Азат Ислаев, «Гурмэ Групп»: «В Казани много людей, которые хотят казаться богаче, властнее и красивее. Это псевдосегмент luxury»

В кризис выживут сильнейшие рестораны

— В связи с кризисом в 2015 году эксперты пророчили сокращение ресторанного бизнеса на 2/3. Прошло три месяца, сбылись ли прогнозы? Какое самочувствие у рынка в конце прошлого года и сейчас?

— Я думаю, что в конце прошлого года ситуация была обусловлена не только какими-то объективными факторами, а больше паническими настроениями. Не знаю, кому это было нужно, но их вселили и в предпринимательскую сферу, и просто в общество (в различные сферы).

Что касается ресторанного бизнеса, то задатки и предпосылки были еще с начала 2014 года, т. е. уже тогда чувствовался спад. Относительно своей сети мы прогнозировали некий спад по выручке и по прибыли, поэтому уже с начала года стали готовиться к этим событиям — начали процесс оптимизации расходов и т. д.

Казань — это город не только профессиональных рестораторов, но и ресторанов определенных людей: здесь модно иметь свой ресторан или хотя бы какую-то долю в ресторанном бизнесе

Как себя чувствует ресторанный рынок на сегодняшний день, наверное, видно: не лучшие времена, так скажем. На рынке сейчас останутся однозначно сильнейшие, только профессионалы своего дела, а случайные игроки уйдут. Казань — это город не только профессиональных рестораторов, но и ресторанов определенных людей: здесь модно иметь свой ресторан или хотя бы какую-то долю в ресторанном бизнесе. Так или иначе люди стремятся к этому. Очень многие приходят в сферу, но людей, занимающихся этим профессионально, не так много. Кризис усугубляет эту ситуацию, и я думаю, что в ближайшее время мы увидим (уже сейчас видим) процесс закрытия определенных предприятий, причем достаточно сильных игроков.

Удар санкций по ресторанам

— В подтверждение ваших тезисов в недавней статье «Ведомостей» рассказывается, что московские рестораны закрываются скорее не из-за кризиса, а неспособности перестроиться. Например, отказа шеф-поваров от использования заменителей «санкционных» продуктов.

— Есть ряд продуктов, которые в России в течение короткого времени заменить невозможно. Например, в стране не было культуры разведения мяса в постсоветские период. В советское время у нас было крупное поголовье рогатого скота определенных пород, мы могли конкурировать с зарубежными производителями на раз-два. В 90-е годы это поголовье скота просто исчезло — закололи, съели.

— Но татарстанские сельхозпроизводители же пытались открыть производство мраморного мяса, кто-то из Подмосковья привозит.

— Это процесс не быстрый, нужна культура как потребления, так и производства. Зачастую потребитель не готов перейти на отечественное мясо. В других случаях это «капризы» поваров: готовить российское мясо сложнее, чем иностранное, поэтому многие и не хотят переходить. Но, собственно, нет и продукта, на который можно перейти, — есть экспериментальный, есть полуэкспериментальный, но проблема российского мяса в отсутствии стабильности. Если мы покупаем его у иностранного поставщика, то понимаем, что каждая покупка будет изо дня в день одного и того же качества. Проблема российского мяса в том, что сегодня оно одного качества, завтра — другого, сегодня одной формы, завтра — другой и т. д. И поварам сложно каждый раз приспосабливаться к новому продукту, так же как и объяснять это нашим гостям, особенно знающим, которые, приходя в заведение, хотят то же самое блюдо, что и вчера. И не раз бывали такие ситуации, когда гость остается недоволен: может, блюдо еще вкуснее, еще качественнее, но тем не менее не такое, как до этого.

Серьезную долю особенно так называемого стейкового мяса занимала американская продукция, так как родина стейков — все-таки Америка. Оно было хорошее и в целом неплохое по соотношению «цена-качество», особенно мясо бычков зернового откорма — это высшая категория качества мяса, категория choice, premium. Тем не менее есть ряд стран, которые не попали в санкционные списки и поставляют нам мясо. В первую очередь серьезную долю рынка по мясу заняла Аргентина, Эквадор — по рыбе.

Производство мяса становится рентабельным

— Есть ли плюсы от санкций?

— Самое интересное, что проблемная ситуация по мясу — и большой минус, и отчасти плюс. Вот я недавно был в деревне и разговаривал со своими родственниками: наконец-то производство мяса стало рентабельным в наших условиях. Так называемый кризис привел к тому, что подорожали продукты наших сельхозпроизводителей: производить мясо стало выгодно. И я думаю, что эта ситуация и повышение цены на рынке будет большим подспорьем для работы наших производителей, особенно частных подворий.

Проблема российского мяса в том, что сегодня оно одного качества, завтра — другого, сегодня одной формы, завтра — другой и т. д.

— Как вы преодолели проблему с мясом?

— Где-то мы поменяли поставщиков, где-то перешли на российское мясо, многие блюда готовим из него. Ищем, стараемся и заменяем технологию приготовления, чтобы нестабильность поставок не являлась причиной нестабильности блюд. Мы стараемся готовить из него одно и тоже блюдо — это уже повара кудесничают на кухне.

— А можете назвать основных поставщиков мяса?

— На сегодняшний день это местные производители — «Агропромпарк», Колхозный рынок. Мы бы с удовольствием брали напрямую у фермеров, но, к сожалению, законодательство не позволяет: на каждую партию мяса у производителя должны быть сертификаты. При этом рынок республики заполнен нетатарстанским мясом из близлежащих республик (Марий Эл, Чувашии).

— А в каких районах местное мясо самое лучшее?

— Пока российское мясо самое лучшее в Подмосковье: там есть фермы, которые близки по качеству к иностранным. В Татарстане у кого-то из фермеров, бывает, получается хорошее мясо, но опять же нет стабильности. Нельзя сказать, что в Татарстане есть ферма, где ежедневно можно приобрести хорошее мясо. Это не быстрый процесс: нужно сформировать правильную кормовую базу, правильно обучить людей, закупить молодняк и выращивать его. Вся процедура должна превратиться в систему. Но я думаю, что у нас в республике в скором времени появится качественное мясо — наш народ издревле славится трудолюбием, и то, что смогли сделать в соседних регионах, у нас точно смогут, но при условии, если государство будет поддерживать и где-то не будет мешать.

— А как определить, какое мясо хорошее? На примере той же самой курицы.

— Я бы посоветовал употреблять домашнюю птицу. На сегодняшний день в массовом сегменте в курице и вообще в птице содержится много вредных веществ, и это не мое личное мнение, это мнение экспертов. И все эти диеты на куриной грудке могут оказаться вредными.

«С рыбой еще более серьезные проблемы, чем с мясом»

— А с рыбой удалось решить проблему?

— С ней ситуация плохая: рыбы нет, нет качественных морепродуктов. Основным поставщиком была Северная Европа, Норвегия, отчасти Финляндия, Швеция. Система доставки российского продукта еще не налажена. Да его на всех и не хватает. Наши моря расположены далеко — продукт до средней полосы доставляется долго, а ведь принцип ресторана в первую очередь — приготовление еды из натуральных, не замороженных, а охлажденных продуктов. И сейчас есть тенденция готовить из продуктов, которые произрастают, выращиваются в своей полосе, а не привозятся из-за тысячи километров. По всему миру используется такая продукция, по этой философии работают многие мишленовские рестораны.

Предназначение ресторана — готовить из свежих продуктов. Но у нас проблемно с продуктами, и многие даже очень дорогие рестораны Москвы и Казани готовят из «заморозки»

При этом у нас так с рыбой не получилось: на сегодняшний день на рынке нет охлажденной рыбы. Предназначение ресторана — готовить из свежих продуктов, и вам должны подавать готовое блюдо из охлажденного продукта. Поэтому многие мишленовские шеф-повара говорят, что в России практически нет ресторанов: у нас проблемно с продуктами. Многие даже очень дорогие рестораны Москвы и Казани готовят из «заморозки». Лосось и семга сейчас в очень ограниченном количестве, рыба летит практически через полмира, чтобы попасть к нам, например, из Эквадора. Поэтому, я считаю, государство должно помогать инициативным группам — сейчас много людей, которые готовы разводить рыбу. И мы даже сами начали задумываться, не занять ли нишу по производству качественных продуктов: мяса, рыбы, овощей и т. д., потому что со всеми продуктами очень сложно.

Почему суши вредные

— Недавно была коллегия Роспотребнадзора, которая проверяла предприятия общепита: выяснилось, что самый химически нашпигованный продукт — это суши. А у нас очень много таких заведений. Что, на ваш взгляд, происходит на этом рынке?

— Происходит то же самое, что и раньше: у нас нет качественного продукта — нет рыбы. В России есть лососевые в больших количествах. Для ресторанов готовить из дикого лосося и лососевых рыб очень дорого. Поэтому все используют рыбу, выращенную в фермерских условиях в Норвегии, Финляндии, Северной Европе. При этом Россия была потребителем наименее качественной рыбы из Северной Европы — у нас нет жестких законов, накладывающих на производителя определенные стандарты качества. Соответственно, если ее выращивают в искусственных условиях, значит, производители борются за короткий период выращивания. Все то же самое: взять ту же курицу, которую за месяц выращивают (просто об этом мало кто знает). А ее ведь едят тысячи тонн.

Уникальный проект: успей сходить — время ограничено

— Вы упомянули, что кризис стартовал еще в начале прошлого года, но тем не менее это вам не помешало запустить новый проект на Профсоюзной.

— Да, на Профсоюзной недавно открылось наше новое концептуальное заведение. Раньше там находился ресторан «Перцов». Мы не стали много времени уделять ремонту: особо ничего не меняли — просто саму концепцию, целевую аудиторию.

Если говорить о бывшем ресторане «Перцов», то сейчас там действуют два формата. Так как заведение двухэтажное, на первом этаже находится бар «730», на втором — ресторан-караоке «Голос». Идея этого проекта возникла уже давно, но мы не знали, на какой площадке ее реализовать. Хотели запустить проект, который проработает определенное количество дней: изначально решили, что проработаем 730 дней, т. е. два года. Как бы там ни было, если ресторанный бизнес пойдет (а он пошел, как мы сейчас видим), то два года — это будет пик. И на пике мы его закроем — мы дали обещание нашим гостям, объявили партнерам (все очень долго улыбались, но мы сдержим обещание и закроем его через два года, каким бы прибыльным ни был бар).

Мы сдержим обещание и закроем бар «730» через два года, каким бы прибыльным он ни был

— Это такой маркетинговый ход: привлечь людей тем, чтобы они успели там побывать?

— Отчасти да. Отчасти и для себя, и для своей команды. В баре висит табло, которое реально отсчитывает время, и мы видим, и персонал видит, сколько осталось до закрытия. Недавно мы перешли на 24-часовой формат, поэтому бар работает круглосуточно.

— Это ваша идея или где-то подсмотрели?

— Это идея нашей команды, не лично моя, но тем не менее общерожденная.

Своеобразный казанский потребитель

— Есть ли у вас заведения в других городах?

— Нет, на сегодняшний день все заведения сосредоточены в Татарстане. Одно время мы пошли в другие города, но не стали развиваться, закрыли франшизные проекты.

— Удалось ли вам за это время сравнить казанского потребителя с потребителями из других городов?

— Мы реализовывали некоторые проекты с партнерами из других городов, и, сравнивая, можно сказать, что они ожидали одного, а казанский рынок немножко другой. В первую очередь это касается серьезного проекта Milo Concert Hall, который мы воплощали в «Арене» с нижегородскими партнерами. Все-таки потребитель в Казани слегка своеобразный, не такой, как в других городах. Коллеги тоже были удивлены: мы пытались создать концепцию и продукт, привозя известных исполнителей — не попсовых, не массового сегмента, а интересной глубокой музыки. Не поняли казанцы. Нас называли очень странными людьми, когда мы привезли в «Арену» Garbage — группу, которая входит в топ-100 лучших групп мира за всю историю музыкальных исполнителей. Все были удивлены, потому что больше половины посетителей были не из Казани — они приехали со всей России. И многие не верили, что Garbage может выступать в России, тем более в ночном клубе.

Двоякие отношения с франшизными проектами

— У вас ряд проектов связаны с франчайзинговыми проектами.

— Мы начали заниматься ресторанным бизнесом с конца 2011 года, рассматривали разные города, но никуда не пошли — вовремя остановились. Наоборот, привлекли российские проекты в Казань: например, KillFish Discount Bar. Мы первыми купили франшизу, привезли сюда, но у нас не совсем сложились отношения. У нас уже была своя управляющая компания, свои взгляды на развития общепита, и вместе работать не получилось — мы закрыли проект. Но после нашего отказа они принципиально зашли в Казань сами, открыли заведение и работают. Насколько успешно, не могу сказать, но, думаю, неплохо, особенно в условиях этого кризиса.

В Grizzly Bar мы подаем блюда, приготовленные из нормальных продуктов, например, бургеры из российского мяса, а не из замороженных котлет, пролежавших по 40 лет на складах

Единственный партнерский франшизный проект, который стал хорошо работать, — это Grizzly Bar (находится в «Тандеме»). Эта франшиза ребят из Екатеринбурга, которую мы запустили в 2012 году. Интересный формат американской кухни, притом что это «здоровая» Америка, не связанная никак с политикой, в котором главное — американская кухня. Мы подаем блюда, приготовленные из нормальных продуктов, например, бургеры из российского мяса, а не из замороженных котлет, пролежавших по 40 лет на складах. Там хорошие коктейли и своеобразная американская музыка, при этом, придя в Grizzly Bar, никто не увидит там ни американского флага, ни призывов к особой любви к Америке. Там могут быть любовь к американской свободе или некой «американской мечте», которые присущи не только американцам, а в принципе всем людям. Кроме того, спорным было помещение, где мы его открыли: до нас на этом месте 3-4 концепции не смогли стать рабочими.

Быстрый маневр: открытие 11 заведений за год

— Как изначально развивался ваш бизнес? Какой был первый проект?

— Мы решили построить кафе для себя, для своих друзей и гостей. Построили. И в общем-то выбрали не совсем оптимальную площадку: все нас отговаривали, особенно профессионалы. Это был кафе-бар Honey House на улице Пушкина. Мы открылись на втором этаже неработающего бизнес-центра, где не были постелены полы в общественных зонах, а заведение было рассчитано на вечернюю публику (в том числе на девушек в красивых вечерних платьях и на каблуках). Тем не менее нам удалось это реализовать: и концепция, и проект были очень успешными, и Honey House до сих пор работает. Когда мы его только открыли, в конце 2011 года, он «выстрелил» очень хорошо. После этого родились следующие проекты, например, лаундж-кафе Shisha. Всего у нас за год открылось 11 заведений, 8 из них работают до сих пор.

— Остальные проекты у вас реализованы в единственном экземпляре, почему Shisha — в трех?

— Это востребованный формат: небольшой ценник, уютная обстановка, хорошая музыка, неплохая кухня. При этом сейчас мы обсуждаем процесс оптимизации: хотим ввести единую кухню. Во всех трех заведениях у нас разные кухни: Shisha на Бутлерова — это восточная кухня, Shisha White (которая находится в «Тандеме») имеет азиатский акцент (тайская и балинизийская кухня), Shisha Brown — более европейский формат. При этом в каждой из них присутствует японская кухня. Последнее заведение мы открыли в 2013 году (это Shisha Brown на Островского).

Что ведет к успеху

— Каков средний чек в ваших заведениях?

— Они разнятся. Например, в лаундж-кафе Shisha он составляет где-то 500-600 рублей. Если взять бар «730», то там выше — 900-1 000 рублей. В Grizzly Bar очень большой разброс цен: от 300 до 1 000 рублей (если вы захотите заказать хороший стейк), но бар довольно демократичный.

— Востребован ли в Казани формат караоке-бара?

— Если правильно преподнести, то да.

— А в чем секрет?

— Я думаю, что в ориентированности. Вообще в Казани очень сложно продвигать сегмент luxury: у нас очень много людей, которые хотят казаться богаче, властнее и красивее. Этот псевдосегмент luxury создает некую иллюзию: вроде у нас и есть богатые люди, которые готовы оставлять повышенные чеки, а по факту получается, что они не ходят в заведения. А если ходят, то в определенные рестораны. Поэтому в сегмент luxury ресторанам особо не стоит заходить. И мы взяли средний сегмент или чуть выше среднего в некоторых заведениях.

Бизнес общепита — очень сложный и требующий постоянного контроля, не зря его называют бизнесом «на кончиках пальцев»: любая мелочь может привести к необратимым последствиям

— Какое из ваших заведений наиболее прибыльное?

— Сейчас сложно сказать, но проект, который быстрее всего «выстрелил», это Shisha на Бутлерова и Honey House.

— Какие произошли изменения по оборотам, если сравнивать 2014 год с 2015-м?

— По оборотам произошел спад на 20-25%, а по прибыли — на 30-35%. Бизнес общепита — очень сложный и требующий постоянного контроля, не зря его называют бизнесом «на кончиках пальцев»: любая мелочь может привести к необратимым последствиям. Сегодня люди есть, а завтра нет, и непонятно, почему это происходит — нужен постоянный анализ. Мой совет молодым начинающим предпринимателям, которые сотнями хотят залезть в ресторанный бизнес: занимайтесь чем-нибудь другим, не лезьте в этот бизнес. Он непростой, и денег особых в нем не заработаешь. Понятно, что это может быть модно, но особой прибыли от этого не получишь, а вероятность разорения велика. По статистике, более половины заведений являются убыточными. Почему они не закрываются? Потому что многие открывают эти заведения для того, чтобы они были, — не всегда стоит цель заработать деньги. И тогда существует два варианта событий: или его через несколько лет закрывают, потому что владельцу надоело постоянно вкладывать деньги, либо продолжают содержать.

— В чем ваша фишка? Почему ваши заведения привлекательны для клиента?

— Я не знаю, однозначно ответить на этот вопрос невозможно. Почему успешны? Где-то место хорошее, где-то люди хорошие. Вообще, у меня эта сфера из любимого хобби стала профессией, т. е. мы начали заниматься этим профессионально. Как бы ни смеялись наши конкуренты, которые вначале нас вообще не воспринимали. Они смеялись, когда, открыв первое заведение, я говорил, что через год у нас их будет 10, а через год стало 11. Любой бизнес делают люди, поэтому важна правильно подобранная команда и трудолюбие. Трудиться, трудиться и еще раз трудиться, особенно в этой сфере, где необходим контроль персонала. Плюс еще есть такое понятие, как атмосфера: ее нельзя потрогать, но нужно создавать. И это уже задача арт-состава, промокоманды: в одном случае ты можешь создать эту атмосферу двумя зажженными свечками, в другом — музыкой, в третьем — просто сам интерьер ее создает. Но самое главное — атмосферу создают люди, которые туда ходят. Люди идут к людям — это основной слоган, который я прививаю своим сотрудникам.

«У нас нет профессиональных поваров»

— Не сталкиваетесь ли вы с проблемой нехватки квалифицированных поваров?

— Да, сталкиваемся. Вообще, поварская школа и профессия повара, я считаю, у нас вымирает: в России, в частности в Татарстане, очень мало профессиональных, сильных поваров, готовых работать ежедневно. Нет школы, не выпускают профессионалов, не учат, и не у кого учиться уже — советская школа утеряна, а новая российская хромает. В Казани есть несколько известных и профессиональных поваров, но это звезды, притом что в городе несколько сотен предприятий общественного питания, и не факт, что наберется десяток достойных поваров. Это очень большая проблема — приходится растить свои кадры и привлекать иностранных специалистов. На наших предприятиях успешно работают сотрудники из бывших советских республик: это отличные работники, которые готовы ежедневно исполнять одни и те же обязанности. У них эта школа не создана искусственно, она у них в крови и переходит из поколения в поколение. У нас есть повара из Узбекистана: конечно, возникают сложности с оформлением, но они все работают на законных основаниях — понятно, что для нас это расходы, но они оправдываются стабильностью. При этом мы порой платим им гораздо больше, чем российским поварам, потому что они работают в два раза больше. Есть за что платить деньги, и отдача другая.

Самая лучшая реклама — это наша ежедневная работа: людскую молву никто еще не отменял

— Каким образом вы растите свои кадры?

— Если говорить о поварах, то берем просто «нулевых» ребят, готовых работать, и обучаем как стажеров. Никаких требований нет.

Очень жалко, что не хватает местных поваров, — я переживаю, как патриот своей республики, своего народа, и за татарскую кухню, потому что хранителей традиции остается не так много.

Нужно сохранить татарскую кухню

— Есть ли у вас желание открыть национальную кухню?

— Было желание, и до сих пор оно есть желание, но просто еще не родилась идея, в каком формате ее открыть, как ее реализовать. Сейчас туристический поток увеличился и можно уже думать об этом. Парадокс, но татарскую кухню в ресторанах предпочитают в основном иностранцы. Мы же лучше будем есть суши, пасту и т. д., а не наши национальные блюда.

— Возможно, они привыкли к национальной кухне дома?

— В семье есть традиции приготовления каких-то определенных блюд, но ресторан это немного другое. Вы знаете хоть один татарский салат? Даже если их нет, то можно их сделать на основе традиционных татарских ингредиентов. Придумать нужно, смешать. Кухни многих народов развиваются: сохраняют лучшее, добавляют современное. Это естественный процесс, нам никуда от этого не деться. И здесь нам тоже можно пойти по этому принципу: у нас есть татарская кухня, она богатая, вкусная. Проблема в том, что завтра вообще не будет поваров и технологов, знающих татарскую кухню с профессиональной точки зрения. Как приготовить дома на семью 10 треугольников, может научить мама и бабушка, а как приготовить треугольников на 5 тыс. человек, знает пока только Муслима Хабриевна (владелица «Бахетле» Муслима Латыпова — прим. ред.).

— Когда бы вы хотели открыть ресторан национальной кухни?

— Пока таких планов нет: хочется усилить работу по уже существующим проектам, чтобы заведения работали еще более эффективно. Но это, к сожалению, невозможно: как только перестаешь заниматься одним заведением, его положение ухудшается.

— Как вы привлекаете своего клиента?

— Качественной кухней и хорошим обслуживанием. Самое простое, чем ресторан может привлечь своего клиента, — это скидки. Мы стараемся минимизировать их. Тем не менее, учитывая менталитет нашего человека, проводим различные акции. Например, в баре «730» сейчас стала популярной такая акция: приходишь на спортивную трансляцию, смотришь, угадаешь счет — мы обнулим твой чек, заплатим за тебя. И люди начали приходить на эту акцию, делать ставки. При этом буквально на днях у кого-то на 20 с лишним тыс. рублей обнулили счет — информация стала распространяться, привлекая еще большее количество посетителей. Еще есть какие-то промоблюда, в подарок к одному блюду даем другое, а также «счастливые часы» — скидки в определенное время. Самая лучшая реклама — это наша ежедневная работа: людскую молву никто еще не отменял.

Я давно начал трудовую деятельность, практически с 14 лет. У меня был бизнес «купи-продай», начинали сувенирный бизнес. А потом уже рестораны — хобби, которое превратилось в бизнес

— Могли бы вы назвать три тренда, которые сегодня существуют на рынке?

— Произойдет сокращение рыбных заведений, либо они просто перейдут на другую продукцию. Тем не менее не пострадают банкетные залы: наши люди всегда отмечают и свадьбы, и юбилеи, и поминки. Такие заведения будут работать, они и в 90-е годы работали, когда в нашей стране все было очень плохо. Еще могут пострадать заведения, расположенные в центре: сейчас можно сказать, что гости устали от центра — это естественный процесс, люди не хотят ездить далеко, чтобы поесть, а хотят, чтобы были заведения около дома. Тем не менее было сделано все, чтобы выгнать гостя из центра. Несколько лет назад невозможно было вечером пройти по центру — он весь был полон. Сейчас даже в пятницу и субботу такого нет — там пусто. Гостя из центра все мы вместе выгнали. И это не очень хорошо на самом деле — если мы хотим сделать город туристически привлекательным, то в центре должна быть концентрация жизни.

Разносторонний Ислаев

— Мы вас также знаем как активиста партии «Справедливая Россия». Не хотите вернуться в политику?

— Сложно сказать. Конечно, есть желание заниматься общественной и политической деятельностью, чтобы наши дети жили в достойной стране, чтобы к нам относились с уважением, поэтому без активной гражданской позиции тоже невозможно.

— Вкратце о биографии: где родились, учились, что закончили?

— Родился в Перми, закончил здесь школу, институт и аспирантуру в ТИСБИ по специальности юриспруденция, гражданское право. Женат, воспитываю дочь.

— Какой у вас был первый бизнес?

— Я давно начал трудовую деятельность, практически с 14 лет. Активно занимался общественной деятельностью: в 18 лет меня избрали председателем первого форума татарской молодежи. Соответственно, уже тогда, на втором курсе института, я начал работать в администрации Казани. Затем у меня был бизнес «купи-продай», начинали сувенирный бизнес. Далее — работа в сфере оказания услуг на земельном рынке. А потом уже рестораны — хобби, которое превратилось в бизнес.

Фото: Роман Хасаев и vk.com/grizzlybarkazan