуддин, Гайнутдин, Самигуллин и другие)?

— Думаю, случайное. Даты конференции были определены в конце весны, и вряд ли кто-то из шведов был в курсе о готовящемся мероприятии в Стамбуле.

— Какие «лагеря» были представлены там? Например, эксперты РИСИ, политэмигранты, проправительственные, оппозиционные, «традиционные», «нетрадиционные» и другие?

— Я не люблю делить людей на лагеря. Это была научная конференция. Поэтому тех, кто там был, можно условно разделить на тех, кто был в теме и тех, кто не был. Впрочем, оговорюсь, что в этом состоял замысел организаторов конференции: собрать в одном месте представителей разных научных дисциплин — от исламоведов до специалистов по медиа. В этом смысле ожидания организаторов, наверное, оправдались. Да и конференция называлась так, что туда могли вписаться разные специалисты.

Почему там говорили о Раисе Сулейманове, а его самого там не было, и его «лагерь» представляла Галина Хизриева?

— Сулейманова, насколько я знаю, приглашали. Почему он не приехал, не знаю. Были в первоначальном списке также Роман Силантьев и Дамир Мухетдинов. Но ни тот, ни другой не приехали. А жаль. Было бы интересно. Что касается Галины Хизриевой, то она не участвовала в активной дискуссии и не присутствовала, например, на выступлении русского мусульманина-политэмигранта Черноморченко. Почему она в день выступления своего оппонента предпочла прогуляться по тихим улочкам Упсалы — не знаю. Сулейманову был посвящен специальный доклад. Это была некритическая подборка из его высказываний. Причем на протяжении всех 15 минут доклада, на участников со слайда глядел Раис Сулейманов. Не каждый может выдержать такое испытание. У некоторых участников в конце выступления сдали нервы. Так что Сулейманов присутствовал на конференции, и его дух витал над участниками.

Сулейманову был посвящен специальный доклад. Это была некритическая подборка из его высказываний. Причем на протяжении всех 15 минут доклада на участников со слайда глядел Раис Сулейманов

Междисциплинарная наука

— Действительно ли есть серьезные различия в научном подходе к исламоведению между российскими и западными учеными, как считает ваш коллега Азат Ахунов?

— Это очень важная тема и ее не раскроешь в рамках интервью. Этому нужно посвящать отдельные статьи. Со многими нашими коллегами из России, столкнувшимися с господствующими на Западе подходами к гуманитарной науке, происходит что-то вроде культурного шока. Такой шок случился, по-видимому, с Азатом Ахуновым. Российские ученые привыкли к классическому позитивизму, а на Западе позитивизм стал чем-то вроде ругательства. Достаточно сравнить статьи из рецензируемых европейских журналов и статьи в российских журналах, особенно в регионах. Я сам юрист по образованию и, стало быть, законченный позитивист. Юриспруденция — почти точная наука, здесь невозможно за красивыми словами, заимствованными из английского и написанными кириллицей, утаить свое незнание предмета. Но это не значит, что я не признаю право на существование других подходов. Мне кажется, истина где-то посередине — между голым позитивизмом, когда диссертация по истории, например, представляет набор дат и имен, и перегруженной методологическими изворотами гуманитарной наукой на Западе, когда некоторые научные работы способны прочитать до конца и понять лишь несколько десятков человек, занимающиеся той же самой темой.

Это был первый опыт. И хочется верить, не последний. Надеюсь, организаторы довольны итогами конференции.

Еще один важный момент — это так называемая междисциплинарность. Большинство исследований в наши дни, преодолевают рамки одной дисциплины. Но междисциплинарность — это умелое оружие лишь в руках профессионала. Одно дело, когда в эту междисциплинарность уходят ученые, вроде Миши Кемпера или Володи Бобровникова, знающие по первоисточникам, что такое ислам. И совсем другое дело, когда слова о междисциплинарности звучат из уст политолога или социолога, которые имеют в своем арсенале лишь набор методов, но не обладают соответствующей профессиональной подготовкой. В примере с изучением ислама междисциплинарность пойдет на пользу профессиональным исламоведам. Но она же принесет вред людям, которые полезли в воду, не зная броду: политологам, специалистам по медиа и другим. Например, на конференции, о которой мы ведем сейчас речь, были такие участники, которые выступали с докладами по исламу, но когда им задавали вопросы по существу, они только разводили руками и отвечали: «Я не исламовед, у меня междисциплинарное исследование». Впрочем, это относится не ко всем неисламоведам. Есть блестящие исследования, затрагивающие исламскую проблематику и выполненные при этом учеными, не являющимися исламоведами. Чувствуется, что их консультировали профессионалы.